Антоша вздохнул и согласился быть министром полезных ископаемых. Он уселся на своё место, и мысли его унеслись к костям мамонтов, древним сундукам и месторождениям нефти прямо за пищеблоком.

До самого обеда пятый отряд делил государственный пирог. На тихом часе прения продолжались.

После полдника часть ребят отправилась в прикладные кружки и попыталась что-нибудь заработать. К вечеру бюджет страны составил семь «зорек». Последующие два дня уборка территории и мытьё полов в клубе принесли Финляндии ещё одиннадцать. Как министр иностранных дел Арина пошныряла по другим отрядам и выяснила, что дела в мире обстоят значительно лучше, чем у них в стране. Там капиталы росли. Не то чтобы в пятом отряде собрались одни лентяи, но доходов Финляндия не имела почти никаких.

Вечером на стенде возле столовой вывешивались рейтинги – какая из стран самая богатая. Финляндия и Италия с США плелись в хвосте со значительным отрывом от всех остальных.

– Позор, ребята, позор! Ладно восьмой и девятый отряды отстают. Они ещё маленькие. А вы-то! Лбы здоровые! – возмущалась воспитательница Галя, которой на планёрке уже сделали замечание. – Давайте работайте! Ходите в кружки. Ведь можно на спицах вязать, из глины лепить. А вы?

В кружок вязания ходили только Зоя Редькина и скромная девочка Любочка. Арина посещала кружок юного любителя природы, Костя Шибай с ребятами занимались настольным теннисом. А какой от этого государству может быть доход? Никакая страна не захотела бы купить себе ни одного из этих спортсменов. Потому что и своих таких же везде достаточно.

Антону Мыльченко не удалось пока добыть ни золота, ни нефти, ни самого завалящего клада, хотя он успел перерыть уже значительное количество клумб и теперь подбирался к стадиону.

План развития страны, который Арина предложила воспитателям и президенту страны, им не понравился.

– Какой ещё игорный бизнес? – Галя чуть со стула не упала.

– Обыкновенный, – Арина посмотрела на неё, как на глупую, и обратилась уже к Боре: – Как у нас организована ночная жизнь лагеря? Да никак. Но всё в наших руках. Этим весь мир зарабатывает. Для начала устроим тотализатор. После отбоя. Но можно и значительно раньше. Официально.

– Нет, Арина, ты что?! – возмутился Боря. Он был человеком очень трезвым, рассудительным, с ним можно было разговаривать. Но, видимо, не сейчас…

– Или можно в «очко» на деньги резаться…

– Во что?!

– В «очко».

– Как?

– А очень просто. Всё равно ведь все в лагере в карты играют. А мы будем играть узаконенно и на местную валюту. Очень интересно. Этим мы поднимем экономику нашей страны. Я замечательно в «очко» играю. Не прогадаем.

Воспитатели зашипели на Арину, запретили ей даже предлагать такие вещи ребятам и побежали смотреть, как обстоят дела у других отрядов. А Галя ещё и пригрозила Арине, что нажалуется её маме в родительский день.

Арина, понятное дело, не испугалась. Но желание играть в такую вялую игру у неё совсем пропало. Однако приехала мама, и Арина радостно побежала к воротам.

…– Арина, ты же знаешь, сколько у меня дел, – мама нагрузила свою дочку большим бумажным пакетом из «Макдоналдса», – ты вот это обязательно съешь. Не переохлаждайся, веди себя прилично, а я поехала. Завтра-послезавтра к тебе кто-нибудь из братьев приедет, фруктов, конфет каких-нибудь привезёт. Так что жди. Выше нос!

Не прошло и пяти минут, как мама завела машину, помахала из окошка на прощание и унеслась. Обхватив кулёк, набитый пирожками, бигмаками и чизбургерами, Арина побрела к своему корпусу. Да, такого она уж точно не ожидала. Что за жизнь? И в лагере оказалось совсем не так интересно, как Арина себе представляла, и маме некогда с ней пообщаться, а она так по маме соскучилась… Арина шмыгнула носом, вздохнула, подхватила свой мешок поудобнее и опустила голову.

– Арина, а можно с тобой познакомиться? – вдруг услышала она.

Ей в лицо заглядывал незнакомый мальчишка в скаутских шортах и майке «ВОSS». Только этого сейчас не хватало.

– Давай позже, а? – устало сказала она, увидела, как от корпуса ей приветливо машет Зоя Редькина, и прибавила шагу.

Парень, что хотел непременно познакомиться, пошёл было нерешительно вслед за ней, но Арина нахмурилась и сурово посмотрела на него. И тот остался стоять на аллее.

Пока Арина ходила встречаться с мамой, её отряд под руководством Гали успел ещё раз убрать территорию, и потому все Аринины друзья – и Костя, и Зоя, и Антоша вид имели удручённый.

– Смотрите, сколько мне продовольствия подвезли! – Арина раскрыла свой пакет перед друзьями. – Налетайте!

В лагере есть хочется всегда, это каждый знает. А гостинцы почему-то сметаются моментально. Зоя, Антон и Костя с удовольствием вытащили из мешка кто бигмак, кто чизбургер, кто пирожок.

– Эх, долго маманя ехала, остыли… – сокрушённо покачала головой Арина, откусив от своего фишбургера. – Подогреть бы!

– Слушайте, а ведь можно попросить, чтоб на кухне подогрели! – крикнул Антоша, и глазки его загорелись. – Я тут недавно раскоп делал возле столовой, видел, печки у них СВЧ стоят! Они в момент подогревают!

– Отлично соображаешь, Мыльченко! – Арина хлопнула его по плечу. – Погнали, подогреем! Попросим, что им, жалко, что ли?

– Нет, там тётеньки добрые, – сказала Зоя, и вся компания направилась к столовой.

В столовой был как раз перекур, и только помощник повара, ученик кулинарного техникума в белом колпачке, возил тряпкой по большой жирной кастрюле. К нему и обратились. Конечно, он не отказал, запихнул в печку все булки, что ему дали. Тем более что за работу ему подарили многоэтажный бигмак.

– Вот теперь самое оно! – с удовольствием откусывая от своего теперь уже подогретого фишбургера, проговорила Арина.

– Здорово мы придумали! – щурясь на солнце и облизывая со щёк сладкую вишнёвую начинку пирога, добавила Зоя.

Ребята расположились на травке возле служебного входа в столовую. Здесь было безопасно – вряд ли в ближайшее время они смогут попасться на глаза Боре или Гале.

– Хорошо сидим, – протягивая руку за очередным бутербродом, заметил Костя Шибай. – Тут даже лучше. А то «зорьки» эти зарабатывать припашут.

Антон, не выпуская надкушенного чизбургера из рук, склонился над своим раскопом и внимательно изучал внутренности ямы. Он верил, что археологическая удача улыбнётся ему.

– Да что же это делается! Среди бела дня! Ой, батюшки! Ой, матушки! – заведующая столовой и старший повар в одном лице Валентина Спиридоновна влетела в кабинет начальника лагеря.

– Украли! Из-под носа утащили! Безобразие! – вслед за ней, громко топая тяжёлыми ботинками и поддерживая руками своё трогательное брюшко, вбежал завхоз Петрович. – Вот оно, начинается! Эти ваши игры в страны! Что они, дети-то? Разве можно положиться? Сплошное разорение!

– Что случилось? Что украли? – всполошился начальник лагеря.

Почти два дня радовался Анатолий Евгеньевич трудовой активности ребят. Но сейчас, переведя крики заведующей столовой и завхоза в русло нормальной речи, он узнал, что от служебного входа в столовую исчезли четыре большие упаковки «крабовых палочек», которые повара собирались пустить на салат для ужина. Машина привезла их, завхоз посчитал, водитель помог помощнику повара выгрузить да и уехал. «Палочки» какое-то время лежали возле дверей, а потом исчезли.

– Да не может такого быть! – крикнул Анатолий Евгеньевич и бросился к столовой. Он не мог поверить, что такой дорогой продукт пропал.

– Работники кухни – люди порядочные. Украсть партию продуктов – нет… Они такого сделать не могут. Я ручаюсь. Может, эти «палочки» закатились куда? – заглядывая в лицо начальнику, восклицала заведующая столовой. Но безнадёжно вздыхала и махала рукой – ну куда могут закатиться эти палочки, каждая упаковка которых весит восемь килограммов?

– Безобразие! – чуть не плакал завхоз. – Начинается. Всё, по миру пойдём.

И тут взгляд Валентины Спиридоновны упал на четвёрку детей, которая нежилась на солнышке возле столовой и что-то самозабвенно жевала. Заведующая вытянула руку и указала на них начальнику лагеря.

– А ну-ка идите сюда, – поманил ребят Анатолий Евгеньевич.

– Мы? – спросила Арина, потому что именно на неё смотрел начальник лагеря, призывно помахивая рукой.

Ребята нехотя поднялись и приблизились к начальству.

– Что вы тут делали? – строго спросил Анатолий Евгеньевич.

– Ничего, просто сидели, – пожала плечами Арина, дожёвывая булку и вытирая руки мятой салфеткой.

– Именно у столовой решили посидеть? – ехидно заметил завхоз. – Другого места во всем лагере не нашли?

– Как это подозрительно, – заявила заведующая столовой.

– Что подозрительно? – удивилась Арина.

– А вы не догадываетесь?

– Нет, – глядя на взрослых своими честными глазёнками, сказала Зоя Редькина.

– Вы посмотрите на неё! – всплеснул руками завхоз. – А такая с виду хорошая девочка. Как научилась врать!

– Кто это врёт? – удивилась Арина. Она очень не любила, когда кто-то нападал на Зою: та сразу расстраивалась и начинала плакать.

– Скажи-ка, что это ты ешь такое? – начальник лагеря подошёл к Арине поближе и даже принюхался. – Какой-то рыбой от тебя пахнет.

– Я фишбургер ела, – просто сказала Арина. – А что?

– Не знаю, что это за фишбургер, – голос начальника лагеря стал более решительным. – А ну-ка признавайтесь, это вы «крабовые палочки» утащили?

– Как не стыдно! – влезла в разговор заведующая столовой.

– Какие ещё «крабовые палочки»! – воскликнул удивлённо Костя Шибай, и его ушки, по форме напоминающие причудливо вылепленные пельмешки, стали ярко-красными.

– Обыкновенные! Целых четыре упаковки по накладной! – завхоз с неодобрением покачал головой. – Как раз по упаковке на человека.

– Неужели вы их все съели? – не дав никому ничего возразить, проговорил Анатолий Евгеньевич. – Ну-ка, признавайтесь, где припрятали продукты питания, да и дело с концом.

– Надо же, какие воришки… – заведующая столовой хотела как можно ощутимее пристыдить маленьких негодников. – Да, такого у нас в лагере ещё не было.

– Вот они какие – современные дети! – подвёл итог завхоз Петрович.

– Да что вы такое говорите! – возмутилась Арина. – Не брали мы никаких «крабовых палочек»! И не видели их даже! Вы не имеете права на нас клеветать!

– Да? А что ты сейчас такое рыбное жевала? – спросил завхоз.

– Неужели непонятно – фишбургер из «Макдоналдса». Мне мама привезла!

– Но почему ты это делала не у себя в отряде, а возле служебного входа в столовую? – начальник лагеря всё ещё не хотел верить, что среди его воспитанников оказались воры, но всё больше убеждался, что факты указывают именно на это.

– Чего вы к ней пристали? – Костя Шибай сделал шаг вперёд, заслоняя Арину. – Мы пришли подогреть в столовской печке бигмаки и гамбургеры, потому что они вкуснее, когда тёплые. Что вы, не знаете этого, что ли?

– А ну-ка не учи нас! – прикрикнула Валентина Спиридоновна. – Умный нашёлся, старших поучать.

– Ну чего вы не верите-то? – пробубнил до этого молчавший Антоша. – У нас и доказательство имеется, вон, на траве валяется.

Он указал рукой на смятый бумажный пакет и упаковки от пирожков и бутербродов, которые они оставили там, где совсем недавно мирно сидели.

– У нас в лагере на траве чего только не валяется, – резонно заметил Анатолий Евгеньевич. – Поэтому это не доказательство.

– А вы у помощника повара спросите! Он нам подогревал! – звонко крикнула Арина и взяла за руку Зою Редькину, которая уже давно беззвучно плакала.

Начальник лагеря отправил завхоза за воспитателями пятого отряда, которые примчались моментально, отыскал юного помощника повара и принялся допрашивать его. Бедный юноша, которому уже и так по полной программе досталось от Валентины Спиридоновны за то, что он не уследил за доставкой «крабовых палочек», трясся как в лихорадке. Он не мог ещё решить, выгодно ему признаваться в том, что он без разрешения грел в СВЧ-печке булки, которые принесли ему дети. Но взгляд Арины из-под её резкой чёлки был таким пронзительным и требовательным, что бедняга оказался вынужден всё-таки признаться, что ребята приходили к нему со своей макдоналдсовской едой.

– Ну хитрованы! – воскликнула Валентина Спиридоновна, и завхоз Петрович, вернувшийся на место расследования, присоединился к ней. – Ну надо же, и прикрытие себе придумали! Ловко!

– Зоя, Костя! – кричала Галя, сотрясаясь всем телом. – Немедленно отдавайте всё, что украли! Немедленно, немедленно! Иначе вон из лагеря! Вон! Вон! Антон, признайся! А ты, Арина, я знаю, картёжница! Картёжники все обманщики! Не верю я тебе!

– Напрасно.

– Да? Да? – трясла головой Галя.

Боря пытался успокоить её, но Галя в ужасе представляла себе свою будущую характеристику и стремилась как можно скорее самостоятельно обнаружить воров, покарать их и хотя бы этим отличиться.

– Мы бы не успели столько «крабовых палочек» съесть… – всхлипнула бесхитростная Зоя. – Правда.

На крики к столовой сбежалось много народа – и ребят, и лагерного начальства. И теперь все стояли и смотрели, как позорят и заставляют сознаться в воровстве мороженых упаковок «крабовых палочек» четвёрку из пятого отряда.

– Это сделали не мы, – когда очередная обличительная речь закончилась, твёрдо сказала Арина, глядя в глаза начальнику лагеря. – Почему вы нам не верите?

Тот крякнул и не нашёлся, что ответить. Все улики были не прямые, а косвенные. Анатолий Евгеньевич понимал это. И ему пришлось сказать:

– Хорошо. Будем считать, что вы ни в чём не виноваты. Действительно, вы отпираетесь, а доказать пока ничего нельзя. Идите в свой отряд и ведите себя хорошо. Будем надеяться, что вы и в самом деле честные ребята.

Не говоря ни слова, Арина и её друзья развернулись и пошли по направлению к своему корпусу. Некоторые пытались улюлюкать им вслед. Арина не видела, как подходивший к ней сегодня мальчишка в скаутских шортах залепил мощную оплеуху одному особенно остроумному парню, который кричал за её спиной что-то обидное.

Но скоро должен был состояться ужин, и на время Арину, Костю, Зою и Антошу оставили в покое. Хотя до самого отбоя лагерь шушукался на тему о том, кто же упёр из столовой злосчастные «крабовые палочки». Многие представляли себе эти вкусные «палочки» и облизывались. Вот бы, в самом деле, навернуть большую порцию – и наесться этими «палочками» на много-много лет вперёд. А может быть, даже на всю жизнь.

…Когда через день недосчитались только что выгруженной из машины глыбы куриных окорочков, сомнений у Анатолия Евгеньевича больше не осталось – на территории лагеря действует вор. Промышляет он продуктами питания и, что самое главное, – не оставляет следов.

На планёрке были предупреждены воспитатели, на собрании работников пищеблока и хозчасти сделан доклад об усилении бдительности и надзора. Но спустя сутки после этого перепуганная воспитательница самого младшего, девятого отряда прилетела к Анатолию Евгеньевичу и сделала заявление, что у них пропали три верёвки, на которых висели постиранные шмотки детишек, страдающих ночным недержанием. Воспитательницы сами стирали и вешали вещи на верёвки, а тут нате вам… Детские вещички кому-то понадобились.

Начальник лагеря объявил поимку вора делом чести каждого в «Зорьке». Он специально не стал сулить за это ни подарки, ни местные денежные знаки. Все понимали, что это уже не игра. Найти и обезвредить воришку или воришек хотелось каждому. В восьмом отряде даже организовали детективное агентство – и теперь ползали вокруг корпуса с лупами, разглядывали следы и брали показания у своих соседей из пострадавшего девятого отряда.

За Ариной и её друзьями пристально наблюдали всем финским отрядом, время от времени дразнили «воришками» и «пожирателями окорочков», Костя много раз вступал в неравный бой за свою честь и честь друзей. Но окорочка и верёвки на них «повесить» никак не удалось, поэтому постепенно их четвёрку подозревать перестали.

– Надоело мне тут… – жалобно причитала Зоя, и веснушки на её лице сделались совсем бледными. Зоя очень переживала, уже даже вещи в сумку собрала и ждала, когда её мама навещать приедет.

– Ничего, мы это выдержим. Обязательно. – Арина старалась поддержать своих приунывших друзей. – Ведь бывает, что и полиция ошибается и подозревает невиновных, ведь правда? А тут наши лохи. Что они, в криминалистике разбираются? Нет. А может, начальник уже участкового вызвал, уж он-то порядок наведёт. Так что мы ещё порезвимся, нам будет тут весело. Будьте уверены, мы не зря сюда приехали. Я что-нибудь обязательно придумаю.

Костя и Зоя соглашались с ней, да и Антоша тоже. Правда, ему было особенно и некогда слушать насмешки в свой адрес – он копал и вымерял что-то в археологических ямах, перемещаясь по всей территории лагеря.

– Не пойму, – оставшись наедине с самим собой, размышлял вслух начальник лагеря, – что же это за ребята такие шалят… Какая связь – мороженые окорочка и обмоченные штанишки? А «крабовые палочки» кто украл? Надо поймать, обезвредить, все силы приложить, но поймать. Иначе не будет нам покоя.

По его инициативе вечером был создан общелагерный Интерпол, в который вошло по одному особо надёжному человеку от каждого отряда. Анатолий Евгеньевич лично выбрал ребят, ориентируясь на своё чутьё. Чтобы воришка и вредитель не затаился раньше времени и как следует проявил себя, начальник лагеря дал распоряжение членам Интерпола ничего не говорить в отряде о своей миссии, за всеми следить и сообщать полученные сведения ему лично.

От пятого отряда в тайную канцелярию была выбрана Анжела. Уже много лет она каждый год проводила в «Зорьке», причём по несколько смен. Её физиономию Анатолий Евгеньевич хорошо помнил. В отличие от тех, кто приехал в этот лагерь в первый или второй раз.