Глава 2. Волк в овечьей шкуре

Я лежала на диване с открытыми глазами, и каждые пять минут смотрела на часы, будто они могли идти быстрее… Первый час ночи, а Антона нет. Встала, начала нервно ходить по комнате. Как будто не было этих девяти лет во Франции, я вернулась в прошлое, когда Антон, небезызвестный тогда Синица, пропадал ночами. Но позвонить он хотя бы мог!

Дверь спальни скрипнула, и оттуда вышел мой сын.

– Мам, ты чего не спишь? – заспанным голосом спросил он.

– Уснешь тут, – пробурчала я себе под нос. Кир потянулся, вздохнул и уставился на меня не мигающим взглядом.

– Мам, ну, ты чего, из-за отца, что ли?

Я не ответила. А что тут отвечать? Кир ничего не помнит из бурной молодости своего отца. Ему было-то тогда шесть лет, когда мы покинули Россию. И все девять лет он был твердо уверен, что его отец – законопослушный гражданин, крутой бизнесмен, отличный муж и отец. Девять лет так и было, пока мы не вернулись сюда. Антона будто подменили, сначала он был слишком возбужден, слишком весел, в общем, все слишком. Потом состояние эйфории сменилось угрюмостью и плохим настроением. Следующим шагом, стало то, что он начал пропадать. Где его черти носили, я не знала, но пребывать в неведении, я дальше не могла. Поэтому, почти неделю назад, когда мой муж в очередной раз исчез на ночь, глядя, я решила, что с меня хватит. За столько лет Россия стала для меня чужой, и единственный кто мог ответить мне на все вопросы был Ян.

Жил он все там же, в двухкомнатной квартирке, неподалеку от центра города, это я узнала, набрав его старый домашний номер телефона и услышав автоответчик. Голос Яна на автоответчике был грубым, официальным, и я ухмыльнулась, несладко ему пришлось со мной, ох, не сладко, проехалась я по его чувствам тогда, как танком прошлась. Это я сейчас понимаю, а тогда… Но встретиться, мне с ним было необходимо, по той простой причине, что больше не с кем.

Было начало первого, тьма кромешная, когда я вызвала такси и назвала его адрес. Когда я подошла к двери и постучала, то обнаружила, что дверь не заперта. Меня это напугало, не такой Ян человек, чтобы ночью двери открытыми держать. Я осторожно проскользнула внутрь, постояла, чтобы глаза привыкли к темноте, и прошлась по квартире. Мне хватило полминуты на осмотр и понимание того, что хозяина дома нет. Интересно… Я вернулась к двери, захлопнула ее, снова прошла в комнату и села в кресло, не включая свет. Времени у меня было предостаточно, так как исчезновение Антона было не в первый раз и то, что возвращался он под утро, было уже не писаным законом.

Ян вернулся приблизительно через час моего ожидания. И встретил меня в своем репертуаре, то есть не очень вежливо – с пистолетом в руке.

– Ты? – услышала я его ошарашенный голос.

– Здравствуй, Ян, – произнесла я, втихую его разглядывая. Годы его пощадили. Даже очень пощадили. Он почти не изменился, если только прибавил в весе, что неимоверно ему шло.

– Здравствуй, Лена.

Он, кажется, немного пришел в себя, и даже убрал пистолет. Я ждала.

– Что ты тут делаешь?

– В гости к тебе зашла, а что нельзя? – улыбнулась я.

– Я как-то не привык, что гости ходят ко мне без моего участия, – тихо проговорил он, не сводя с меня глаз.

– Так дверь была открыта, – пожала плечами я.

– То есть это не ты ее открыла? – удивленно переспросил он.

– Нет, я не умею пользоваться отмычками, как завзятый медвежатник, ты же знаешь.

– Я о тебе ничего не знаю, – усмехнулся он, – Тебя не было девять лет.

Все-таки помнил, сколько лет прошло.

– Соскучился? – поддразнила я.

– Не особо, – парировал он, но в глазах я видела нечто другое.

– Ты одна? – тут же спросил он.

– Как видишь, – я встала с кресла и подошла к окну, повернувшись спиной к Яну.

– А где твой муж?

Ну, конечно, еще бы он не задал этот вопрос!

– Его здесь нет, – не моргнув и глазом, соврала я.

– То есть Синица спокойно отпустил тебя в Россию, зная, что я здесь?

Вопрос с подковыркой, ну что ж, держи фашист гранату.

– Муж мне доверяет с некоторых пор, чтоб ты знал. Да и влюбленность в тебя у меня давным-давно прошла.

Выражение лица Яна я не видела, зато шестым чувством чуяла, что ответ ему не понравился.

– И что нужно жене криминального авторитета от майора ОБОП?

Вот тут настал черед удивляться мне. Ну, ничего себе заявление! Оказывается, Ян тут тоже не бездельничал, а ловил бандитов, видно хорошо ловил, раз майором стал. Цель моего прихода отпала сама собой. Идя к Яну за информацией, я шла к влюбленному в меня мужчине, а не к майору отдела по борьбе с организованной преступностью. Тем более по всем параметрам, я была частью, этой самой организованной преступности. Соответственно, если Ян узнает, что Антон в городе, то моему мужу несдобровать. Конечно, плюсом служила смена внешности Антона, но это не существенно, анализ ДНК подтвердит, что Сергей Ладников на 99, 9% является Антоном Синицыным.

Вот попала, так попала… И что мне отвечать ему? Зачем я пришла в его дом посреди ночи?

– Извини, наверное, все это глупо, просто, я думала, что мы до сих пор друзья, – я отошла от окна, и не глядя на него, пошла в коридор. Возле двери он поймал меня за руку и заставил развернуться к нему лицом.

– Зачем ты пришла?

– Узнать, есть ли у меня в этом городе враги, – ляпнула я первое, что пришло в голову.

– Почему ко мне?

– А к кому еще? – искренне изумилась я.

– Зачем ты вернулась? – последовал вопрос. Час от часу не легче. Причин для возвращения у меня действительно не было.

– Это что допрос?

– Хватит! – заорал он. – Хватит отвечать вопросом на вопрос! – и так меня тряханул, что голова вписалась в стену.

– Ай! Ты идиот, что ли?! Держи себя в руках!

Держать себя в руках он сроду не умел, и, видимо, поэтому впился в мои губы, как изголодавшийся. Через минуту он отпустил меня, а я с удивлением обнаружила, что ничего к нему не чувствую, совсем ничего. Он вглядывался в мое изумленное лицо и растолковал мое удивление по-своему.

– А, по-моему, ты за этим вернулась, – усмехнулся он.

– Думай, что хочешь, – ответила я, спокойно глядя в его глаза. От моего взгляда он помрачнел и отпустил меня.

– Похоже, ты не врала, говоря, что влюбленность прошла.

Для Яна это было открытием, и пока он прибывал в легком шоковом состоянии, я тихонько открыла дверь.

– Пока, Ян.

Уж не знаю, чего он от меня ожидал, но точно не ледяного спокойствия. Глупая, очень глупая ошибка с моей стороны. Не нужно было к нему идти. Разве сказал бы мне, даже прежний Ян, что-нибудь о том, что твориться сейчас в криминальных кругах? А теперь, своим приходом, я вызвала очень много вопросов с его стороны.

Очнувшись от воспоминаний, я увидела, что сын уже ушел дальше спать, а я, как дура, стою посреди комнаты. Я тяжко вздохнула и в следующий момент услышала, как открывается входная дверь. Вернулась на диван и села по-турецки, в комнату тихо зашел мой муж, встал, как вкопанный, видя, что я не сплю и виновато произнес:

– Привет.

– Привет, кофе будешь? – как ни в чем не бывало, спросила я и, не дожидаясь ответа, встала и прошла на кухню. Антон, как хвостик за мной. Чувствует, собака, что тапочкой пахнет!

– Ты чего не спишь? – спрашивает он у меня, пока я насыпаю кофе в турку. Я неопределенно пожимаю плечами и продолжаю молчать.

– Лен, – начал он вкрадчиво говорить. – Пойми…

– Лучше молчи, – прервала я его, – Даже не начинай ту старую песню, про обстоятельства и тому прочее.

Дверь на кухню отворилась, и вошел наш сын – в рваных джинсах, с заспанным лицом и совершенно сумасшедшей прической. Ага, значит спать он лег в своих любимых «лохмотьях», я и не заметила сразу…

– Ты бы хоть разделся, – бросила я ему.

– Прямо сейчас? – невинно осведомился у меня сын, я нахмурилась, а Антон хмыкнул.

– Вот, – указала я мужу на Кирюху, – Твое воспитание.

Они посмотрели друг на друга, Антон взлохматил сыну волосы, как когда-то в детстве.

– Мам, ну ты чего, отец вернулся, все в порядке, – протянул мой сын и отхлебнул кофе из бокала отца, который я только что поставила на стол.

Так было все девять лет, если я начинала злиться на кого-нибудь из них, они объединялись и упорно делали вид, что мое плохое настроение не стоит и выведенного яйца. Только сейчас этот номер не пройдет.

– Что, Антон, стоило вернуться и ты опять начал? – спросила я с ехидством. – Запусти козла в огород…

– Лена! – рявкнул мой муж так, что я подпрыгнула, а Кирюха уставился на нас удивленным взглядом. Удивляться было чему – Кирилл ничего не знал о прошлом своего отца. Во Франции мы не затрагивали эту тему при нем, было незачем. А теперь, что теперь? Кир взрослый и умный парень, если Антон будет продолжать в том же духе, он сам в скором времени все поймет.

– Слушайте, а хорошо, что мы сюда приехали, – перевел тему сын, – Я же ничего не помню, так, смутно, кое-какие отрывки. Мам, я тут с девчонкой познакомился, она меня на днюху завтра звала, вернее уже сегодня. Так что буду поздно.

Я вздохнула, мой сын уже не спрашивает, а предупреждает.

– Красивая? – вставляет мой муж, а я гляжу на него без удовольствия.

– Нормальная, – пожимает плечами мой сын и удаляется дальше спать.

– Зачем ты при нем начала? – шипит мой муж, как только дверь спальни захлопывается.

– Кто-то когда-то мне говорил, что сыну мы врать не будем, – отвечаю я ему в том же тоне.

– Лена, – Антон тяжело вздыхает и трет своего красивое лицо руками, – Ничего такого не происходит…

– Какого такого? – ору я шепотом, и еле сдерживаюсь, чтобы не треснуть тарелку об пол.

– Любимая…

– Все, иди к черту, Синицин! Я иду спать.

Я действительно, подхожу к дивану, раскладываю его, быстро стелю постель, и укладываюсь.

– Подвинься, – слышу я голос мужа через минуту.

– Иди, спи в кресле.

– Обнаглела, – слышу возмущенный шепотом в ответ и через секунду меня не церемонясь, пододвигают к стенке.

– Обожаю твои духи, – начинает ластиться мой муж.

– Изыди, сволочь, я из-за тебя уже которую ночь не сплю, – возмущенно шиплю я в подушку, но меня не слушают, вместо этого он поворачивает меня к себе лицом, накрывает мои губы своими, несмотря на все мое сопротивление. Впрочем, возмущения хватает ненадолго…

Уже на краю сна я некстати отмечаю, что мужу уже сорок пять, а ведет он себя как мальчишка.

Утром просыпаюсь без настроения. Шлепаю босиком в ванную и долго принимаю душ. Скоро мой день рожденья, а энтузиазма по этому поводу я не чувствую. Может не отмечать, все- таки тридцать четыре не круглая дата?

Выйдя из душа, я взлохмачиваю рукой свои короткие волосы, подстриженные под каре, и иду на кухню. Там мой муж уже готовит кофе.

– Доброе утро, – говорит он мне и лезет с поцелуями, я отворачиваюсь.

– Так, понятно, – хмурится Антон, – Ани Бошан сегодня без настроения.

– Не называй меня Ани, – тихо прошу я.

– Загляни к себе в паспорт, дорогая, – видимо, его хорошее настроение тоже идет на убыль.

– Тошь, может, вернемся во Францию? – спрашиваю я, не надеясь на положительный ответ.

Он молчит, а я с упорством продолжаю:

– Я по Катарине соскучилась, да и мой небольшой магазинчик сейчас никто не контролирует.

– У тебя отличный управляющий, – отвечает Антон, ставя два бокала кофе на стол, – Позвони матери, узнаешь, как там Катька, а заодно попросишь ее проведать свой магазин.

Я вздохнула и только головой покачала. Никуда он сейчас не поедет, чувствует себя здесь, как рыба в воде. И что у него за дела здесь?

Муж допивает кофе и идет в душ. Я продолжаю сидеть на кухне, болтать тапочкой на ноге, когда вдруг мой телефон начинает звонить. Номер незнаком, но я все-таки поднимаю трубку.

– Может, ты мне все-таки объяснишь с какой целью ты приехала в Россию, Лена? Или мне тебя называть Ани?

Я судорожно хватаю воздух ртом. Как он узнал мой номер? И откуда он, черт побери, знает мое имя?

– Ян, как ты…

– Ты забываешь, кто я, – самодовольно перебивает он меня, угадав вопрос.

– Мне не совсем удобно сейчас с тобой разговаривать.

– Хорошо, сегодня в час дня тебя устроит?

Я говорю «да» и поспешно отключаюсь. Антон, если узнает, по головке меня не погладит.

Солнечные лучи светят приветливо прямо мне в лицо, а мне что-то не радостно. Антон выбрался из ванной и ее тут же занял мой сын. Тошка уже чисто выбритый, с полотенцем на внушительных плечах заходит на кухню в хорошем расположении духа, где я все также с уже остывшей чашкой кофе в руках, болтаю тапочкой на ноге. С минуту смотрит на меня, потом пододвигает к себе стул и садиться. Я не выдерживаю первой:

– Ты считаешь, что все нормально, да?

– Нормально, Лен, погостим тут немного и вернемся в твою любимую Францию, – отвечает он мне как непонятливому ребенку.

– Хорошо, – напряженно отвечаю я и кидаю свой последний «козырь» – Понятно, что ты себя не жалеешь, опять что-то задумал, по ночам пропадаешь, но ты хоть обо мне подумай, не молодая я уже в такие игры играть.

Мой муж разражается хохотом и глядит на меня с веселыми искорками в глазах.

– Тоже мне старуха нашлась! Родная, ты хоть постеснялась бы, – улыбается он во всю физиономию, – Некоторые, после тридцати только мечтают выглядеть, так как ты.

– Да ну тебя, – отмахиваюсь я от него и с тоской спрашиваю, – Может, у тебя любовница завелась? – и снова слышу хохот в ответ.

– Маленькая, а это вопрос или предложение?

Я рассерженно шиплю и порываюсь кинуть в него чем-нибудь, пока он смеется, но ничего под рукой так и не нахожу.

– Я тебя убью, а потом сяду, – говорю я, насупившись, Тошка, все еще смеясь, встает со стула, подходит ко мне и обнимает.

– Нет у меня никого, кроме тебя, родная. И не будет. Все будет хорошо.

– Тогда чем ты занимаешься по ночам?

– Родная, я тебе клянусь, ничего криминального.

Ага, как же, так я и поверила. Вздыхаю, запускаю свою руку в его шикарную черную шевелюру и, вдруг, чувствую его руки на своей груди. Подняв глаза, уже вижу отнюдь не веселье на его лице.

– Синицин, прекрати, у нас сын за стенкой!

– Во- первых, он в наушниках, – шепчет мне мой муж, не прекращая ласкать мою грудь под халатом, – Во-вторых, мы успеем, – с этими словами он подхватывает меня на руки, я все еще продолжаю сопротивляться, тогда он просто перекидывает меня через плечо и несет в спальню.

– Ты – неандерталец! – тихо говорю я ему, пока он меня несет.

Он скидывает меня на кровать, закрывает дверь спальни на замок и с ухмылкой приближается ко мне.

– Сдаешься?

– Ни за что! – уже еле сдерживая смех, говорю ему я и начинаю сползать с кровати.

Сбежать мне, конечно, не дают, сгребает меня своими ручищами в охапку и начинает целовать. Минут через пять я сдаюсь и начинаю отвечать.

Минут через тридцать я потянулась и довольная как кошка, получившая целое блюдце сметаны, обвила мужа ногами.

– Я на тебя жаловаться буду, – сказал Антон, – Загоняла бедного старичка.

– Чего-о? – заорала я на всю квартиру под новый хохот моего мужа.

– Мам, вы чего там закрылись и смеетесь? – раздался голос моего сына за дверью, – Я, между прочим, к себе в комнату не могу попасть, мне одеться надо.

Ага, поваляться нам не дадут.

– Синицин, прекращай ржать и одевайся!

Мы наскоро одеваемся и выходим из спальни под подозрительные взгляды сына, стоящего возле двери в отцовском халате.

– Между прочим, – говорю я Кириллу мимоходом, – Это моя спальня и тебе мы ее выделили добровольно во временное пользование.

Сын фыркает и проворно заходит в комнату.

– Антон, вот только дурак не поймет, чем мы там занимались, – говорю я мужу, заглядывая в его смеющиеся глаза.

– А он и не дурак, – отвечает он, – взрослый парень, все поймет.

Я решаю позвонить маме и выяснить как там Катарина, а заодно попросить ее присмотреть за своим магазинчиком. Когда заканчиваю разговор, выясняется, что мужа и след простыл. Ну, понятно, успокоил меня старым излюбленным мужчинами способом и смылся. Кир тоже куда-то собирался, вероятно, на день рождение новой знакомой. Я посмотрела на часы. Мне тоже пора готовиться к встрече с Яном. И все как в кошмарном сне – стоило нам приехать в Россию, как у каждого начались свои дела. Нет, я однозначно хочу обратно во Францию.

В половине первого я звоню Яну уточнить место встречи.

– Приходи ко мне, – говорит он мне в трубку.

– Куда? В отдел? – изумляюсь я, – Не боишься потерять репутацию честного мента?

На том конце трубки раздается раздраженный вздох.

– Ладно, Синицина, ты права. Выбирай место сама.

– Да, любое кафе подойдет, где более-менее прилично, – отвечаю я, и мы договариваемся встретиться в пиццерии «Лаза» через полчаса.

Ян появился раньше меня. Когда я зашла в пиццерию, он сидел за столиком и поглощал кофе.

– Откуда ты узнал мое новое имя? – начала я без предисловий, присаживаясь за столик.