Последний вопрос он задал так, что сразу становилось понятно, что к танцам это не имеет никакого отношения. Он прижимал меня все сильнее и, тем не менее, нежно и бережно. Я же, как обычно, растеклась лужей. Этот невероятный мужчина на меня влияет, как глоток воды в жаркий день – всё сразу становиться мило и хочется жить дальше. На этот раз я взяла инициативу в свои руки, подтянулась на носочках и медленно коснулась его губ. За этим последовал его нетерпеливый стон, и он приподнял меня за талию. Если сейчас зайдет Ламинок, клянусь, я его убью. Я потянула его на себя, и мы оба повалились на пол, но, по-моему, он этого даже не заметил. Расстегнув ему рубашку свободного покроя, я ласково положила руки на его мощную грудь. О, да, там было на что посмотреть! И я была просто уверена, что дальше меня ожидает не менее впечатляющее зрелище. Нежно, едва касаясь, мои руки начали порхать по его телу, исследуя его спину, торс. И чем больше я прикасалась, тем больше мне это нравилось. Никогда не думала, что можно завестись только от прикосновения к мужскому телу. Марок резко выдохнул, обжигая жаром, и прикоснулся к лицу руками. От выражения его лица меня просто затрясло, и в сердце проникла нежность к этому мужчине, который смотрел на меня потерянным взглядом, в котором помимо неистового желания читалась любовь. Это именно то, что мне было нужно, чтобы не раздумывать больше ни секунды. Плевать на Джеймса, на свою давнюю мечту, плевать на то, что все слишком сложно. Я хочу Марока до дрожи в коленях и мурашек на затылке и кажется, я действительно влюблена. Я сама сняла с себя блузку, освобождая путь его губам, которые немедленно этим воспользовались. И меня накрыло с головой, я уже не знала, где нахожусь и почему, имело значение только его губы и руки, которые опытно играли с моим телом. Юбку с меня он снял сам. Хотя, снял – это слишком громко сказано, почти сорвал и отбросил в сторону. Я снова потянула его на себя, чтобы быть еще ближе, слиться с ним, чтобы никогда не быть одной половинкой целого.

– Я тяжелый, Эва, – хрипло прошептал он, но даже эти слова привели меня в восторг, как только я представила, что именно его тяжесть наполнит меня до краев.

– Марок, любимый, я так хочу тебя, – простонала я.

Он вздрогнул и посмотрел на меня так, будто впервые увидел. А потом резко отстранился.

– Прости, Эва.

Чего-о? Прости? Я лежу на полу, готовая на все. А он мне говорит «прости»? Мысли роем пчел проносились у меня в голове, пока я пыталась прочесть ответ на его лице. Но ясно было только одно – такой униженной я не ощущала себя никогда. Слова не шли на язык, и мне начало казаться, что желание заговорить вернется ко мне не скоро. Но я сделала над собой усилие.

– Извини, я думала это взаимно.

Я уже начала подниматься с пола, как он сгреб меня в охапку и зарылся лицом в мои волосы.

– Это взаимно, – пробормотал он.

Всё, мой мозг отключен, вне зоны действия, потому что я ничего не понимаю. Он не девственник, он меня хочет, я только что дала ему зеленый свет, но ничего не происходит. Похоже, он такой же сложный, как и его планета в целом.

– Отпусти, – сказала я сердито.

– Нет, ты обиделась.

– Конечно, я обиделась, – от возмущения я даже задохнулась, – Ты меня оттолкнул и всё же твердишь, что всё взаимно. И если ты мне сейчас скажешь, что этим ты нарушишь какой-то свой закон, я тебя укушу. И очень больно!

Мне послышалось, или только что был сдавленный смех?

– Эва, я хочу тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты привлекательна для меня. Но ты сама твердила, что ни за что не будешь моей наложницей.

– И что ты предлагаешь? – все еще сердито спросила я.

– Выход только один, – он внимательно заглянул мне в глаза, – Ни мои изибнисцы, ни кто-либо другой больше не посмеет даже посмотреть на тебя неуважительно. Выйдешь за меня?

Я открыла рот и потеряла дар речи. Так непосредственно мне предложение ещё не делали.

– Если это для того, чтобы не запятнать мою репутацию, то нет уж, увольте, – наконец-то произнесла я.

Он покачал головой, нежно мне улыбаясь.

– Маленькая моя, гордая революционерка, с тех пор как я увидел ту запись, когда выбирал танцовщицу, я перестал нормально спать, есть и даже дышать. Неужели ты думаешь, что я после этого отпущу тебя? Ни о какой репутации речи не идет. Это только предлог. Я не знаю, что есть в тебе такого, что взорвало мой мозг и мое сердце, но могу тебе сказать, что это убийственная смесь.

Я молчала долго, просто вглядывалась в его еще синие глаза на бледном лице и, внезапно, поняла, что просто не могу сказать нет. Язык не повернется. И я прекрасно понимала, что будет много проблем и объяснений с родственниками, но потерять этого мужчину уже не могла. Глаза Марока потухли, по всей видимости, он решил, что мое молчание не что иное, как отказ. Он отпустил меня, поднялся с пола, попутно привел свою одежду в порядок, и уже было повернулся, чтобы уйти, как я ответила:

– Да.

Он что-то проговорил по изибнисцки, так быстро, что я не поняла, зато по его лицу можно было понять все, что он чувствует. Вот так просто, за несколько дней, я перевернула свою судьбу с ног на голову, но похоже мне это нравилось.

Марок взял меня за руку, помог мне подняться и привести себя в порядок, после чего вывел из комнаты, я еле успевала идти за ним, он почти бежал, не произнося ни слова, и только когда мы спустились вниз, я поняла зачем. Совет Мудрейших покидал дом и нужно было попрощаться. Но Марок неожиданно остановил их.

– Я хотел объявить вам о моём предстоящем свадебном обряде, Мудрейшие.

– Имя твоей избранницы? – спросил один из них.

– Моя избранница – госпожа Эва, – ответил он и подтолкнул меня чуть вперед. Я уставилась на изибнисцев во все глаза, ожидая их реакции. Думали они минут пять, не меньше.

– Марок, ты готов ко всем последствиям, что повлечет за собой твоё решение?

Марок криво ухмыльнулся и кивнул. О каких последствиях они говорят? Я уже хотела спросить, но неожиданно один из Мудрейших кивнул и заговорил:

– Тогда мы больше не видим препятствий, землянка не рабыня, ведь так?

Марок кивнул, мне же захотелось высказать по этому поводу всё, что я думаю. Нет, как этот народ печется о своем происхождении! Одно я поняла точно, феодальная система мне не нравилась все больше и больше.

Глазами поискала шефа и увидела его с открытым ртом. Серж увидел, что я обратила на него внимание и начал мне делать какие-то знаки, по мне так он махал руками как мельница и смысла в этом я не видела.

– Вам нужно принести жертву Богам, – начал говорить один из Мудрейших, но не досказал, так как в залу зашел Ламинок и все разом замолчали. Он низко поклонился Совету и, подойдя к ним на почтительное расстояние, склонил голову и заговорил:

– Мудрейшие, прошу простить мне мою дерзость, но я заговорил с вами, только для блага своего хозяина.

Сейчас точно гадость какую-нибудь скажет!

– Говори, – кивнули они, и он залился соловьем.

– Обряд невозможен, Марок-сир не знает, что его избранница не готова к созданию семьи. Боги разгневаются и нашлют несчастье на весь его род.

Что за чушь он несет? Марок побледнел, глядя на своего начальника охраны, а глаза загорелись недобрым огоньком.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы можете наказать меня, хозяин, но, к сожалению, Эва – девственница.

Мудрейшие охнули, а Марок даже пошатнулся. Я же пребывала в полном непонимании. Да, я девственница и что? Разве это являет за собой неподготовленность к семейной жизни? Посмотрела на Сержа, ожидая от него поддержки, но тот только головой покачал и закрыл лицо руками. Идиотизм какой-то!

– В обряде отказано, – произнес один из Совета и они, не прощаясь, ушли.

Я стояла, как громом пораженная. Ламинок усердно изображал грусть на лице, а вот Марок смотрел на него с плохо скрываемой ненавистью.

– Простите, Марок-сир, но…

– Пошел вон! – рявкнул Марок так, что я подпрыгнула.

– Марок, что происходит? – тихо спросила я.

Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, руки сжались в кулаки.

– Откуда он это узнал, Эва? Ламинок не посмел бы говорить о том, в чем не был бы уверен на сто процентов.

– Да в чем дело?! – запаниковала я, – Почему все так реагируют на простую физиологию, как будто я урод какой-то!?

– Эва, я пытался тебе сказать, – вдруг произнес Серж, – Если бы знал, что так все далеко зайдет! Изибнисцкая раса давно живет по таким законам. Согласно древним изибнисцким обычаям, девочек сначала готовят к семейной жизни, месяц они проводят в специализированном пансионе, где учатся вести хозяйство, общению с мужем и родственниками, в последний день в пансионе девушек лишают девственности, замуж они должны выходить без девственной плевы и с познанием в…

Серж замолчал, но мне и не нужно было, чтобы он продолжал, все и так понятно.

– Дикость какая! Почему Совет должен решать такие вещи?

– Потому что я тоже вхожу в этот Совет, Эва! – крикнул Марок и схватился за голову руками, – В этом случае он имеет право вмешаться. Я знал, что ты невинна, видел это, у меня достаточно опыта. Но мне было все равно, Эва. Я люблю тебя, мы бы просто скрыли это, но теперь… Я не исключаю, что и Ламинок тоже видел, но, чтобы говорить это Мудрейшим нужно обладать доказательствами… – он посмотрел на меня и тут же потрясенно закрыл глаза, – Если только ты сама ему не сказала…

Я тяжело вздохнула и вспомнила ликующую ухмылку на лице Ламинока, когда сообщила ему о своей невинности. Если бы я знала…

Кажется, именно в этот момент мое терпение лопнуло. Всё, с меня хватит! Мало того, что я ничего не понимаю, так моим непониманием успешно пользуется Ламинок. Да и Марок тоже хорош!

– Почему ты мне раньше не сказал, не объяснил? – накинулась я на него.

Он поднял на меня свои глаза и остальные слова застряли в горле. Во взгляде любовь и обреченность.

– Прости, Эва.

– Нет! Не смей прощаться со мной! – закричала я, понимая, о чём он думает, – Ведь должен же быть выход? Ты не можешь жениться на девственнице? Это не проблема! Сейчас же мы пойдем и…

– Эванжелина, – грустный голос шефа заставил меня обернуться, – Он не может этого сделать. Девушек лишают невинности не их предполагаемые мужья, к сожалению, это закон, а специально обученные мужчины, у них даже это отдельная профессия. В общем, если вы ребята хотите пожениться, то…

– Да на фига мне нужна такая свадьба! – вспылила я, – Обойдусь без этого. Придется пересмотреть свои позиции по отношению к наложницам.

– Нет, Эва! – вскинулся Марок, – Я не хочу, чтобы ты была моей наложницей, здесь тоже не все просто. Если ты решишься на это, у тебя будет всего лишь год. Потом Совет тебя отошлет обратно на Землю, я же не смогу даже видеться с тобой. Все это делается для того, чтобы высший не смог привязаться к женщине, чтобы женщина не заняла место, предназначенное жене.

Резко отвернувшись от меня, Марок в ярости сжал кулаки.

– Если бы только Боги знали, какой дикостью видится мне это древнейший обычай! – продолжил он, – В этом случае, я мыслю, как и вы люди, этим я отличаюсь от обычных изибнисцев. По обычаю нашей расы, жена должна уметь преподать себя в обществе, поддержать беседу и быть искусной в занятиях любовью. Всему этому, девочек начинают обучать в 16 лет. Но я не понимаю этот обычай, считаю, что девушка вольна выбирать сама, с кем становится женщиной. Отказываюсь понимать.

– Скажи, у низшей касты так же? – только глухо спросила я.

– Нет. Я не хочу потерять тебя, Эва.

– Что ты предлагаешь? – усталости моей не было границ. Дурацкая планета, идиотские законы! Единственный мужчина, которого я полюбила, для меня почти недоступен. Сюжет для слезливой мелодрамы. Но не с моим характером.

– Да ничего я не предлагаю! Проклятый Ламинок! – Марок пнул рядом стоящий пуфик так, что тот отлетел на несколько метров, – Впервые я не знаю, что мне делать. Не могу же я отдать тебя собственными руками другому мужчине! – последние слова он практически прорычал.

Так, понятно, пока мужчины будут заняты своими собственническими инстинктами, проблему придется решать мне.

– Это должен сделать специально обученный изибнисец? – решительно спросила я, – Или же я могу решать, кто будет моим первым?

Марок аж зубами заскрежетал, но все-таки ответил:

– Ты можешь выбирать, так как ты землянка. У наших женщин такой свободы нет.

Вот совершенно не удивительно, почему их женщины коварны и мстительны, как говорил Марок. Если бы мне расписали так жизнь, я бы еще не такой стала. Я развернулась и пошла к лестнице. Решение пришло само – раз я могу выбирать, то я выберу единственного, от которого меня хотя бы не затошнит. Джеймс Дарин, мачо и сердцеед, моя давняя мечта, которая перестала быть ею, как только я встретила Марока.

– Эва!

Марок подбежал ко мне и схватил меня за руку. Я же выдернула ее. Не надо, солнце моё, так смотреть в мои глаза, я же не железная, увы, я хочу быть с тобой всегда, а для этого придется всего лишь на всего провести одну ночь с другим мужчиной. Нет, ничего этого я ему не сказала, просто смотрела в глаза.

Марок стиснул зубы, развернулся на одних пятках и стремительно ушел от меня, при этом дико заорав на весь дом:

– Ламинок!

Меня уже не волновало, что он с ним сделает. Я бы и сама с ним чего-нибудь сделала, например, отрезала бы его поганый язык. Но сейчас у меня другие планы и решить мне их нужно чем быстрее, тем лучше.

– Серж, идём!

– И куда ты собралась?

– Сейчас ты меня отвезёшь к Мудрейшим, думаю, знаешь, где они заседают, – он согласно кивнул, – А потом на перелетную станцию. Я возвращаюсь на Землю.

Серж только рот открыл, как я снова заговорила.

– Я прилечу сразу же, как только смогу. Ты вернешься сюда и объяснишь все Мароку, что я не сбежала и что я не намерена отказываться от него. И еще, скажи мне, сколько у меня денег на счете?

Серж озвучил сумму, а я кивнула. Этого вполне достаточно, чтобы оплатить и перелет, и поездку на Американский Континент, а также для того, чтобы встретится с Джеймсом.

Совет Мудрейших я посетила только с одной целью – известить их о своем решении и получить заверения, что после этого препятствий к нашему браку не будет. Мудрейшие удовлетворенно кивали, когда я излагала им свой план, немного приврав, что выбранный мною объект научит меня азам мастерства любви. Покидала я их уже с полной убежденностью, что все делаю правильно.

– Эва, ты хорошо подумала? – спросил меня Серж уже на станции, мы ждали, пока мои вещи погрузят на корабль.

– Может, просто разорвем контракт и уедем?

– Не могу я без него, Серж. Знаю, звучит безумно, за несколько дней так вляпаться еще не каждый сможет. Я смогла. Понимаешь, я все эти годы думала, что любовь не что иное, как сказка. А где-то в глубине души дико завидовала своим родителям. Они ведь до сих пор любят друг друга. Марок – необыкновенный и ради него я горы сверну, понимаешь? Не трогай меня, Серж, мне и так плохо. Только боюсь, ему сейчас еще хуже.

Шеф только вздохнул. Объявили о посадке, и я поднялась по трапу. Ничего, нужно только пережить и все будет хорошо. Не бывает невыполнимых задач, бывают неприятные решения.

Почти через двое суток я была на Американском Континенте. И, Господи, как же меня это радовало! Здесь не нужно было бояться нарушить какой-нибудь закон, здесь все было свое – Земля и люди вокруг. Я связалась по проектору в гостинице с другом Сержа и по совместительству агентом одной из американских звезд – Джеком. Уже давно сделала одно заключение, агенты – это особый человеческий вид, ушлый, хитрый и умный. Попробуй без этих качеств раскрути неизвестную маленькую звездочку? Ничего не получится. Поэтому, зная все, что они делают, я восхищалась и Сержем (не дай Бог, он об этом узнает!), и Джеком.

– Хай, Джек! – легко я перешла на американский язык, который так же, как и мой родной, русский много столетий назад стал общим языком на Земле.

– Это Эва Артемьева.

– Эвочка, – сразу же затараторил Джек, – Как хорошо, что ты позвонила. Как Серж? Как ваши дела?

Я спокойно выслушала не один десяток вопросов, кратко ответила на них и перешла к главному.

– Джек, я тут рядом с тобой, в гостинице «Полярис». Может, заедешь на чаёк или чего покрепче?

Он выразил бурный восторг и заверил, что через полчаса будет.

Американский Континент занимал одну треть земного шара. Был достаточно развит в промышленной и технической деятельности. И здесь, как нигде, любили шоу и развлечения. Поэтому на Континенте процветали клубы, театры, большие кинозалы и развлекательные центры. Его я называла – Континент больших детей. Они умели радоваться праздникам и сюрпризам, как не умели мы, русские. И именно на это качество американцев я очень рассчитывала.

Джек явил собой образец пунктуальности и прибыл ровно через полчаса, как и сказал. Высокий, смуглый, с кудрявыми русыми волосами и бородкой клинышком. Он обнял меня и расцеловал.

– Джек, у меня к тебе дело, – начала я с места в карьер.

– Эвочка, я уже в курсе, – перебил он меня, беря под руку, – Серж связался через галактический проектор и все объяснил.

Я даже вздохнула с облегчением, не придется тратить время на лишние объяснения, спасибо Сержу, все-таки переживает за меня.

– Отлично, Джек, и чем ты меня порадуешь? – оптимистично спросила я.

– Это тебе влетает в крупную, очень крупную сумму, – самодовольно изрек Джек.

– Что ваш мистер Мачо настолько дорог?

– Нет, Эва, – усмехнулся Джек, – Просто сама посуди, он ради этой встречи перекроит свое расписание, а у него съемки, интервью…

– Всё – всё, Джек, – примирительно подняла я руки, – Я поняла. Готовь контракт и выбери время, желательно самое ближайшее. Надеюсь, мистеру Дарину я придусь по вкусу.

– Ему по вкусу все красивые малышки, – циничная улыбка засияла на его лице, – Не понимаю только зачем тебе это нужно?

– Позволь не отвечать на этот вопрос, – рассмеялась я натянуто.

– О'кей.

Ещё с полчаса мы с Джеком потратили на обсуждения нюансов контракта, после чего он ушел.

На следующий день он приехал ко мне с уже готовым контрактом и новостями. Встреча состоится завтра, в восемь вечера в гостевом коттедже Джеймса. Меня это вполне устроило, и я поблагодарила Джека за быстрое решение моей проблемы. Что ни говори, а Джек молодец, устроить встречу с мировой известностью настолько быстро может только профессионал.

Нервничала ли я? Я и сама не могу сказать, но о Мароке старалась не думать. Усмехнулась про себя, всего каких-то две недели назад я мечтала только об этой встрече, только об этой ночи – на протяжении двух или трех лет. И вот я стою на пороге исполнения мечты, а мне этого совершенно не нужно. Перед глазами только Марок. Черт, так я не настроюсь на встречу! Ну, же, Артёмьева, где твой актерский талант?

Вечером следующего дня я готовилась основательно: не слишком яркий макияж, но тот, который выгодно выделял мои черты лица, узкое платье в пол кремового цвета и классические туфли на шпильках, волосы забрала в тугой узел, оставив маленькие завитки спереди. Я готова. Физически, но не морально.

Джек позвонил за полчаса до встречи и сказал, что ждёт меня в вестибюле гостиницы. По лестнице я спускалась неимоверно долго, по крайней мере, старалась. Джек рассыпался в комплиментах, а я только и знала, что улыбаться. К коттеджу он повёз меня на своей личной машине. Мы взмыли вверх и, как назло, ни одной пробки. Ровно в восемь я входила внутрь дома Джеймса, уже окончательно войдя в роль. И кто бы знал, что это будет самая трудная роль в моей жизни.

Коттедж был прост, но со вкусом обставлен. Ничего лишнего, классический стиль. Хозяин дома вышел мне навстречу сразу, с умопомрачительной улыбкой, в кремовых брюках и зеленой рубашке-разлетайке на внушительных мышцах. Честно, дух захватило. Столько раз я видела его только в фильмах и вот мечта половины населения Земли передо мной в реальности. Но ничего не ёкало и не дрожало. Джеймс подошел ко мне своей фирменной вальяжной походкой и прикоснулся к моей руке в поцелуе. Мне почему-то стало смешно. Наверное, это все-таки нервы.

– Здравствуйте, Эванжелина, – заговорил сладкий голос Американского Континента, – У вас очень редкое имя для русской.

– Родители постарались, – улыбнулась я ему. Почему-то не захотелось поправлять его, свое сокращенное имя я решила приберечь для близких.

– Как долетели? – осведомился он, ведя меня под руку в гостиную. Переигрываешь парень, о моем существовании ты узнал только вчера и вряд ли переживал, как я долетела.

– Спасибо, великолепно, – ответила я, продолжая играть по правилам, улыбка ко мне словно приклеилась.

– Я распорядился подать ужин, прошу вас, – пригласил он меня за стол и галантно отодвинул стул. Все-таки парень молодец, играет так, будто мы уже знакомы и знаем оба, чем закончится эта ночь, никакого стеснения. Мелькнула мысль, что это не первая встреча, за которую ему заплатили баснословную сумму. После этого возникло желание спросить у него справку о состоянии здоровья…

– Что же вы молчите, Эванжелина? – глубокий голос призывал расплавиться в истоме, но мне почему-то «не плавилось».

– Если можно, то я буду только вино, я не голодна, – наконец-то произнесла я.

Джеймс налил мне вино и начал рассказывать о фильме, в котором он сейчас снимается. Меня даже увлекла его болтовня, искусство кино я любила всегда, через полчаса я окончательно расслабилась и даже приняла участие в его монологе, задавая вопросы. Вино ударило в голову, и я искренне обрадовалась этому процессу, так будет легче. Наконец-то, мистер Мачо замолчал и вперил в меня взгляд синих глаз. А я тут же вспомнила другие глаза, которые синели исключительно для меня. Так, всё, пора начинать!