И осеклась, поймав ледяной взгляд Луциуса. Он смотрел на меня так, будто в мыслях уже представлял, куда надлежит спрятать мое бездыханное тело. А в следующий миг он с такой силой сжал мою ладонь, что выдавил невольный стон из моих уст. Пальцы жалобно хрустнули от его хватки, и я всерьез испугалась, что он вздумал в назидание сломать мне парочку костей. Правда, это не продлилось долго. Буквально сразу Луциус отпустил мою руку, видимо, убедившись, что я более чем серьезно восприняла его столь своеобразное предупреждение.
– Еще одна ложь – и я действительно отправлю тебя загорать под местным солнцем, – будничным тоном обронил Луциус. И почему-то я не усомнилась в искренности его слов ни на мгновение. А он добавил с лукавой усмешкой: – Доминика, я очень не люблю чувство уязвимости. А твой прошлогодний неумелый шантаж, что скрывать очевидное, заставил меня изрядно поволноваться. Пришлось потратить немало времени и еще больше средств, однако теперь я абсолютно точно знаю: ты лгала мне. Глядела прямо в глаза и самым наглым образом лгала. Нет никакого письма. Если я убью тебя – то ничего не произойдет. И даже не вздумай отнекиваться.
Я молчала, охваченная тоскливым ужасом. А что я еще могла сделать? Только надеяться, что моя смерть будет быстрой и безболезненной. Правда, не понимаю, к чему Луциусу потребовались все эти сложности и разглагольствования о красоте рассвета. Убил бы сразу – и дело с концом.
– Вот и умничка, – пробормотал Луциус после продолжительной паузы, за время которой он не отводил от меня испытующего взгляда. – Вижу, ты быстро учишься. Мне нравится в женщинах понятливость и умение схватывать все на лету.
– Что тебе надо от меня? – осмелилась я на робкий вопрос. С трудом выдавила из себя измученную улыбку, попытавшись пошутить: – Бедняжке Патрисии ты тоже устроил романтическую сцену перед тем, как проклял ее?
Лицо Луциуса вдруг болезненно исказилось от моих слов, словно я по незнанию угодила в его слабое место. Неужели он стыдится своего поступка, когда был вынужден расправиться с женщиной, которая являлась его верной соратницей на протяжении многих лет? Да ну, бред. По-моему, люди, подобные Луциусу Киасу, неспособны на такие чувства, как сожаление или раскаяние.
– А ты дерзка, – глухо проговорил он. – Даже сейчас умудряешься огрызаться, хотя стоит мне только щелкнуть пальцами – и ты сгоришь заживо. Не страшно?
– Страшно, – честно призналась я, не рискуя после полученного недвусмысленного предупреждения говорить неправду. Глубоко вздохнула, набираясь отваги, и после секундного сомнения – стоит ли дергать дракона за хвост – добавила: – Правда, я не думаю, что ты явился убить меня. Уверена, что иначе я была бы уже мертва. До сего момента ты не создавал впечатления человека, способного увлечься разговором и забыть о своей настоящей цели.
Выпалив это на одном дыхании, я замерла, ошеломленная собственной смелостью. Однако с немым вызовом уставилась в непроницаемые серые глаза Луциуса, который по-прежнему лежал рядом, опершись на локоть.
Повисла тишина. Тягостная, когда каждая секунда молотом бьет по напряженным до предела нервам. И хочется молиться всем богам одновременно, лишь бы это молчание как можно скорее завершилось.
– Рассвет отгорел, – вдруг неожиданно проговорил Луциус, кинув быстрый взгляд в небо. Недовольно цокнул языком: – Пожалуй, больше нам здесь делать нечего. Дневной Хекс – донельзя унылое зрелище.
Это прозвучало столь внезапно, что я растерялась. Нет, пожалуй, Луциус Киас – удивительнейший человек. Вряд ли у меня когда-нибудь получится понять, о чем на самом деле он думает в тот или иной момент. Хотя стоило признать: своя правда в словах Луциуса, несомненно, присутствовала. Буйство нежнейших переливов алого за время нашего разговора сошло на нет. Над нами расстилалась красная простыня обычного хекского неба, в центре которой горел ослепительно яркий шар солнца. Наверное, на улицах Зарга сейчас ни души. Горожане и туристы попрятались под надежную защиту стен и крыш зданий, укрепленных стационарными заклинаниями. Кстати, удивительно, что Луциус так долго и без малейших усилий удерживает щит. Я, как и он, маг высшего уровня подчинения, пусть официально и записана под первым. Но если была бы сейчас на его месте – то наверняка бы уже изнемогала.
«Не льсти себе, – тут же строго одернула я себя. – Запас моих сил закончился бы намного раньше – в момент самоубийственного прыжка с моста. Хотя, пожалуй, на берег бы мне удалось выбраться. Но одной. О спасении другого человека речи бы уже не шло».
– Предлагаю продолжить наш разговор в другом, более подходящем для этого месте, – продолжил между тем Луциус, так и не дождавшись моего ответа на свое, по сути, риторическое замечание.
– А у меня есть выбор? – на всякий случай осведомилась я, не испытывая ни малейшего воодушевления от мысли о том, что мне предстоит идти куда-то в сопровождении жестокого преступника. Тем более Луциус уже не раз доказывал своими поступками, что для него человеческая жизнь – не больше чем разменная монета. Согласитесь, это как-то не настраивает на желание более тесного общения.
– Выбор есть всегда, Доминика. – Луциус улыбнулся, но его серые глаза при этом опасно заледенели. – Ты, без сомнения, можешь отказаться. И тогда я уйду. А ты останешься здесь, на берегу.
«И что?» – едва не брякнула удивленно я, но мудро прикусила язык, ощутив, как в этот момент взвыл мой инстинкт самосохранения. Ох, сдается, ответ на этот вопрос мне не понравится. Да и потом, к чему лезть на рожон? Как я уже говорила, если бы Луциус хотел меня убить, то не стал бы вести столь долгий разговор. Самой интересно, почему я до сих пор жива, раз уж он раскусил мой простенький обман, на который мне пришлось пойти в Озерном Крае.
Луциус уже стоял на ногах и со снисходительной усмешкой смотрел на меня сверху вниз. Его щит опасно потрескивал, показывая, что достиг предела растяжения. Если Луциус хотя бы покачнется назад – то я окажусь вне пределов действия его заклинания.
– Ты умеешь быть убедительным, – недовольно проговорила я.
– Жизнь научила. – И Луциус подал мне руку, желая помочь встать и показав тем самым, что верно понял мое решение.
Я демонстративно поднялась сама, проигнорировав протянутую мне ладонь. Губы Луциуса искривились в неприятной усмешке, но он промолчал.
– Советую не отставать, – обронил он. Развернулся и быстрым шагом отправился прочь.
Мне пришлось практически бежать, чтобы не оказаться вне зоны действия его щита. То и дело я начинала прикидывать – а не получится ли создать собственные чары, призванные уберечь меня от губительного действия хекского солнца? Луциус не смотрел на меня. Он словно вообще забыл о моем существовании, погруженный в какие-то свои раздумья. Если он действительно отвлекся, то мой замысел имеет шанс на удачу.
Но каждый раз я со вздохом сожаления отказывалась от этой мысли. Вполне возможно, Луциус лишь проверяет меня. Сдается, стоит мне только подумать всерьез о побеге – как он приведет в исполнение свою угрозу. Вряд ли у меня получится тягаться с ним в магическом плане. Вспомнить хотя бы прошлогодние события в Озерном Крае, когда он в одиночку дал бой демону, вырвавшемуся на свободу из самодвижущейся повозки. Я на такой подвиг точно неспособна.
Очередная обезлюдевшая на дневное время улица Зарга привела нас к дверям маленького уютного отеля высотой всего в два этажа. Именно такие заведения любят выбирать для своих путешествий люди с детьми. Отель был расположен вдали от центра города, ночью сюда не долетает музыка и гул от толп праздношатающихся гуляк. Небольшие номера, вкусная домашняя еда – что еще надо для семейного отдыха? Хотя странно, что Луциус выбрал для себя именно такое место. Мне казалось, ему более по душе веселье и разгул ночного Хекса, способного предложить туристу из другого мира величайшее разнообразие запретных наслаждений. Собственно, именно за этим обычно и едут на мою родину.
Едва мы пересекли порог холла, как Луциус скинул ставший ненужным щит. Искорки отгоревшего защитного заклинания еще танцевали в воздухе, когда к нам наперехват поспешил дежурный администратор – совсем еще молодой юнец в фирменной зеленой ливрее.
– Ключ от десятого номера, – коротко скомандовал Луциус, даже не глянув на него.
Юноша почему-то не бросился исполнять его приказание. Вместо этого он трогательно раскраснелся, будто уличенный на чем-то недостойном, и исподволь бросил на меня виноватый взгляд.
– А дама с вами? – смущаясь и запинаясь, осведомился он, прежде тщательно изучив меня с ног до головы.
Я принялась озираться в поисках зеркала. И что такого не понравилось в моей внешности администратору, раз он начал задавать ненужные вопросы? Вообще-то, как я уже говорила, излишнее любопытство не в правилах моего мира.
Искомое обнаружилось почти сразу – прямо над стойкой с ключами. Одного взгляда оказалось достаточным, чтобы я поняла причины замешательства милого застенчивого юноши. Видок у меня был тот еще. Акробатические этюды на ограждении огненного моста и последующее падение с него пошли мне далеко не на пользу. Подол платья оказался разорван чуть ли не до пояса, и из-под него кокетливо виднелись резинки сползших чулок. Половина шпилек, которыми я обычно пытаюсь усмирить свои непослушные вьющиеся волосы, где-то потерялась, поэтому прежде строгий пучок на моей голове сейчас напоминал растрепанное ветрами воронье гнездо. На скуле разливался лиловым свежий кровоподтек. Хм-м… А это украшение я когда успела получить? Впрочем, разве сейчас упомнишь.
Луциус удивленно обернулся, словно только сейчас вспомнив о том, что буквально насильно притащил меня сюда. Окинул меня насмешливым взором, и мгновенно мне стало стыдно за свой внешний вид. Хотя казалось бы – именно он виноват в том, что я сейчас выгляжу как девица из самого низа хекского общества, продающая свое тело за дозу сладкой пыльцы[2].
– Да, она со мной, – после краткой паузы подтвердил Луциус.
– Мм-м… – Юноша покраснел еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным. – Уважаемый господин… Простите, но я не могу пропустить ее. Видите ли, репутация нашего отеля…
В голове мгновенно вспыхнул план, как выбраться из этой передряги с наименьшими потерями для себя. Видимо, Луциус имел неосторожность выбрать для своего проживания отель, который действительно относится к категории семейных. А значит, правила сего заведения весьма суровы и для проживающих, и для персонала. Администратор, опасаясь потерять денежное место, ни за что не пропустит его в номер со столь сомнительного вида особой, справедливо предположив, что мы там не чаи распивать собираемся. Если Луциус начнет настаивать – то разразится скандал. В холле наверняка есть система, должная предупреждать подобные сцены и защищать постояльцев от ненужных потрясений. Сигнал тревоги – и тут не продохнуть будет от служащих отдела магического департамента по защите правопорядка. Вряд ли Луциус начнет убивать меня при этом столпотворении. Такое даже ему с рук не сойдет.
– А в чем дело, красавчик? – развязно перебила я пунцового от волнения администратора. – Чем я тебе не угодила? Если хочешь, можем сообразить на троих. Чем больше народа, тем веселее, как говорится.
И я с вызовом подбоченилась, постаравшись встать так, чтобы продемонстрировать несчастному юнцу приятное содержимое моего декольте.
Поскольку покраснеть сильнее юноша уже не мог, то ради разнообразия он начал бледнеть. Однако я заметила, как он потянулся к круглой золотой запонке на рукаве своей ливреи. Ага, стало быть, именно туда вмонтирован передатчик, при помощи которого можно вызвать подкрепление.
Увидел это и Луциус. Он бросил на меня такой свирепый взгляд, что язык мгновенно прилип к моему нёбу, хотя я собиралась развить успех и выплеснуть на беднягу администратора всю мощь своей фантазии и в красках описать будущие постельные сцены с участием нашей троицы.
– Если господин желает, то я могу предоставить ему взамен другую девушку, – пролепетал тем временем администратор. – Более… э-э-э… более приличную и подходящую его уровню. Наше заведение гарантирует, что с ней у вас не будет никаких проблем. Ну, вы понимаете: здоровье там, или пропажа денег…
– Эй, ты на что намекаешь? – возмущенно фыркнула я, решив играть до конца. Раз уж начала представление – то поздно отступать. Не нужно быть провидицей, чтобы понять: если я капитулирую сейчас и не доведу задуманное до конца, то Луциус обязательно накажет меня за это проявление своеволия. Нет, пусть уж лучше меня с позором вышвырнут из этого милого отеля. А там – ноги в руки и бежать. Куда угодно, лишь бы подальше от нашедшего меня кукловода.
– Ты что, хочешь сказать, будто я заразная какая? – Я специально говорила как можно громче, почти срываясь на крик. На шум скандала рано или поздно выглянут любопытствующие. – Да ты сам заразный! Я…
А в следующее мгновение я вдруг обнаружила, что упираюсь носом в грудь своего спутника. Он преодолел разделяющее нас расстояние так быстро, что я не успела заметить его движения.
Согнутый указательный палец Луциуса больно уперся в мой подбородок, заставив меня поднять голову. Я повиновалась и растерянно заморгала, глядя в холодные, страшные своим равнодушием глаза мужчины.
– Еще слово, Доминика. Еще одно только слово… – обронил он, почти не разжимая губ.
Он не закончил угрозу. Впрочем, это было совершенно лишним. Мои внутренности словно смерзлись в один ледяной ком от предчувствия неотвратимой и скорой беды.
Убедившись, что опасность с моей стороны нейтрализована, Луциус повернулся к администратору. При этом он крепко взял меня под локоть, желая избавить от последней иллюзии свободы действий. Кожу от его прикосновения начало неприятно пощипывать, видимо, Луциус принялся накапливать энергию на случай неприятностей.
– Триста хардиев, – так же тихо проговорил он, в упор разглядывая съежившегося и будто уменьшившегося в росте администратора. – Сейчас. Наличными. И ты пропустишь нас без дальнейших пререканий.
Глаза юноши алчно вспыхнули. И я вполне его понимала. Триста хардиев – более чем достойная плата за молчание. Даже если об этой сцене узнает руководство отеля и уволит его, то полученных денег хватит на несколько месяцев безбедного и бесхлопотного существования.
– За триста хардиев вы могли бы найти себе девицу намного, намного лучше! – все-таки не удержался и осторожно заметил тот. – Да что там – одну девицу. Этих денег хватило бы…
Луциус нетерпеливо изогнул бровь, показывая, что не намерен слушать посторонних советов по распоряжению собственными средствами, и юноша понятливо замолчал. Послушно склонил голову и отступил в сторону.
Свободной рукой Луциус залез в карман брюк и, проходя мимо администратора, щедро сыпанул ему в ладони, заблаговременно сложенные горстью, золотые монеты. Я прикусила губу, удерживая себя от какого-либо замечания. Сдается, мой спутник переплатил, и переплатил изрядно от уговоренной суммы. Вон в какой широкой торжествующей улыбке расплылся облагодетельствованный парень, глядя на неожиданно полученный щедрый подарок.
– Желаю хорошо провести время! – с явным намеком кинул он в спину Луциуса, когда тот проходил мимо, таща меня за собой.
– Не сомневаюсь, что так и будет, – пробурчал себе под нос Луциус, еще сильнее стискивая мой многострадальный локоть. – Повеселюсь я сегодня знатно, это уж точно.
Стоит ли говорить, что мне от его слов окончательно подурнело.
Все то время, пока мы шли по длинному коридору второго этажа, я мучительно пыталась сообразить, как же надлежит поступить. Закричать во все горло, умоляя о помощи? Попытаться напасть на Луциуса первой, воспользовавшись ненадежным преимуществом внезапности?
«Не рыпайся, – взмолился внутренний голос. – Ты и без того наворотила дел. К чему было то выступление в холле? Если ты хотела разозлить Луциуса, то поздравляю: тебе это блестяще удалось!»
Тем временем мы наконец-то достигли дверей его номера. Почти не сбавляя шаг, Луциус взмахнул в воздухе полученной от администратора карточкой, дезактивирующей входные чары, и втолкнул меня через порог.
Здесь было темно и на удивление прохладно. Меня мгновенно кинуло в холодную дрожь, хотя не исключено, что это произошло из-за волнения, достигшего в этот момент своего пика. Луциус прищелкнул пальцами – и по стенам поползли змеистые всполохи заклинания, блокирующего звуки. Теперь я могла кричать хоть во все горло – меня бы все равно никто не услышал.
Я прислонилась спиной к стене, чувствуя, как от его зловещих приготовлений меня начинает трясти еще сильнее. Колени словно превратились в горячий кисель. Удивительно, что я еще оставалась на ногах. Больше всего мне хотелось свернуться на полу в клубочек и жалобно завыть, прикрыв на всякий случай голову руками.
На двери уже распускался алый цветок очередных чар. Видимо, теперь мне отсюда не выйти, пока Луциус сам не отпустит меня.
«Если вообще отпустит», – тут же мысленно поправила я себя.
Луциус не стал пробуждать магических светлячков. Вместо этого в камине запылало иллюзорное огненное заклинание, залившее номер багровой зловещей полутьмой.
Я огляделась, силясь найти хоть какой-нибудь путь к спасению. Всполохи ненастоящего пламени выхватили из темноты два кресла, придвинутых к камину, небольшой столик между ними. Но все остальное утопало в чернильном мраке.
– А ты дерзка, – медленно протянул Луциус. Подумал немного и добавил с кривой ухмылкой: – Уж не сочти за комплимент.
Он стоял напротив меня, скрестив на груди руки, и разглядывал с таким нехорошим и жадным любопытством во взгляде, что я с трудом удержалась от постыдного желания упасть на колени и взмолиться о пощаде.
– Ты об этом уже сегодня говорил, – непривычно тоненьким голосочком ответила я.
– Я помню, – так же медленно, нараспев, произнес Луциус. – Просто ты умудрилась дважды удивить меня. Там, на берегу, когда пыталась язвить, будучи в полной моей власти. И здесь, когда устроила этот спектакль перед администратором.
Я промолчала. Впрочем, что я могла сказать в свое оправдание? Да, я сделала попытку сбежать. И очень жалею, что она провалилась.
– Не раскаиваешься, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Луциус и прищелкнул языком с каким-то непонятным восхищением.
– А должна? – Я пожала плечами с демонстративным недоумением. – По-моему, это естественно: пытаться спасти себе жизнь.
– На берегу ты пришла к верному выводу. – Луциус покачал головой и шагнул ко мне. В унисон этому я вжалась в стену, стараясь держаться как можно дальше от него. Жалко только, что отступать мне было некуда. А мужчина продолжил, будто не заметив моей смехотворной попытки: – Как ты правильно сказала: если бы я хотел убить тебя, то не стал бы вести долгих разговоров. Это не в моих привычках.
– Но к чему это все? – беспомощно спросила я. – Зачем было устраивать то представление на огненном мосту?
Луциус чуть поморщился, словно недовольный моими глупыми вопросами, и вдруг резко взмахнул рукой. Я приглушенно вскрикнула и зажмурилась, испугавшись, что он ударит меня. Однако через миг удивленно распахнула глаза, почувствовав, как он ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, затем подушечкой большого пальца осторожно тронул налившийся синяк на моей опухшей скуле.
– А я ведь старался быть аккуратным, – пробормотал он. – Прости, не доглядел.
И по моей коже теплой щекоткой пробежало его заклинание, несущее с собой избавление от боли.
Я во все глаза смотрела на Луциуса, не понимая, что он задумал. Он стоял так близко от меня, что я ощущала пряный древесный аромат незнакомого парфюма и видела, как в глубине его зрачков блуждают кроваво-красные блики от горящего камина.
– Скажи, разве тебе не понравилось? – почти шепотом полюбопытствовал Луциус, продолжая поглаживать меня по щеке. – Этот миг полета, когда все внутри сладко замирает от ужаса. И кажется, что ты не падаешь, а летишь. Ведь так легко представить вместо огненной реки алое хекское небо.
– Не понравилось. – Собственный голос показался мне карканьем осипшей вороны – так хрипло это прозвучало. Я кашлянула и продолжила чуть увереннее: – Знаешь ли, я не люблю чувствовать себя настолько близко к смерти.
О проекте
О подписке