– Три яичницы, три молока, – опять-таки на правах начальника сделал заказ за всех Седрик, хотя я заметила, как Фрей при этом недовольно скривился, явно желая чего-то другого.

– Колбасы и браги, – свистящим шепотом потребовала мне на ухо Ульрика, о которой Седрик то ли случайно, то ли намеренно забыл.

Я резко мотнула головой и с подлой радостью почувствовала, как угодила во что-то мягкое. Раздался приглушенный вскрик и глухой шмяк где-то в стороне. Видимо, Ульрика отлетела к стене, о которую, к моему глубочайшему удовлетворению, и ударилась.

– А? – Служанка удивленно округлила глаза, явно не понимая, что это было.

– Еще колбасу, – поспешил вступить в разговор Фрей. Подумал немного и исправился: – Точнее, две колбасы. Нет, лучше три! И брагу. Кружку. Нет, две.

– А лучше три, – понятливо закончила за него служанка и покачала головой, сочтя Фрея виновником недавнего шума. – Ты это, парень… В следующий раз не так горячо реагируй. Люди спят все-таки.

Фрею хватило ума не отрицать свою мнимую вину. Он покаянно склонил голову, и служанка поспешила на кухню, откуда через несколько минут послышалось звяканье посуды.

Седрик тем временем уже уселся, выудил из глубин неизменного сюртука носовой платок и принялся придирчиво протирать столешницу, даже не пытаясь скрыть недовольного выражения на лице.

Это, кстати, была еще одна черта характера, которая меня очень удивляла в некроманте. Вроде бы при его профессии как-то глупо быть брезгливым. Но Седрик часто поражал меня своей щепетильностью в вопросах чистоты, которая порой доходила до самой настоящей мании. И почему-то мне казалось, что разгадка этого опять-таки кроется в его прошлом. Словно некогда он совершил какую-то промашку, проявил недопустимую беспечность в подобного рода вопросах и до сих пор не может себе этого простить. Правда, мое воображение пасовало, когда я пыталась придумать подходящую ситуацию. Неужто Седрик умудрился явиться на любовное свидание, перепачканный могильной землей? Или догадался притащить с собой какой-нибудь особенно омерзительный ингредиент, необходимый для создания ритуального круга? Впрочем, нет, не желаю думать на эту тему! Мурашки по коже бегут от подобных размышлений!

Оттерев со стола несколько особенно липких и противных на вид пятен, Седрик удовлетворенно вздохнул и выкинул носовой платок куда-то в угол. После чего, уже не боясь испачкаться, положил перед собой локти, удобно переплел пальцы и расположил на них свой подбородок, вперив в меня свой жуткий немигающий взор.

Пламя ближайшей свечи отражалось в глубине его глаз крохотными ярко-алыми огоньками. И от этого мне было особенно непросто выдержать его взгляд.

Но некромант не спешил начинать непростой и неприятный разговор. Он дождался, когда служанка принесет заказ, после чего милостиво кивнул ей и сухо обронил:

– Можете идти. Дальше мы справимся сами.

Служанка, продолжающая отчаянно зевать и тереть глаза, не стала возражать. Она с такой скоростью развернулась и ринулась прочь, что подол ее скромного платья от поднятого ветра самым неприличным образом задрался, дав всем присутствующим возможность увидеть огромные дыры на толстых шерстяных чулках женщины.

Лишь после этого Седрик прищелкнул пальцами, и наш стол окутало легчайшее зеленоватое марево какого-то заклинания.

– Защита от любопытных глаз и ушей, – буркнул он себе под нос, ни к кому, в сущности, не обращаясь.

– Отлично! – по непонятной причине возликовал Фрей и запустил ручищу себе за пазуху, откуда через пару мгновений выудил Мышку.

Собака, видимо, крепко спала, пригревшись на груди своего хозяина. Потревоженная, она недовольно заворчала, затем уткнула свой нос в колени Фрея и опять затихла.

– Я же просила тебя не брать это чудище с собой! – возмутилась Ульрика, появляясь на дальнем от меня краю стола.

Ишь, какая предусмотрительная! Догадывается, что после недавних откровений ей лучше держаться подальше от меня.

– Но на кого бы я ее оставил? – простодушно удивился Фрей. – Мало ли что могло случиться. Нет уж, пусть лучше со мной будет!

Ульрика фыркнула себе под нос что-то неразборчиво-ругательное. Я уловила лишь насмешливое «глупая наседка», явно относящееся к Фрею.

– А теперь все замолчали! – негромко приказал Седрик.

Удивительное дело, он не кричал и не брызгал гневно слюной. Но тем не менее немедленно воцарилась тишина. Даже Ульрика заметно изменилась в лице и замерцала, видимо, готовая в случае чего вновь спрятаться за пеленой невидимости.

– Ну и как вы объясните ту сцену, свидетелем которой я недавно стал? – спросил Седрик, глядя на меня и таким образом показывая, что адресует свой вопрос в первую очередь именно мне.

Колбаса, которую я только что откусила, немедленно встала мне поперек горла. Я откашлялась, после чего хрипло призналась:

– Я собиралась отправиться в деревню Аталиен и на месте разобраться, что там происходит.

– Отправиться пешком? – насмешливо уточнил Седрик, и я почувствовала, как кончики моих ушей начали предательски пламенеть.

Да, это мой просчет. Про лошадей я как-то не подумала. Но с другой стороны, а что такого невыполнимого? Не на другом же конце королевства находится эта несчастная деревушка! Добралась бы. А то, глядишь, добрый человек по пути попался и подбросил бы на своей телеге.

«Угу, знаем мы этих добрых людей, – не утерпев, влез со своим замечанием глас моего рассудка. – Скорее, тебя бы до ближайших кустов подбросили, где сама знаешь, что попытались бы сделать. Приличной девушке не пристало в одиночку шляться по проселочным дорогам».

Я лишь слабо хмыкнула в ответ на это замечание. Ну и что? Мои способности арахнии гарантируют мне безопасность.

«Не будь слишком самоуверенной, – фыркнул внутренний голос. – Помнится, твой знакомый Эдриан уже поплатился за это свободой, а возможно, скоро поплатится и жизнью, вынужденный отвечать за преступления другого человека. Как говорится, на каждую нечисть найдется свой охотник. Тем более что ты лишь недавно обрела тень и сама толком не знаешь, что с ней делать».

– Так вы собирались отправиться пешком? – настойчиво повторил Седрик, когда пауза чрезмерно затянулась.

– А что в этом такого? – невежливо вопросом на вопрос ответила я. – Вы же сами утверждали, что эта самая треклятая деревушка недалеко от Ериона.

– Должно быть, вы знаете, в какой стороне она расположена, – скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил Седрик.

Теперь краска стыда и смущения переползла с ушей на щеки. Я точно знала, что еще минута или две – и все мое лицо невыносимо запылает.

– Ну? – подбодрил меня с ответом Седрик. – Так вы знаете, куда нам надлежит держать путь?

– Я намеревалась спросить об этом, – чуть слышно выдавила я. – У какого-нибудь крестьянина или путника.

«Вероятность, что ты бы закончила свое путешествие в ближайших кустах растет буквально-таки с угрожающей скоростью», – естественно, не упустил шанса на новый язвительный намек мой внутренний голос.

Седрик больше ни о чем не стал меня спрашивать. Он лишь покачал головой и издал сухой саркастический смешок.

– Вы не понимаете! – не утерпев, попыталась я объяснить свой донельзя глупый поступок. – Я не могла сиднем сидеть в вашем доме и сходить с ума от неизвестности! Речь идет о Моргане! Я так много должна ему сказать! Я должна, просто-таки обязана его найти!

Седрик глубоко вздохнул в ответ на мой отчаянный выкрик. Его губы как-то странно дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но в последний момент удержался от этого. А на самом дне его зрачков замерцал отблеск чувства, более всего похожего на зависть.

– Теперь я понимаю, каким образом вам удалось проникнуть в замок рода Ульер, – проговорил он с легкой усмешкой. – Энергии вам действительно не занимать. Удивительно все-таки, что драконье гнездо не оказалось разрушено до основания.

– Если бы Мика погостила там еще денек, то не сомневаюсь, что это произошло бы, – хихикнула Ульрика.

– Даже немного досадно, что на моем жизненном пути мне еще не встретилась девушка, которая бы так отчаянно сражалась за меня, – после короткой заминки все-таки добавил Седрик, не глядя ни на кого из нас.

За столом после этого повисла неловкая пауза. Я смотрела на некроманта во все глаза, силясь разгадать, что же за любовная трагедия случилась в его прошлом. А теперь я не сомневалась, что она все-таки произошла. Все эти намеки, непонятные смешки, более напоминающие сдавленные рыдания… Эх, жаль, что эту тайну мне вряд ли удастся раскрыть.

– Что дальше? – наконец осмелилась я прервать затянувшееся молчание и вся выпрямилась в ожидании ответа.

– Что дальше? – переспросил Седрик и пожал плечами. – Я бы мог, конечно, отправить вас домой. Мог бы даже рассчитать вас, заявив, что недоволен вашими услугами как личной помощницы. Но сомневаюсь, что вы бы послушались меня. А в последнем случае так точно сразу же со всех ног рванули бы в эту несчастную деревушку. Боюсь, вы бы не оставили там и камня на камне, разыскивая Моргана. Я предпочитаю вашу кипучую энергию держать хоть под каким-то подобием контроля. Поэтому вы едете со мной.

Я с трудом удержалась, чтобы не запрыгать от радости на месте и не захлопать в ладоши. Ура!

– А мы? – робко пискнул Фрей.

Седрик скорчил красноречивую недовольную мину, глядя не на него, а на Ульрику, которая под шумок усердно наворачивала уже вторую порцию яичницы и, по-моему, допивала третью кружку браги, пользуясь тем, что о заказе все забыли, увлеченные разговором.

– Против тебя у меня нет никаких возражений, – процедил Седрик, очень нехорошо уставившись на беззаботную фею. – Но ведь тогда придется брать с собой и Ульрику… Мне даже страшно представить, что она способна натворить, если примется хозяйничать в моем доме без присмотра.

– А? – Ульрика, осознав, что речь идет о ней, оторвалась от тарелки и бесцеремонно вытерла жирные ладони о только что протертый стол, после чего отхлебнула из кружки браги, сочно рыгнула и снисходительно заверила передернувшегося от отвращения некроманта: – Не беспокойся… точнее, не беспокойтесь, господин хороший. Все будет отлично! Я буду вести себя тише травы, ниже воды!

– Наоборот, – не утерпев, исправил ее Фрей. – Правильно говорить: ниже травы, тише воды.

– Да без разницы! – Ульрика пожала плечами и вновь препротивно рыгнула. Осоловело улыбнулась и воскликнула, обращаясь ко всем разом: – Клянусь пыльцой со своих крыльев, я вам пригожусь! Вы не пожалеете, что взяли меня с собой!

– Я уже жалею, – буркнул Седрик, тем самым полностью выразив мои мысли по этому поводу. Затем продолжил: – И еще одно. Я бы не хотел, чтобы вся деревня была в курсе, кто я и зачем приехал. По крайней мере, в первое время. Не сомневаюсь, что у этого самого Дани, если это его настоящее имя, должны быть свои люди в деревне, передающие ему новости. А скорее, даже любовница, а то и не одна, учитывая его популярность среди женского пола. Поэтому давайте договоримся: никаких выканий. И никакого «господина королевского дознавателя». Я буду…

Некромант замолчал и усердно принялся чесать в затылке, видимо, силясь придумать достоверное объяснение нашего появления в деревне.

– Моим женихом, – неожиданно предложила я.

– Как, еще одним? – Ульрика, которая как раз допивала очередную кружку, пьяно икнула и уронила ее на стол. Благо та не разбилась, лишь покатилась, оставляя после себя пенный белый след. А фея продолжила, вся замерцав от возмущения и, по-моему, даже немного протрезвев: – Мика, а тебе не кажется, что твоих женихов преследует злой рок? То Арчер им был, и закончилось все гибелью патриарха рода Ульер. Хорошо хоть замок не рухнул. Потом ты Моргану глазки строить начала. И бедняга исчез в неизвестном направлении, по всей видимости, в сопровождении самого настоящего черного дракона-убийцы. На месте господи… Седрика я бы всерьез задумалась, стоит ли примерять на себя подобную роль.

– Я же не предлагаю ему стать моим женихом на самом деле! – огрызнулась я, чувствуя, как мое лицо вновь начинает гореть от смущения. – Седрик сам сказал, что нам надо придумать достоверную причину, по которой наша славная компания появилась в деревне. Вот я и предлагаю. Он назовется моим женихом. Фрей будет якобы моим братом. Это объяснит то, почему девушка путешествует в сопровождении двух молодых мужчин. Скажем, что ищем для нашей будущей семьи спокойное место, где можно было бы осесть и завести хозяйство. Мол, наши родители были против свадьбы, вот и пришлось уехать, а Фрей как любящий брат решил удостовериться, что Седрик не воспользуется моей благосклонностью до брака, после чего бросит, так и не совершив свадебного ритуала. И он вернется домой, как только убедится, что мы зажили семейной счастливой жизнью.

– Складно, – согласился Седрик. – Но не встревожится ли Дани, опознав в нашей компании бывших спутников Моргана?

– А откуда ему знать, кто именно сопровождал Моргана в столицу? – вопросом на вопрос ответила я. – Если только он сам расскажет ему об этом. Но тогда получается, что Морган – не пленник. А такого быть не может, потому что тогда он бы обязательно дал о себе знать.

– Но Дани видел тебя, – возразил Седрик. – А у тебя, уж извини, внешность весьма примечательная. Нечасто встретишь рыжеволосых зеленоглазых красавиц.

Я польщенно улыбнулась. Надо же, суровый королевский дознаватель считает меня красавицей! А по его прежнему обращению со мной и не скажешь. Но Седрик прав. С этим что-то надо делать!

– Это как раз не проблема, – вдруг подала голос Ульрика. Внезапно взмыла в воздух и зависла над моей головой, усердно посыпая меня пыльцой со своих крылышек.

– Эй, ты что творишь! – возмутилась я и принялась размахивать руками. – Кыш, кыш, крылатая! А не то Мышку на тебя натравлю!

Мышка, которая очень давно не получала нормальной, в ее понимании, еды, заинтересованно подняла голову и хищно облизнулась, словно невзначай продемонстрировав хоть и небольшие, но острые клыки.

– Да подожди ты! – осадил меня Седрик. – Сдается, я понимаю, что Ульрика делает. Помнишь, она сказала, что ее пыльца связана с магией иллюзий? Так вот, не поверишь, но ты прямо на глазах преображаешься!

Не могу сказать, что слова некроманта меня успокоили. Наоборот, я вся замерла в тревожном ожидании. Ой, знаю я характер Ульрики и ее любовь к злым шуточкам! К тому же наши отношения в настоящий момент далеки от дружеских. Боюсь, сделает она из меня чучело настоящее.

Но было уже поздно. Ульрика напоследок кинула в меня целый ворох пыльцы, после чего торопливо взмыла под самый потолок, чем породила во мне множество дурных предчувствий.

– Ну вот и все, – прокричала она сверху. – Правда, я умница?

Всеобщее ошеломленное молчание было ей ответом. Фрей смотрел на меня, выпучив глаза и некрасиво раззявив рот. Седрик выказывал свое удивление не так открыто, но все равно не мог отвести от меня взгляда. Вот только восхищения я ни в первом, ни во втором случае не замечала. Скорее, они глазели на меня с плохо скрытым отвращением.

– И что мне отвечать, когда будут спрашивать, с чего вдруг я решил жениться на такой… такой… – Некромант замялся, не в силах подобрать достойного определения моей внешности, чтобы при этом не обидеть. Потом просто махнул рукой, предлагая нам самостоятельно домыслить окончание фразы.

– Зато не придется объяснять, почему родители были против свадьбы, – жизнерадостно заявила Ульрика. – Твои, Седрик, пришли в ужас, что столь симпатичный молодой человек выбрал себе в спутницы жизни настоящую страшилу. Ну а ваши, Фрей и Мика, решили, будто бы жених польстился на деньги семьи. А иначе как объяснить столь непонятный выбор?

– Вот именно, – буркнул Седрик. – И как же мне объяснить столь непонятный выбор?

– Любовь зла. – Ульрика ехидно ухмыльнулась. – Полюбишь и такое. Хотя, полагаю, большинство все же решит, что ты польстился на деньги семьи. Зато никто не удивится, что ты не будешь проявлять нежностей к своей вроде как будущей невесте. Я не говорю, конечно, о совместной постели, поскольку этого не должен по нашей придумке допустить Фрей. Но всякие там поцелуи, объятия вроде как до свадьбы не возбраняются. – Подумала немного, пожевав губами, после чего полюбопытствовала: – Или же ты намеревался воспользоваться случаем и оказать Мике все эти признаки внимания?

– Нет! – гневно и, на мой взгляд, слишком поспешно воскликнул Седрик. – Конечно же, нет! У меня и в мыслях такого не было.

– Ну и славненько. – Ульрика закружилась в воздухе, выражая таким образом крайнюю степень восторга. – Значит, все вопросы разрешились к общему удовлетворению.

– Дайте мне зеркало! – мрачно потребовала я, по вполне понятным причинам не разделив ее энтузиазма. – Я хочу видеть, что за страхолюдину ты из меня сделала.

– А может, не стоит? – спросила Ульрика, подозрительно резко перестав радоваться. – Зачем тебе зеркало? Да и потом, какая разница, как ты сейчас выглядишь! Самое главное, что ты знаешь: это все – иллюзия! Кстати, и об иллюзиях. Заодно предупрежу тебя, чтобы в ближайшие дни ты держалась подальше от воды. Никаких умываний, никаких прогулок под дождем без шляпы.

– Почему? – поинтересовалась я, несколько сбитая с толку столь резким поворотом темы.

– Вода смывает чары фей. – Ульрика пожала плечами. – Она растворяет пыльцу, на которой завязано мое заклинание.

Я думала, что сильнее испортить мне настроение было уже нельзя. Так вот, я ошибалась! Н-да, я теперь не просто страшила, я неумытая страшила! Ну Ульрика, ну удружила! Навек запомню. Хотя, что скрывать очевидное, копилка моих претензий к фее давным-давно переполнилась и без этого.

– В любом случае я не думаю, что наше путешествие займет много времени, – поторопился утешить меня Седрик, заметив, как я обиженно насупилась. – День, максимум, два. Вряд ли за это время вы… ты сильно испачкаешься.

– И потом, грязь – не сало, потер – и отстало! – поддержал его Фрей и сам же рассмеялся над своей шуткой.

– Зеркало, – повторила я свою недавнюю просьбу. – Дайте мне зеркало!

Некромант покачал головой и прищелкнул пальцами. Тотчас же воздух передо мной засеребрился, густея на глазах, а потом и вовсе застыл. Это не было зеркалом в обычном понимании слова. Отражение то и дело плыло, причудливо искажаясь. Но все же я получила представление о том, как отныне выгляжу. Стоит ли говорить, что увиденное меня отнюдь не обрадовало?

Надо признать, Ульрика постаралась на славу, уродуя мою внешность. Так густые рыжие волосы она превратила в какой-то крысиный хвостик неопределенного пегого цвета. Более того, на макушке у меня просвечивало нечто, более всего напоминающее недавно появившуюся и неуклонно растущую лысину. Мои глаза теперь превратились в две заплывшие щелочки, нос стал настоящим пятачком, а губы, напротив, раздуло так, будто их покусала оса. Ах да, одну щеку «украшало» огромное родимое пятно, из которого кое-где торчали длинные жесткие волосы.

– Тьфу! – в сердцах сплюнула я, со всех сторон изучив свой новый облик. – Как любил говаривать мой отец, ночью увидишь – трусами недельной носки не отмахнешься.

За столом после моей скабрезности воцарилась тишина. Первой ее нарушил Фрей. Приятель сначала забулькал, потом уронил голову на руки и захохотал, да так, что некромант, сам безуспешно пытающийся сдержать улыбку, шикнул на него и многозначительно приложил палец к губам, призывая к тишине. К этому моменту заклинание, окутывающее наш столик и защищающее постояльцев от производимого нами шума, почти сошло на нет.