После того происшествия некромант притащил откуда-то огромную бутыль успокоительного отвара и приказал Фрею каждый вечер перед сном выпивать не менее стакана. Тот сначала кисло скривился, явно не испытывая особого энтузиазма от этой идеи. Тогда Седрик вкрадчивым тоном искусителя предложил ему хотя бы пригубить принесенный отвар. И после первого же глотка Фрей моментально забыл о своем недовольстве. Ради интереса я тоже попробовала это пойло и сразу же поняла, почему Фрей не сделал даже попытки возмутиться. Этот самый отвар оказался чистейшим самогоном со слабыми нотками валерьяны.

Кстати, закончилась эта огроменная бутыль всего за несколько дней. Подозреваю, что наипервейшее участие в этом приняла Ульрика, от чутья которой не могли скрыться никакие запасы алкоголя в доме. Фрей намекнул было Седрику на то, что неплохо бы возобновить запас лекарства, но тот в ответ лишь свирепо глянул на него. Видимо, господин королевский дознаватель оказался не готов снабжать своего слугу алкоголем на постоянной основе. Но удивительно то, что кошмары Фрея больше не посещали.

Все это промелькнуло в моей голове со скоростью молнии. Я сделала безуспешную попытку выпихнуть Фрея вперед себя, затем постаралась отыскать взглядом Ульрику, но впустую. Феи и след простыл. Должно быть, она поспешила воспользоваться чарами невидимости, без зазрения совести бросив нас на произвол судьбы. Что же, выходит, эту ситуацию придется разрешать мне.

– Кто здесь?

Я хотела задать вопрос как можно более внушительно и грозно. Но в итоге получилось что-то вроде писка полузадушенной мыши, которой кошка еще не наигралась.

Тишина была мне ответом. Недобрая такая тишина, наполненная зловещим шелестом листвы и звуком падающих капель воды с веток, сводящим с ума своей заунывностью.

Я невольно передернула плечами и с силой сжала кулаки, вперив свой взгляд в особенно плотный сгусток мрака, притаившийся под одним из деревьев. Кажется, голос доносился именно оттуда.

Фрей позади всхлипнул и прижался к моей спине, тем самым вынудив меня сделать шаг вперед.

– Кто здесь? – повторила я.

Это прозвучало еще жальче. Как будто я была готова в любой момент удариться в нервную истерику. Впрочем, что душой кривить, я и в самом деле с трудом сдерживала крик, так и рвущийся из самых глубин моей души. Что за дурацкие шутки! Если в кустах на самом деле сидит чудовище – то пусть покажется и нападет в свое удовольствие! Это лучше, чем терзать невинных жертв страхом неизвестности и ожидания наихудшего.

– Итак, дружная компания, что вы тут забыли? – в следующее мгновение раздалось уже ближе.

Я нахмурилась. Сдается, я узнаю этот голос. Ой, лучше бы в кустах сидело чудовище! Да что там – одно чудовище! Два, три, целая толпа чудовищ! Все лучше, чем встреча с этим человеком!

Почти сразу над нашими головами взмыл крохотный и ослепительно яркий шар света, и я увидела Седрика. Господин королевский дознаватель по особо важным делам стоял чуть поодаль от нас, небрежно привалившись плечом к стволу огромного вековечного дуба, и язвительно ухмылялся.

– Седрик! – Фрей испустил такой вздох облегчения, что тем самым едва не сдул меня с места. – Это ты! Ну и перепугал же ты нас! Предупреждать надо!

– Седрик? – Воздух рядом засеребрился, доказывая, что Ульрика не улетела далеко, видимо, желая увидеть, чем закончится эта сцена. И фея боязливо добавила, не торопясь проявиться полностью: – Это действительно ты?

– Седрик, – машинально пробормотала я за остальными.

Не могу описать словами, какой вихрь эмоций на меня обрушился. С одной стороны, я была рада, что мне не придется ни с кем сражаться. Но с другой, действительно, уж лучше бы меня ожидала хорошая драка, чем разговор с моим работодателем. А в том, что выяснение отношений непременно последует, сомневаться не приходилось.

Я опустила голову, не в силах выдержать пристального взгляда Седрика. Ишь как уставился. Того и гляди дыру проглядит. Но я понимала, что он имеет все основания для дурного настроения. Дважды за одни сутки я весьма и весьма отличилась. И отличилась, увы, отнюдь не в хорошем смысле слова. Сначала я с треском провалила простейшее задание, потом ослушалась прямого приказа и самовольно покинула город. Ох, сдается, сейчас мне придется очень и очень несладко!

– К вашему счастью, это на самом деле я. – Некромант сложил на груди руки, криво ухмыльнувшись.

В этот момент из-за калитки, остававшейся по-прежнему закрытой, раздался громкий кашель стражника, пытающегося таким образом привлечь наше внимание, после чего он взмолился.

– Эй, господа хорошие, понятия не имею, кто вы и что там делаете, – проговорил бедняга хриплым от начинающейся простуды голосом. – Но прошу вас, будьте так любезны: или идите прочь, поскольку вы вообще не должны тут быть и знать об этом месте, или же представьтесь по всем правилам, чтобы я с чистой совестью пропустил вас в город.

– Зачем нам в город, если мы только что покинули его? – простодушно удивилась Ульрика, словно не заметив, что Седрик приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.

Не сомневаюсь, что фея увидела его знак, но из-за природной вредности проигнорировала. Да разве можно было ожидать от нее иного, ведь ее жизненные принципы целиком и полностью умещались в одной простой фразе: сделал гадость – сердцу радость.

– Как это: вы только что покинули его? – Несчастный стражник аж икнул от такого заявления. И он испуганно залепетал, силясь опровергнуть эту ложь: – Но ведь я… Я никого не пропускал… Я клянусь, что…

– Сьерра Тамика, – почти не разжимая губ, обронил Седрик. – Прошу вас, уладьте это недоразумение. А затем мы продолжим наш разговор подальше от сего места, дабы не мешать доблестному мужу нести свою и без того нелегкую стражу.

Я кивнула и неслышно скользнула обратно к калитке. Прижалась к ней всем телом, призвав на помощь сумрак. И он немедля отозвался. Заструился по моим пальцам, просачиваясь на другую сторону стены.

Стражник еще бормотал что-то, убеждая прежде всего себя в том, что не несет никакой вины. Но вдруг замолчал, споткнувшись на полуслове. Я не могла его видеть, но знала, что в этот момент его плотно окутал белесый туман, не давая пошевелить и пальцем.

– Забудь, – шепнула я. – Все забудь. Ничего не было. Никого не было. Ты хороший мальчик.

– Я – хороший мальчик, – послушно согласился со мной стражник. Естественно, людям нравится, когда их хвалят.

Закончив с этим простеньким заданием, я повернулась к некроманту и с немым вызовом вздернула подбородок. И что дальше? Отправит меня домой? Но это как-то глупо. Опять придется зачаровывать стражника. Или же прикажет идти к городским воротам и ожидать там восхода солнца, после чего опять-таки вернуться в дом королевского дознавателя?

«Ты забыла еще один вариант развития событий, – с тревогой заметил внутренний голос. – И он выглядит куда вероятнее прочих. Господин королевский дознаватель вполне может приказать тебе убираться на все четыре стороны. По-моему, он уже устал от твоих выкрутасов».

Седрик ничего не стал говорить. Он многозначительно покосился на калитку, за которой скрывался несчастный стражник, после чего поманил меня пальцем, развернулся и бесшумно скрылся во мраке, плескавшемся под сенью мокрых от дождя деревьев.

Что мне оставалось делать? Я уныло переглянулась с Фреем, который выглядел не менее расстроенно, покосилась на Ульрику, даже не пытающуюся скрыть торжествующую улыбку. Видимо, фея заранее радовалась предстоящей мне суровой выволочке.

Я тяжело вздохнула и последовала за Седриком. Ну что же, придется держать ответ за свой поступок.

* * *

К моему величайшему удивлению, идти пришлось долго. Я полагала, будто Седрик ограничится тем, что отведет меня немного от злополучной калитки, дабы больше не тревожить спокойствие несчастного стражника, которому и без того сегодня изрядно досталось, после чего примется отчитывать. О, как раз это господин королевский дознаватель умел делать великолепно! Нет, он не повышал голоса, продолжал говорить тихо и спокойно. И чем тише он разговаривал, тем серьезнее был проступок и тем хуже обстояли дела у того, кто попался на провинности. Честное слово, лучше бы некромант кричал при этом! Я имела несчастье присутствовать при том, как он высказывал Ульрике свое недовольство после ее очередной шутки. Уж насколько фея отличалась толстокожестью и непоколебимой уверенностью в собственной правоте, какую бы подлость ни совершила, и то она то краснела, то бледнела, а под конец обвинительной речи вообще сделала вид, будто упала в обморок. Создавалось полное ощущение, что некромант способен голосом снимать кожу.

Чем дальше мы углублялись в лесную чащобу, тем более нехорошие предчувствия начинали меня глодать. А вдруг Седрик вздумал не выгонять меня, а убить? Он вполне способен решить, что арахния, вышедшая из-под контроля, станет опасной. Намного легче предотвратить возможные неприятности, чем потом их расхлебывать.

Я невольно поежилась от столь жуткой, а самое главное – весьма правдоподобной мысли. Но развить ее не успела, поскольку в этот момент меня догнал Фрей и пошел рядом.

Не могу сказать, что меня обрадовало такое проявление внимания со стороны приятеля. Он был намного выше меня ростом, поэтому задевал куда большее количество веток, с которых на нас немедленно обрушивались потоки ледяной воды. Но, с другой стороны, к этому моменту я уже промокла в достаточной степени, чтобы относиться к этому с изрядной долей равнодушия.

К тому же, что скрывать, мне было очень интересно узнать у Фрея, каким образом он и Ульрика вообще здесь оказались.

– Ну? – буркнула я. – И что ты тут забыл?

От столь неприветливого начала разговора Фрей даже споткнулся и чуть не загремел носом в грязь. Правда, в последнее мгновение удержался от падения и насупился.

– А я-то думал, ты обрадуешься моему появлению, – обиженно проговорил он. – Я ведь не просто так, я ведь помочь хочу! Иначе стал бы, по-твоему, переться в такую ночь из теплого дома не пойми куда.

– Ульрику зачем с собой брал? – чуть мягче поинтересовалась я, ощутив легкий укол совести.

– Да она сама за мной увязалась. – Фрей смущенно пожал плечами. Кинул опасливый взгляд через плечо, желая узнать, не летит ли прямо за нами предмет нашего разговора, но Ульрика, по всей видимости, предпочла воспользоваться чарами невидимости. По крайней мере, я нигде не видела даже отблеска от пыльцы с ее крылышек. Фрей растерянно пожевал губами, но затем все-таки продолжил: – Точнее, это как раз она и сообщила мне, что ты намылилась невесть куда. Я давно лег, а она вдруг как гаркнет мне на ухо, мол, вставай, Мика опять глупости творит. Я спросонья чуть головой потолок не пробил, так подскочил. Ульрика, естественно, засмеялась от моего ошарашенного вида. А потом заявила, что ты, одетая и с походной котомкой, только что выскользнула из дома.

Я досадливо цокнула языком. Да, стоит признать, что феи обладают на редкость неприятной способностью: быть в курсе всего происходящего в том жилище, где находятся. А я искренне надеялась, что мне повезет и Ульрика не обратит на мой уход особого внимания, к тому моменту заснув.

– Я понимал, конечно, что ты очень хочешь с Седриком поехать, – продолжил Фрей. – Но не думал, что из-за своего желания ты на подобное пойдешь. Что мне оставалось делать? Только одеться и поспешить за тобой. Думал, что догоню тебя еще до калитки и убежу… убедю… тьфу, демоны!.. В общем, сумею убедить не глупить и вернуться, пока некромант не спохватился. Но ты уже выскользнула из города. И мы последовали за тобой, благо что Ульрика сумела зачаровать стражника, кинув ему пыльцу в глаза.

– А вы в курсе, что от этого он мог ослепнуть? – не поворачивая головы, обронил Седрик, который шел впереди.

Должно быть, он внимательно прислушивался к нашему разговору. Тем более что Фрей, забывшись, принялся говорить в полный голос, хотя и начинал шепотом.

– Как это – ослепнуть? – ошарашенно переспросил тот.

– А вот так, – огрызнулся некромант. – Кроме того, полагаю, бедняга теперь получит возможность видеть сумеречный мир. И если ему не объяснить, что к чему, то он рискует сойти с ума, не понимая, что за чудовищ иногда встречает.

– Это правда? – Фрей требовательно дернул меня за рукав. Вид у приятеля был совершенно несчастным, по-моему, он даже всерьез собирался заплакать.

Я нехотя кивнула, вспомнив свою первую встречу с Ульрикой в доме Арчера. Помнится, тогда я пережила весьма неприятные мгновения, поверив, будто навсегда останусь в столь беспомощном состоянии. И кто знает, чем бы это для меня закончилось, если бы в происходящее не вмешался Арчер.

– Ничего не понимаю! – Фрей даже остановился и растерянно всплеснул руками. – Но Ульрика столько раз мне порошила глаза своей пыльцой! Я даже со счета сбился. Мика, ты же сама знаешь, как она любит на моем плече восседать.

– С тобой ничего не происходило, потому что между нами сохраняется особого рода связь, – в этот момент раздался откуда-то сверху недовольный голос Ульрики. – Ну, помнишь ту ночь, когда мы перебрали вина, настоянного на усыпляющих травах, которое Морган держал для путников, направляющихся в замок Ульер? После этого ты получил своего рода иммунитет против моих чар. Впрочем, не только против моих. Полагаю, ты приобрел устойчивость против любых заклинаний иллюзии, так как феи используют в основном именно эти чары.

– Вот как? – Фрей воссиял радостной улыбкой и в один гигантский шаг догнал меня и Седрика. Но почти сразу погрустнел и негромко спросил, адресуя свой вопрос к невидимой фее: – Так что там со стражником? Он на самом деле ослепнет?

– Нет, – неохотно проговорила Ульрика. – С ним все будет в порядке. Кстати, и сумеречный мир он не начнет видеть.

После чего замолчала, явно не желая давать больше никаких объяснений.

Однако Фрею они и не требовались. Приятель шумно вздохнул, выражая таким образом свое облегчение, и победно хохотнул.

– Но почему? – требовательно спросила я, в отличие от приятеля желая прояснить этот момент до конца. – Почему стражнику не грозит ослепнуть? Помнится, когда ты кинула мне в глаза пыльцой…

– Тебя я сочла воровкой, без спроса залезшей в дом и нагло пожравшей печенье, которое я лично испекла для Арчера, – пробурчала Ульрика. – И я хотела, чтобы ты понесла наказание. Понимаешь? Хотела! А стражнику я зла не желала. Мальчишка, поди, всего первый или второй раз в карауле, что с него взять!

– То есть ты считаешь, что голодный человек, без спроса взявший пару печенюшек, заслуживает столь суровой участи, как навсегда ослепнуть? – на всякий случай уточнила я то, что следовало из слов феи.

Как я ни старалась сдержать эмоций, но мой голос задрожал от самого настоящего бешенства. Ну и Ульрика! Казалось бы, я уже должна привыкнуть к ее мерзкому характеру и давно не жду от нее ничего хорошего. Но все равно иногда ее пагубная страсть делать гадости даже меня удивляет и ставит в тупик.

– Я не люблю готовить, – сделала фея слабую попытку оправдаться. – Ты бы знала, как я ненавижу это занятие! Суетишься около плиты, суетишься, порой раскаленным маслом обожжешься, перепачкаешь кучу посуды, которую потом отмывать тебе же придется. А все ради чего? Чтобы плоды твоих усердных трудов съели за несколько минут! И, скорее всего, тебя даже не поблагодарят за это, а воспримут все как должное! Поэтому когда я увидела, что мое любовно выпеченное печенье, на создание которого было потрачено целое утро, пожирает некая нахальная девица, то, естественно, не смогла сдержаться!

И Ульрика шумно задышала, словно пытаясь сдержать слезы. Любой другой на моем месте устыдился бы от столь проникновенной речи и вряд ли бы стал продолжать неудобную тему. Но я слишком хорошо знала фею, чтобы поверить ее прочувственной тираде.

– Ты была в курсе, что я гостья Арчера, – парировала я. – Сама столько раз хвасталась, что никто и ничто не в силах укрыться от внимания феи в доме, где она живет. Следовательно, ты видела, как он привел меня. Точнее, принес, если уж быть точными, поскольку я была без сознания. И слышала, как он разрешил мне позавтракать.

– Ну… да, – неохотно подтвердила Ульрика. – Я знала. Но все равно желала тебя проучить. И потом, с самого начала надо было продемонстрировать, кто является истинной хозяйкой в этом доме. Но ты не волнуйся и не злись так. Я понимала, что Арчер успеет прийти к тебе на помощь, потому и поступила так.

Я со свистом втянула воздух, не позволив себе сорваться на крик. Ульрике повезло, что она сейчас невидимая! А то я бы поймала ее и знатно потрепала бы за крылья. Сдается, я все лучше и лучше понимаю Ульеров, которые некогда приговорили хранительницу своего рода к смерти. Жалко, что Арчер вмешался и не дал свершиться правосудию.

– В общем, не волнуйтесь за стражника, – поспешила добавить Ульрика. – Он в полном порядке, честное слово!

– Рад слышать, – обронил Седрик, который очень внимательно слушал наш разговор и, по всей видимости, сделал определенные выводы.

Дальше мы шли молча. Я булькала от злости, то сжимая, то разжимая кулаки и в сотый раз прокручивая в уме разговор.

Очередной порыв ветра вдруг принес запах близкого жилья. Пахнуло печным дымом, где-то неподалеку раздалось лошадиное ржание.

Я тяжело вздохнула. По всей видимости, мы приближаемся к конечной цели нашего путешествия. И вот-вот я узнаю, какое наказание для меня приберег господин королевский дознаватель. Правда, если бы он собирался меня уволить, то вряд ли бы тащил за собой в такую даль. Сообщил бы сразу, что в моих услугах больше не нуждается, – и дело с концом.

«А что, если он желает передать тебя в руки своим коллегам? – мрачно прошептал внутренний голос. – Вполне может статься, что только что ты своим ходом вышла к городским воротам, где уже поджидает бравый охотник, должный сопроводить тебя в королевский зверинец».

Однако это было не так. Я не успела испугаться или насторожиться, как мы наконец-то выбрались из чащобы. Крохотный шар пламени, все это время летящий над головой Седрика и освещающий нам путь, круто взмыл вверх, а затем и вовсе с тихим хлопком исчез. И я увидела совсем рядом темную громаду какого-то дома, чьи окна едва заметно светились.

– Постоялый двор «Подкова», – проговорил Седрик, не дожидаясь наших вопросов. – Полагаю, перед поездкой нам будет нелишним хорошенько подкрепиться. Как раз рассветет. А потом отправимся в путь на лошадях, которые, кстати, тоже дожидаются нас здесь. Конечно, нужная нам деревня находится не так уж далеко от Ериона, но удовольствие то еще: несколько часов месить грязь под дождем. По такой раскисшей дороге мы туда быстро не доберемся.

– Нас тут ждут лошади? – переспросила я, чувствуя, как мои брови сами собой поднимаются. – Всех нас?

Седрик не стал отвечать. Лишь как-то загадочно ухмыльнулся и первым взбежал по шатким ступеням крыльца. За ним последовала и я. Замыкал своеобразное шествие Фрей, который пару раз вполголоса от души выругался, поскольку видел в темноте хуже остальных и потому измерил своими сапогами глубину всех встреченных по дороге луж. Ульрика, как и прежде, предпочла остаться невидимой.

Оказалось, что на постоялом дворе были осведомлены о нашем визите. По крайней мере, Седрику не пришлось долго барабанить в дверь, приказывая нас впустить. После первого же удара она распахнулась, и встрепанная, но достаточно приветливая для столь позднего часа служанка провела нас в общий зал, где один из столов был освещен парочкой свечных огарков.

– Есть, пить? – спросила она, прежде сцедив зевок в кулак.

– И то и другое, – ответил за всех Седрик.

– Брага, самогон, домашнее пиво, молоко. Яичница, тушеная капуста, кровяная колбаса, каша, – на одном дыхании выпалила скромное меню женщина, очередным зевком едва не разорвав себе рот.