Что я хочу сказать? Все мы, и нормальные и ненормальные, плачем, когда нам больно, смеемся, когда смешно, грустим, когда грустно. Однако, бывает, мы вдруг мрачнеем, когда все веселятся, слезы не пророним, если
Чтобы исследовать тему Свободы. Свобода в неволе. Свобода и неволя. Внутренняя свобода. Избавление от страхов. Возможно, обо всем этом можно думать и без всякой связи с Терезином. Возможно. Но меня на это вывели детские работы.
Ты создал атмосферу «хеппенинга», праздника. И к тому же научил ни из чего не делать культа — ни из сервизов, ни из собственных творений. Но как смотрят на это родители? Не стали ли дети после твоих уроков обливать гуашью сервизы в сервантах?
Я не предлагаю оставлять детей без присмотра, но присмотр должен быть разумным. А со страхами надо бороться. Зачастую они возникают по нашей вине.
«Не трогай собачку, она укусит!» — и ребенок боится собак.
Иной раз, устроившись возле щербатой глинобитной стены или на террасе с цветочными горшками, а то и среди травы, я садился на корточки и замирал, внимательно вглядываясь в травы; тоненькие стебельки становились для меня деревьями, букашки и муравьи — дикими зверями, земляные комья и камешки — горами,
Значит, это не тот ребенок, которого ты хотела? Ты хотела вундеркинда, мальчика с бабочкой и скрипкой, который в три года играет в шахматы, а в пять издает первую книгу стихов. Он не такой. А ты хочешь именно такого! И поэтому ты его лечишь. И залечишь. И никогда не узнаешь, кем он должен был бы стать. Капитаном огромного боинга…