– Когда я была студенткой, он преподавал у нас на факультете. Молодой ученый, доктор наук. В сорокалетнем возрасте иметь докторскую степень – в то время это было, действительно, признанием заслуг. Сейчас вот развелось молодых докторов знаешь сколько! А задай этим, с позволения сказать, докторам вопрос не по теме диссертации, так страшно становится: вся их «умность» сводится к раздуванию щек и изложению прописных истин. – Лена снова отвлеклась. Потом спохватилась и вернулась к теме. – Так вот, Сидельников был доктор настоящий! И не был женат. Это я помню. Он был немного странный. Девчонки подшучивали над ним, флиртовали. Но ничего дальше флирта не шло.

– Но это не говорит о том, что у него не могло быть детей.

– Не говорит. Согласна. – Лена произнесла «согласна», но звучало это как «сомневаюсь». – И все-таки ты меня не убедил. Ведь профессиональная версия не исключается?

– Не исключается. Я не говорю, что такого не может быть. Просто пока считаю эту версию слабой.

– Почему?

– Лена, подумай сама… Ты предполагаешь, что его убили за некую историческую информацию (он ведь историк, соответственно, сфера его профессиональных интересов – история), которой он владел?

Макс ждал, что ответит его бывшая жена, но она молчала.

– Скажи мне, что могло настолько заинтересовать преступника, что он пошел на убийство? Твой Виктор Степанович, как ты сама сказала, занимался восемнадцатым веком! Во-сем-над-цатым! Возможно, он переключил свой интерес на двадцатый век? Тогда это более реально. Например, он нашел неизвестные документы, которые могли бы скомпрометировать каких-то людей? Ты ничего не слышала о том, что он поменял временные рамки, или как там у вас говорят, своих исследований?

– Лучше сказать, исторический период. Так вот, я не слышала, чтобы он серьезно занимался другим историческим периодом. Такого не было. Конечно, он человек необычайных энциклопедических знаний… был… и мог часами говорить о любом периоде в истории нашей страны. Однако предпочтения отдавал екатерининским годам. Его последние работы – о времени правления Екатерины, Павла Первого и Александра Первого. А это конец восемнадцатого – начало девятнадцатого веков.

– Может быть, тебе известны какие-то конкретные темы его исследований, которые, на твой взгляд, могли бы вызвать чей-то интерес?

– Нет, Макс, извини, мне ничего такого не известно, – Лена ответила спокойно, казалось, с сожалением, что она не может помочь.

– Ну вот. Ты тоже меня пока не убедила.

– А что, если он открыл какие-нибудь исторические тайны?

– Я подумаю над этим, – Макс ответил так лишь для того, чтобы не развивать дальше эту тему. На самом деле, он слабо верил в такую возможность. То есть Виктор Степанович, конечно же, мог обнаружить какие-либо секреты в истории нашей страны, но чтобы за это его убили? Неубедительно!

– А что еще может быть? – снова поинтересовалась Лена.

– Много чего может быть. – Пора заканчивать разговор. – Лена, прошу тебя, если ты что-нибудь вспомнишь, позвони мне, пожалуйста. Даже что-то незначительное, но необычное. Все может быть важно.

– Хорошо, я позвоню. Хотя и не думаю, что вспомню что-то новое.

– Все равно, спасибо тебе.

– Макс… – она помолчала.

– Да.

– Как ты живешь? Скажи пару слов.

– Нормально. Я женился, Лена.

– Правда? Поздравляю. И кто она?

– Женщина…

Макс не знал, что ответить. Кто она? Что за вопрос. Любимая! Самая лучшая! Его Жена! Но разве можно так сказать другой женщине? Пусть даже бывшей! И не важно, что они в разводе и что без скандала… Как же ответить правдиво и не обидеть? Но Лена заговорила первая.

– И я замужем. И еще я стала мамой.

– У тебя ребенок?

– Два.

– Неужели близнецы?

– Нет, – она засмеялась, – один – мой, а второй, вернее, вторая, – она уточнила, – девочка – дочка мужа. Но у нас она бывает часто. А у меня сын. Антошка. Ему скоро год.

– Я очень рад за тебя, – Макс сказал это искренне, ему, действительно, было приятно услышать, что у бывшей жены все в порядке. – Я желаю тебе счастья, Лена. И всегда желал.

– Я знаю. И я желаю тебе счастья. Ты заслуживаешь, – и без всякого перехода: – я обещаю, если вспомню что-то важное, позвоню. А ты найди его, Макс. Этого убийцу. Виктор Степаныч был хорошим человеком. Очень его жаль, – и помолчав, попрощалась: – до свидания, мой бывший муж.

– До свидания, моя бывшая жена, – усмехнулся Макс.

Их разговор длился долго. Макс устал. Он, вообще, не любил обсуждать серьезные темы по телефону, но у него не было выбора. Ой ли?

Омский лукавил. Выбор есть всегда. Вполне можно было позвонить Лене и договориться о встрече. Всегда легче разговаривать, когда видишь глаза собеседника. Можно уловить какие-то нюансы, задать наводящие вопросы. Неправильно он поступил. Просто… Просто он подумал, если есть необходимость встретиться с бывшей женой (даже по делу!), нужно поставить в известность Аню, а, значит, объяснять, зачем и почему. Лишние вопросы, лишние объяснения. Макс не желал посвящать жену в эту историю. Но, видимо, не отвертеться. Он чувствовал, что это не последний разговор с Леной.

Да, беседа с бывшей женой его не удовлетворила. И дело было не в Лене. Она-то как раз старалась отвечать правдиво и полно на его вопросы. Дело было в нем. Он непрофессионально подошел к этому разговору, не подготовился. Чувств к бывшей жене у него никаких не было, с этой стороны его ничего не смущало. Но вот сама беседа, увы, прошла не на высоте. «Теряешь квалификацию, Макс», – подумал он. Эту невеселую мысль не позволил развить звонок в дверь.

Пришел Андрей. Вместо приветствия Макс указал на связку ключей:

– Я приготовил тебе ключи, так что можешь приходить без предварительного со мной согласования. И нужно оставить связку для Вовчика.

Это был их новый помощник, студент последнего курса юрфака. Уже два года Володя помогал сыщикам: начал подрабатывать «мальчиком на посылках» и постепенно дорос до самого настоящего юридического консультанта. Специализируясь на уголовном праве, он хорошо ориентировался и в других отраслях права, мог быстро и точно указать, на какую статью сослаться, в какое заведение обратиться и, главное, к кому обратиться. После окончания института собирался работать следователем. А у Омского, по его собственному выражению, «набивал руку». Помощником своим Макс и Андрей были довольны, во всем ему доверяли. И пока что Володя не разочаровал сыщицкий тандем.

– Привет, что ли. Кофе будешь?

– Естес-сно. Как же без кофе… А я булочки принес, – Андрей стал выгружать французские булочки. – У тебя же в офисе подкрепиться нечем.

– Тебя накормишь…

Макс всегда удивлялся тому, сколько Андрюха может съесть. Но самое интересное, что при бесконечном его перекусе он умудрялся оставаться стройным. Максим же после появления в его жизни Анечки заметно округлился. Нет, он не был полным, но ежедневные вкусности, которыми баловала его жена, отложили видимый след на боках. Так что булочки он решил оставить Андрею.

– Идем на кухню. Я сгораю от нетерпения! Что же случилось у нашего друга Мишеля? Рассказывай.

– Заинтересовал, все-таки. А поначалу ты вроде как проигнорировал мое сообщение. У тебя ведь тоже есть новости для меня?

– Есть. Кто первый начинает? – спросил Макс.

– Если ты будешь столь любезен и дашь мне возможность перекусить, то предлагаю начать тебе, я послушаю. – Андрей разлил кофе по чашкам, – идет?

– Хорошо. Итак, mon cher ami, приготовься слушать. Вчера у меня в подъезде убили человека. – Макс выразительно посмотрел на Андрея.

Но тот продолжал жевать, скорчив гримасу.

– Это, конечно, трагедия для родственников убитого, но при чем тут ты?

– Человек шел ко мне. Мы договорились о встрече. Но, понимаешь, он не дошел. Кто-то подсуетился и не позволил ему со мной увидеться.

– Ого! Вот это уже интересно. – Андрей даже жевать перестал, – а дальше?

– Да ты ешь, ешь. И слушай. – И Макс рассказал подробно о вчерашнем «голосе», о следователе, который усомнился в его – Макса – честности, разговоре с Леной, своих размышлениях по поводу этой истории и закончил: – Так что предстоит сложная работа. Я просто обязан выяснить, кто и почему его убил. И зачем он спешил ко мне.

– Ты не обязан. Это дело полиции. Но я тебя понимаю. Говори, что от меня нужно, я подключаюсь.

– Я к тому, что расследование предстоит хлопотное и, возможно… – Макс мысленно чертыхнулся, – не обеспеченное материальными благами. Не буду выражаться высокопарно о том, что это мой долг, но на самом деле так оно и есть. К тому же в голове уже процесс пошел, и я не успокоюсь, пока не дойду до конца. Ты не обязан мне помогать…

– У-ля-ля… – усмехнулся Андрей, – шеф у нас благороден…

– Ты не иронизируй. Я, действительно, не знаю, как буду оплачивать твою работу по этому делу. Из нашего общего фонда, может быть. Но там совсем немного денег.

– Макс, есть один минус в твоей женитьбе. Один. Но очень существенный.

– Не понял. Какой минус?

– Ты поглупел.

– Ну, знаешь, – Макс захохотал, – я слишком много дал тебе свободы. А ты, пользуясь моим добрым к тебе отношением, наглеешь. И хамишь.

– Разве я наглею? Это ты плохо обо мне думаешь. После стольких лет совместной работы! Ты платишь мне зарплату – раз. Бесплатно поишь супервкусным кофе – два. Разрешаешь пользоваться твоей машиной, даже в личных целях – три. Ключи вот от офиса дал…

Они оба рассмеялись. Все-таки Максу очень повезло с Андреем!

– Теперь твоя очередь. Рассказывай, – Максим отставил пустую чашку и приготовился слушать.

– Значится, так…

Дожевав последний кусок от третьей булочки и завернув оставшиеся пять в пакет (еще не вечер!), удобно расположившись и наслаждаясь игрой в детективов, понятной им обоим, начал рассказывать:

– У Мишеля появился интересный клиент с совершенно необычным и деликатным делом. Он – клиент – вдруг засомневался, что его жена – это его настоящая жена.

Макс открыл рот, протянув протяжно: «О-о…»

– Не понял. Ты хочешь сказать, что муж сомневается, что его жена – это его жена? Я тебя правильно «перевел»?

– Угу.

– Да, бывают, конечно, разные истории, разные семьи. Но мы здесь при чем?

– Это русская семья. Или, лучше сказать, с русскими корнями.

– Так… – заявил категорично Макс, – если дело идет о так называемых «новых русских», то я даже слушать о них не хочу. Браться за дело не буду. Хватит нам прошлогодней истории с этим идиотом олигархом. Меня чуть не убили тогда. А их менталитет и комплексы у меня вызывают рвотный рефлекс.

– Нет, это не новые олигархи. Эти – настоящие французы. Родились во Франции. Но у них бабушки-дедушки русские. И они хранят семейные традиции, ходят в русскую церковь, православные. В семье говорят по-русски. Мама жены – так вообще то ли княгиня, то ли графиня. Это я не совсем понял, но мы все уточним позже, если будет нужно. – Андрей держал интригу. Помолчал.

– Ну и? Что дальше-то? Рассказывай, не тяни.

– Так вот. Муж обратился к Мишелю…

– А как он на него вышел? – прервал Макс.

– Через знакомого епископа или русского священника. Он нам все потом подробно изложит… Так вот, муж обратился к нему с очень деликатной и конфиденциальной проблемой. С какого-то момента он стал замечать, что его жена очень изменилась. Это проявляется во многом. Хотя никто, кроме него, этих изменений не замечает.

– А он, вообще-то, нормальный? Я спрашиваю, муж – нормальный? Не псих?

– Я задал точно такой же вопрос Мишелю. И тот ответил, что не сомневается в его адекватности. Муж объяснил, что жена долго болела (они были готовы к самому худшему), но после лечения у одного, как бы это сказать, доктора нетрадиционной медицины, она «вернулась к жизни». Болезнь отступила. Но с ней стали происходить странные вещи. Вот такая интересная история.

– Я так думаю, что это не к нам, это к врачам, Андрюша. Что нам расследовать? Какова причина душевных… изменений? Этим пусть занимаются психиатры. Или церковь. Кому что больше нравится.

– Макс, не спеши делать выводы. Мишель – умный человек. Если бы он видел, что дело только в психических или, как ты говоришь, душевных изменениях, он бы не просил нашей помощи. Есть что-то очень необычное в этой истории. Много моментов, которые его очень смущают. Мишель считает, что у клиента, то есть мужа, есть основания сомневаться. После тщательного изучения дела он сказал клиенту, что сам не справится, ему нужна помощь русских детективов – нас с тобой, – и тот не возражает подключить нас к расследованию. Естественно, все расходы будут оплачены, и гонорар свой мы получим. Единственная просьба – конфиденциальность. Так что надо ехать во Францию.

– В Париж?

– Нет. И это еще одна удивительная и приятная новость. Семья живет на Корсике.

– Ух, ты! Корсиканские страсти… – Макс вздохнул и добавил: – Андрюха, ты прости, но я пока не готов ответить положительно…

Андрей не стал возражать. В конце концов, Омский – начальник, ему видней. К тому же он хорошо знал своего шефа – тому нужно было время, чтобы принять решение. А еще Андрей готов был чем угодно поклясться, что Макс заинтересуется корсиканским делом. Шеф – настоящий профи, он не может просто так пройти мимо интересного расследования. Конечно, убийством этого несчастного тоже нужно заниматься. Андрей уже знал, чем может помочь.

Первое. Надо изучить последние публикации Сидельникова и посмотреть, нет ли чего-нибудь необычного в его работах. Второе. Он пойдет в архив, где работал ученый и наведет там все необходимые справки.

Вовчика нужно отправить опросить соседей, бабушек-дедушек во дворе (вряд ли в это время кто-то гулял – августовская жара изнуряет; особенно тяжело старикам, но мало ли?). Возможно, кто-то что-то видел в окно, кто-то гулял с детьми и обратил внимание на незнакомых людей: на самого Сидельникова и того, кто шел за ним. Вовчик обаятельный, говорить с людьми умеет, располагает к беседе, так что эта работа – именно для него. Правда, Вовчик сейчас в отпуске. Придется вызывать в Москву, если без него не справятся.

А Макс пусть разбирается с полицией. У него это лучше получается. Пусть подключает свои связи, чтобы узнать нужную информацию. Если следак с самого начала был не расположен к совместной работе, то ждать от него известий о том, как идет расследование, не стоит. Идти надо выше, в главное управление. А там у Омского есть друзья.

Андрей так и сказал Максу: если тот не будет возражать, он займется архивом и научными работами ученого, Вовчик будет проводить оперативно-розыскные мероприятия, а Максу достанется самое «легкое» – полиция и криминалисты.

Шеф не возражал.

И в этот момент телефон разразился знаменитой аккордеонной мелодией «Sous le ciel de Paris». Макс понял, что звонит Мишель. «Сейчас будут меня уговаривать», – подумал он и не ошибся.

Надо сказать, что французский язык у Андрюхи был безупречным. Раскатывая грассированное «р», тот свободно вел беседу, чему-то удивлялся и обещал (это Макс понял) поговорить со своим начальником (по-французски, его – Макса – статус назывался «patron». И слово «патрон» он услышал за время беседы не раз). Все понятно: Андрей подключил «тяжелую артиллерию»! Сейчас протянет трубку Максу и тому ничего не останется, как пообещать Мишелю помочь. Только он об этом подумал, как Андрей протянул трубку и, улыбаясь, сказал:

– Тебя. Мишель хочет поговорить.

– Я уже понял, – покачивая головой и вздыхая, взял трубку. – Hi, my friend! How are you? – Макс продолжил разговор по-английски.

Андрей слушал, не перебивая. Он знал, о чем идет беседа. Мишель убеждал Макса помочь в расследовании. Приводил аргументы, против которых шеф не сможет возразить, а именно: фантастическая история и такой же гонорар!

Осталось немного подождать…

Макс попрощался с Мишелем, нажал на отбой и показал Андрею кулак.

– Зараза ты все-таки. Знал ведь, что не смогу ответить отказом. – Он потер рукой затылок, что говорило о раздумьях. – Я поступлю умно! Поедешь на Корсику один. И будешь сам доказывать французам, что ты Эркюль Пуаро! Езжай и разбирайся, кто у них настоящий, кто ненастоящий. Жена или муж. Покупай билет и лети. Но прежде ты должен выполнить то, что пообещал. Завтра же предоставишь мне отчет по Сидельникову. Понял? Потом можешь лететь на остров красоты. Договорились?

– Все будет сделано, шеф. Я побежал.

– Булочки забери.

– Да ладно, я еще вечером зайду, – и уже у самой двери: – а на какое число брать билет?

– Да хоть на завтра. Если уверен, что за сегодняшний день все, что мы наметили по убийству, выполнишь, я тебя отпускаю.

– Мерси боку. Спасибо, Макс, – и добавил: – может, все-таки два билета брать?

– Я тебя сейчас поколочу, – Макс взял со стола разделочную доску и двинулся к двери. – Один билет, я сказал. Если нужно будет, я потом прилечу. На этот раз понял? Или мне объяснить более убедительно? – он шутливо замахнулся доской.

– На этот раз все понял. До вечера.

И Андрей убежал, не дожидаясь лифта и переступая через ступеньку. А Макс принялся звонить участковому, который приезжал вчера на место преступления. У них сложились нормальные отношения, поэтому не будет проблем выяснить, какие новости у полиции по вчерашнему убийству. Если будут сложности, придется подключать Красавина – подполковника главного управления МВД, высочайшего профессионала и хорошего человека.