Глава 6

Два года назад.

Я пробиралась сквозь толпу танцующих в шумном полумраке клуба пропитанном парами алкоголя. Впервые была в этом месте и очень надеялась, что этот раз станет последним. Хотя трудно от чего-то зарекаться, когда твоя сестра малолетняя идиотка, которой едва стукнуло восемнадцать, и она решила, что ей можно всё, в том числе больше не слушаться меня. Я не противница клубов, но здесь напрягало все и всё. Слишком душно, дымно, мерцающий свет бесил. Посетители отрывались как в последний раз и вели себя неадекватно, по крайней мере мне так казалось. Кто-то пытался утянуть меня на танцпол, кто-то банально облапать. Один ненормальный чуть не влил в меня какую-то сомнительную жидкость, которая моментально оказалась на его лице, вызвав у него дикий хохот. Одна и та же песня играла третий раз подряд, но никто этого будто не замечал. Меня же она страшно бесила, потому что моя сестра слушала именно её целыми днями вот уже две недели. Я обошла клуб вдоль и поперёк, и оставалось лишь одно место, куда просто так не пускали – ВИП-зона, находившаяся на втором уровне этого заведения. Подняла взгляд на стеклянную стену наверху, отгораживающую самых мажористых мажоров от мажоров обыкновенных, от пошлости и дурмана, в который они здесь погружаются, оправдывая себя тем, что нужно всё попробовать. Там наверху обитает пошлость другого сорта, без примесей, без сожалений, без границ. Нужно было сразу идти туда, но я понадеялась выловить сестру – большую любительницу танцевать, не встречаясь с её парнем. Внутри всё сопротивлялось решению подняться туда, хотелось забить и поехать домой, одной, и запретить себе думать о благополучии сестры, ведь я не обязана. Только ещё не наступившее чувство вины, как акула кружащее рядом, оставило лишь один путь, где соприкосновения с ним можно избежать, и он вёл наверх.

– Вам сюда нельзя. – Перегородил мне путь шкафоподобный охранник, одетый в чёрные футболку и брюки, параллельно посмотрев на меня как на мусор. Если их специально этому обучают, то за взгляд ему зачёт. Только знал бы он, насколько мне плевать на него и на всех остальных, кроме сестры, которую любым способом нужно увести домой, чтобы к утру она стала похожа на человека.

– Барс и Кисса меня ждут, я её сестра. – Желание увести отсюда сестру пересилило нежелание лицезреть её парня.

Охранник недоверчиво окинул меня взглядом, видок у меня был ещё тот: без косметики, волосы скручены в подобие пучка на макушке, серая свободная футболка, простые джинсы и кроссовки. Я не тусоваться сюда пришла. Моя воля – ноги моей здесь не было. Страх перед начальством сделал своё дело и, переговорив с кем-то по рации, шкаф впустил меня в ВИП-зону, где меня встретил его клон, «любезно» попросив следовать за ним. Он проводил меня до дверей какого-то помещения, и молча удалился.

Раздвинув двери, я оказалась внутри просторной, тёмной, застеклённой с одной стороны комнаты, где на диване сидел Барс, а у него на коленях моя сестра в своём любимом блестючем чёрном платье больше похожем на ночнушку. Это платье его подарок, мне назло. Ещё немного и его стараниями сестра станет похожа на проститутку, а я окончательно перекочую в ряды её врагов. Увидев меня, Кисса кинулась ко мне обниматься, ещё не заметив моего настроения. Барс ухмыльнулся в своей обычной манере, наслаждаясь моим появлением в его клубе, в его глазах читалось: «Я же говорил». В своё время я заявила в разговоре с ним, что ни за что не переступлю порог этого заведения. Он тогда дико взбесился от очередного моего отказа на очередное его предложение о свидании. Кисса не понимает, что с ней он просто играется и не знает, что уже несколько недель Барс ко мне подкатывает. Во-первых, потому что не поверит, а во-вторых, потому что именно нашей ссоры он и добивается, усиливая своё влияние на Киссу, надеясь, что я буду просить его бросить мою сестру. Об этом Барс мне прямо сказал, после того как я швырнула в него букетом лилий, когда он подкараулил меня у дома. «Тварь неприступная, умолять будешь, чтобы я тебя трахнул», – прорычал он тогда мне в лицо, крепко прижав к стене у подъезда, а я от испуга слова сказать не могла: всегда, когда сильно пугаюсь, голос пропадает, а Барс всё чаще пугал меня. Его поведение начинало походить на одержимость идеей поиметь именно меня, будто факт моих бесконечных отказов не давал ему спокойно жить, и он решил добиться своего любой ценой. Барс шёл к своей цели, умело и грамотно используя Киссу, которая уже не могла думать ни о чём, и ни о ком, кроме него. У неё завтра пересдача, а она вместо того, чтобы билеты учить ушла тусить, да ещё и сообщение мне прислала, пригласив присоединиться. Раньше она побоялась бы это сделать, зная, что если я и приеду, то только для того, чтобы увезти её домой, но это было раньше. Готова поспорить Барс её надоумил. Теперь он сидит в расслабленной позе, вольготно раскинув руки по спинке кожаного дивана, и ликует, прожигая меня своими чёрными слегка раскосыми глазами. В своё время я думала, что он принимает, но, к счастью, ошиблась. Убедилась в этом, когда застала его в одном полотенце на бёдрах, выходящим из нашего душа несколько недель назад.

«– А вот и наша сестрёнка. – Барс прижал меня своим влажным татуированным перекачанным телом к стене, как только я зашла в квартиру, и не отпускал, пользуясь моим ступором.

Ванна соседствовала с коридором, и я не заметила, что он стоит за моей спиной, наблюдая как я разуваюсь. Обернулась, сразу оказавшись в капкане его рук.

Я ожидала от Киссы чего угодно, но не того, что в нашей квартире появится Барс. Это не его уровень, даже несмотря на то, что квартира трёхкомнатная и находится в не самом худшем районе города. Для него, с его запросами, и тем, к чему он привык, наше жильё – конура. От него самого я этого не слышала, но от Киссы в последнее время всё чаще проскальзывало недовольство нашей жизнью. Барс внушил ей, что она достойна большего, других вещей, другого окружения, другого будущего. Я старалась не вмешиваться и так у нас с ней отношения были не очень. Но моё невмешательство и осторожные комментарии, которые должны были разбудить в Киссе здравый смысл, сестра принимала в штыки. Что бы я не пыталась противопоставить его словам и доводам, оседающим на мозгах Киссы, прочно сцепляясь с ними, становилось только хуже. Свою неуправляемость она называла самостоятельностью, упрекая меня во вмешательстве в её личную жизнь, зависти и токсичном поведении. По мнению Киссы, я отравляла ей жизнь. Она неоднократно намекала, что больше не хочет находиться в одном доме со мной, и я морально готовилась, что сестра вот-вот переедет к Барсу, но никак не ожидала, что Барс окажется у нас дома, тем более в таком виде.

До этого дня я с Барсом пересекалась два раза. Первый, когда он ждал Киссу у дома, а я возвращалась из университета. Тогда я попыталась отговорить сестру ехать с ним, притормозив её на выходе из подъезда. Барс мне сразу не понравился: слишком взрослый, слишком богатый, позволяющий себе всё, что заблагорассудится, в городе у него была плохая слава и сомнительная репутация. Все прекрасно знали, что ни с одной девушкой он не проводит больше одной ночи. Как только Барс получает желаемое – девушка получает отставку. Именно это я и высказала Киссе, которая слышать ничего не хотела. Барс тогда вклинился в наш разговор, услышав его часть или всё, что я говорила, и, посмотрев на меня как на грязь, напомнил, что моя сестра совершеннолетняя, и запрещать ей что-либо я не имею права. И послал… зубрить учебники. Так состоялось наше знакомство, а Кисса впервые не пришла ночевать. Второй раз мы встретились в одном из клубов города. Мы отмечали с друзьями день рождение одногруппника, который заказал для празднования ВИП-комнату. Я как раз шла в неё, когда увидела впереди Барса. Он и ещё двое мужчин в сопровождении девушек шли мне навстречу. Я прошла мимо него, не поздоровавшись, но и не делая вид, что не узнала или не заметила, он поступил также. И вот наша третья встреча.

– Должен тебя разочаровать, ты пропустила всё веселье. – Произносил, приблизив ко мне лицо. – Если бы знал раньше, какая заводная и горячая твоя сестра, трахнул бы в первый же вечер, хотя было бы не так пикантно, как в её комнате, где она прожила всю жизнь, с этими милыми куклами и мягкими игрушками на полках, которые будто наблюдали, как я деру их хозяйку во всех позах. А как она отсасывает, м-м-м. Я её научил, хотя она и поломалась для приличия. – Барс приблизил лицо ещё ближе, и я разглядела черноту его глаз. На самом деле они были тёмно-карими, но это можно было рассмотреть лишь вблизи, радужка практически сливалась со зрачком. – Мы и в твоей комнате попробовали, когда наши презервативы закончились. Не думал, что ты такая запасливая. – Я неотрывно смотрела в глаза Барса и не могла понять, чего он добивается. Он продолжал говорить, пока не рассказал, где, сколько раз и в каких позах трахал этой ночью Киссу. Ненавидела его. Я знала, что моя сестра не девочка, знала с кем и когда она лишилась девственности, потому что сама забирала её с вечеринки, где это произошло, и уже дома, усадив в горячую ванну, неловко вытягивала из Киссы подробности, удостоверяясь, что мозгов натянуть на парня презерватив у сестры хватило. Вид тогда у неё был потерянный, будто она сожалела. Кисса быстро пришла в себя и парням лишнего не позволяла, пока не появился Барс, заполонивший её разум.

Я не могла говорить, но оттолкнув от себя, отхлестала Барса по щекам. Он не пытался меня остановить, стоял неподвижно, пока я била его. Это была моя ошибка. До этого момента я была для него лишь надоедливой скучной сестрой его подружки, над которой забавно поглумиться для разнообразия. Когда я остановилась, задыхаясь от накативших эмоций и снова посмотрела ему в глаза, меня прошибло током от его взгляда и отшатнуло к стене. В его глазах больше не было скуки и пренебрежения, которыми он обычно меня одаривал. Своим поступком я его взбесила, вывела из себя. Барс рассматривал меня будто впервые увидел, плавно сокращая расстояние между нами, пока не прижался всем телом. Мне хотелось избавиться от этого контакта, и я упёрлась в его влажную горячую грудь руками, но за спиной была стена, такая же твёрдая, как и он. Дышать становилось всё труднее, казалось, ещё чуть-чуть и захрустят рёбра. Его руки скользнули мне под майку, облапывая везде. Лифчик он просто сдёрнул и начал грубо сминать грудь. Формы у меня были гораздо скромнее чем у Киссы, грудь и до первого размера не доросла, но Барс с каким-то маниакальным наслаждением игрался с ней. В голове набатом гудела мысль, что он сейчас меня поимеет. Да, я буду сопротивляться, драться, кусаться, царапаться, но главного оружия я лишена, голос уже пропал и закричать не смогу. Барс сделал пару толчков, имитирующих половой акт, демонстрируя свой стояк, пристально изучая мою реакцию. Я ни дышать, ни шевелиться не могла, лишь смотреть со жгучей ненавистью и отвращением, намеренно не пытаясь их скрыть.

Барс резко отстранился и ушёл в зал. Когда вернулся, уже одетый, я всё ещё стояла у стены.

– Кисса тоже долго ломалась. – Произнёс он, последний раз окинув меня взглядом с ног до головы, и наконец ушёл. Только после того, как за ним закрылась дверь, я смогла спокойно вдохнуть. Первым делом зашла в комнату Киссы. Она спала нагая, вся в засосах и синяках от его пальцев, повсюду были разбросаны использованные презервативы. И я понятия не имела, что делать.»

А потом был букет лилий, предложение поехать в клуб и моё осознание того, что хорошо всё это не закончится.

– Ты пришла! – Чуть не оглушила меня Кисса, впервые за несколько лет крепко обнимая. – Идём выпьем. Ты обязательно должна попробовать фирменный коктейль этого клуба. – И бесцеремонно потянула меня за руку в сторону диванов, но я упёрлась.

Рассиживаться с ними я не собиралась, не для этого сюда пришла.

– Кисса! – Повысила тон, моментально испортив ей настроение. Мою руку отпустили и снова смотрели как на врага.

– Что? Нотации мне читать будешь? – Огрызнулась моментально Кисса. Трезвость разума и трезвость тела были на нуле. Радовало лишь то, что не под дурью, этого я за ней ни разу не замечала.

– Ты мне обещала. – Призывала я её совесть. – У тебя пересдача утром. Разумовский не потерпит подобного отношения к его предмету. Тебя отчислят, если ты не пересдашь завтра.

На лице сестры появилась непонятная мне улыбка, чужая и отталкивающая.

– Разумовский не станет расстраивать свою любимицу отчислением её сестры. Все знают про его особое отношение к тебе.

Я посмотрела за спину Киссы, напоровшись на довольный взгляд Барса, который явно наслаждался происходящим.

– Нет никакого особого отношения. – Поздно поняла, что зря начала оправдываться, с Киссой слабость проявлять нельзя. В последнее время она цепляется за любую возможность, позволяющую ей затеять ссору, вывести меня на эмоции.

– Брось, все знают, что ты с ним спишь. – Это Кисса сказала уже громче, будто специально, чтобы Барс слышал. – Весь универ только об этом и говорит. Я понимаю, ты одержима хирургией, но спать с шестидесятипятилетним ради допуска к операциям – перебор. – Говорила, будто перекрикивая музыку, которую здесь практически не было слышно.

– Что за бред?

– Не надо строить из себя невинность. Кто ещё из студентов может похвастаться совместными операциями с Разумовским, а у тебя даже диплома ещё нет, и учиться тебе ещё два года. Так что будь хорошей сестрой, приласкай его так, чтобы в моей зачётке всё было красиво, постарайся ради любимой сестрёнки.

Пощёчина не заставила себя ждать. И я прекрасно отдавала себе отчёт в действиях и жалеть об этом не собиралась. На щеке Киссы горел след от моей ладони, а в глазах застыли злые слёзы. Я вышла из кабинки, не дожидаясь ответной реакции, не глядя в сторону Барса, который, несомненно, был доволен увиденным. С меня хватит. Киссе восемнадцать, я сделала для неё всё, что смогла. Теперь пусть выкарабкивается сама, поддержка в виде Барса ей в помощь.