Решение пришло само. Не поеду! Вот что хотят пусть делают – не поеду! Через полгода стану совершеннолетней и плевать на все!

Очередной всхлип замер на губах.

Лейтенант сказал, что без меня Румата погибнет. Напоминанием тому – огромная пустыня почти в самом центре континента. Когда-то на её месте находилось десятое государство. Его Боги-Родители даровали старшему сыну. А его потомки забыли о своем долге. Страна исчезла в одну ночь, вместе с населением и королевской семьей. Археологи и историки до сих пор спорят, что же произошло на самом деле.

Значит, если откажусь, то умру. А заодно и тысячи, миллионы людей. Кстати, какое у Руматы население? В географии я никогда не была сильна.

А еще… вдруг Дэй действительно обманывает, и я – не единственная наследница?

Лицо опухло и горело. В носу хлюпало. Умыться я не решалась, для этого надо было выйти из комнаты. И пока грузился ноутбук, воспользовалась влажными салфетками. Легче не стало, но привычные действия немного успокоили, позволив собраться.

Лейтенант не обманывал: королевская семья Руматы состояла из королевы-матери, которая почти не покидала своей загородной резиденции, короля и королевы. Династия явно чем-то прогневала богов: уже несколько поколений у правящей пары рождался только один ребенок. Если с ним что-то случится…

Страна, лишенная покровительства божественной крови, обречена. «Добрые соседи» раздербанят остатки, подобно стервятникам. И поэтому, как только стало понятно, что на новорожденную принцессу раз за разом готовятся покушения, было принято нелёгкое решение: спрятать Наследницу.

И на протяжении шестнадцати лет самым важным вопросом было: кто она и где скрывается.

Читать о себе в новостных сводках пусть даже и многолетней давности было… странно.

Я смотрела на фотографии короля и королевы и не чувствовала ничего. Просто красивые люди, наделенные властью. Но за все блага мира я не желала, чтобы они заняли в моем сердце места мамы и папы. Вернее, Нори и Сарто. Называть их чужими людьми я не смогу.

Карта. Крупнейшие реки. Города. Промышленность. Её почти не было: славилась природой. Окруженная горами, она напоминала огромную чашу. И имела выход к морю.

Склоны покрывали виноградники. На лугах паслись овцы – разнотравье придавало молоку неповторимый вкус, а погребами служили глубокие пещеры. Часть из них подходила для выдержки вина, часть – для вызревания сыров.

Но Румата славилась не только этими продуктами.

Уникальный климат привлекал множество туристов. Они не иссякали ни зимой, ни летом: разнообразие морских и горнолыжных курортов поражало: от простых гостиниц до отелей королевского класса.

Да, несмотря на отсутствие полезных ископаемых, Румата не могла пожаловаться на бедность. Райское местечко!

А меня совсем туда не тянуло. Больше всего я хотела остаться здесь, в Даархе, в маленьком провинциальном городке.

Как будто мне это позволят!

Постепенно приходило понимание: это не игрушки. И мой отказ погубит их всех. Не будет ни улыбающихся лиц на фото, ни горнолыжных склонов, ни виноградников, ни парусов над морской гладью. Пещеры заполнит песок, навсегда похоронив и гигантские бочки с вином, и круги сыра. Они окаменеют со временем, и только археологи через сотни лет смогут добраться до того, что составляло славу и гордость страны.

Все это будет на моей совести. И когда я после смерти предстану перед Богами-Родителями, разве улыбнется Отец? И сможет ли простить всепрощающая Мать?

Я уже не говорю о том, что и сама ненадолго переживу Румату. А значит… Значит, придется смириться.

Но как же не хотелось выходить из комнаты! Она оставляла призрак стабильности и уюта в ставшем чужим мире. И я медлила, не решаясь открыть дверь.

Одно дело придумать, и совсем другое – выполнить. Чтобы стать хоть немного уверенной, подошла к зеркалу.

Растрепанная, зареванная девчонка! Глаза-щелочки, нос красный, губы опухли. Нет, так нельзя!

Быстро переоделась. Серое платье с поясом и никаких украшений. Зачесать волосы. Ужасная прическа, уши сразу как у мартышки, но мне же не конкурс красоты выигрывать. И еще раз пройтись по лицу влажной салфеткой.

Зеркало отразило неуверенную в себе, но храбрящуюся девушку. Сойдет!

Стараясь не шуметь, приоткрыла дверь. Из кухни доносились голоса, и я невольно прислушалась.

– Ари – добрая и ответственная девочка. Немного взбалмошная, но ей только семнадцать!

Мама словно извинялась за меня! Этого еще не хватало!

Одернув подол, решительно шагнула в кухню.

***

Сарто только что закончил чинить сережки – сменил колечко для цепочки обратно на дужку. Бриллианты сияли на синем бархате коробочки, и люди замолчали, завороженные их блеском.

Первым заметил вошедшую Ари Дэй. Вскочил, вытянулся, не зная, чего ожидать. Следом поднялись Нори и Сарто.

Ари молча подошла к столу и вдела сережки в уши. Дэй застыл, не веря, а глаза Нори подозрительно засверкали. Она едва сдержала слезы, когда прозвучало тихое:

– Когда мы должны ехать? Мама, папа… Вы же со мной?

– Простите, Ваше Высочество…

– Ваше Высочество, вы не должны больше называть их так. Отныне так могут называться только король и королева Руматы. А вы…

– Мартиниана Гриноара Ари Ниссе, – четко произнесла девушка, повернулась к лейтенанту. – Я не ошиблась?

– Никак нет, – он на мгновение опустил взгляд, но тут же снова уставился девушке в лицо. – Вы произнесли свое имя совершенно правильно.

– Так когда мы поедем? И кто еще будет?

– Уже завтра, Ваше Высочество. Из сопровождения – один я.

Ари задумчиво кивнула. И снова спросила:

– А когда приедут мама с папой?

Дэй нахмурился. Он не сразу понял, что, несмотря на запрет, принцесса продолжает назвать так своих воспитателей.

– Ваше Высочество!

Ари вздрогнула.

Дэю стало неловко. Девочка и так испугана, а он вот так, резко…

– Лейтенант Дэй Таято! – голос Сарто звучал ровно. – Если вы немедленно не соберетесь и не будете вести себя, как положено королевскому телохранителю, я поставлю под сомнение вашу квалификацию и откажусь доверить вам принцессу!

Он имел на это полное право. И Дэй отступил.

– Милая, – Нори тоже не собиралась так просто отказываться от привычного общения, – нам придется смириться. Я не хочу отпускать тебя, но по-другому нельзя. Ты – Наследница. Твоя обязанность – забота о своей стране. Никто не может изменить предначертанного.

– Но я… совсем ничего не знаю! Почему вы не рассказывали?

В голосе, в движениях, в выражении лица – обида пополам со страхом.

– Потому что только так мы могли подарить тебе счастливое детство, – вмешался в разговор Сарто. – Надеюсь, у нас получилось.

Вместо ответа Ари со слезами кинулась ему на шею. Притянула к себе Нари. И замерла, изо всех сил сдерживая слезы.

– Но вы ведь приедете, да? – Ари всматривалась в лица тех, кого всю жизнь считала родителями.

Теперь они не отводили глаз:

– Не знаю. Мы сохранили будущее Руматы. Остальное будет зависеть от их величеств.

Ари отступилась. Но брошенный на Дэя взгляд заставил того почувствовать себя извергом.

А ведь он всего лишь выполнял свою работу, выполнял приказ. Однако на душе стало паршиво, словно ребенка утопил.

Оставшееся время принцесса вела себя как ни в чем не бывало. Словно не было новостей, и она – дочь любящих родителей. На Дэя она совсем не обращала внимания, как будто его и не было.

Нори перехватила его недовольный взгляд:

– Девочка пытается принять новое. И попрощаться. Пожалуйста, не портите ей эти мгновения! Она очень старается.

И Дэй подчинился. Не с тем, что его считают еще одним предметом мебели, это для телохранителя скорее плюс. А с тем, что юная принцесса, как только могла, нарушала субординацию: этим «мама», «папа», подруги, которым звонила почти не переставая – прощалась. Говорила, что неожиданно получила грант на обучение в одном из престижных колледжей и должна немедленно уехать.

Это было грамотно. Дэй ругал себя, что сам не догадался так изящно замаскировать отъезд девушки. А ведь идея ей и принадлежала! Пришлось принять это и одновременно порадоваться, что Наследница и будущая королева – не дура. И тут же мысленно схватиться за голову: охранять такие «объекты» куда труднее: в то, что Ари всецело смирилась, почему-то не верилось.

Утром она в точности выполняла указания: собрала самое необходимое, только памятные вещи и смену одежды в дорогу. Дэй уже собирался посадить Ари в машину, но Сарто выкатил из гаража свой внедорожник:

– Нам лучше самим довезти её до соседнего города: местные весьма любопытны.

Он был прав: появление на парковке чужой машины уже вызвало пересуды, Нори даже пришлось сообщить, что в гости приехал её племянник, связь с которым она потеряла много лет назад. Отпусти она сейчас с ним дочку, и обращение в комитет по делам несовершеннолетних обеспечен.

Дэй уехал первым, чтобы не вызывать подозрений.

Встретиться должны были в заранее оговоренной точке, в мотеле, совмещенном с кафе и заправкой.

Полукруглое здание из стекла и бетона поражало воображение. Не архитектурой, а тем, что высилось чуть ли не среди зеленеющих полей, перечеркнутых серой лентой дороги. На большой стоянке примостились несколько фур, в панорамных окнах мелькали силуэты тех, кто остановился пообедать.

Дэй вошел в просторное помещение.

Небольшие столы, крепкие стулья. Вдоль стены – прилавок-витрина. Женщины в белоснежных фартучках и заколками в волосах выслушивали заказы и выставляли на подносы тарелки.

Дэй вчитался в меню над их головами.

Сарто хвалил это место, да и чистота призывала к доверию. И Дэй решил рискнуть:

– Куриную грудку под соусом, пожалуйста, и жареные овощи.

На десерт взял компот в высоком стакане. На дне толстым слоем лежали сухофрукты. Но пахло приятно.

Оставалось ждать.

На стоянку то и дело заруливали легковушки и либо останавливались тут же, либо направлялись дальше, к мотелю. Дэй лениво провожал их взглядом.

Оживился, только когда к повороту подъехал черный внедорожник Сарто.

Сверкая на солнце полированными боками, он не торопясь маневрировал, чтобы занять свободное место. И тут раздался оглушительный вой клаксона, и груженая фура буквально размазала легковушку о стену. Здание ощутимо вздрогнуло, звякнула посуда, подпрыгнула легкая мебель, роняя стаканы.

Дэй вцепился в стол руками, не веря случившемуся. А опомнившись, кинулся к выходу. Борсетка осталась лежать на стуле.

***

Осознать, что еду в этой машине в последний раз, оказалось невероятно трудно.       Отцовское авто казалось незыблемым, неизменным, как сама вечность. Смириться, что больше я никогда не сяду на это кожаное сиденье с длинной царапиной, которую оставила выпавшими из кармана ключами, не получалось.

Мама выглядела излишне веселой, смеялась невпопад, обращала внимание на стоящие вдоль дороги рекламные щиты, хохотала над двусмысленными слоганами. Слишком явно и картинно.

Отец так сжимал руль, что пальцы побелели. Я то и дело ловила его взгляд в зеркале заднего вида. В глубине плескалась боль и тоска.

Нет! Еще пара минут, и я не выдержу. Рухнет плотина, которую возводила всю ночь, вспоминая легенды и правила, придумывая мечты и давая себе клятвы, которые – знала! – не смогу выполнить.

Чтобы отвлечься, кусала губы. До боли, до ржавого привкуса на языке.

И смотрела в окно.

– Что это?

В голосе мамы звучала паника, заставившая вернуться в реальность.

В уши ударил звук сирен. Полиция и пожарные окружили мотель, в котором мы должны были встретиться с Дэем.

Стало страшно. А когда перед машиной выскочил человек, я вскрикнула от неожиданности.

Отец нажал кнопку. Щелкнул блокиратор, освобождая двери.

Мужчина рванул дверцу и ввалился в салон:

– Ходу!

Дэй!

Бледный, белее мела. Лоб блестит от пота. В глазах – паника.

Папа так круто заложил вираж, что от падения меня уберег только ремень. Дэю пришлось вцепиться в переднее сиденье.

Мимо, как в замедленной съемке, проплывала картина случившегося:

Тяжелая фура и под ней – черный внедорожник. Такой же, как у нас.

– Думаешь, специально? – мама подобралась, поудобнее примостив на коленях сумочку.

– Возможно, – Дэй устроился рядом и щелкнул замком ремня, высвобождая меня из его объятий. – Принцесса, вам лучше лечь на пол.

Еще чего!

Хотела возмутиться, но перехватила взгляды родителей. И тут же скользнула вниз. Дэй немедленно оказался рядом, нависая, стараясь прикрыть от неведомой опасности.

– Это еще зачем? – прошипела, одновременно пытаясь оттолкнуть.

С таким же успехом можно было попытаться сдвинуть скалу. Непрошеный защитник уперся в сиденья, и даже повороты не заставили его пошевелиться.

– Не дёргайтесь, Ваше Высочество! – все, что я смогла от него добиться.

И сколько так сидеть? Пол хоть и чистый – отец следит за машиной, а все равно пыльный. И этот… рядом.

Знакомый аромат туалетной воды неожиданно успокоил. Тогда, в автобусе, все закончилось благополучно: Дэй сумел вытащить меня из передряги. А ведь он не знал, что я принцесса. Теперь знает. И, наверное, здесь сейчас безопаснее всего. Но почему тогда так колотится сердце и нечем дышать?

– Вам плохо? Принцесса?

От резкого окрика я очнулась.

Машина стояла, а Дэй смотрел прямо в глаза:

– Принцесса? Вам плохо?

– Нет, – отчего-то смущаясь, попыталась выбраться. Сильная рука подхватила, помогла сесть на сиденье. И от этого стало жарко. Щеки пылали так, словно рядом разожгли костер.

– Не надо! – Дэй преградил путь. От его прикосновения сердце чуть из груди не выскочило.

Да что это со мной? Заболела? Вряд ли. Скорее – просто переволновалась. Столько событий за последние дни. Да раньше приключением была обычная поездка в соседний городок!

– Здесь безопасно!

Мама отодвинула телохранителя. Её улыбка меня не обманула: все очень нервничали. И делали вид, что ничего не происходит.

– Проклятье! Дэй хлопнул себя сначала по карману джинсов, а потом по лбу, – документы остались в кафе!

– Все?

– Почти… Кроме удостоверения личности. Нужно возвращаться.

Но взгляд, полный сомнения, показывал, как ему этого не хочется.

– Давай я съезжу? – предложил отец, и сердце словно сжала чья-то ледяная рука.

– Нельзя! – нахмурился Дэй и дышать сразу стало легче. – Если это не случайность, то ждали вас. Лопухнулись с машиной. Или… нет?

Почему он так странно смотрит на папу? А мама отворачивается?

– Лопухнулись, – голос отца не дрогнул. – Номер отличался одной цифрой. Если её немного подкрасить…

Мамочки!

Как поверить, что этот ужас подстроили родные люди? Да, чтобы защитить меня, но… Перед глазами вставал развороченный бок легковушки и нервно курящий возле фуры водитель. Уши резал вой сирен. Как наяву.

– Ари? Ари, тебе плохо? Голова кружится?

Мама захлопотала, вытащила из сумки воду, заставила попить. Я с радостью ухватилась за возможность абстрагироваться. Не вспоминать. Не думать. Не сейчас. И все-таки… Водитель в той машине выжить не мог.

Мамина суета так и не смогла отвлечь от разговора. Слух ловил обрывки фраз, а то и целые предложения. И когда папа решил оставить нас с мамой в любом мотеле под присмотром Дэя и вернуться, я испугалась по-настоящему. Уже неважной стала авария и её причина. Тошнота, порожденная ужасом, заставила буквально вывалиться из машины.

Взрослые выскочили следом.

– Ари? Что случилось? Ты заболела?

– Это нервное, – мама оттеснила мужчин и достала аптечку. – Вот, пей!

Я послушно проглотила три желтых таблетки. Вкуса не почувствовала, да и не до него было. Страх, что папа оставит нас здесь, а сам отправится туда, превращался в ужас.

– Плохая идея, – поняв, что мне ничего не угрожает, Дэй продолжил прерванный разговор.

И теперь я слышала каждое слово!

– Если они на самом деле охотились за её высочеством, то сумку точно проверили. И если явитесь вы, будут проблемы.

– Ты прав, – папа тщательно пригладил волосы, и этот жест выдал, как он нервничает. – Тогда встретимся в мотеле «Пит-стоп», это в получасе езды отсюда. Сделаешь вид, что нас не знаешь. А Ари просто сядет к тебе в машину.

Еще утром я возмущалась всеми этими предосторожностями. Но после того как увидела размазанную по стене машину, так похожую на отцовскую, предпочла промолчать. Все-таки взрослые лучше знают. Не потому, что взрослые. Просто они – спецы.

И я смотрела, как уменьшается в заднем окне фигура Дэя. Почему-то без него в салоне сразу стало просторно, пусто и… тоскливо?

– Зато никто к полу не прижимает! – фыркнула себе под нос. И тут же перехватила насмешливый взгляд мамы в зеркале заднего вида. Услышала!

***

Затор еще не рассосался – эвакуировать фуру дело нелегкое. Вокруг суетились люди, те, кто не успел уехать, обреченно сидели в кафе и наблюдали за происходящим.

Борсетки на месте уже не было, зато администратор тут же вспомнил черную сумочку. Долго сравнивал фотографию в документах с лицом Дэя, но потом отдал. И посоветовал:

– Вам лучше переждать затор.

– Я уже понял, – Дэй взглянул на часы и нахмурился, – времени совсем не осталось. Я и так по окрестностям долго гулял. Не подскажете, здесь поблизости можно арендовать автомобиль?

Глупый вопрос, учитывая то, что здание стояло в чистом поле. Но администратор неожиданно закивал:

– Конечно, можно. У нас есть прокат. Только… – выразительный взгляд в окно напомнил о невозможности покинуть стоянку.

– А мотоциклы есть? – оживился Дэй.

Мотоциклы нашлись. Классика. Потрепанные, но рабочие и ухоженные.

Дэй выбрал черный с небольшими вкраплениями хрома – сотни, тысячи таких рассекают дороги Девяти Государств, и еще один не вызовет подозрений.

Правда, оставался вопрос с машиной – вернуть её «на место» теперь было невозможно.

К счастью, за дополнительную плату, этим занялся администратор. И он же сообщил, что мотоцикл можно оставить на любой стоянке, принадлежащей их Центру – подобные заведения покрывали всю сеть дорог в Даархе.

Карта показала, что в нужной точке оно тоже есть.

Оформление документов заняло около получаса. А потом Дэй нацепил шлем с затененным стеклом, закинул за спину рюкзак с нехитрым скарбом и оседлал мотоцикл. О том, как принцесса воспримет необходимость такого путешествия, он не думал: форс-мажоры случаются всегда. Ари придется смириться.

К «Пит-стопу» подъехал уже в темноте. Машина Сарто стояла возле закрытой двери мотеля. Занавеска на окне шевельнулась, и Дэй снял шлем, позволяя себя узнать.

За тканью задвигались тени. А потом за дверь выскользнула девушка со школьным рюкзаком за плечами. Дэй перевесил свой на грудь, чтобы Принцессе было удобно сидеть. И передал ей шлем:

– Как следует подгоните ремешок. И опустите визор.

Ари замешкалась, не понимая, и Дэй сам закрыл пластиковый щиток на шлеме:

– Держитесь крепче. Готовы?

Мотоцикл сорвался с места.

Свободная в этот час трасса, деревья с одной стороны, поля – с другой. Иногда вдали появлялись огни сел и ферм. В них, как и в города, не заезжали – Дэй старался как можно меньше мозолить глаза не в меру любопытным людям.

Единственным их спутником был месяц. Юный, едва проступивший в темноте неба серп изо всех сил старался осветить асфальт бесконечной дороги. Но конкурировать с фарами не мог. Они выхватывали серое покрытие и заставляли разметку мерцать призрачно-белым.