– Ты ведь знаешь, почему я ухожу… – промолвила она тихо, когда почувствовала, что гнев Шуны присмирел. – Ты ведь знаешь.

Красную ведьму так и не нашли. Равно как и ее пособников, кем бы они ни были. След парусной лодчонки потерялся, а вместе с ним и возможность узнать больше о врагах. Допросить же взятых в плен «пиратов» так и не удалось: за день до прибытия в Золотую они все перемерли один за другим, и ни одному из дворцовых лекарей, включая знатока ядов, не удалось установить истинную причину. А если это было колдовство, то какое-то совершенно незнакомое.

Руальд, разумеется, пришел в бешенство. Нет, он, конечно, неплохо сумел сохранить лицо во время той беседы, куда было дозволено (или велено) явиться Айне, Лиану и Шуне, но в глубине глаз короля полыхала такая же гроза, как за окном. Нападение на наследника. Похищение. Уничтожение команды «Стрижа» и гвардейской охраны принца. Бегство преступников. Их очевидная связь с опасными врагами прошлого и поддержка со стороны сильного чужеземного государства. А к тому в придачу – внезапная беспричинная смерть пленных. Этого всего было более чем достаточно, чтобы заставить короля метать молнии. «Они вернутся, – сказал Руальд. – Теперь это вопрос времени. Недолгого времени». Помолчав еще немного, он добавил: «Нужно готовиться к войне».

Вернутся… Не проходило и дня, чтобы эти слова не отзывались эхом в сознании Айны.

Они вернутся, и одним богам известно, что будет тогда.

Когда в столицу приехал Патрик, Айна впервые увидела его с таким выражением лица, от которого ей захотелось спрятаться. То было незнакомое ей лицо, высеченное из камня. А спустя еще несколько недель во дворце появился шаман. Лиан и Фарр обрадовались их приезду, но на самом деле в этом не было ничего хорошего: Руальд начал собирать армию. И с того вечера, как дергитский колдун перешагнул порог Солнечного Чертога, не проходило и дня, чтобы он по целым дням не пропадал где-то со своими учениками.

Тем слаще были вечера – бесценные, как вода в пустыне, как огонь в середине зимы.

Вечерами друзья собирались вместе в большой гостиной. Или Айна оставалась вдвоем с Фарром – здесь, в этой опочивальне. И тогда слуги накрывали ужин на небольшом круглом столе, который ставили прямо у кровати. Однако прежде чем воздать должное угощениям, Фарр неизменно задувал все свечи, кроме одной, и в тихом бархатном полумраке медленно развязывал шнуровку ее платья. Кожей спины и пламенем внутри себя Айна ощущала его страсть и его радость, его жажду и огромную волю, до времени усмиренную, подобно спящему среди углей огромному пожару. Он знал, что это его время. Их время. И никто не посмеет прийти, нарушить волшебство, для которого не было слов, но только ощущения.

Он любил ее жарко и трепетно, неистово и нежно. И в том, как сливались их тела, Айна ощущала безграничную правильность бытия. Все стало иным, не таким, как прежде. В их объятиях больше не было горечи, не было привкуса вины и страха, а потому каждый жест, каждый взгляд, каждый вдох и выдох отзывались иначе, чем в те годы, когда между ними стояли титулы и предназначения.

«Ты моя», – говорил Фарр, и пламя свечи колебалось от его голоса. А Айна ничего не отвечала, только слушала, зажмурившись, как эти слова падают в самую сердцевину ее души, заполняя невидимые дыры. И уже не представляла себе, что могло быть иначе. «Ты моя», – утверждал он, наполняя ее тело своей силой и жизнью. В этот миг все свечи разом вспыхивали, озаряя опочивальню небывалым радужным светом. И спустя несколько долгих, растянутых в вечности мгновений великий колдун и наследник тихо шептал в изнеможении: «А я твой…»

2

В Красной Башне к Айне относились с большим почтением, но лишним подобострастием и назойливым вниманием не докучали. По большому счету она почти не сталкивалась с обитателями лекарской твердыни в иное время, кроме обеденной трапезы: согласно традиции, в большой столовой собирались все – от самого младшего ученика до Верховного Хранителя, рядом с которым и имела счастье сидеть странноватая супруга наследника, помешанная на старых книгах. Айна не знала, что о ней думают эти люди в багровых одеяниях, но, вопреки опасениям, неприязни у нее самой лекари больше не вызывали: горести остались далеко в прошлом, а общение с нынешним Хранителем оказалось вполне приятным и доставляло только радость. Этот умный зрелый человек был прекрасным собеседником, умеющим обойти неприятные темы и раскрыть интересные.

Поначалу Айна боялась, что во время одной из трапез увидит того самого наставника, которого когда-то чуть не прирезала, узнав правду о своем названом брате. Но старик либо умер, либо покинул башню – ни за обедом, ни где-либо еще Айна его так и не увидела.

Несколько раз она приходила вместе с Лианом. Тот был искренне рад встрече со старыми знакомыми, много общался с ними и даже всерьез начал думать о том, чтобы вернуться к обучению, но Шуна быстро пресекла эти мысли. Тем не менее он тоже пытался ковыряться в книгах, однако, не найдя ничего, отступился вскоре, сделав вид, будто его это не так уж и волнует.

Зато Айна не могла даже в шутку смириться с неудачей.

На сей раз она засиделась в трапезной дольше обычного. Уже почти все обитатели Башни разошлись кто куда по своим делам, а Айна все водила задумчиво двузубой вилкой по блюду с недоеденной едой и думала, думала… Без конца пыталась понять, что же могла упустить. Ведь наверняка упустила.

Вернувшись в библиотеку, она устало села за широкий стол, на котором были разложены найденные книги – все как одна бесполезные.

Ну где еще искать? Как?

В этой проклятой Башне тысячи старых фолиантов, свитков и даже дощечек. Они расставлены по темам и годам, по королевствам и именам, но ни одна система поиска не давала возможности отыскать хотя бы намек на нужную информацию. В самом начале Айна была полна решимости и веры в свои силы, она подбирала одну схему за другой, однако все они оказывались бестолковыми и нисколько не приближали к цели. Даже идея с поисками среди книг на других языках не дала никакого результата, а ведь эта попытка была одной из самых многообещающих.

Айна с отвращением отодвинула стопку старых томов. Отчаяние нависло тяжкой свинцовой тучей, лишив остатка сил.

«Я только немного отдохну, – сказала она себе и, положив голову на локти, закрыла глаза.

После Айна всегда с удивлением вспоминала этот странный сон, непохожий ни на один из других ее снов…

Казалось, она и не спит вовсе. Просто вдруг оглянулась и увидела, что рядом стоит, печально улыбаясь, немолодой, но все еще статный человек. Лицо его до самых губ было скрыто капюшоном видавшего виды серого плаща, но Айна вовсе не испугалась – настолько безопасным было ощущение, волнами исходящее от внезапного гостя. Улыбка незнакомца стала чуть явственней – и словно повеяло теплом от маленькой печки в домишке под стеной старого замка. Сначала Айне даже показалось, что это ее отец, но почти сразу она поняла свою ошибку: человек явившийся к ней, плавным движением снял с головы капюшон и лицо его оказалось незнакомым. Он был синеглазым, как Лиан, а его совершенно седые волосы покрывал золотой венец.

«Да это ж король! – с удивлением поняла Айна. – Только я его совсем не знаю. Он не напоминает ни одного из ныне живущих правителей Срединных королевств, а уж я видала все их парадные портреты. И даже на правителей прошлого не походит… если художники, писавшие их лица, не солгали».

Пока она сидела и гадала, седой человек ласково положил ей ладонь на голову и погладил, как ребенка.

– Упрямая. – Загадочный король продолжал улыбаться, но глаза его оставались грустными. – Упрямая и сильная девочка. Упорства тебе хватает, а вот удачи самую малость недостает. Это досадно, да… А может быть, просто опыта маловато. Или чутья. Впрочем, мои наследники ведь тоже пытались искать, но не преуспели – ни юный, ни тот, что уже нажил седину.

«Патрик, – поняла Айна. – И Лиан. Но откуда он про них знает?»

– Ты ищешь не там, – сказал король, убирая руку с ее головы и указывая длинным сухим пальцем в сторону неведомо откуда возникшего проема в стене, закрытого темно-красной, как рясы целителей Башни, створкой. Тебе нужен другой архив. Тот, что хранится за этой дверью.

– Но… – пробормотала Айна. – Как же… Ведь этой двери здесь нет.

Услышать ответ она не успела – проснулась от глухого рокота, заставившего сердце испуганно ударить в ребра.

«Что это? – подумала со страхом. – Нападение? Война?» Но вдруг заметила краем глаза яркий высверк за высоким стрельчатым окном. Подобно домам самых знатных господ, Красная Башня взирала на город и море сквозь мелкие ячейки дорогого прозрачного стекла. Через них хорошо было видно, как вспышка молнии расчертила потемневшее небо кривым ветвистым корнем.

Всего лишь начало грозы.

Свинцовые тучи не были выдумкой, они и в самом деле накрыли город, обещая скорый ливень.

Вдруг сильно закружилась голова. Айна снова опустила ее на стол и вцепилась в подлокотник кресла. С трудом переждав, пока комната перестанет вращаться, она растерянно потерла лицо, потом с досадой посмотрела на ладонь, которая нередко бывала в чернильных пятнах, но на сей раз ей повезло: рука была чиста, а значит, и на лице ничего не осталось.

«Дверь, – ожгло ее воспоминание. – Красная дверь!»

Но тут же накатило странное оцепенение и даже безразличие: «Да нет… глупости. Всего лишь сон. Шуна права: я просто устала. Очень-очень устала, вот и мерещится всякое. Нужно ехать домой, забраться в постель и выспаться как следует. А потом сказать Фарру, что он был прав: нет в этой клятой башне ничего. Придется ехать в Эймурдин и искать ответы на вопросы там».

Даже не озаботившись тем, чтобы убрать книги на место, Айна встала и, не оглянувшись, покинула библиотеку. Она и сама не знала отчего, но ей было столь важно поскорее добраться до дворца и запереться в своих покоях. Остаться одной. И хорошо бы успеть до того, как стена дождя размоет весь мир, превратив его в одно большое серое пятно.

Когда-то дорога от центра Золотой до Красной Башни казалась Айне бесконечно долгой, но, если сидишь в карете, а снаружи кучер зычным голосом разгоняет с пути зазевавшихся горожан, путь становится очень быстрым. Поначалу Айна содрогалась при одной мысли, что длинный тонкий кнут может задеть чью-то живую плоть потому лишь, что она, принцесса Закатного Края, изволила совершить прогулку по городу, но в этой новой жизни ее статус был выше нее самой. Оставалось только смириться с таким положением дел и внушить кучеру, что Ее Высочество не любит людских слез и проклятий в спину, а посему предпочитает ехать без лишних взмахов кнута. К счастью, кучер был достаточно разумным человеком, чтобы принять к сведению это распоряжение и не бесчинствовать.

Айна и теперь не отдавала приказа ехать быстро, но ее походка, резкие движения, выражение лица – все говорило за себя. А потому кучер даже без кнута гнал карету через город так, что та подпрыгивала на камнях булыжной мостовой.

Они сумели обогнать грозу, и первые капли дождя ударили по каменным карнизам дворцовых окон лишь тогда, когда Айна уже сбросила с себя легкую накидку для весенних прогулок и ничком упала на кровать. За время ее отсутствия слуги успели привести комнату в такой вид, словно здесь и не было никого. Только письменный стол Айны никто и никогда не смел трогать без особого распоряжения.

«Что со мной? – с тревогой и удивлением думала она, спрятав лицо между маленьких мягких подушек с вышивкой. – Я ощущаю себя такой… тонкой. Прозрачной. Ткни – и что-то сразу порвется, лопнет внутри».

Айна всхлипнула, сама не понимая отчего. Привычно попыталась пресечь эту нелепую попытку расплакаться, но потом решила, что может делать что хочет, и дала волю слезам.

За окном раздался отчетливый рокот грозы – не вкрадчивый и тихий, как было до того, а гневный, властный. Он раскатисто прокатился над городом, и вскоре небо озарилось яркой вспышкой молнии. Такой яркой, что Айна, хоть и не смотрела в окно, увидела ее отблеск на стене опочивальни.

Она утерла глаза. Села на кровати и медленно спустила ноги вниз. Пальцы коснулись ворсистого ковра, цена которого была столь высока, что подумать страшно. Свадебный подарок принца Тодрика и его супруги. Айна их почти не знала в своей прежней дворцовой жизни, а в нынешней толком не успела познакомиться: почти сразу после свадьбы брат короля вместе с женой отбыли в Феррестре с дружеским и родственным визитом, подарками и, конечно, какими-то важными экономическими предложениями от Руальда. Их возвращения ждали со дня на день, и, правду сказать, Айна порядком волновалась, думая о встрече с женщиной, вокруг которой обычно вращалась вся жизнь придворных дам.

Впрочем, это были такие мелочи по сравнению с настоящими тревогами, которые не оставляли ее ни днем ни ночью.

По мягкому ковру Айна подошла к высоким застекленным дверям, ведущим в сад. Слуги предусмотрительно закрыли створки, опасаясь, что скорый ливень зальет покои. Ей пришлось отомкнуть небольшой замок, сделанный в виде позолоченного цветка, и распахнуть двери, чтобы вдохнуть резкий и сладкий предгрозовой воздух.

Буря шла со стороны моря. Налитые тучи тяжело висели над потемневшей водной гладью, горизонт уже исчез за глухой свинцовой завесой. Медленно нарастал равномерный гул, сначала тихий и еле слышный, но постепенно набирающий все большую силу. Каменные дорожки сада еще оставались сухими, однако Айна знала – не пройдет и минуты, как весь мир исчезнет в грохоте дождя.

Шум усилился. Дохнуло сырой землей и влагой. Прохладный ветер растрепал волосы и взметнул подол платья. Айна сделала шаг под открытое небо и, вытянув вперед ладонь, стала ждать, когда первые капли коснутся пальцев. Однако ливень сразу налетел с такой силой, что она испуганно прянула назад, под защиту каменных стен. За несколько мгновений косые струи успели щедро намочить ее плечи и голову.

Закрывать двери Айна не стала, только притворила немного, чтобы вода не заливалась внутрь. Она стояла у выхода в сад и, очарованная, смотрела на ревущую стену дождя, а потом прямо над головой у нее раздался такой оглушительный раскат грома, что Айна невольно вздрогнула и отшатнулась. Гром, казалось, прокатился по всем крышам и зубцам Солнечного чертога, желая раздробить вековой камень силой своего гнева.

«Ох и гроза!» – подумала Айна со смесью радости и тревоги. Ее всегда восхищала такая погода.

Она вдруг вспомнила себя девочкой, тощей Щепкой с Грязного двора, замирающей под крышей коровника от яростного грохота. Вспомнила маленькую телочку с белой звездой во лбу и комок из высохших тряпок, брошенных на бочку. В тот день приехал Риндон Берг – мальчик, которого она любила, но которому не суждено было стать для нее кем-то, кроме брата. В тот день она свалилась с жуткой простудой.

А потом в памяти проступила другая гроза – тревожная, не сулящая ничего хорошего. Гроза, накрывшая целиком все подгорные земли Феррестре и побудившая Айну бежать прочь. Прочь от старого дома, в котором она нашла Лиана и где совсем не желала видеть его соперника.

«Не Фарр ли снова заставляет небо содрогаться от грохота? – подумала Айна. – Или это чужеземные колдуны насылают на нас свои угрозы?»

Она смотрела на стену дождя, вдыхала глубокий чистый запах влаги, а в душе все сильнее ворочалась тревога.

«Почему я сбежала из библиотеки? Что за странное помрачение ума? Ведь никогда прежде не позволила бы себе уйти, оказавшись на краю новой мысли, новой возможности. Почему я не отправилась искать эту дверь? Даже будь оно все только сном… за спрос голову не снимают».

Внезапно холодная струйка страха прокатилась у нее вдоль позвоночника.

«Так не похоже на меня. А что если это чья-то злая магия? Если кто-то овладел моим умом, как когда-то случилось с королем? Отуманил мое сознание и вынудил отбросить, возможно, единственный шанс найти ответ?»

Взволнованная, она отступила дальше от двери и опустилась в мягкое кресло с резными подлокотниками.

«Нет… Нет! Такого просто не может быть! Я не маг, я лишь обычная женщина…»

И тут же поняла свою глупость. Нет, вовсе не обычная. Теперь – нет.

«Мне нужно вернуться. Вернуться в Красную Башню и отыскать эту клятую дверь!»

Но, разумеется, ни о каком возвращении не могло быть и речи. За окнами творилось что-то невообразимое: вспышки молний озаряли небо так часто, словно в обители богов разразился пожар или же она поменялась местами с пеклом, а оттуда вышло все войско демонов. В промежутках между вспышками на землю обрушивался грохот, от которого закладывало уши. Он заглушал даже неистовый рокот воды, которая, казалось, хочет раздробить собой всю твердь.

Увидев, что на полу под дверью все-таки собирается лужа, Айна спешно закрыла створки до конца и даже повернула замочный механизм.

«Надо позвать служанку, чтобы вытерла…» – подумала она отстраненно, но вместо этого продолжала стоять и смотреть на грозу. А когда ливень начал стихать, переходя в обычный сильный дождь, вернулась к кровати, зарылась лицом в подушки, хранящие запах Фарра, и крепко уснула. Засыпая, она думала о том, что должна все рассказать ему сегодня же. Обязательно рассказать…

Когда Айна проснулась, гроза давно закончилась и наступил вечер, а Фарр все не возвращался.

Ни Фарр, ни Лиан.

В опочивальне было сумеречно, но сквозь открытую дверь на узорчатый пол из разных пород дерева падал неяркий теплый свет, и время от времени слышался звонкий стук. Не утруждая себя поиском туфель, Айна прошла в гостиную и остановилась между широким столом с гнутыми ножками и камином, где тихо потрескивали смолистые дрова и танцевали язычки огня.

Шуна сидела за столом и отрешенно складывала стопочки из монет, выигранных за день в портовых тавернах. Крупные и мелкие, медяки и серебро. Она была прирожденным игроком, да к тому же имела слишком ловкие пальцы, а потому за пару часов могла подчистую обобрать даже самого удачливого соперника. Фарр крепко не одобрял ее забавы, но не мог запретить степной девчонке делать то, что она хотела. Возможно, Лиану это было бы под силу, но тот не считал должным вмешиваться в дела своей любимой и мешать ей наслаждаться жизнью так, как она умела и могла.

– Ты сегодня рано вернулась, – сказала Шуна, переводя взгляд с монет на Айну. Глаза у нее были уставшие, и, вопреки обычному, в них не пряталось даже отблеска улыбки. – Что случилось?

Айна села на соседний стул и задумалась. Она не могла понять, стоит ли рассказывать о странном сне, который был вовсе не похож на сон, и о тех страхах, которые пришли следом. По большому счету, наверное, стоило, но почему-то совсем не хотелось.

– Ничего… Просто устала. Решила внять твоему совету и не сидеть с книгами допоздна.

Шуна посмотрела на нее с сомнением, будто не поверила ни единому слову, но спорить не стала, только пожала плечами.

– Наши засранцы про нас, похоже, совсем забыли, – сказала она небрежно, взяв со стола прозрачный кубок из хрусталя. – Где их только демоны носят?! Надеюсь, в море ливнем не смыло!

Айна улыбнулась. Она знала, что Шуна кому угодно перекусит глотку за этих «засранцев», но ей самой никогда не возбранялось приложить их щедрым словцом. Особенно в момент волнения.