Глава вторая

1

Узкий каменный переулок наполнился громким стуком копыт, и Айна уже привычно шагнула под невысокий навес над чьим-то крыльцом. Ей вовсе не хотелось оказаться на пути стремительно несущегося всадника. В городе постоянно приходилось быть настороже, ожидать опасностей с любой стороны. Люди, лошади, телеги… Так много всего!

Едва дорога вновь оказалась свободна, Айна отлипла от чужой грубо отесанной двери и зашагала дальше. Ей надлежало успеть на рынок прежде, чем тени укоротятся и на Кеерн обрушится жара: только в первой половине дня можно было купить по-настоящему свежее молоко и масло.

Когда несколько дней назад Айна заявилась на порог братьев, Юн первым делом сгреб ее в охапку и закружил прямо на месте, а хитроглазый Рун усадил за стол и заставил как следует поесть, прежде чем задал первые вопросы.

Близнецы, конечно, изумились гостье, но недовольства не выказали: напротив, окружили Айну заботой и теплом, какого она не ощущала уже давно. Ей оставалось только спрашивать себя, отчего она не догадалась приехать раньше. Рун и Юн были совершенно такими, какими Айна знала их всегда, – добрыми, веселыми, быстрыми на шутку. С ними ничего не стоило ощутить себя так легко и просто, словно ей вновь было пять лет.

Новость о беременности Миры не слишком удивила братьев, зато, узнав о намерении Айны искать счастья в балагане, они оторопели всерьез. И тут же выразили яростный протест: мол, сиди, дуреха, на месте, не лезь, куда не надо, а уж постель в Доме-под-Стеной тебе найдется.

Домом-под-Стеной близнецы щедро величали свою крошечную лачугу о двух этажах – один другого меньше. На первом теснились кухонька (где на лавке отвели место для Айны) и закуток с отхожим ведром, а наверху была спальня, в которой едва помещались деревянная кровать да сундук подле нее. Этот дом Айна едва ли нашла бы в центре города, но, по счастью, тот лепился прямо к городской стене, в ряду других таких же, и она это помнила.

Услышав щедрое предложение братьев, Айна возликовала. Разве не этого она хотела? Жить с людьми, которые ей рады, и каждый день видеть что-то интересное! Город – не замок, в нем столько всего! А про мать братья сказали, что убедят ее не забирать беглянку обратно.

В большом и шумном Кеерне Айна чувствовала себя странно. Здесь она впервые оказалась предоставлена самой себе и очень скоро поняла, что жить без дела ей не по душе. В замке у Айны всегда было много хлопот, а здесь… Крошечный домик братьев не требовал большого внимания, питались они чаще всего в гвардейской столовой, а одежду свою отдавали прачкам. Присутствие Айны не меняло ничего, так что обычно она проводила время в долгих прогулках и искренне радовалось любым поручениям. Например, сходить за молоком.

На рынке было шумно и многолюдно, пахло жареными пирогами, свежей рыбой, табачным дымом и навозом. Айна шла меж тесных рядов, где выставляли самый разный товар – от огородной зелени до роскошных многоцветных ковров. Все казалось ей удивительно ярким и интересным, все хотелось рассмотреть повнимательней: стеклянные бусины, резную деревянную посуду, красивых белых голубей в большой клетке, аппетитные сладости.

Айна провела в городе уже семь дней, но до рыночной площади дошла только в это утро. Именно здесь она простилась со Станом, в последний момент признавшись ему в том, что не вернется домой. Помощник управляющего, конечно, попытался остановить ее, но Айна даже слушать ничего не стала – махнула ему рукой на прощанье и нырнула в толпу. Первые несколько мгновений ей все казалось, что Стан гонится за ней, и среди рыночного люда мерещилась его высокая фигура, но едва ли это на самом деле было так. А уж когда Айна выбралась из торговых рядов и растворилась в лабиринте городских улиц, ей и подавно стало ясно, что она – наконец – совершенно одна.

И вот рынок снова кипел и бурлил вокруг нее, но это была уже новая, совсем другая жизнь. В этой новой жизни Айна имела право спокойно идти, куда захочется, и делать, что ей захочется, без оглядки на чей-то указ. Купив нужной снеди и сложив ее в корзину, она могла еще немного побродить среди прилавков, разглядывая чужое добро и мысленно примеряя его к своей жизни.

Вот славный охотничий нож – с таким у пояса было бы спокойней даже на большой дороге. Вот яркие вышитые сапожки – ничего подобного у дочери скотницы отродясь не было. Вот серебряные зеркальца, мечта любой девушки, но Айна не представляла, для чего они сгодились бы ей, ведь она даже свою ленту для волос потеряла, разиня. Столько всего красивого, но совершенно не подходящего для человека, у которого нет своего дома. Айна испытывала странное чувство, когда думала об этих вещах и о том, что в ее жизни для них совсем не находится места.

Только у одного прилавка она остановилась надолго: никак не могла оторвать глаз от разноцветных стеклянных бусин, разложенных по многочисленным деревянным сундучкам. В одном лежали синие, в другом голубые, в третьем прозрачные. И таких сундучков у продавца было несколько десятков. Бусины разной формы и разного размера, шершавые и гладкие, прозрачные и матовые… Они манили, притягивая взгляд. Айна представила, как было бы здорово запустить руку в сундучок и ощутить под пальцами аккуратные кругляши. На деле же она не отважилась тронуть даже одну единственную бусину. Словно не имела на это права. Хотя рядом толкались еще две девочки чуть постарше и без малейшего стеснения перебирали разноцветный товар. Айна просто смотрела. Пока не вспомнила, что масло в корзине может растаять, и лучше бы его поскорее донести до дома да убрать там в холодный подпол.

Она завертела головой во все стороны, пытаясь сориентироваться по высоким каменным домам со множеством окон, но все они, хоть и были разными, казались ей на одно лицо. От рыночной площади убегало столько улиц, что не вдруг получится вспомнить, по какой именно она пришла. В конце концов Айна выбрала какой-то переулок наугад, решив, что обойдет все по очереди, пока не найдет верный.

Извилистая, мощенная булыжником улочка повела ее мимо табачной лавки, мимо магазина тканей и странного дома без окон куда-то туда, где Айна еще точно не была. Но поворачивать назад сразу не хотелось, и она шла, влекомая любопытством, хотя руки у нее уже начали уставать от тяжелой корзины, а рубаха под мышками стала мокрой от пота.

«Еще немного, – сказала она себе. – Совсем чуть-чуть. Вон до того поворота, и все».

Добравшись до означенного места, Айна увидела, что это никакой не поворот, а выход к еще одной небольшой площади. И радостно вскрикнула.

Там был фонтан!

Тот самый, в котором она когда-то, гуляя с отцом, собирала монетки. Диковинное сооружение в виде трех женщин, держащих на плечах широкий сосуд, изливающий чистую воду в круглый бассейн, давно поросший на дне мелкими водорослями. Эту воду горожане набирали в свои ведра и уносили домой, чтобы стирать и мыть, а заезжие гости города бросали на замшелое дно фонтана мелкие денежки. В далеком детстве, когда бы Айна ни приходила сюда с отцом, ей всегда удавалось найти среди зеленых водорослей хоть пару монет.

Она быстро разулась, закатала до колен короткие летние штаны и перелезла через бортик фонтана. Людей на маленькой площади было немного, все они шли по своим делам, и никто не смотрел на тощую девчонку в старой выцветшей одежде, которая жмурилась от удовольствия, ощущая ступнями приятную прохладу. Вода в фонтане всегда оставалась чистой благодаря тем водорослям, которые устилали его дно, – об этом маленькой Айне много лет назад рассказал пивовар Эст.

Ступать было нелегко – ноги скользили по заросшему дну. Но Айна умела держать равновесие, и довольно быстро ей удалось набрать несколько монет. Не слишком много… видать, не так давно фонтан уже подчистил кто-то еще.

Выбравшись на мостовую, Айна ссыпала свою добычу в корзину с покупками и сунула ноги в легкие стоптанные туфли из кожи, которые достались ей от одного из старших детей в замке. Лучше обуви для летней жары не придумаешь: туфли закрывали ступню лишь до щиколотки и были совсем тонкими. Ходить босиком, конечно, было бы приятней, но только не в городе с его вечными лужами из нечистот.

Довольная собой и этим днем, Айна огляделась, выбирая себе путь среди нескольких улиц. Она решила вернуться к площади по той, что шла сбоку от уже знакомого ей переулка. Всегда интересней пройти новой дорогой.

Подхватив корзину, Айна весело зашагала по приветливой улочке с гирляндами выстиранных вещей над головой – в городе часто сушили одежду, натянув веревки между домами. Она разглядывала голубей на карнизах крыш, тихо насвистывала себе под нос и предвкушала, как сейчас вернется на рынок и потратит медяки на вкусный пряник или кусочек сотов с медом.

Вот только дорога почему-то никак не выходила к торговой площади.

Через несколько минут Айна поняла, что уже и не выйдет. Вместо того улочка стала забирать круто наверх, отчего приходилось идти все медленней, а корзина казалась все тяжелей.

«Ладно! – решила Айна. – Сейчас вернусь обратно к фонтану и пройду к рынку знакомым путем. А там спрошу кратчайшую дорогу до стены».

Она развернулась и в тот же миг увидела несколько фигурок, которые крались следом за ней вдоль домов. В животе у Айны стало неспокойно. Она сразу поняла, что от этих уличных детей добра ждать не стоит, и решила побыстрее выйти на какую-нибудь другую, более оживленную улицу. Однако впереди переулок становился только уже, а никаких других выходов из него не было. Как ни крути, предстояло пройти обратно мимо кучки мальчишек, которые смотрели на чужачку в упор злыми глазами.

Их было четверо.

– Чего вам надо? – крикнула Айна, понимая, что стычки не избежать, но все еще надеясь обойтись малыми потерями.

Мальчишки выглядели неприятно. Они точно не относились к тем детям, что живут в хороших высоких домах с большими окнами. Все четверо были одеты в грязные и рваные обноски, куда хуже той одежды, что обычно доставалась Айне. Их босые ноги покрывал такой слой грязи, который не отмоешь даже горячей водой, а лохматые волосы торчали в стороны грязными сосульками.

Айна сглотнула, увидев, что мальчишки не намерены ничего отвечать. Они молча окружили ее, прижав к холодной каменой стене. Только после этого один из них, не самый рослый, но самый злобный на вид, тихо прошипел:

– Ворюга. Думала, можешь взять чужое и уйти?

Айна не успела даже рта раскрыть, как маленький острый кулак влетел ей под ребра и начисто вышиб дух. Пока она пыталась разогнуться, мальчишка замахнулся еще раз, метя в голову. Увернуться ей удалось почти чудом – сказался опыт драк с замковыми детьми. Не задумываясь, Айна со всей силы пнула обидчика по ноге и попыталась отпрыгнуть в сторону, но тут же сама получила крепкий удар в голень и, не удержав равновесие, упала на утоптанную землю переулка.

– Ворюга, – мальчишка пнул ее еще раз, на сей раз в бок, и это было очень, очень больно. А потом перед глазами у нее сверкнуло острое лезвие маленького блестящего ножа. – Если еще раз увидим тебя возле фонтана, так легко не отделаешься.

В следующее мгновение мальчишка рывком поднялся и пинком перевернул корзину. Монеты, которые насобирала Айна, со звоном раскатились по камням, и остальные дети бросились их собирать.

– Что тут у нас еще? – цепкими пальцами ноги злобный хозяин ножа подкатил к себе бутыль с молоком и довольно усмехнулся. – Еда. Отлично.

Он схватил бутыль, выдернул пробку и жадно приник к горлышку. Молоко стекало по его грязному худому подбородку, капало на одежду и на землю. Опорожнив бутылку, мальчишка с размаху бросил ее о стену дома и глумливо ухмыльнулся, когда несколько глиняных осколков задели Айну.

– Зачем разбил-то? – с грустью спросил один из его шайки. – Добрая была бутылка. Продали бы старому Рысу…

– Заткни пасть! – ответил хозяин ножа и так посмотрел на своего друга, что тот вздрогнул. – Лучше забери то, что тут валяется, и уходим.

На прощанье он плюнул в сторону Айны и быстро зашагал в направлении фонтана. Остальные суетливо подобрали с земли несколько свертков, которые выпали из корзины, и поспешили следом.

Только когда в переулке стало совсем тихо, Айна глубоко вздохнула и медленно попыталась сесть. Бок еще болел, нога тоже. Но в целом все было не так уж плохо… если не считать разоренной корзины. Она с грустью посмотрела на разбитую бутыль, лежащую под стеной, и подумала о том, что братья, наверное, очень расстроятся.

– Хех, не повезло тебе!

Айна вздрогнула, услышав этот звонкий, немного насмешливый голос, в котором, впрочем, отчетливо звучало сочувствие. Она подняла голову и увидела, что из какой-то щели между домами выбралась еще одна тощая фигурка.

– Да не бойся, я драться не буду. Я не из этих. – Мальчик с буйными черными кудрями приблизился к ней, и Айна разглядела, что он действительно выглядит иначе: хоть и худой, но не такой грязный и без волчьего блеска в глазах. – Я с Лоскутного двора.

– Лоскутный двор… – Айна услышала свой тихий отрешенный голос словно со стороны. – Я не знаю, что это.

– Да уж сразу видно, ты не из этих мест. Иначе бы хватило ума не выгребать добычу храмовых крыс.

– Храмовых?

– Ну да. – Кудрявый сел рядом и заботливо смахнул с ее волос осколок от кувшина. Айна вгляделась в его лицо и неожиданно поняла, что это вовсе не мальчик. Такая же девчонка, как она сама, предпочитающая носить штаны. Только смуглее и, может быть, чуточку старше. – Эти крысята побираются у храма, воруют там у зевак, караулят фонтан.

– А… Понятно.

На самом деле Айна все равно мало что понимала, кроме одного – она нарушила некое негласное правило и за это поплатилась.

– Меня зовут Брина, – сказала девочка, протягивая Айне худую узкую ладонь. Ее пальцы были сильными и теплыми. От прикосновения к ним Айна словно бы очнулась наконец и назвала свое имя. Потом шмыгнула, потерла отбитую голень и внимательней рассмотрела свою новую знакомую.

Брина очень походила на мальчишку: волосы едва до плеч, плоская грудь под старой, застиранной до белизны рубахой, упрямые темные брови.

– На Лоскутном дворе, – пояснила она, – бродячие артисты ночуют. У нас там весело.

Айна сглотнула и задержала дыхание. Неужели милостивая судьба и великая Небесная Мать услышали ее молитвы?

– Ух ты… – выдохнула она, когда снова смогла дышать. – Это же так здорово! – И, не удержавшись, добавила: – Я бы хотела так жить. Ну, с артистами.

Брина хмыкнула и покосилась на Айну, прищурив глаза.

– Тебя, наверное, взяли в слуги? – спросила она вдруг. – Не очень-то похоже, что у тебя есть свой дом. Если так, лучше тебе, наверное, не возвращаться назад. За это, – Брина кивнула в сторону корзины, – не погладят по голове. Хорошо, если только высекут.

Айна хотела возразить и уже открыла было рот, но Брина вдруг заговорила быстро и горячо:

– Пойдем со мной! Я отведу тебя на Лоскутный двор! Тебе у нас понравится, обещаю! Дядя Лу научит тебя разным фокусам, а бабка Суна покажет, как толковать судьбу по руке. А потом познакомим тебя с нашими постояльцами! Вдруг и правда кто-то захочет взять тебя к себе. Это намного лучше, чем господские колотушки и жизнь в услужении! Ну, решайся!

Сердце у Айны забилось часто-часто.

«Я ведь ничего не теряю, – подумала она. – Только схожу да гляну. А вдруг мне понравится? Вдруг там правда могут чему-то научить?» Мысли в голове запрыгали суетливыми белками, так что ей удалось лишь молча кивнуть в ответ.

2

По дороге к Лоскутному двору Брина без конца молола языком, и Айна даже устала от ее трепотни. Зато она узнала о городе много нового, такого, чего ей не рассказывали братья. И в первую очередь, что весь он раздроблен на территории, которые делят между собой нищие и побирушки, воры и мошенники, музыканты и разные артисты, гадалки и прочие обитатели улиц. Негласное правило запрещало соваться на чужое место и пытаться там заработать. И когда Айна по малолетству обирала фонтан, то было лишь исключение из этого правила, поскольку она находилась под покровительством отца.

Еще Брина рассказала, что почти все обитатели улиц хорошо знают друг друга, и многие из них живут в самой неприглядной части города, носящей название Гнилой Котел. «Туда, – предупредила она, – постороннему даже днем лучше не соваться». И Айна это запомнила. Как раз про Гнилой Котел она слыхала и раньше, близнецы частенько упоминали его в своих разговорах. Видать, и впрямь это было то еще местечко! «Но мы, – добавила Брина, – живем в приличном районе. Лоскутный двор – это не приют для отбросов вроде храмовых мальчишек или безногих попрошаек. У нас такого сброда никогда не бывает!»