Последний Хранитель

День Поиска был назначен и наступил.

Проснувшись, Кай услышал далёкий, но ясно различимый звук.

«Кремц. Кремц. Кремц», то затихало, то приближалось.

Ошибки быть не могло, Кай не спутал бы это звук ни с чем, и этот «кремц» говорил о том, что не один он ждёт назначенное событие. Кай выглянул во двор, нервно поёжился и пошёл собираться.

Хорунжий храпел в зале на диване, Кай увидел на полу рядом раскрытый том энциклопедии «Небо и атмосферные явления». Ночи Воронова Права они отыскать не смогли, но это было предсказуемо… Красная Луна нашлась в ней очень быстро, но из чёрно-белых картинок ничего впечатляющего вынести не удалось, сколько Кай ни вглядывался в неясный зернистый снимок.

Хорунжий заворочался, рука его свесилась, бухнув о пол. Руслан резко вскочил, таращась в окно с красным пятном в небе.

Пора…

* * *

Кай, поёжившись, выбрался из машины. Все вышли. Дед откатил чуть в сторону. Поднялся ветер. Ночь заходила неприятная. Из тех прозрачно-багровых ночей, когда гнетущая тревога не даёт уснуть, а тягостная обречённость обостряет слух. Красноту луны перечёркивали тонкие перистые облака.

Кай смотрел на гору. Никаких сорок он не увидел, тут друиды ерунды намололи, но что-то истинное в их словах всё же было – эта ночь уже имела над ним власть. И перо в запястье тянуло его к горе.

Верховная ведьма ещё не прибыла, и Марик пока тоже не появился.

– Думаешь, не придут, – хмуро спросил Хорунжий, оглядывая видимое подножие горы. Он всё ещё бормотал под нос, что плохо прошёл некоторые скаты. Друг был не в духе, об этом красноречивее слов говорило отсутствие в гардеробе любимых цветных кроссовок, их заменили унылые чёрные бутсы.

Кай повернулся, губы его были сжаты, взгляд сосредоточен.

– Придут, – он поднял руку, показывая Русику свою проткнутую руку. – Это их приведёт.

Он помнил последнее распоряжение Веремии, которое раздалось за их спинами, когда они уходили. Повернувшись к белобородым сыновьям, Викентию и Иннокентию, ведьма сердито прокаркала: «Тогда нам придётся выждать до суперлуния… Мальчики, ведь и Ночь Воронова Права не за горами. Мы будем сильнее. Такое нельзя пропускать». Кай уловил в её тоне нарочитую многозначительность. Он уходил с ощущением, что Добрый Дуб сумел дочь заставить, но не убедил её отказаться от коварных планов. Кажется, и Руслан, и остальные тоже это заметили, но сейчас Кай не стал нагнетать, а просто добавил:

– Было видно, Веремия по-настоящему испугалась за свою менору.

– А Добрый Дуб хорош, – усмехнулся дед Егор, погладив выпирающий из нагрудного кармана томик Одоевского. – Упёр кусок Экзовитариума и – БАЦ! – бросил к едреней фене Магистериум и подался в ведьмачи.

– Другой вопрос, как, – сухо ответила Карна.

– Что как? – спросил дед, вглядываясь в край чёрной рощи за частными домами.

– Как он к нему подобрался? Тут нужен светоходец или…

– Что или? – повернулся к ней дед.

– Велес… – произнесла Муза почти беззвучно.

Карна вздрогнула, промолчав.

Кай ещё успел заметить её нахмуренные брови, но не успел спросить, есть ли третий вариант – в этот момент тишину сотряс нарастающий рокот.

Секундой позже в небе над крышами домов перед их глазами прорисовалась пылающая точка, она приближалась, стремительно нарастая, дымясь и рассыпая красные искры. В дыму и фейерверке искр, клубясь жарким дымом, проявился предмет, встретить который в этот миг и час они ожидали меньше всего.

Дед от неожиданности отскочил и вовремя. На земле с визгом горящих тормозов застыла деревянная банная лохань, схваченная грубым кованым ободом. Внутри, раздуваемые ветром, следующие несколько секунд перемигивались красные угли. А потом на их месте выросла женская фигура. Босые ноги её умещались аккуратно на пламенеющей жаровне.

– Позволите, – первым нашёлся дед, быстро протягивая пышнотелой красавице руку.

– Мерси, – хохотнула ведьма, перекидывая груду волос за спину, и точно королева с подножки золочёной кареты шагнула из своей лохани. Угольная ладья позади неё занялась холодным огнём, освещая фигуру гостьи.

В этот момент Кай увидел, что левая рука той пронзена длинным фазаньим пером. Друзья почти одновременно переглянулись – ни дед Егор, ни Муза с Карной, ни Руслан таких «визиток» не получили.

В следующий миг, перекрывая завывания ветра, здесь и там в небе загорелись угольные искорки. Выстраиваясь в одну линию, словно парад планет, с дрязгом и гиканьем приземлялись они у подножия горы.

– Потише бы… Перебудят же всех… – беспокойно оглядываясь пробормотал дед, впрочем, уже через секунду подбегая к следующей хохочущей красавице с шевелящимися волосами.

Кай с любопытством вглядывался в грохочущее небо, считая искры. Дойдя до сотни, сбился со счета и бросил – где-то, по его прикидкам, на середине «ведьмопада».

Пока дед обхаживал нескольких весёлых красавиц, Кай осторожно рассматривал новых прибывающих. Были среди них и крючковатые деды с клюками, и уродливые старухи со стеклянными глазами. Появлялись ведьмы и парами, не отличимые от степенных горожан, спина к спине, буравя глазами почётное собрание. Повеселил прибывших и совсем юный ведьмач, стоя в длинном корыте на одной ноге, будто на скейтборде, и выписывая в небе фристайл-фигуры.

Наряды их тоже были весьма любопытны. Чем только не отметили себя ведьмы. В глазах рябило от роя разноцветных панамок, словно на дворе яркий пляжный день. Если не панамка, то на шее или в руке у каждой пятой трепетала яркая косынка, большинство же натянуло атласные жилетки и повязало цветастые фартуки. На груди «скейтбордиста» пламенел пионерский галстук.

Кай вспомнил, как Мастер Привиденцев рассказывал на Метафизике, что в ходе ритуала ведьма вырывает земную оболочку посмертия из какого-то промежуточного «ни здесь ни там» прибежища между жизнью и смертью. Само по себе пребывание там – большое насилие над людской душой. Кай уже точно не помнил, но говорилось, будто таким «застрявшим» душам, вопреки нормальному ходу вещей, уйти правильно кто-то помешал. Или что-то… это отдельный разговор. Но ведьма умеет такую душу пленить, привязывает потерявшуюся несчастную сущность к себе с помощью яркого пятна и управляет ею через своеобразный энергетический поводок. Для полуслепых посмертий цвет – это глоток жизни, ясность сознания, иллюзия оживления.

Он почувствовал лёгкую дрожь. Вступать в контакт с посмертиями он не собирался и ничего яркого из вещей не прихватил. Хорунжий, кажется, по этой же причине проявил предусмотрительность, в этот раз обойдясь тёмными красками в гардеробе. Но зачем-то ведь в его собственной руке торчало перо…

Из темноты на дороге, будто из ниоткуда, вынырнуло несколько фигур. Кай тотчас узнал Марика с родителями и близняшками. Никто из стариков пока не появился. Семейство прибыло на метро, обойдясь без сказочных транспортных средств. Марик старательно избегал взглядов друзей.

– Будешь участвовать? – спросил дед, протягивая ему руку. Кай заметил, что кисть друга также пронзена длинным пером.

– Нет… – Марик нехотя ответил рукопожатием и перевёл взгляд на отца. Дед Егор поздоровался и с ним.

Тот, пряча ухмылку, шепнул деду:

– Кровь своё возьмёт. Вот увидите! Сын самый сильный из нас! Вот увидишь, Марик своего вытянет первым!

Предположительно, Марик покраснел, но в кроваво-красном свете луны, все лица казались алыми.

Со стороны города доносились звуки проспекта. Кай провёл рукой в том месте, из которого только что проявилась молодая ветвь семейства Варивод. Затем сделал десяток шагов, удаляясь от горы, и вдруг пришёл к неожиданному открытию. Он убедился, что, благодаря дивной игре ветров, ни звука не прорывается за невидимый и плотный защитный барьер. Кроме того, разглядывая со своего местоположения совершенно глухую темноту вокруг горы Щекавицы, он укрепился в убеждении, что каким-то образом и картинка наружу не передавалась. Жители окрестных домов спали совершенно спокойно, даже не подозревая о столь многолюдном и пёстром собрании в сотне метров от их ворот. И Кай подобно им ничего не увидел и не услышал. Веремия приняла меры.

Это объясняло, почему за многие века никаких достоверных подтверждений подобным мистическим событиям в хрониках городов и народов не сбереглось. Если ведьмы не желали быть увиденными, их никто не видел. Если ведьмы вредили осознанно, то… Но, насколько Кай успел разобраться в характере народца, прямые удары были не в их стиле.

Сам он всё же надеялся на лучшее…

…

Наконец появилась сама.

Она просто появилась. Высокая точёная чёрная её стать будто игла прорезала залитое огнями пространство. Странным образом все краски поблёкли, тотчас установилась тишина, и даже стихла приносимая ветрами какофония города. Она едва пошевелила пальцем, и все лохани и ступы в один миг сорвались со своих мест и сложились в удивительно ровную ступенчатую пирамиду пяти метров высотой.

Веремия легко взошла по ним на самый верх. Ведьмы и ведьмачи окружили её плотным кольцом. Стало довольно тесно.

– Я рада, что вы явились на мой зов, – она говорила совсем негромко, но голос Веремии был чётко слышен. – Мы не устраивали Поиск десятки лет. Сейчас он необходим. Нашим друзьям… – Кай увидел, как маленькие сощуренные глаза Веремии при этих словах скользнули в его сторону. И каждый в кругу за ней проследил. Под взглядами сотен ведьм стало неуютно. Верховная ведьма продолжила. – Надеюсь, всё нужное при вас, и вы как прежде верны лишь мне и Королю Ворону.

В ответ разнеслось нестройное «Да, дааа, даа-а-а».

– Эта гора скрывает храм, во храме – ларец, от которого зависит наше с вами родовое дело. Большего не знаю и сказать не могу. Начнём же, братья и сёстры. Найденное укажете…

Поднялся гул. Кай не расслышал, что сказала Веремия. Кому должны указать на найденный ларец? Но Хорунжий сердито присвистнул: «С чего это – тебе?» Кай взглянул на деда с Музой. По спине его пробежал холодок. Дед за действиями старухи наблюдал, сдвинув брови и как-то угрожающе посмеиваясь. «Спокойно», – только и сказал он, взглянув на внука.

Карна также не сводила глаз с Веремии. По лицу её понять можно было не больше чем обычно. Почему-то её настроение подействовало на Кая успокаивающе.

Тем временем рекогносцировка менялась с военной чёткостью. Ведьмы и впрямь знали своё дело, и за считанные минуты картинка у подножия Щекавицы изменилась – лохани и ступы нашли своих владельцев и вернулись к ним, теперь гору опоясывала цепочка из костров, каждый участник Поиска занял свою точку в этом, на первый взгляд, хаотично выстроенном, но, на второй – топографически вымеренном пунктире.

Между тем, Веремия будто на крыльях очень ловко взбежала по склону горы и оказалась на плоской лысой вершине, откуда была видна ведьмам, рассредоточившимся с этой стороны горы. Дед не сводил с неё глаз, доставая старый армейский бинокль.

Спутанные раздумья Кая были неожиданно прерваны: в лунном свете на верхней площадке горы что-то засеребрилось. Через мгновение Кай уже видел туманные очертания, а ещё несколько мгновений спустя на фоне мерцающего занавеса небес различал три тёмных силуэта. Представление началось.

Гора Щекавица с этого краю была не слишком высока, сияние красной луны резко очерчивало сухую и длинную стать Веремии, и в этой нежданной чёткости обзора Кай даже мог разглядеть черты её лица. Не успел Кай задаться вопросом, как же ведьмы в цепочке с обратной стороны горы, заросшей лесом, смогут видеть свою Верховную жрицу, как прямо над головой его сгустился и замерцал полупрозрачный образ старухи Веремии.

«Оп-па, технологично, нечего сказать», – присвистнул Руслан, похоже он видел тоже что и Кай. Через минуту картинка поменялась, и каждому стал виден огромный покорёженный дуб, проявившийся на горе, прямо перед фигурой старухи. Они услышали сиплое дыхание старухи и её каркающее бормотание. С этого момента он видел не только фигуру Веремии на плоской вершине горы, но всё вокруг её глазами.

Тишина сгустилась, в этот миг никто не смел даже дышать. Веремия опустилась на колени и вскинула руки. За её спиной появилась неясная фигура, в длинном глухом одеянии с капюшоном, она притягивала к себе волны кровавого лунного сияния.

Веремия не оборачивалась, опустив голову ниже плеч и вскинув руки к дубу, она начала свои взывания. До них донеслись слова, производимые жёстким каркающим голосом, Кай не мог представить горло, способное их издавать. Скрежет корабельной цепи вкупе с грохотом лебёдки в порту звучал нежнее. Одновременно всю окрестность вокруг горы заполнил отбивающий секунды ритм. Глухой дрязг, очень тихий, но очень навязчивый.

Кай оглянулся в поисках кого-то из Варивод. Марик, стоящий ещё пару минут назад за спиной, исчез. Муза с Карной отступили, чтобы не мешать ведьмам, но Руслан с дедом подошли ближе.

Ведьмы, тем временем приготовились к следующему шагу.

Кай не знал к какому. В ритуал их не посвятили. Уговор состоял лишь в том, что к найденной в горе раке никто не смеет прикоснуться. Её саму или место, где она спрятана, покажут. Кай должен быть наготове и без заминок шагнуть к указанному месту. Волнение ещё не успело его захлестнуть, и он, расслабив плечи и глубоко вздохнув, пока что спокойно перебирал пальцами незримые струны, готовясь в нужный момент соткать лестницу… или уж сеть.

– Давайте ещё ближе подойдём, – махнул дед. – Интересно ж.

Они переместились ещё шагов на пять, и здесь уже ощущалось магическое напряжение. Чувство опасности, тревожное предупреждение отступить, заставило их остановиться, дрязг ощущался где-то на уровне сердечной жилы, перехватывая дыхание. Хорунжий пошевелил плечами, справляясь с дрожью. Кай почувствовал тоже.

Ведьмы у подножия раскачивались в едином ритме, над головами их появились светящиеся пучки, они вращались, и под ноги им падали мокрые холодные блёстки, и сотни голосов вторили дрязгу. Слепы были лица и телами управлял не мозг, а этот ритм. Веремия неистово выкрикивала непонятные неизрекомые строки. И время понеслось вскачь. Внезапно Кай заметил, что стрелки часов сдвинулись на три деления. Фигура позади старухи набирала в сиянии, видоизменяясь и разрастаясь, вокруг неё собралось мерцающее красное марево, языки его будто под порывами ветра стремились к луне.

Внезапно дерево на горе качнулось, с треском накренились могучие ветви, дуб издал недовольный рёв, Веремия рявкнула в ответ, фигура за спиной раскинула точное подобие древесных ветвей, и Веремия оказалась между двумя зеркально похожими частями единого. А потом ночь прорезало громкое надтреснутое «каарр-рр».

Перо в руке Кая неприятно пошевелилось.

На алой лунной ветке сидел большущий чёрный как уголь ворон. Не будь он таким огромным для птицы, Кай решил бы, это обычный ворон, каких полно во дворах. Огромный глаз ворона был виден каждому.

– Кааарр-ррр, – клюв снова раскрылся, глаза сурово уставились в душу Веремии, а значит и Кая.

– Разреши, – продребезжала в ответ ведьма.

– Каа-ар-рр, – раздалось сухое.

– Древо, – гулко прозвучал голос Веремии.

– Крраа-крарр-р, – наклонил голову ворон, хлопнув крыльями.

– Позволь призвать, – чётко разнеслось в воздухе.

– Кр-ра-а?

– Ты получишь своё, – прошипела Верховная ведьма. Ворон ещё раз наклонил голову, затем щёлкнул клювом и оттолкнулся от кровавого отражения дуба. В следующий миг в руке ведьмы блеснуло что-то острое.

Кай не успел рассмотреть, потому что воздух вокруг него содрогнулся от ощущения пронёсшейся мимо смерти. В этот момент его глаза отыскали Марика. Тот, раскачиваясь, сидел на коленях перед пылающей жаровней. Под ногами его образовалась чёрная паутина, из которой прорастали еле заметные новые нити. Чёрная сеть смыкалась с такими же нитями других ведьм. Они вибрировали от порывов ветра. В вытянутой над головой руке Марика было что-то живое, и это живое в испуге перебирало лапами, пытаясь вырваться. «Кролик», выдохнул Кай.