Самым умелым и красивым из них на левое запястье ставят метку – круг с красным полумесяцем внутри. Среди своих их называют мечеными, при простом люде – элитными шлюхами. Они спят только с теми, кто поставил им метку – со своими покровителями. Это что-то вроде извращённой версии замужества. Некоторые даже рожают детей. Стоит притронуться к такой женщине и вскоре Скверна лишит обидчика головы. Остальные же женщины – без метки, – просто грязные шлюхи, дерьмо, пусто место.

Я говорила, что чертовски везучая? О, и это правда! Однажды мне сказали, что любое везение рано или поздно заканчивается, но пока что не жалуюсь. Мне двадцать один и если бы не моё везение, возможно сейчас я даже была бы тварью. Или мертва.

Знаю, что мама, по всей видимости, хотела как лучше, обрекая родную дочь на судьбу шлюхи под покровительством лучшей городской банды. Только в голове всё равно не укладывается, как она могла так поступить. Это дико и неправильно. Ведь я её дочь. Я думала, она любит меня по-настоящему…

Только с годами я поняла, что в людях уже не осталось ничего прежнего. Даже в маме. Все мы теперь больше напоминаем диких животных следующих инстинктам самосохранения. Это мама и сделала – следовала инстинктам ради нас обоих.

Те ребята из Скверны, что проводили отбор для нового борделя, выкупили меня у матери и отправили на демонстрацию перед боссом. Я была самой младшей в группе и постоянно плакала.

Главного звали Завир, что означает «новый дом». Это был псевдоним, настоящего его имени я так и не узнала.

Никогда не забуду, как он смотрел на меня, пронзая насквозьтёмными, как ночь глазами, изучая моё лицо, моё тело, волосы… Так страшно, как тогда мне не было ни разу в жизни. Меня трясло с головы до пят, сухие всхлипы выпархивали изо рта, ворот рубашки был насквозь мокрым от слёз.

Этот мужчина был не старым, но и не молодым – около сорока, может чуть больше. У него были густые тёмные волосы зачёсанные назад, широкие скулы и мощный квадратный подбородок обрамлённый редкой щетиной. А ещё, он всем своим существом источал страх и ужас, заражая им каждого, кто осмеливался лишь взглянуть в его сторону.

Он долго смотрел на меня, затем схватил за руку и увёл прочь из зала. Я оказалась в комнате с кроватью; судя по всему, это была его спальня. Я рыдала пуще прежнего, сотрясаясь всем телом. И ждала ужасного. Того, после чего моё желание жить явно перестанет быть таким сильным.

Но ничего не происходило, Завир просто смотрел на меня: долго, изучающе, слегка склонив голову на бок.

– Вытри слёзы, – сухо произнёс он, скорее даже приказал и я поперхнулась всхлипом. – Слёзы удел слабых.

Эти слова я никогда не забуду. С того дня я не пролила ни слезинки. Клянусь.

Завир ничего со мной не сделал. Он накормил меня больше, чем того требовалось моему иссохшему детскому организму. Дал мне чистую одежду и велел вымыться. А я всё ждала подвоха.

Но летели дни, затем недели, а подвоха всё не было. Завир был удивительно добр ко мне. Никто не касался меня, не причинял вреда и не пытался изнасиловать. Меня поселили в отдельной комнате по соседству с Завиром и даже приставили ко мнекого-товроде няни.

Надо сказать, я была вполне счастлива. После того что пришлось пережить и увидеть за последние четыре года то, что происходило сейчас, казалось настоящим раем.

Завир часто приходил ко мне в комнату по вечерам и рассказывал слегка жутковатые истории. Спать после них было страшно, но мне нравилось, что я была единственной к кому он относился с такой теплотой. Остальные боялись его, как самого дьявола. В прочем, кем-то вроде дьявола во плотиЗавир и был.

Однажды мне удосужилось видеть, как он собственноручно убил человека, задушив его голыми руками. Спустя месяц этот инцидент повторился. Завир был жестоким, это знали все, но я была единственной, к кому он относился иначе. И я не понимала почему.

Спустя полгода я узнала причину. На помощь мне пришла фотография в рамке в спальне Завира, с изображением маленькой девочки, моей ровесницы. У неё были ясные синие глаза, длинные каштановые волосы, маленький аккуратный носик и пухлые алые губки. Девочка улыбалась и казалась счастливой. Это была дочь Завира. Она погибла от зелёного дыма, а точнее стала… тварью. Он сам это видел.

Причина его доброты ко мне стала ясна. Я напоминала её. И это правда – я была безумно, просто до сумасшествия на неё похожа. Если бы мне сказали, что мы сёстры я бы ни на миг не усомнилась, но это не могло быть правдой. Завир знал это, но по понятным причинам стал относиться ко мне, как к родной дочери; я буквально стала её заменой и, если честно, в то время я была рада стечению таких обстоятельств. Тогда и поняла, что чертовски везучая.

Со временем я привыкла к существованию в самой сердцевине Скверны. Все со мной нянчились и можно сказать любили. Конечно же, моё нахождение рядом с Завиром не могло не зародить множество слухов о том, кем я прихожусь этому человеку; многие считали, что ему просто нравятся маленькие девочки, но мне было всё равно, я знала правду – Завир никогда бы не причинил мне вред. Он даже звал меня именем дочери – Дженни. Поначалу мне это не нравилось, ведь у меня было собственное имя. Тогда я ещё держалась за него, как и за своё прошлое. Мои родители назвали меня Сэйен, что с индийского означает «прекрасная».

Не такой уж и прекрасной я оказалась, после всего, что совершила за свою недолгую жизнь.

Имя «Дженни» мне радости не прибавляло, но я ничего не смела возразить и, только после того, как Завир умер, стала называть себя Джей. Удачное имя для того, кто хочет скрыть свой пол, да и созвучно с именем, что подарила мне Скверна. Я пришла к выводу, что Сэйен умерла в тот день, когда родная мать продала её. Сэйен больше не было. На замену ей пришла Дженни, а со смертью Завира родилась Джей.

Пока я жила под защитой Скверны и её предводителя толком не знала, что происходит в Скале. В большей степени это стало интересовать меня только спустя несколько лет. Я общалась с головорезами банд, расспрашивала няню, но каждый из них советовал не совать нос ни в своё дело. Я в неопасности и мне совсем незачем думать о том, как за стенами моего убежища с голоду мрут люди, сдают кровь за еду… Мне не зачем знать, как выносятся новые законы, как укрепляются стены, как на них нападают твари. Всё это мне не нужно. Но я-то знала, что ничто не вечно. Однажды моя беспечная жизнь лопнет, как мыльный пузырь и на смену ей придёт нечто другое, а другое, вовсе не значит – хорошее. Я, была уверенна и уверена до сих пор, что моя жизнь закончится где угодно, только не в Скале. И однажды попросила Завира научить меня всему, чего Скверна требует от новобранцев. Сперва он долго смеялся, искренне и заливисто, затем обнял, поцеловал в макушку и тихо сказал:

– Кажется, моя девочка выросла. Я ждал этого.

Моё обучение началось, когда мне было чуть больше четырнадцати. Это была настоящая армия, просто пытка, но я и не думала отступать. Знала, что рано, или поздно моё невероятное везение даст сбой, наступят суровые дни и я должна быть готова!

Меня тренировали, как настоящего солдата. Мышцы укреплялись, тело подтягивалось, и даже кожа становилась жёстче. Вечером, раз в неделю, Завир лично уделял мне время и учил обращаться с оружием. Патроны нынче были дороже золота, но однажды, после метания ножей, он позволил мне один раз выстрелить, и я попала точно в центр мишени. Готова поклясться, что его глаза увлажнились.

После чего он ещё раз обнял меня и тихо произнёс:

– Я горжусь тобой, Дженни, звёздочка моя. Ты единственное счастье, что осталось у меня в этой жизни. И теперь я волнуюсь за тебя на капельку меньше. Ты вся в меня.

Противоречивые чувства я испытывала к этому человеку. С одной стороны он спас мне жизнь, обеспечил всем, что в Новом мире имеют лишь единицы, стал мне почти отцом. Чего скрывать – я привязалась к нему. Но с другой стороны, он был жестоким убийцей, особо справедливым тоже ни был, да, он умел подчинять себе народ, вёл его за собой, но какими способами этого добивался? Путём запугивания? Избиения? Уничтожения? Разве можно считать хорошим человека, который содержит притоны и бойцовские ямы по всему городу, а трупы тех, кого в них убивают закапывает в общей могиле на заднем дворе своего дома, а некоторые отвозит тварям? А однажды я видела, как он перерезал горло человеку просто за то, что он попросил у него воды. Возможно не очень вежливо, но это была вода! Так это ли не верх жестокости?

Завир верил, что я такая же. Думал, я иду по его стопам. Вот только это не так. Я чертовски хорошо притворялась. Каждый раз, когда Завир совершал нечто ужасное, я ставила для себя галочку никогда в жизни не повторять этого. Тогда решила, что если однажды и буду вынуждена убить, то совершу это только из крайней необходимости, но никак не из-за глотка воды. Так я думала раньше.

Однажды, когда мне стукнуло почти шестнадцать, Завир привёл меня в мрачный кабинет, где за столом сидел человек с телом почти на сто процентов покрытым татуировками, и рассказал про метки.

Раньше я уже слышала о них, но никак не могла понять, зачем мне её делать. Всё было просто – для моей безопасности. Завир сказал, что однажды его не окажется рядом и ему будет спокойней, если моё тело будет под покровительством Скверны. В банде чтут законы и традиции, и даже если однажды их предводитель сменится, никто и никогда в Скале и подобных ему городах не причинит мне вред. Потому что Скверну боятся все.

Это была татуировка шлюхи на моём левом запястье – чёрный круг с красным полумесяцем внутри. Это был знак моей личной защиты и неприкосновенности, это была моя особая система безопасности.

Завир предупредил, кем будут считать меня окружающие вне круга банды, и я это хорошо понимала, но жизнь научила меня во всём искать плюсы. Ведь теперь к моему телу сможет прикоснуться лишь тот, кому жизнь совсем не дорога.

Я ненавидела эту метку за то, что она превратила меня в падшую женщину, но мне вновь безумно повезло, ведь только благодаря ей моё тело до сих пор остаётся невинным. Не тронутым одним из этих мерзких похотливых ублюдков, коими кишит весь город. Я знала, в случае чего Скверна защитит меня. Завир убьёт любого, стоит только свиснуть и всё потому, что я чертовски похожа на девочку, которая однажды стала тварью.

Через год предводителя Скверны не стало – сердечный приступ. Это казалось даже смешным. Более нелепой причины, чтобы прийти за Завиром смерть и придумать не могла!

Я была рядом с ним. В последние минуты жизни его разум окончательно помутился: он посчитал, что перед ним сидит его родная дочь. Не просто похожая на неё девушка, а самая настоящая Дженни. Говорил, как сильно любит меня и благодарил Бога за то, что он не забрал меня у него в тот день, когда мир сошёл с ума. А я? А я послушно кивала. Мне было жаль его, но не настолько, чтобы лить слёзы. Мне просто было грустно. Жизнь продолжается, моя жизнь изменится, на смену одному тирану придёт другой, а мир, как гнил, так и продолжит гнить дальше.

Завир спросил у меня об одном желании, и я попросила отпустить меня из Скверны. Больше мне здесь было нечего делать. И скрепя сердце он дал мне свободу. Позволил самой решать, как жить дальше, только не отрекаться от покровительства Скверны – это было единственное условие. Моя безопасность должна оставаться превыше всего. Я знала, что банда так или иначе будет следовать по моим пятам и что уже задолго до его смерти им были выданы указания на мой счёт, но, по крайней мере, петля на моей шее была немного ослаблена, замкнутый круг разрушен.

Мне дали свободу. Весьма ограниченную, но свободу. Моё тело по-прежнему было неприкосновенно, банда чтила свои законы, но вот работать меня заставили, и я даже думаю – отрабатывать, за все годы «райской» жизни.

Тогда я и познакомилась со Скалой по-настоящему, впервые за всё время нахождения здесь. И это было ужасно до отвращения.

Это был не город, это был ад.

Глава 5

Моё левое плечо настолько сильно болело, что я уже было подумывала остановиться и проверить нет ли перелома? Но ночь по обе стороны разбитой ухабистой дороги, по которой мчался мой байк приказывала ехать дальше.

Я была в пути часа полтора. Количество бензина в баке оставалось загадкой. Сколько ещё смогу проехать, прежде чем мотоцикл заглохнет и из леса появятся твари?.. Вот тебе и задачка на дорогу скоротать досуг.

Не чувствовала своего лица и кистей рук – ветер был до отвращения промозглым. Второй месяц осени, чего тут хотеть? Несмотря на то, что природа и сдвинула времена года на два-три месяца вперёд и, судя по тому, как было в предыдущие годы уже должен валить снег, в этом году его ещё не было.

Дорога с выбоинами закончилась, и я свернула на песчаную, в два раза уже предыдущей. Лес по обе стороны зажал меня давящими стенами. Стало тесно и жутко. Но я ехала в правильном направлении. Если конечно те, кто рассказывал мне про эту дорогу не лгали. А расспрашивала я много кого, отвешивая за информацию то банку консервов, то поношенные ботинки, то кусок мыла – всё, что тихонько заимствовала у владельца бара. У меня даже есть карта, но чтобы свериться с ней, нужно остановиться, а на этой дороге подобное – смертельный риск.

Он появился перед мотоциклом настолько быстро, что я автоматически ударила по тормозам, и байк с громким свистом остановился. Его бледно-салатовая кожа на открытых участках тела светилась в темноте, как фосфор. Глаза хищника налиты кровью, а то, что когда-то являлось одеждой, было разодрано на множество грязных лоскутов.

Почти не чувствуя кисти правой руки вытянула из-за пояса джинсов пистолет. Выстрел и тело твари с глухим звуком упало на землю. Ну вот и всё, меня обнаружили. Теперь начнётся охота.

Деревья по обе стороны дороги неестественно затрещали: те, кто проламывал себе путь через них, двигался проворно и явно был не один.

Я поехала дальше, быстро набирая скорость. Нужно оторваться от них и чем раньше, тем лучше.

Город, в который я ехала, называли Крест. Понятия не имею почему. Возможно люди, что живут там, по-прежнему верят в Бога и это что-то вроде церковного суеверия. Я на самом деле не знаю; когда доберусь, обязательно поинтересуюсь. Если доберусь.

Знаю, что многие из Скалы отправлялись на поиски этого поселения, их легко выпускали за ворота, конечно без того, что называется транспортом – на двух своих. Постовые провожали их смехом, каждый знал, что до мифического Креста им не добраться – твари ни за что не позволят. Покинуть Скалу так же легко как им мне мешала татуировка – меченых выпускают только с особого разрешения. У меня такого разрешения не было, да и получить его той, кто когда-то жил в самом сердце Скверны, той, кто знает её тайны изнутри, шансов не было никаких. От меня бы просто избавились, если бы хоть раз заикнулась, что хочу уйти из города. Поэтому пришлось прорываться.

Возможно кому-то из отчаянных смельчаков (или глупцов) и удалось добраться до Креста, но учитывая то, что большинство из них были слишком слабыми, безоружными и изголодавшимися, шансы были весьма малы. Понятия не имею, как бы всё сложилось, если бы не встреча с торговцем. Тогда бы я придерживалась начального плана, но не уверена, что удалось бы реализовать его с первой попытки. А сейчас подо мной байк и это просто фантастика! Это ли не моё невероятнейшее везение?.. О, да – оно самое!

Больше ехать не могла. Три часа подпрыгивания на жёстком сидениимотоцикла, обдуваемая морозным ветром, превратили меня в стучащую зубами мумию. И о Боже, как же болело плечо.

Достигнув широкой дороги, где асфальт напоминал огромные вздувшиеся волдыри от ожогов, припарковала байк у большой груды камней, так чтобы в поле зрения была сплошная открытая местность, и скинула со спины рюкзак.

Плечо сильно ушиблено, но двигать им могу, так что возможно ничего серьёзного. Возможно просто выбит сустав. Ссадин нет, кожаная куртка смягчила падение, но вот нога… Нижняя часть правой калошины джинсов разодрана и пропитана кровью; колено разбито и сильно саднит. Как же я раньше не чувствовала боли? Адреналин, судя по всему, стал хорошим обезболивающим. И не удивительно, что твари меня обнаружили на скорости сто двадцать километров в час.

С тяжёлым вздохом устремила лицо к звёздам. Ночь была лунной. «Большой фонарь» в небе вполне прилично освещал местность и это была ещё одна причина по которой мой побег был назначен на сегодняшний день. Вообще-то я планировала добраться до Креста до глубокой ночи, но обстоятельства сложились иначе. Так что я заранее предусмотрела такой вариант и определила, когда луна будет в полной фазе.

С новым резким вздохом, безжалостно рванула вниз половину джинсовой калошины, захватив место пропитанное кровью. Оторвала от неё сухую часть, рванула по шву, затем один раз по всей длине и связала концы – получилась полоска ткани. Пропитанный кровью кусок завернула в старую газету и отложила в сторону.

Достав антисептик (украденный из аптечки Дориана), у которого срок годности прошёл много лет назад, щедро полила им рану, смыв остатки крови и перевязала колено подготовленным куском ткани. Тот, что был в газете пришлось сжечь, потратив на это две спички и немного жёлтого пойла из фляги. На вкус оно отвратительное, но горит неплохо.

Это был риск, но запах дыма лучше запаха крови, который твари чуют за много километров.

С плечом пока что сделать ничего не могла, придётся терпеть боль.

Воды с собой мало. Так что позволила себе сделать ровно два глотка, закинула в рот кусочек вяленого мяса зайца и оседлала мотоцикл. Мясо я не крала, это была моя зарплата за месяц, но в баре оно стоит огромных денег, точнее, какой-нибудь безделушкой в виде пластиковой ложки за него не расплатишься.

Проверить количество бензина в баке не могла – у мотоцикла не было датчика. Потёртая, но красивая надпись Indian с правого бока, говорила лишь о том, что этот мотоцикл американского производства. На этом мои знания в этой области заканчивались. На уроках по вождению организованных Завиром, о мотоциклах мало чего рассказывали. Но я точно знаю, что три часа уже проведённые в дороге очень и очень вряд ли удвоятся. Если резерв уже включился то, скорее всего мне осталось ехать не более часа. Но выбора то и нет.

Развернула дряхленькую карту. Чёрная точка, помеченная большим жёлтым кружком должна быть Крестом, но и в этом я не уверена, это лишь предположение одного охотника, который частенько подстреливал зайцев за периметром Скалы. Выменяла у него карту за несколько самокруток. Кому она принадлежала раньше, не имею понятия, возможно кому-нибудь из тех, кто отправлялся на поиски Креста, но так и не дошёл до города. Охотник нашёл карту в лесу. Она вся в засохших пятнах крови.

Скала помечена таким же кружочком, под которой стоит типографская надпись – Рокфорд. От бывшего Рокфордом города тянется толстая пунктирная линия – автомагистраль I-80W, к кружку под названиемДе-мойн, штат Айова. Теперь у него другое название – Крест, если этот город действительно там. И если он вообще не миф. Судя по километражу ехать туда около четырёх с половиной часов. Три я уже проехала, полтора осталось. Хватил ли топлива – большой и жирный вопрос.

Мотоцикл заглох, когда по ощущениям было около часа ночи. Часы теперь несравнимая роскошь; те, что подарил мне на семнадцатилетиеЗавир, я давно выменяла на более необходимые вещи.

Мне повезло проехать последний участок автомагистрали до того, как топливо в баке закончилось и теперь, бросив Indian, я шагала по тому, что когда-то служило этому городу окружной дорогой. Точнее перелазила груды камней, поваленные столбы, обходила кратеры от каменного дождя, перепрыгивала щели и выбоины. Вокруг было глухо и пусто, по крайней мере, я на это надеялась.

И мне вновь повезло: ни одна из тварей так и не побеспокоила, пока я добиралась до въезда в город.