Тихо подойдя к садовнику, Идоро кашлянул. Питер вздрогнул и обернулся.
– Ну что, именно здесь вы видели Мика последний раз? – спросил следователь, окидывая взглядом оранжерею.
– Д – да, я уже говорил инспектору Долу. И, и вам тоже говорил. – Питер нерешительно прошел на середину оранжереи, встав около кадок с привезенными недавно цветами. – Вот тут я стоял, а Мик копался в том горшке.
– А потом Мик обвинил тебя в том, что ты плохо ухаживаешь за растениями? – голос у Идоро изменился, стал резче, вдобавок он перешел на пренебрежительное «ты».
– Да, он кричал, ругался. Говорил, что земля сухая, и он знает почему.
– Потому что ты перевозишь в горшках наркотики, да? Так он сказал?
Питер радостно кивнул, не сразу осознав, что именно говорит Идоро.
– То есть, нет. Все не так.
– Ну как же, конечно, так. Видимо, это не первые загубленные цветы, если он после говорил другим, что «выведет на чистую воду».
– Не первые, – согласился Питер, сразу как-то сникнув. – Раз в несколько месяцев цветы приходится менять, они заболевают. Или приходят уже больные. Но это не моя вина.
Он встрепенулся, умоляюще глядя на Идоро.
– Я не вожу наркотики. Зачем они мне?
– Деньги. У тебя же висел большой долг Микану.
– Долг я почти выплатил, – горячо ответил Питер.
– А «Повелитель, управляющий сознанием» – разве это не про твою работу накродилера?
Питер так замотал головой, что волосы взлетели светлой волной.
– И самое главное – этот разговор был не утром, а вечером, когда Микана убили – вдруг жестко произнес Ингор и достал из кобуры пистолет. Он направил его на Питера: – Ты убил следователя, пожилого человека, взявшего тебя и опекавшего на этой станции. Вот уж черная неблагодарность.
– Опекавшего? – завопил вдруг Питер. От страха у него побледнели губы, но он не смог сдержаться. – Он только ругал меня, говорил, что я никчемный, ненужный, бестолочь. Что я никогда не смогу выплатить долг, если буду так работать. Я несколько лет терпел его отношение и придирки.
Он перевел дыхание и добавил с отчаянием:
– Вы все считаете нас бестолочами только потому, что мы не учились в межпланетных институтах.
Идоро нажал на кнопку взведения. В глазах Питера мелькнул дикий животный страх.
И тут они оба услышали это.
Шорох. Шелест. Скрежет, словно старик волочит ноги, бредя по асфальту.
Идоро заметил, как изменилось лицо Питер: страх сменился ужасом, а затем надеждой пополам с восторгом.
– Значит, все-таки они. – задумчиво произнес Идоро и повернулся.
Цветы сплелись в один большой клубок и возвышались перед ним, угрожающе покачиваясь. Из глубины толстого сочного стебля вдруг выполз острый широкий шип. Он становился все больше и вдруг завибрировал на уровне горла Идоро. Тот повернулся к Питеру.
– Ты сказал им убить Микана?
Питер отрицательно качнул головой.
– Я испугался, крикнул, что больше не хочу здесь находиться. Что с меня хватит. И цветы вдруг… выплюнули этот шип прямо в него. Я не хотел.
Он вдруг упал на колени и заплакал. Цветы все так же качались около Идоро, но уже без угрозы. Потом медленно они втянули шип, и их стебли начали расплетаться. Мгновение – и алые цветочные головки спокойно торчали над тоненькими стеблями Эмфлов.
Они сидели в комнате Идоро, и Питер рассказывал, испуганно поглядывая на следователя.
– Я никому не рассказывал о наших отношениях с Миканом. Он и правда помог мне, одолжил денег, и даже не требовал их назад. Только когда я стал хорошим садовником и подал документы в университет, он появился. Сказал, что у него есть для меня работа, и я должен ее принять, чтобы выплатить долг. Еще сказал, что университет для таких как я, – напрасная трата времени преподавателей.
– Ты, наверное, злился?
– Еще как. Обычно, летая за цветами или перевозя астры на выставки, я сидел в отсеке и ругал Микана на протяжении всего пути. Жаловался цветам, обзывал его разными словами…
– Сбрасывал напряжение, – понимающе кивнул Идоро.
– Да. В тот день все было точно так же. А потом пришла волна, я прямо видел, как она прокатилась по цветам. И они вдруг зашелестели. Я понял позже, что случилось что-то странное. Что они… услышали меня. И еще – стали сильнее.
– Ты понял это, когда Микан укололся?
– Да. Он снова ругал меня, потому что два цветка погибли. А я ведь следил за ними. Мне их передали из рук в руки, а потом я отдал их рабочим – они должны были перенести цветы в оранжерею. Так вот… я разозлился. Захотелось ударить этого старика. А цветок, который Микан удобрял, вдруг зашелестел и выпустил шип.
Питера затрясло. Идоро подождал, когда тот придет в себя, и продолжил:
– Что случилось в день смерти Микана?
– Он вызвал меня, сказал, что знает, почему сохнут цветы. Поднял один горшок, а там внутри лежал пакет. В горшки нельзя ничего класть, это специальная конструкция с оптимальным уровнем влаги и минеральных веществ. К тому же цветы были из новой партии, поставщик прилетел раньше и передал ее сразу мне, минуя склад. Я так и сказал, что ничего не могло случиться, я принял цветы. А он ругался, кричал, что как раз это меня и выдает, что он сдаст меня наркоотделу, что я неблагодарный и много чего еще. Я испугался. Ну и дальше я уже говорил, Эмфлы просто выпустили шип. Я не хотел его убивать.
– Ты и не убивал. – ободряюще произнес Идоро. – Была вероятность, что ты попросишь их убить меня – тогда, думаю, тебя можно было бы привлечь за соучастие. Но ты справился с собой.
– Ваш пистолет и слова – это была проверка? – уточнил Питер. Потом нервно хмыкнул: – Но если бы я приказал им, то вы уже не смогли бы меня привлечь.
Идоро включил жилет, и вокруг него завибрировало силовое поле.
– Я подготовился. Вряд ли шип долетел бы до меня.
Питер восхищенно смотрел на следователя. Идоро выключил жилет и задумался.
– Цветы придется передать в Научную лабораторию. С этим ясно. Непонятно, что делать с траффиком. Я знаю, кто перевозил наркотики и зачем, но как найти доказательства…
В дверь постучали. Идоро открыл: за порогом стоял Том. Он покашливал и переминался с ноги на ногу.
– Поймали убийцу? – кивнул он, заметив Питера, сидевшего за столом.
– Можно и так сказать, – прищурился Идоро. – Чем могу помочь?
– Дело в том, что Максим Дол должен подписать нам лист отлета, но там блокиратор на кабинете под вашим паролем. Могли бы вы переслать ему лист?
– Вы куда-то летите? – удивился Идоро. – Во время расследования я просил всех оставаться на станции.
– Нам только нужно отогнать капсулу с партией цветов на орбиту – там ее уже ждут организаторы выставки.
– У вас есть капсула с партией цветов? – Идоро уставился на Тома во все глаза.
– Да, грузовая. Мы всегда гоняем ее для небольших перевозок.
– С удовольствием на нее посмотрю, – Идоро никак не мог поверить своей удаче. Он обернулся к Питеру: – Питер, покажете, какие цветы у вас обычно сохнут?
Проектор в местном полицейском участке качеством не отличался. Изображение с камер безопасности – тоже. Оно мерцало и трезнилось, заставляя напрягать зрение.
– Вы не понимаете! Он же… он же вас всех отравит! Вы что, не слышите?
Девочка-подросток вырывается из рук родителей, а на полу лежит разбитый горшок с комнатным растением. Растоптанные белые цветы превратились в липкие на вид пятна.
Двое – мужчина и женщина, не слушая уговоров собравшихся вокруг соседей, безжалостно рубят растущий у дома куст. Белые цветы вздрагивают при каждом ударе, мягкие плоды, сорвавшись, расплющиваются о землю. Кто-то из толпы не выдерживает, бросается вперед, вытягивает руки в попытке остановить… Топор опускается на его голову так же мерно, как до этого на тонкий ствол.
– Посмотри! Он же превращается! Мутирует! Ты разве не видишь? Взгляни – это больше не цветы, это рты… И они шепчут, шепчут…
Женщина хватает с подоконника горшок с цветком и размахивается, чтобы швырнуть его на пол. Мужчина выхватывает его и прижимает к себе:
– Дорогая, успокойся. Тебе кажется. Успокойся!
Женщина не слушает. Она пытается добраться до цветка, хватается за хрупкие стебли, лупит мужчину кулаками. Тот, стараясь уберечь растение, поворачивается к ней спиной. Наконец, не выдерживает и толкает. Не сильно, но женщина падает, ударившись виском об угол стола.
Идоро на мгновение прикрыл глаза: всматриваться в периодически дергающуюся картинку сложно, но придется.
Он покосился на сидящего рядом шусенца. Чорки Асс словно оцепенел, боясь неловким движением заглушить рвущиеся из динамика звуки. Он напомнил Идоро статую одного из дикарских божков из собрания какого-то знаменитого коллекционера. Римма любила необычные штуки и всегда таскала его по странным выставкам на задворках конгломерата.
Вспоминать о бывшей жене не хотелось. Идоро нахмурился и снова повернулся к Рууну Кири. К счастью, жители Веерии были гуманоидами, и местный следователь не вызвал никаких неприятных ассоциаций.
Огорчала только необходимость пользоваться электронным переводчиком – мало того, что убирал присущую живому существу индивидуальность речи, так иногда и работал через пень-колоду.
– Это только часть зафиксированных на видео случаев, – на экране замелькал схемы, – как видите, волна преступлений накрыла весь континент. Происшествия локальные, мы даже не сразу догадались объединить их в одно дело. Фигуранты – обычные веерийцы, в сектах не состояли, никакие сомнительные тренинги не посещали. Но какое-то время до правонарушения все испытывали похожие галлюцинации: им казалось, что кусты коони перерождаются, превращаются в чудовищ, нашёптывают что-то жуткое…
– Галлюцинации какого рода? – Идоро включил планшет.
– Слуховые, зрительные и обонятельные. В некоторых случаях людям казалось, что нектар имеет привкус крови или гноя.
Чорки наконец-то зашевелился:
– Судя из докладов, все правонарушения были направлены именно на местное растение вида коони? А все ранения и убийства лишь результат попытки помешать?
– Именно.
Растущие по обеим сторонам головы усы Чорки зашевелились, а сам он встал. В каюте сразу стало тесно.
– Это коони? – инсектоид склонился над стоящим на столе растением. Усы потянулись к восковому белому цветку, коснулись прозрачной капли на лепестке.
Запахло медом.
Идоро провел пальцем по экрану блокнота, пробегая глазами записи:
– У меня вопрос. Это растение, – он ткнул стилусом в сторону цветка – не является ни редким, ни культовым. Но, насколько я понял, оно есть в каждом доме?
Руун улыбнулся:
– С этими деревьями у нас связана легенда о сотворении мира. Считается, что именно они создали сушу. Даже поговорка есть: этот мир стоит на корнях коони. Одно время им поклонялись, с тех пор и повелось: есть дом, должен быть и коони.
– Суеверие?
Руун почесал пальцем бровь:
– Скорее, традиция. Кстати, ученые обнаружили, что коони очень эффективно очищают воздух, его аромат благотворно влияет на нервную систему, а нектар содержит все необходимые витамины в наиболее доступной форме.
– Ясно, – кивнул Идоро, – Господин Чорки, вы…
Он замолчал, поняв, что шусенец его не слушает.
Инсектоид закончил исследовать цветок и теперь обходил стол, стараясь, чтобы расположенные на ногах органы слуха были направлены на растение. По фасеточным глазам то и дело пробегала изумрудная тень.
– Вы что-то заметили?
Чорки резко дернул усами и отошел:
– Ничего серьезного… Легкие ультразвуковые колебания. Кажется, в пределах нормы, но надо проверить.
Лицо шусенца напоминало маску, Идоро пришлось напомнить себе, что инсектоиды используют отличные от человеческих невербальные сигналы. Например, положение усов и верхней пары передних конечностей. И судя по всему, цветок его серьезно заинтересовал.
Идоро тут же отправил запрос на информацию по исследованию коони. Почти сразу в правом верхнем углу зажегся значок ответа.
– Продолжим? – Руун нажал на кнопку и глазок проектора замигал зеленым, меняя кадры. Танцевал какой-то местный бой-бэнд. Камера старательно показывала слишком тщедушных и слишком смазливых, на взгляд Идоро, парней. Но четкие, выверенные движения завораживали.
– У них хороший хореограф, – заметил Чорки.
Беснующаяся перед сценой толпа была с ним согласна. Динамики взорвались от визга и приветственных криков.
Идоро болезненно поморщился и приглушил звук, заметив, что Чорки машинально поджал ноги под стул, стараясь защитить свои тимпанальные органы.
Руун непонимающе посмотрел на обоих и пояснил:
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке