Если день не задался, то почему-то с самого утра и обязательно на каких-нибудь обыкновенных, самых мелочных вещах, но от которых сразу же портится настроение так, будто ты всё своё имущество разом поставила на «семь чёрное», а выпало «зеро». Первым сбежал кофе, но в этом я сама была виновата: засмотрелась на экран телевизора. Голубоглазый мачо в белоснежной рубашке нежно обнимал девушку за талию и притягивал к себе, делая на удивление загадочные глаза. Реклама нового «Тайда» просто завораживала! И тут за спиной я услышала знакомый шум кофейной пенки, стекающей по краям турки. После такой процедуры конечно же лучше сразу вымыть плиту и не оставлять этот приятный момент на вечер, когда кофейная лужа успеет напрочь присохнуть к очень нежной керамической поверхности, но времени было катастрофически мало. Вылив кофейные помои в раковину, я поплелась в ванную. Всмотрелась в тусклое, отёчное лицо и принялась наводить красоту. Дело это непростое и требует особого внимания и ловкости рук, потому что если попасть кисточкой от туши в глаз – это очень больно! Но у меня получилось гораздо лучше, кисточка как-то изловчилась и просто выскользнула между пальцев, успев на белой блузке прочертить жирную черную полоску прямо на середине груди. Не то чтобы грудь была приличного размера, отнюдь, ну просто даже на моей «возвышенности» задерживалось всё: и крошки от панини, и капли сливочного соуса, и фисташковое мороженное, и конечно, кисточка от туши, всё! – кроме взглядов мужчин.

Блузка была утрачена безвозвратно, пришлось переодеться, причём в точно такую же, так как дресс код, введенный в нашем холдинге с лёгкой руки главного бухгалтера год назад, не предусматривал ничего другого: белый верх, черный низ – школьные годы чудесные! Меня нельзя назвать очень умной женщиной, даже несмотря на высшее экономическое образование, но когда дело касается исключительно одежды, иногда на подсознательном уровне у меня включается женская интуиция именно в тот нужный момент, которого долго ждешь. Таким моментом был поход в торговый центр и покупка в трёх экземплярах совершенно одинаковых блузок и юбок нужного размера, так, на всякий случай, и этот случай сегодня наконец-то наступил.

Осмотрев себя в мутном от вековой пыли зеркале с ног до головы и оценив совершенство идеальной (тьфу-тьфу-тьфу! через левое плечо) фигуры, уже на ходу накидывала на плечи пальто и влезала в сильно растоптанные сапоги. Время опять поджимало. До метро бежала на всех парусах, перескакивая через мутные грязные лужи и обгоняя сонных, как мух, прохожих. Забыла! Снова забыла включить сотовый! Ну да ладно, все равно в метро нет хорошего сигнала, доеду до работы, там и включу. Просто сегодня у старой подруги намечался день рождения. Вообще Светка была мировым человеком всегда, в любое время суток. Она легко решала проблему даже повышенной сложности и могла дать совет рассудительно, со всеми оценками непредвиденных ситуаций и даже небольшим прогнозом на ближайшее будущее. И главное, не было еще такого случая, чтобы её прогнозы не исполнялись. Говорила, что Маринка скоро разведется со своим новым мужем, и через два месяца они благополучно расставались, говорила, что Ириша найдёт новую работу, и она становилась начальником целого детского отдела солидного издательства. Ну, всё, решительно всё она могла предсказать, и этому уже лет сто никто не удивлялся.

Быстро присев на свободное место возле входа в вагоне метрополитена, я осмотрелась по сторонам. Ехать придётся долго, почти через всю Москву. Читать прилюдно я так и не научилась, для меня, это всё равно, что находиться в общественном транспорте совершено голой, а занять свои мысли на ближайшие сорок минут, как не крути, а чем-то придётся. Не найдя подходящего экземпляра для визуальных психологических исследований, я тупо уставилась на носки коричневых сапог своей соседки и снова вспомнила про Светку. День рождения – нужен подарок! А что подарить женщине в её тридцать восемь лет абсолютно непонятно. Надо думать. Духи? Могут не понравиться. Косметика? Могу не попасть в тон. Платье? Нет, не угадаю! Тем более со Светкиным третьим размером груди это вообще не вариант. Пусть сама бегает до потери сознания по бутикам и примеряет новые коллекции. Вспомнила! Лучший подарок это книга! В обеденный перерыв выйду в книжный магазин и что-нибудь подберу на свой вкус, пусть просвещается! Тем более Толик, муж Светки, очень любит забиться в какой-нибудь дальний угол подальше от всех и читать всё, что под руку попадётся до самого утра. Как был в институте книжным червём, таким и остался. Вообще, повезло, конечно, с мужем моей любимой подруге. Толик тихий, интеллигентный, заботливый, может даже суп сварить, покормить детей и никогда не ругается. Ну, просто никогда! За те двадцать лет, что мы знакомы, я слышала от него два раза «дура» и один раз «сволочь», и то последнее относилось к пьяному мужику, который справлял нужду в сильный мороз прямо в их подъезде. Конечно, таких индивидуумов больше не осталось, разобрали всех до последнего, и Светику можно только позавидовать огромной белой женской завистью, но такого мужа, как Толик, честно говоря, мне не очень-то и хотелось. Почему? Вопрос, конечно, интересный, но очень сложный.

Со своим Игорьком я прожила пять лет, после института сразу расписались свадьба, родственники, всё, как полагается. Счастливая была, как кошка! Ещё бы! Он был высокий, рослый, занимался лёгкой атлетикой, служил в армии в десантных войсках и очень этим гордился. Прямо выпирало это всё из него, словно перебродившее тесто из кастрюли. Поначалу мне нравилось это мальчишеское зазнайство, а потом стало почему-то противно. Ведь за всё время, что прожили вместе, ничего сам не мог решить. Как маленький ребенок! Куда устроиться на работу? Не знаю! Что купить в магазине? Не помню! Как собрать чемодан для командировки? Откуда мне знать! Что взять в отпуск и куда поехать? Решай сама! Вот и решала всё сама, пока он симпатичным незнакомым девушкам глазки строил. Но когда заговорила о ребенке… Я никогда не видела у мужика таких испуганных глаз! И вся эта гусарская бравада исчезла в один миг, словно испарилась. И остался совершено безвольный, эгоистичный, упрямый человек, но уже другой, которого я не знала. В то же день вечером он говорил со мной категоричным тоном, требуя в дальнейшем о ребенке даже не заикаться. Объяснил, что нужно сначала для себя пожить, мир увидеть, и всё такое. Конечно, я даже и не возражала, но осадочек, как говорится, остался. Тогда мне было двадцать семь, самое время завести первого ребенка. А куда ещё тянуть? У моей мамы в таком возрасте было двое детей: я и младшая сестра Лёлька. Да и о дальнейшей работе нужно было задуматься, пока в декретном-то сидишь, присмотришься, всё разузнаешь, что да как…

Металлический голос из динамика оповестил о следующей остановке. На пятой мне выходить, но можно сильно не беспокоиться, я ведь рядом с выходом сижу. Так, о чём это я… Да, Игорёк! Потом он стал на работе часто задерживаться, какие-то собрания, сверхурочные. Два месяца я провалялась в городской больнице, сначала грипп, осложнение, внематочная… Когда пришла домой, он собирал чемодан. Прощание было кратким и лаконичным. «Прости, я встретил другую, будь счастлива. Пока.» Это через месяц я уже узнала, что у той «другой» и ребенок от него был трехмесячный, и они вместе работали и ездили по командировкам… Переживала сильно, чуть руки на себя не наложила. Спасибо Светке, вовремя ко мне заглянула и вытащила голову из духовки. Напились мы с ней тогда до чёртиков, она и ночевать осталась у меня, домой всё равно бы не доехала. Толик не ругался, вошёл в моё положение, даже посочувствовал… Потом был Олег, Руслан и Николай. Надо сказать, что на мужчин я всегда действовала каким-то непонятным магнетизмом. Все они тянулись ко мне, но находиться рядом долго никто не мог, работа меня интересовала больше. Последний Михаил пришел с одним чемоданом и принёс рыжего кота. К животным у меня такое же отношение, как и к мужчинам. Стирать носки и кормиться должен сам. Мишаня прожил со мной дольше всех, почти полгода. Он терпеливо варил вечерами пельмени, резал салат, пока я проверяла под настольной тусклой лампой отчеты по отделам продаж. Даже пытался начать ремонт в двухкомнатной хрущёвке на правах хозяина и купил белую краску для окон. Но что-то всё-таки не срослось, не сложилось. Однажды, вернувшись поздно вечером после работы, я обнаружила на кухонном столе подробную записку, что жить он так больше не может и просит его не искать. Ну, просит, так и не буду. А через неделю ушёл и кот. И тут я поняла. Хватит! Надо в жизни что-то менять! И в первую очередь надо менять себя!..

«Проспект Вернадского, выход к…», – снова раздался металлический голос из динамика. Ой, это же моя остановка! Я подскочила и бросилась к двери.

– Женщина! Вы мне ногу отдавили, – неслось мне в спину. Чей-то низкий бас покрыл даже громкий голос из динамика. – Чумная баба!

Ну, стыдно, конечно! Но проехать лишнюю остановку, а потом возвращаться обратно было еще хуже. Ладно, перетерплю. Все эти мысли о прошлой полной одиночества жизни навеяли еще большую тоску. К работе я подходила уже в отвратительном настроении. Листья, втоптанные в грязный асфальт, огромные лужи, моросящий дождь, мерзкий холод – все признаки для поздней осенней депрессии, плавно переходящей в затяжную, заунывную зимнюю невралгию.

– Елена Алексеевна! – сердце просто остановилось. За моей спиной стоял финансовый директор. Сейчас укажет на часы и лишит годовой премии на рождество. – У меня к вам необычная просьба.

Это ещё что такое? Пришлось встать по стойке «смирно» и улыбаться.

– Моя секретарша заболела. А сегодня такой день, что присутствие на собрании акционеров обязательно. Годовой доклад, ну, вы понимаете?

Я согласно кивнула головой, совершено не понимая, что от меня хотят.

– Вы, Леночка, просто должны поехать со мной в головной офис и помочь всё подготовить к выступлению. – Его рука как-то приятно сжала мой правый локоть, а на лице растянулась масленая улыбка мартовского кота.

– Почему я? – задала глупый вопрос, но это всё, что пришло мне в голову.

Заместитель директора по финансовой части, а между нашими сотрудниками просто Петя, был достаточно солидный, взрослый мужчина пятидесяти лет. Характером спокоен и временами даже, вот как сейчас, до безобразия вежлив. Заметная плешь и чуть выпирающий животик под модным пиджаком, тем не менее, не мешали ему волочиться за каждой новой юбкой в отделе маркетинга. Поговаривали про его многочисленные похождения при том, что жена Пети ежедневно приезжала к нему на работу и подолгу болтала с его секретаршей, контролируя каждый шаг мужа. Говорил он всегда тихо, сдержано, никогда не улыбался, и глаза его всегда смотрели прямо на собеседника, словно гипнотизировали. Он мне не нравился, напоминал удава, и провести рядом с ним полдня представлялось чем-то ужасным и безысходным.

– Потому что вы, Леночка, составляли этот доклад, – Пётр Иванович стал терпеливо объяснять. – И в случае, если возникнут какие-нибудь вопросы, вы поможете мне более подробно пояснить их перед собранием акционеров, я надеюсь.

Ну, что тут скажешь? Череда неприятностей продолжалась, это был такой день, и он только начинался. Стрелки на часах показывали без десяти минут девять. Удачно я пришла сегодня на работу!

Петя попросил к половине одиннадцатого ждать его возле входа и любезно проводил к лифту, с большим сожалением выпуская меня из своих цепких пушистых лап. Включив сотовый, я обнаружила три пропущенных звонка и два сообщения, и всё от Светки.

– Ленка, привет! – орала она из телефона, пытаясь перекричать гул подземки. – Я всё утро пытаюсь до тебя дозвониться! Соня ты, опять проспала? Нужно встретиться в нашем кафе в обед, ты сможешь?

– Не знаю, – безрадостно ответила я. – Зам везёт меня на годовое собрание, это может быть надолго.

– Тогда так! – альтернатива возникла мгновенно. – Когда освободишься, сразу позвони. Я пораньше уйду с работы, есть причина. Расскажу потом, при встрече. Целую, дорогая! Жду звонка!

В этом была вся Светка! Какие-то идеи, спонтанные решения, недомолвки и всё на ходу. Остаётся только ждать, когда я освобожусь. И тут снова рок судьбы! Левый сапог почему-то стал легким и непослушным, а одна нога стала короче другой. Это каблук отклеился и висел на одной подмётке. Ужас! Срочно нужно было искать другую обувь, но магазины открываются не раньше десяти, да и успеть найти что-то подходящее за полчаса не представлялось уже возможным. Я уныло поплелась в приемную главбуха. Её секретарши на месте не оказалось, пришлось самой стучать в дверь и напрашиваться на приём.

– Тамара Геннадьевна, выручайте! Век буду вам благодарна!

Уж если в большой компании попадётся вам приличный главный бухгалтер, не сомневайтесь, это будет мировая женщина! С ней можно и на налоговую проверку, и в любую, явно сомнительную, финансовую операцию, и даже в разведку, с ней не страшно, она не подведёт. Тамара Геннадьевна мгновенно оценила моё положение, прикинула размер. Через внутреннюю связь вызвала своего заместителя. Хрупкая, тоненькая девушка быстро вошла в кабинет.

– В чем на работу сегодня пришла? – строго спросила её старшая по рангу.

– Я на машине, – Оленька вздёрнула носик, надула губки.

– Сапоги есть? – между умственными потенциалами заместителя и главбуха зияла пропасть.

– Зачем сапоги? Туфли, – снова странный ответ.

– Неси, – команда была простой, не сложной. Оленька исчезла за дверью.

– Наказание мне с ней, – пожаловалась Тамара Геннадьевна. – Дочка первого зама. Устроил ко мне, а мозги выдать забыл. Вот и мучаюсь уже второй год.

– Так увольте её, – посочувствовала я.

– Как? Каким образом, золотая моя? – вытаращила на меня глаза Тамара. – Трону её, сама без работы останусь.

Дверь открылась. Оленька принесла свои туфли, размер на удивление совпал. В указанное время я, как часовой, стояла на входе перед главным лифтом в ожидании Петра Ивановича. Он спешил, на ходу пытался запахнуть полы длинного плаща. Довольная улыбка не сходила с его лица. Меня сей факт весьма заинтриговал. Чему может всё утро улыбаться заместитель директора по финансам крупной торговой компании? Успешной сделке, хорошей премии, долгожданному отпуску? Непонятно. Понятно стало тогда, когда он уселся возле меня на заднем сиденье и нежно опустил свою пушистую лапу на мою открытую коленку… Тут нужно обязательно оговориться! Ноги мои были не некрасивые, а как говорят итальянцы: просто красивые. Не очень длинные, но и не короткие, в меру. Колени же выделялись какой-то особой четкостью и одновременно мягкими овальными линиями, одним словом – вполне приличные, стоящие коленки.

Когда Бог создавал из кривого, и явно несимпатичного, ребра Адама женщину, он старался на совесть! Ну, нравилось ему это занятие! В женщине прекрасно получилось всё, в буквальном смысле этого слова. Но женская коленочка требует отдельной оды! Стоит только аккуратно натянуть на стройные ножки эластичные нейлоновые чулки, надеть модные итальянские туфли на приличном каблучке, а юбку из обтягивающей мягкой приятной на ощупь ткани одёрнуть обязательно чуть-чуть поверх колен, сантиметров эдак на двадцать, как взору даже самого закоренелого холостяка и женоненавистника откроется удивительное зрелище, пленяя смелые мысли его и сладостно сжимая в нежной истоме остановившиеся всего на несколько секунд сердце. Какой мужчина оставался равнодушным к женским коленям, которые дразня и, в то же время, заигрывая, дарили ему несбыточную надежду и поощряли самые дерзкие мечты!

Но не так всё просто! Стоит только счастливчику забыться на несколько долгих мгновений и дотронуться до этой красоты, как тут же наступает быстрое и горькое пробуждение, а с ним и разочарование. Ведь ничто так не оскорбляет женщину, как рука нежеланного мужчины на её коленке! Нет более интимной части женского тела из всех тех, которые она заведомо нарочно выставляет напоказ! Не взятие интересной собеседницы под локоток, не полуобъятие оной за талию и даже нежное (ненароком) прикосновение к её упругим ягодицам, ничто, ну ровным счетом ничто так не задевает женщину, как возложение твердой и уверенной руки на её прекраснейшее коленце! Эффект от попытки такой будет сродни самой надежной, что ни на есть, лакмусовой бумажки. Если ваша спутница сразу же откинет со своего колена дерзкую руку в сторону, всё! Граница закрыта, и соваться туда явно не стоит, хотя бы ближайшее время. Если руки не отняла, а даже сделала вид, будто не замечает происходящего, то есть шанс на успех и даже, не будем столь быстро заглядывать вперед, на скорое дальнейшее знакомство в более интимной обстановке! Только и здесь торопиться не следует, чтобы дров не наломать… Я же сделала исключительную глупость: просто онемела на несколько секунд от такой наглости. А когда опомнилась, рука Пети уже уверено скользила под юбкой, приятно поглаживая внутреннюю часть моего бедра по нейлоновому чулку, а его слова доносились до моего остолбенелого сознания откуда-то издалека.

– …на совете директоров каждый год присутствуют представители наших потенциальных конкурентов, чтобы вся информация о проделанной работе была более прозрачна и доступна для тех, кто захочет ставить нам палки в колёса…

Я очнулась и резко отбросила его руку.

– Пётр Иванович, – говорить старалась ровно и спокойно, но нарочно громко, чтобы услышал и водитель, – при пояснении ваших действий на докладе необязательно лезть рукой под мою юбку.

В машине повисла гробовая тишина, даже маленький японский приемник на деревянной панели два раза кашлянул, чихнул и чем-то поперхнулся. Музыка Пола Маккартни оборвалась на самой красивой ноте. Петя слегка покраснел, на моё удивление буркнул тихое извинение, типа «мол, сама виновата, а могла бы и удовольствие получить», и отвернулся к дождливому окну. До главного офиса никто больше слова не произнёс.

В большой зал конференции я вошла в таком отвратительном настроении, в котором не помнила себя уже давно, года два точно. Длинный овальный стол был окружен удобными мягкими стульями. Свободных мест уже не было. Секретарши головного офиса раскладывали перед собравшимися чистые листы бумаги, открывали бутылки с минеральной водой, предлагали кофе. Ждали председателя совета директоров. Возле стенки стояли кожаные тупые диваны, видимо для тех частных лиц, которые не входили в совет, но присутствовать здесь им всё же не запрещалось. Там уже расположилось несколько человек. Все мужчины среднего возраста, в приличных дорогих костюмах, обувь вычищена до блеска. Свободного места было достаточно, я присела с краю.

Через пять минут вошел пожилой энергичный председатель, и собрание началось. За длинными нудными речами ничего толком нельзя было разобрать. Понятно было одно, что бизнес успешно развивается, крепко стоит на ногах зарубежных инвесторов и вот-вот должен встать на свои собственные ноги, но всё-таки для этого ему пока чего-то не хватает, какого-то волшебного слова. Настала очередь выступления Пети, т.е. Петра Ивановича. Справился он хорошо, всё четко разложил по полочкам, так что моя помощь была в принципе и не нужна. А так как время подходило к долгожданному обеду, толком его никто уже и не слушал. Председатель встал и объявил перерыв.

Уже в коридоре перед модным и дорогим буфетом бизнес-центра я подошла к финдиректору.

– Пётр Иванович, я вам здесь ещё нужна?

– Вы, Леночка, мне нужны всегда, – прозвучал вполне определенный ответ. При этом Петя поправил на носу очки, надул капризно пухлые губы и стал похож на обиженного ребёнка.

– У меня в офисе работы много, а доклад вы свой уже прочли. Что мне здесь делать? – уступать ему не хотелось.

– Хорошо. Можете ехать обратно, только на метро. Машина мне самому нужна.

Ну и жучара! Значит, как лезть под юбку – это всегда, пожалуйста, а как отвезти женщину под дождём обратно на работу, так машина, видите ли, самому нужна. Сволочь!