Интерьерчик напоминал детские мультфильмы про волшебников. Полочки с пузырьками всех форм и цветов. Конечно же, светящихся. Кристаллы в две ладони длиной. В углу полукруглая стойка, заваленная фолиантами в кожаных переплетах. На столе большой стеклянный шар с загадочной туманностью в центре. Свечи в настенных канделябрах с необычно крупными огоньками на фитилях. Меня уже не особенно удивило, что изнутри строение не только оказалось раз в десять просторнее, но и имело другую форму. Скорее интересовало, можно ли трогать руками все это мультяшное великолепие. Когда я потянулась к первой склянке, Бин не стал меня останавливать, из чего я сделала вывод, что жизни это не угрожает. Если бы угрожало, то он бы не смог доставить меня на игру.

Жидкость внутри оказалась густой и кишела какими-то живыми блестками. Их движение завораживало, причем, похоже, не только меня. Шарик, парящий над моей рукой, подлетел ближе и издал протяжный звук, похожий на «о-го-о».

– Хотите попробовать?

Я вздрогнула и повернулась. За стойкой стоял человек, до смешного напоминающий ламу: большой приплюснутый нос, круглые глазки, спадающая на глаза растрепанная челка, ну и, конечно, шея – такая длинная, что на ней было намотано аж два платка один над другим и четверть места еще осталась. Конечно, вряд ли он был человеком. Просто говорящее существо в цветном халате сложно назвать животным. Даже с такой шеей.

– А что там? – поинтересовалась я.

– Исполнение желаний, – расплылся в улыбке человек-лама. – Почти настоящее.

– Почти – это как?

– Ну… – продавец чуть смущенно потупился. – Во сне… Но в очень реалистичном сне!

Бин на кресле снисходительно хмыкнул. Лама нахмурился и принялся объяснять дальше, будто оправдываясь:

– Согласитесь, это тоже многого стоит! Есть такие желания, которые ну никак не исполнятся. А есть такие, которые, ну… Понимаешь, что лучше бы им не исполняться в реальной жизни, а все равно хочется. – Бин снова хмыкнул, но продавец волшебных пузырьков не сдавался: – Или вот вы же примеряете туфельки перед ноской. И тут так же. Можно «примерить», каково это, если желаемое и правда произойдет. Ведь желания очень сильно меняют нашу жизнь! Мало что меняет нашу жизнь так сильно и часто, как желания. Ну разве что страдания и страхи, их примерять я, наоборот, очень не рекомендую!

– А как это работает? Откуда ваша бутылочка знает, чего я хочу? Точнее, я же много чего хочу, что конкретно она мне покажет?

– Я еще работаю над системой постановки цели, но данная модель оживит во сне то, о чем вы будете думать непосредственно перед сном. То есть в промежуток между приемом эликсира и засыпанием. И я хочу заметить, что она не просто проиграет заданный вами же сценарий. Нет! Это уникальная разработка, которая проникает во множество пластов данности. Она узнаёт вас, тех или то, о чем вы думали, и просчитывает максимально реалистичный положительный исход при вписании этого сценария в актуальную действительность.

– Вау… – невольно выдала я. – А… а что будет, если я не засну?

– Заснете, – махнул рукой человек-лама. – Я добавил в состав отличное снотворное.

– А если подумать о чем-то плохом? Ну всякие же мысли иногда в голову лезут.

Продавец явно взволновался.

– О-о-о… Очень не рекомендую использовать в дурном расположении духа. Может быть, как ваше истинное желание эликсир это и не считает, но вписать ваши страхи в общую картину может вполне. Так что… Надо дождаться спокойного приятного вечера и помечтать в свое удовольствие.

– А если вообще ни о чем не думать?

– А ты сама это когда-нибудь пробовала? – усмехнулся продавец снов. – Послушай. Если хочешь, я дам тебе немного. На полную реализацию не хватит, но понять, как это работает, можно вполне. Если понравится – приходи завтра за целым пузырьком.

– Договорились! – подмигнула я и получила крохотную ампулу с голубоватым содержимым. – Просто выпить, и всё?

Лама кивнул.

– Теперь можем идти? – уточнил из-за моей спины Бин.

– Да, пошли, – пожала плечами я и тут же получила жест, приглашающий пройти за висящие за стойкой плотные шторы, которые, как мне казалось, должны были вести в подсобку. Но нет – за ними оказалась тесная мощеная улица с узенькими домами, прижатыми друг к другу, как пассажиры в набитом битком вагоне.

Под ногами была брусчатка. Вроде самая обычная, но такая крупная, что если смотреть на нее долго, казалось, что это я уменьшилась. А не смотреть было сложно: то тут, то там вместо камня попадались фрагменты толстого цветного стекла. Под брусчаткой, в глубине, мерещилось еле уловимое свечение и даже что-то двигалось, словно рыбы подо льдом.

И вдруг на одной из таких плиток появились носочки женских сапожек. Я подняла голову и остановилась. Передо мной стояла высокая леди, которую хотелось назвать кошкой из-за смотрящих в небо черных ушей, просунутых в прорези широкого капюшона, и длинного тонкого хвоста, плавно поднимавшегося и снова опускавшегося на мостовую. Пальто было приталенным, и воистину осиная талия была стянута блестящим поясом. Казалось, мое плечо и то шире. Мордочку же скрывала вуаль, причем сеточка была покрыта слегка светящимися стразами, отчего создавалось ощущение, что из капюшона смотрит миниатюрный космос.

– Желаете знать правду? – сладким полушепотом пропела незнакомка.

– О чем?

– О чем пожелаете…

– Вы предсказываете будущее?

– Ни в коем случае. Только настоящее! – космос под капюшоном ласково и чуть снисходительно улыбался. – Вот, например, кока, что дал вам ключ. Правда состоит в том, что он плут. Хитрость для таких, как он, естественна. Даже, можно сказать, взращиваема и уважаема, как воин взращивает и уважает отвагу или делец – прозорливость. Конечно, это сложно понять, если в твоем мире это качество порицаемо. Но в действительности это не хорошо и не плохо. Это всего лишь правда. И если она нужна вам, то я могу ею поделиться. Вдруг вы желаете знать, например, зачем на самом деле он дал вам этот ключ?