Вдруг он услышали странный звук. Это не был звук животного происхождения, казалось, что сама гора говорит с ними. Странный скрежет по камню врезался в уши.

– Лада! Юра! Игорь! – кричали Маша и Митя, но им никто не ответил. Зато скрежет прекратился.

– По идее эхо должно далеко разносить наши крики, если все эти ходы сообщаются, то ребята должны нас слышать. Почему они не откликаются? – спросил Митя.

– Митя, у меня плохое предчувствие, пошли назад.

– Знать бы куда, – растерянно сказал Митя.

Магадан, аэропорт Сокол, 2019 год

Маша забрала свой увесистый чемодан и прошла в зону выхода. Она сразу выделила подругу среди встречающих. Ира была одета, как всегда, ярко.

– Машка! – крикнула подруга.

– Ира! Как я рада тебя видеть!

Маша прослезилась, а Ира только крепко прижимала к себе девушку и кричала на весь аэропорт, как она счастлива.

– Все отлично! Какая ты молодец, что прилетела! – повторяла Ира.

– Ну, ты и забралась на край света!

– Зато, на какой край! Сейчас сама все увидишь.

Девушки сели в машину, и Ира прямо с места начала экскурсию.

– Выезжаем мы с тобой, подруга, с нашего Международного аэропорта Сокол.

– Откуда такое название?

– Да расположен он близ посёлка Сокол, на 50 километре основной Колымской трассы. Но это одна версия, а есть еще и другая. В 1965 году в поссовете искали что-то связанное с небом, и в итоге утвердили название этой прекрасной птицы. А сейчас он, кстати, имени Высоцкого! Знала?

– Я слышала о кампании по названию аэропортов России именами знаменитостей.

– Тут у нас народ кипел, хотели назвать по имени того, кто имеет к этому краю непосредственное отношение или сделал для Колымы что-то существенное.

– Серьезно?

– Да, такая суета в социальных сетях поднялась! Я лично ничего против Высоцкого не имею. Я его обожаю.

– Сколько до города?

– За сорок минут доедем.

– Ты когда машину купила?

– Не поверишь, вчера и купила! К твоему приезду. Не будем же мы на автобусах кататься. Я давно хотела свою старушку сменить. Она то едет, то не едет. А тут как-то быстро и ладно все сложилось. Мой шеф захотел новую машину. Он их меняет постоянно. И мы разговорились на эту тему совершенно случайно. Я и забила у него эту красотку. Еще не расплатилась, правда, но это уже мелочи.

– Хорошие тут у вас дороги! – сказала Маша.

– А ты думала, что мы по тайге пробиваемся? – рассмеялась Ира.

– Красиво, – задумчиво произнесла Маша. Она пыталась рассмотреть все, что мелькало мимо, внимательно.

– Да, сам Магадан замкнут в кольце сопок и гор. И находится между двумя бухтами Охотского моря – Нагаева и Гертнера. Здесь у нас, как ты видишь, из деревьев лиственница, да кедровый стланик.

– Суровый край.

– Еще какой! Колымская трасса вся на костях человеческих стоит, хотя, наверное, тебе сейчас это лучше не рассказывать.

– Почему? Мне интересно. Хотя я много читала об этом. Но всегда можно услышать что-то новое и интересное.

Заключенные в 1929 прокладывали тогда первые километры Колымской трассы от Магадана в таёжную глушь к приискам и начали строительство базы на берегу бухты Нагаева, так и получился наш Магадан. Ладно, за две недели я тебе столько расскажу! Сейчас лучше ты давай подробно о твоем хэппи энде с муженьком. Я надеюсь, ты не собираешься ломать трагедию? Его давно нужно было выгнать и найти себе настоящего мужчину, а не этого слюнтяя.

– Нет, я в порядке. Дежурное чувство брошенной женщины не дает покоя.

– Перестань!

– Пережить чувство своей ненужности очень непросто. Даже если ты и не сказочно влюблена в своего партнера. Когда в семье случается измена, то это всегда трагедия. Это подло, низко и противно. Не честнее ли просто объяснить и уйти?

– Знаешь, не каждый хлюпик на такое способен. Но вот ты при этом абсолютно уверена, что драма разворачивается только для тебя?

– Не знаю.

– А я знаю! В вашей семейной жизни твой муж стал непозволительно часто сталкиваться с критикой и недовольством с твоей стороны. Твоя критика говорила ему о том, что он не любим и не нужен. Обижаясь на тебя, он отправился в свободное плавание с другой, будучи глубоко убежденным в том, что только ты и еще раз ты виновата в том, что он увлекся другой. Вот и вся психология.

– Наверное, я тоже виновата.

– Ладно, не грусти! Твой муж – не чудовище, которое хочет причинить тебе боль и страдания. Он просто заигрался в поиски зоны комфорта.

Синегорье, Магаданская область, 1975 год

– Славик, ты ничего не слышишь? – спросил Юра.

– Нет, тишина вокруг, только наши шаги по щебенке. А ты, что это? Сдрейфил?

– Да нет, просто слышу, как воет кто-то.

Их тоннель вдруг стал резко сужаться, и они почувствовали неимоверный холод.

– Никакого воя я не слышу, а вот замерзать начал. Давай быстро возьмем образцы грунта и воды и назад. Тут этот ход бесконечный что ли? – удивился Славик. – Митька нам не говорил дойти обязательно до конца, так что сворачиваемся.

– Да, весь точно не пройдем. Да и желания у меня пропало. Мне тут впервые страшно, признаюсь. Только ребятам не говори.

– Под землей такое бывает, не переживай.

– Слав, я первый раз что ли под землей?

– Не первый, дай Бог и не последний.

– Вот это ты почему сейчас так сказал? – спросил Юра.

– Юр, мне что-то тоже становится не по себе. Давай на выход. Грунт взял?

– Сейчас возьму, а ты пока вон там воды забери.

Слава зачерпнул во флягу воды и крепко закрутил крышку.

– Так, я все, у тебя там как?

Ответа не последовало. Слава громко позвал Юру, но в зале стояла полная тишина.

– Юрик, ты где? Эй! Аууу! – кричал он громче и громче.

Слава пошел обратно по лабиринту. Никаких ниш и ответвлений он не увидел. Передумав, он бросился назад, на то место, где они только что разговаривали, но молодого человека там не было. Зато Слава почувствовал, что он точно не один.

Магадан, 2019 год

– Сейчас мы въезжаем в город. Как же я его люблю! Город, где зима царствует полгода, где всегда дует ветер, и даже может неожиданно ударить мороз – не самое комфортное место на Земле, но я его обожаю. Если ты хоть раз увидишь закат над бухтой Нагаева, ты тоже в него влюбишься! А еще стоит подняться на Марчеканскую сопку – вот красота! Тогда ты бы меня поняла, это точно! Горы и неописуемые ландшафты стоят того, чтобы ты это увидела. Молодец, что рванула! Я даже выдам тебе отдельный ноутбук, чтобы ты начала писать книгу.

– Я свой взяла, не волнуйся! – улыбнулась Маша.

– Как же писатель, да и без ноута. Прости, забыла.

– Ого! Речка? – спросила Маша.

– Да, Магаданка. Делит город на две части. А живу я, моя дорогая, в Яме.

– Где ты живешь? – удивилась Маша.

– Это район такой. Расположен он в низине, под прикрытием двух сопок, поэтому и Яма. У нас тут собственный климат – температура выше, чем в центральных районах, ветра почти нет. Вот к ветру я никак не привыкну нигде. Не люблю и все тут. Сегодня вечером идем в боулинг. Познакомлю тебя со своими друзьями, с которыми и буду устраивать тебе сюрприз на день рождения послезавтра.

– Только замуж меня не выдавай, ладно? – попросила с улыбкой Маша. – Я еще оттуда с прошлого раза не выбралась.

– А что? Прекрасная идея. Друзья у меня оба холостые.

– Чем занимаются?

– Спелеологи. Правда, они больше проводники, чем ученые. Образования специального нет.

– Какая у людей интересная жизнь! И правда, материал для книги. Мои бабушка и дедушка тоже были спелеологами, – грустно сказала Маша.

– Ты мне не рассказывала, – сказала Ира. – Я только знаю, что они жили в Синегорье, как и мои.

– Это грустная история. Они пропали, – сказала Маша.

– Как это пропали?

– Меня еще не было, когда это случилось. Вот в Синегорье и пропали. Пошли в экспедицию и не вернулись. Кроме них там тоже люди были, никто из них не вернулся.

– Вылезай, приехали! Магадан приветствует тебя! – торжественно сказала Ира. – И хватит о грустном! У нас все будет великолепно!

Ира накормила подругу так, что Маша еле поднялась из-за стола.

– Я не ем столько, но все было так вкусно!

– Ты у меня кончай свои московско-диетические замашки! Тут крайний север, а значит, нужно хорошо питаться.

– Не зима же!

– И что? Нет разницы.

Тут позвонил отец. Маша поговорила с ним несколько минут и отключилась, улыбнувшись.

– Что сказал наш папа?

– Наш папа сказал, что я с сегодняшнего дня свободна.

– Так это вечером нужно отметить. Быстро он все сварганил!

– С его связями это не удивительно.

– Покажи мне ту дамочку, благодаря которой моя подруга снова в холостяцком статусе.

Маша открыла Инстаграм и показала фото.

– Фу, какая уродина! – сказала Ира.

– Ирка, перестань, она красотка. Вот и пусть будут счастливы. Я ведь вышла за него просто так, из-за статуса. Не получалось любви, вот и не стала больше ничего ждать, так что я рада своей свободе.

Синегорье, Магаданская область, 1975 год

Лада кричала до состояния хрипоты. Игорь прижал ее к себе и пытался успокоить. Сам он косился краем глаза на то, что воспроизвело такую реакцию у девушки. Прямо в углу перед ними лежал человеческий скелет.

– Лада, Лада, все, попытайся успокоиться.

– Откуда он тут взялся? Здесь был только один ход.

– Я сам ничего не понимаю, но одно ясно, что мы тут не шли.

– Как не шли? А где же мы шли? Глухие стены же были вокруг.

– Не знаю, но нужно возвращаться. Может, мы просто не заметили другие ходы?

– Да как мы могли их не заметить?

– Пойдем!

Лада обошла, насколько это было возможно, скелет и почти бегом побежала по тоннелю. Игорь с трудом за ней успевал. Фонарик у него был совсем слабенький. Он думал только об одном, чтобы выйти из пещеры до того, как свет погаснет и вовсе. Они шли достаточно долго, навстречу им попадались огромные валуны, которых не было, на дороге валялись кусочки золота, которые ребята и не замечали. Они были очень напуганы.

– Лада, нужно возвращаться, мы тут не шли, я на всем пути бросал баранки, их нет, я специально обращал на это внимание, – наконец сказал Игорь.

– Я сама вижу, что не шли. Но куда-то же ведет этот выход!

– Давай вернёмся и медленно пройдем этот путь, освещая стены. Вероятно, мы просто не заметили, как ход вильнул в сторону. У тебя как дела с фонарём?

– Горит еще нормально. Давай вернёмся, но не заметить ходов мы не могли. Мы все время шли прямо.

Лада постоянно плакала. Она больше не кидалась в истерику, но слезы текли постоянно.

Они шли медленно, освещая каждый метр стен. Лабиринт почему-то начал сужаться прямо на глазах. Пол превратился в ледяной, и стало ужасно холодно. Лада посветила на потолок и увидела, что натечные образования надломлены.

– Игорь, смотри сюда. О чем это говорит?

– Тебе виднее, не знаю. О чем?

– О том, что тут происходят обвалы.

– Сейчас нам не этого нужно бояться. Я не понимаю, куда нам дальше идти. Посмотри налево.

Лада посмотрела на левый край лабиринта и увидела небольшой лаз.

– Но мы же не могли через него пройти, это же нужно было ползком пролезать. А мы все время шли. Я туда не полезу.

– Давай я пролезу и посмотрю, – предложил Игорь.

– Ни в коем случае! Нас там точно не было, значит, и делать там тебе нечего! Еще не хватало, чтобы я вообще тут одна осталась. Лера громко крикнула. Она звала всех ребят по очереди, к ней присоединился Игорь. Им не ответило даже эхо.

Магадан, 2019 год

Вечером состоялось знакомство с проводниками. Это были два веселых парня с открытой улыбкой, хорошим чувством юмора и непоказной щедростью. Одного звали Максим, другого Ваня. Товарищи заказали столько еды, что девушки рассмеялись.

– Мы столько не съедим! – сказала Ира.

– Отдадим бездомным, – ответил ей Ваня. Он глаз не сводил с новой знакомой и старался всячески ухаживать за Машей. Выглядело это ненавязчиво, поэтому Маша не обижалась.

– Ну, когда подарок будем озвучивать? – спросил Максим.

– А давай прямо сейчас, – ответила Ира. Они допивали вторую бутылку шампанского, и ей было весело.

– Ребята, вы что затеяли? – спросила Маша.

– Завтра в 5.30 мы выезжаем в Синегорье, – торжественно объявила Ира. – Поэтому сейчас мы сворачиваемся и едем по домам. Нужно собраться и умудриться еще и выспаться. Не столько нам, сколько Ваньке. Он за рулём.

– В Синегорье? Это же ужасно далеко!

– Ой, да ладно! К вечеру уже будем на месте. А как раз в твой день рождения пойдем в горы. Мальчики нам покажут золотую пещеру. Экстремальный туризм нам сейчас не помешает. Потопчемся на земле предков, посмотрим, что стало с Синегорьем. Говорят, разруха там страшная! Жаль, хороший поселок был, красивый и уютный. Мои до сих пор вспоминают о нем со слезами на глазах. А ты знаешь, где именно твои родственники пропали?

– Нет, отец мне никогда не рассказывал. Они были спелеологами, вероятно, что в горах где-то. Там тогда целая группа пропала.

– Так, хватит о грустном! Идем собираться в дорогу. Тут наши мальчики нам список составили, что нужно взять. Так что нам пора, – сказала Ира и поднялась из-за стола. – Всем пока. Мы ушли.

– Вас проводить? – спросил Максим.

– Нет, такси возьмем.

– Машка, а там, в горах сейчас такая красотища! Ты даже представить себе не можешь! Какая же ты молодец, что приехала! Я тебе незабываемый день рождения устрою!

Синегорье, Магаданская область, 1975 год

– Митя, что будем делать? – спросила Маша. – Я не понимаю, пора паниковать или нет?

– Сейчас, Машенька, я подумаю. Мы все время шли по одному ходу. Так? Никуда не сворачивали. Нигде не встретили ни одного препятствия. Так? От трех ниш мы повернули обратно и снова оказались около них. Я ничего не понимаю. Мы по кругу прошли?

– Я тоже ничего не понимаю.

Вдруг они снова услышали скрежет.

– Юра? Лада? Это вы? Кто тут? – крикнул Митя.

– Нет тут никого. Никто нас не слышит. Мы заблудились. Что будем делать?

– Нужно сориентироваться.

– Как ты тут под землей сориентируешься? Мы же не знаем, где мы.

Митя достал старый компас с фосфорными стрелками и глянул на то, как стрелки хаотично бегали по всей окружности и не собирались нигде останавливаться.

– Что это с ним? – спросил Митя.

– Что-то странно происходит, – испуганно сказала Маша.

– Сейчас попробуем мой метод.

Митя облизнул палец и поднял его вверх.

– Что? Действует? – спросила жена.

– Странно, но нет. В любых пещерах обычно существует несколько выходов, которые соединяются сквозняками, я думаю, что если пойти по движению воздуха, можно найти выход. Но я ничего не чувствую. Остается кричать, чтобы ребята нас услышали. Знаю, что нельзя. А что делать? И ждать, не теряя силы. Они присели, прислонившись друг к другу спинами. Сидеть на земле было некомфортно. Маша совсем скоро замерзла и встала.

– Я не могу просто так сидеть.

– Что ты предлагаешь?

– Нужно продвигаться вперед.

– Вот откуда ты теперь знаешь, где вперед, а где назад?

– Я думаю, что все равно есть какой-то выход. Он должен быть в любом случае. Может, мы выйдет просто не там, где зашли. Такое может быть? Понятно, что мы окончательно заблудились, но что-то предпринимать нужно.

– Машенька, как скажешь, давай продвигаться.

Трасса Магадан – Синегорье, 2019 год

– Ваня, сколько километров до Синегорья? – спросила Маша, усаживаясь на переднее сидение.

– Нормально проскочим, 400 всего. Первые 100 километров из Магадана на трассе есть асфальт. Дальше пойдет грустная проза. Но ты, Мария, этого никогда не забудешь! Обещаю! И с этого момента тебя вечно будет манить Колыма своей безудержной красотой, труднодоступностью, романтикой запустения и жуткой гулаговской историей.

– О! Да ты романтик, Ваня! – улыбнулась Маша.

– Магаданская трасса – это самое большое кладбище в мире, Машка, начинай складывать историю! – сказала Ира. – Здесь с 30 года строили золотодобывающие поселки по территории вечной мерзлоты через болота, реки и горы силами заключенных ГУЛАГа. Жуть, конечно.

– И на трассе всех умерших кидали, как уплотнитель, – сказал мрачно Максим.

– Макс, это слишком, – сказала Ира.

– Это правда.

– Ребята, если я тут впервые, это еще не значит, что я ничего не знаю, – сказала Маша. – Конечно, я рада слушать истории, но, что такое Колыма, я приблизительно представляю.

– Ключевое слово в твоей претензии к нам – приблизительно, – сказал Максим.

– Ой, да я не спорю! И с удовольствием буду слушать ваши рассказы. Все равно целый день ехать. И вполне вероятно, что мне это пригодится для следующей книги.

– У Макса отец историк. Он этот край по минуте со времен динозавров разложил в книге, – пояснила Ира.

– Отец пишет книги? – спросила Маша.

– Только одну написал « Колымская история», но писал он ее десять лет, – ответил Максим.

– Все посмотрели в окно, это поселок Уптар, – сказал Ваня. – Построили его в 32 году. Строителями дороги были заключённые Севвостлага. Сначала здесь возник строительный участок. А вот жить здесь стали только в семидесятом.

– Остатки социализма, – сказала Ира, глядя на старый пятиэтажный дом, где был нарисован рабочий с кувалдой, и на груди у него красовалась надпись 1917.

– Простите, но красива тут только природа, – сказала Маша.

Синегорье, Магаданская область, 1975 год

Слава прислушался. Звук исходил откуда-то снизу.

– Юрик! Это ты? – со всей мочи крикнул Слава. Он знал, что в пещерах нельзя кричать. Если только рядом есть действующие водотоки, то, пожалуйста. А так нет. Но сейчас его это не волновало.

В ответ раздался скрежет. Слава заметался по узкому ходу. Он уже не понимал, откуда он шел и куда ему нужно идти сейчас. Направление было потеряно, и он запаниковал. Он еще немного покричал, чтобы привлечь внимание того, кто его мог услышать. Он знал, что самое страшное в пещерах – это паника, поэтому присел у стены и стал пытаться рассуждать.

– Мы никуда не сворачивали, значит, ход имеет только один путь. Тогда, куда делся Юрка? – говорил он громко, надеясь, что его будет слышно. – Может, он провалился в какой-то лаз? Точно! Я просто этого не заметил! Сейчас иду в обратном направлении и свечу в пол, чтобы разглядеть ловушку. Эх, фонарик слабеет, но ничего.

Слава, как опытный спелеолог, знал, что глаза все равно постепенно привыкнут к темноте и будут различать предметы, поэтому не очень волновался потери фонарика. В пещере точно присутствуют фосфорсодержащие радиоактивные вещества. Поэтому абсолютная темнота ему не грозит. Он медленно продвигался по ходу, как вдруг уперся в тупик. «Так, значит, я наоборот шел вперед. Это тупик лабиринта, значит, мне нужно идти в обратном направлении. Уже хорошо», – воодушевился Слава. Молодой человек не просто шел, а почти бежал к выходу. Но чем дальше он продвигался, тем длиннее казался лабиринт.

– Этого не может быть! Он же не бесконечный! – в отчаянии сказал Слава. – Или я бегаю по кругу.

1 2 3

Стандарт

4.69

(13 оценок)