– Угу. Проходите, – спокойно ответил Кентавр и сам толкнул калитку, пропуская Петра Антоновича внутрь.

– Я так волнуюсь, – пробормотал толстячок, переводя взгляд со своих спутников на увитое диким виноградом крыльцо в конце дорожки и не решаясь шагнуть во двор.

Собаке его тревоги были неведомы. Пока хозяин переминался с ноги на ногу, Багира сунула любопытный нос в калитку и настороженно потянула носом воздух. В глазах её зажегся хищный огонь, уши встали торчком и она, гигантскими прыжками, бросилась вперед по дорожке.

– Багира, стой! – закричал Пётр Антонович и рванулся следом, но его короткие ножки сильно уступали собачьим в скорости.

У самого крыльца собака притормозила, свернула влево и своими мощными лапами налегла на дверь маленького дощатого сарая возле дома. Дверь затрещала, и черно-белое тело мигом исчезло внутри. До ушей Кати донесся грохот, звон и оглушительное кудахтанье.

"Это курятник!" – мысленно ахнула девушка и поспешила вдогонку за толстяком.

Кентавр легко обогнал их обоих. Он первым забежал в сарай, и грохот, звон и кудахтанье стали в два раза громче. Из открытой двери полетели перья и клочья соломы. Катя остановилась в паре метров от курятника и придержала за пальто рвущегося вперед Петра Антоновича, справедливо рассудив, что ещё два человека внутри грозят полным разрушением ветхого строения.

В этот момент дверь увитого виноградом домика отлетела в сторону, и на крыльцо выскочила крепкая старушка с двустволкой наперевес. Она сначала нацелила ружьё на шумный курятник, но, заметив стоящих у самого порога Катю и толстячка, перевела дуло в их сторону:

– Стой! Стреляю на поражение! – гаркнула она и поднесла прицел к подслеповато сощуренному глазу.

Катя и новоявленный племянник испуганно застыли.

– И это… Как его?… Руки вверх! – вспомнила воинственная бабка.

Визитёры послушно вскинули руки над головой.

– Всё нормально, Валентина Михайловна, – прозвучал приглушенный голос начальника охраны. – Не надо стрелять.

Кентавр появился из сарая, крепко держа пса за ошейник. Внешний вид всегда тщательно одетого, причесанного и выбритого начальника охраны оставлял желать лучшего. К мокрым брызгам грязи на его одежде прибавились солома и куриный помёт. Оба, человек и собака, были облеплены с головы до ног разноцветными перьями, а Багира ещё и разукрасила себя битыми яйцами. В зубах она держала полузадушенную курицу, которую Кентавр не смог у неё отобрать и, в противоположность хмурому начальнику охраны, светилась счастьем удачной охоты.

Бабулька не торопилась опускать ружьё, хотя стрелять эта старая железяка могла, в лучшем случае, лет сто назад. Она повернулась на голос и теперь у неё на мушке был начальник охраны.

– Эт-та что?… – перешла она на пронзительный визг, разглядев свою лучшую несушку в черно-белой пасти.

– Это ваш подарок, – Кентавр устало стер пот и перья с лица, подходя с собакой к крыльцу.

Умница Багира аккуратно положила свой трофей на верхнюю ступеньку, тявкнула и радостно завиляла хвостом: "Ну, давайте, хвалите меня!"

Бабка резко опустила ружье вниз, с размаху приложив приклад к мозоли на большом пальце ноги, и охнула от боли. Потом она недоуменно поморгала и наклонилась над перекушенной пополам курицей.

– Константин Сергеич!… – тревожным шёпотом позвала она, поднимая на него непонимающие глаза, когда убедилась, что зрение ее не обманывает. – А что это?…

– Давайте, рассказывайте Валентине Михайловне, что ЭТО, – повернулся Кентавр к толстяку, который, как и Катя, продолжал стоять с поднятыми руками.

Начальник охраны отступил в сторону и принялся отряхивать мусор с одежды, всем своим видом показывая, что больше в этом безобразии не участвует.

Толстяк опустил руки, одернул пальто и нахально заявил, обращаясь к Кентавру:

– Я всё объясню. Только про курятник объясняйте сами, потому что меня там не было.

– Я? – изумился начальник охраны и хотел что-то добавить, но сдержался.

Он стряхнул еще несколько перьев со своего свитера и едва слышно усмехнулся:

– Ну-ну…

Усмешка эта не предвещала Петру Антоновичу ничего хорошего, но тот ее даже не заметил.

Он бодро шагнул вперед, откашлялся и принял важный вид.

– Уважаемая Валентина Михайловна! – торжественно обратился он к старушке, сняв шляпу, но тут же перешел на озабоченный тон. – Вы ведь Смирнитская, Валентина Михайловна?

– И шо? – подозрительно сощурилась бабка.

– А то, – обрадовался Пётр Антонович. – Что у вас есть сестра, Анна Михайловна!

– И шо? – сурово повторила она. В голосе её появились новые нотки.

– А я – её сын. Зотов, Пётр Антонович, – толстячок весь лучился восторгом.

– Ну и шо? – старушкины брови грозно съехались к переносице, лицо помрачнело.

– Как же? – удивленно-радостно воздел ладони к небу племянник. – Я вас разыскал!

Бабка снова подняла ружьё и направила дуло прямо на пухлый живот Зотова.

– Нету у меня никакой сестры, ясно? – грозно рявкнула Валентина Михайловна.

– Как же так?… – растерянно забормотал Зотов. – Не может быть… Подождите! Вас было три сестры. Старшая, Раиса, умерла в молодости, вы – средняя, а моя мама – младшая. Вы жили на улице Ленина сто сорок два, квартира тридцать четыре… Вашу бывшую соседку зовут Мадина Турсуновна…

Начальник охраны и Катя, которая потихоньку переместилась за его спину, внимательно наблюдали за происходящим. Багира по-хозяйски плюхнулась рядом с ними на клумбу, сломав несколько тюльпанов, и довольно жмурилась на солнышке.

– Нету у меня сестры! Ты понял? – повторила бабуся, зловеще понизив голос.

Потом она медленно спустилась с крыльца и подошла к несчастному племяннику, не сводившему испуганного взгляда с ружья.

– Тогда я… Наверное, ошибся… Прошу меня извинить… – лепетал тот, отступая назад.

Катя бросила быстрый взгляд на Кентавра, и по его лицу поняла, что сейчас горе-родственнику придется несладко. Начальник охраны уже приготовился выступить вперед и скрутить непрошеного гостя, но в этот момент Багире надоело лежать на траве. Она резво поднялась на все четыре лапы и громко гавкнула, требуя заслуженной похвалы за пойманную курицу.

Валентина Михайловна остановилась, перевела взгляд на собаку и опустила ружье.

– Гав! – радостно повторила Багира, виляя хвостом.

Бабка бросила мрачный взгляд на растерзанную птицу на крыльце, поломанные цветы и опять повернулась к Петру Антоновичу.

– Ты собаку привез? – она обвиняюще ткнула пальцем в его грудь.

– Я-яя… – заикаясь, признался тот.

Старушка обошла племянника по кругу, придирчиво его разглядывая. Пётр Антонович нервно облизывал губы и безжалостно мял в руках свою шляпу.

– Твоя? – кивнула в сторону Багиры Валентина Михайловна, останавливаясь напротив толстячка и сердито буравя его глазами.

– Собака? Моя, – быстро согласился он, но тут же поправился: – То есть ваша.

– Моя? – брови бабульки изумленно взлетели вверх.

– Я думал вам… В подарок… Но если вы говорите, что нет сестры… – заторопился объяснить Пётр Антонович.

– Анна жива? – перебила его старушка.

– Жива! – обрадованно воскликнул племянник. – Так значит, это всё-таки вы? Вы наверное меня узнали? Все говорят, что я лицом похож на маму…

– Не похож, – грубо оборвала его бабка.

– Да? – расстроенно произнес толстячок и снова сник.

– Лицом не похож, но весь в мать, – мрачно заключила Валентина Михайловна.

– Правда? – снова воспрянул духом Зотов. – А как вы определили?

– Такой же болван, как моя сестра, – буркнула старушка и тяжело вздохнула. – Проходи в дом.

– Валентина Михайловна, – негромко произнес Кентавр. Его внимательный взгляд фиксировал каждую деталь происходящего. – Он действительно ваш племянник?

– Посмотрим, – неопределенно ответила бабка, смерив толстяка оценивающим взором.

– У меня фотография есть! – объявил Пётр Антонович, торопливо засовывая руку во внутренний карман пальто.

– Помощь нужна? – уточнил у старушки начальник охраны.

– Справлюсь, – отрезала бабка и возмущенно рявкнула: – Куды?

Крик был адресован племяннику, который взял Багиру за ошейник и собрался подняться с ней на крыльцо.

– Ещё мне кобеля в доме не хватало! – гневно сдвинула брови Валентина Михайловна.

– Конечно, конечно, – услужливо согласился Пётр Антонович. – Только это не кобель, а с-с-су… Су-увсем наоборот. Женского рода, в общем. Ее зовут Багира. Если нельзя в дом, то давайте её здесь оставим.

Старушка с подозрением посмотрела на довольную собаку, которая, задрав ногу, помечала крыльцо, и отрицательно мотнула головой.

– Еще чего! А если она опять в курятник сунется?

– Тогда давайте, – с энтузиазмом воскликнул толстяк, – вот этот товарищ за ней присмотрит!

Он не только обратил невинный взор голубых глаза на начальника охраны, но и указал на него пальцем.

Неизвестно, что собирался ответить Кентавр на это предложение, и, судя по зловеще сверкнувшим глазам, вряд ли что-то приятное, но не успел.

– Константин Сергеевич! – раздался громкий крик из-за забора.

У калитки появился бегущий со всех ног охранник Алексей.

– Константин Сергеевич, – запыхавшись, обратился он к Кентавру. – Там Султан приехал!

– И что? – недовольно ответил тот. – Все правильно. Он и должен был приехать.

– Он… Не один приехал! – с запинкой произнес Алексей.

– С кем? – нахмурился Кентавр.

– С женой, – понизив голос произнес охранник. – Мы уже ему и так, и эдак, нет, говорит, пропускай или … Вас требует.

Кентавр перевел взгляд, полный досады, с Петра Антоновича на Алексея и обратно, и нахмурился еще больше.

– Я могу присмотреть за собакой, – быстро произнесла Катя, которой захотелось ему помочь.

Она шагнула вперед и взялась рукой за ошейник. При её росте и Багириных размерах ей даже не пришлось особо нагибаться. Собака повернула голову, оценивающе посмотрела на девушку и, похоже, осталась довольна увиденным. Она радостно тявкнула и высунула язык.

– Пусть он сам следит за своим псом, – возразил начальник охраны, сердито глядя на толстяка.

– Вы же видите, что я сейчас не могу, – возмущенно надулся Пётр Антонович, показывая обеими руками на ожидавшую его в дверях бабусю, и умоляюще взглянул на Катю.

– Девушка, милая, пожалуйста, побудьте немного с Багирочкой, а то у нее, гхм… – он бросил тревожный взгляд в сторону курятника, – …охотничьи инстинкты!

– Хорошо. Я побуду. Мне не трудно, – заверила его Катя.

Она любила собак, а Багира, несмотря на внушительные размеры, была еще щенком и нуждалась в заботе. Катя протянула руку и почесала собаку за ухом. Багира закатила глаза от удовольствия и вытянула шею, поощряя Катины ласки, а потом и вовсе грохнулась наземь, подставив для почесывания свое розовое пузо.

– Вот видите, – бодро объявила девушка, поднимая глаза на мрачного начальника охраны, от души надеясь, что тот не заметил мимолетную гримасу боли, промелькнувшую на ее лице, когда шестьдесят кило Багириного тела обрушились ей на ноги.

– Ты идёшь али нет? – нетерпеливо позвала племянника Валентина Михайловна, пристраивая ружьё за дверью.

– Иду, иду, – толстенький Петр Антонович колобком закатился в дом и поспешно захлопнул за собой дверь, напоследок заискивающе улыбнувшись Кате.

Кентавр проводил его тяжелым взглядом.

– Там Султан … – напомнил Алексей сердитому начальнику.

Тот еле слышно скрипнул зубами и повернулся к девушке.

– Вы уверены, что справитесь с собакой?

– Конечно, – Катя энергично кивнула головой.

Начальник охраны с сомнением оглядел ее, недовольно сжал губы, но возражать не стал.

– Хорошо. Идем! – сказал он Алексею, и они поспешили к выходу.

Собака тут же встрепенулась и вскочила на все четыре лапы явно намереваясь последовать за ними, и девушка поспешно схватила ее за ошейник.

– Нельзя! – строго произнесла она. – Мы должны ждать здесь.

Багира подняла голову и посмотрела на Катю взглядом, полным немого укора.

"Будем сидеть тут и все интересное пропустим!" – ясно читалось в ее больших карих глазах.

Кате и самой хотела поглядеть, что там за Султанова жена, которая взбудоражила охрану, и она подумала: какая разница, где присматривать за собакой?

– Можно нам с вами? – крикнула она вслед удаляющимся мужчинам.

– Можно, – буркнул начальник охраны, не останавливаясь.

– Пошли, Багира, пошли, девочка, – обрадовалась Катя.

Собака обрадованно тявкнула и бросилась вперед. Поскольку калитку в этот момент заполнил собой выходивший Алексей, она легко перемахнула через забор, и все четверо помчались вниз по дороге, возглавляемые начальником охраны, от которого на бегу время от времени отлетали и, красиво покружившись в воздухе, падали на землю куриные перья.

Когда они приблизились к сторожке, то увидели Толяна, переодетого и подсохшего. Тот стоял у закрытых ворот в позе "враг не пройдет”.

С противоположной стороны забора, прямо посреди лужи, стоял желтый институтский автобус. Уже знакомый Кате пожилой водитель с роскошными усами, высунувшись по пояс в окно, осыпал охранника многосложными ругательствами, сводившимися к тому, что если этот сын хромого осла и безмозглой верблюдицы не откроет немедленно ворота, то последствия для него будут непередаваемо ужасными, потому что водитель автобуса страшно опаздывает.

Толян что-то угрюмо возразил и был немедленно повышен до родственника вонючего шакала и косоглазой пиявки.

– В чём дело? – рявкнул начальник охраны, подлетая к воротам.

– Вот! – обиженно воскликнул Толян, особенно оскорбленный сравнением с косоглазой пиявкой, и указал пальцем на мужчину и женщину, сидевших на переднем сиденье автобуса.

Мужчина, завидев Кентавра, высунулся из дверей автобуса и крикнул:

– Костя, надо поговорить!

– Открывай, – коротко приказал начальник охраны Толяну.

Тот принял равнодушный вид и загремел ключами. Ворота со скрипом разъехались в стороны, и автобус, выпустив сизую струю дыма из выхлопной трубы, медленно вкатился внутрь.

Едва машина миновала лужу, приехавший мужчина соскочил на землю и быстро направился к Кентавру.

Катя с интересом разглядывала второго чейзера, которого ей довелось встретить. Султан, в противоположность Коле, был невысокого роста и гораздо старше – лет примерно сорока пяти. Густая черная шевелюра с проседью на висках украшала голову на крепкой шее. Раскосые карие глаза над широкими скулами смотрели настороженно, а высоко изогнутые брови придавали его лицу слегка удивленное выражение. Он протянул начальнику охраны мускулистую руку для приветствия и повторил:

– Поговорить надо.

– Говори, – спокойно ответил Кентавр.

– Отойдем? – Султан резко дернул головой в сторону.

Начальник охраны наградил его тяжелым взглядом и отступил несколько шагов в сторону.

– Ну?

Черноволосый мужчина нервно оглянулся на стоявшую поблизости Катю, которая постаралась принять незаинтересованный вид, подтянула к себе за ошейник Багиру и снова принялась чесать ее за ухом. Собака немедленно повторила прежний прием: блаженно закатила глаза и рухнула на землю, но на этот раз девушка была начеку и успела отступить в сторону. Катя присела рядом на корточки и навострила уши, продолжая перебирать пальцами по собачьему животу.

– Я жду, – мрачно напомнил Кентавр.

Султан подошел к нему очень близко и принялся что-то объяснять торопливым шёпотом, время от времени показывая глазами на автобус. До Кати доносились только отдельные обрывки его речи:

"Анжела… Ты же знаешь… Не верит…"

"Во, как, – поняла девушка. – Ревнивая жена не поверила, что мужика вызвали на работу и увязалась следом.”

Катя перевела любопытный взгляд на автобус. На переднем кресле сидела хорошенькая блондинка с голубыми глазами, капризными губками и очаровательными ямочками на щеках. Она с деланным равнодушием смотрела в окно и то и дело поправляла высоко взбитую прическу. Старый Катин приятель и завзятый ловелас Юра Шевченко называл таких девушек "аппетитный розанчик". Ничего особенного в ней не наблюдалось. С чего это охрана так переполошилась?

Розанчик полез в сумочку, достал губную помаду и подкрасил и без того яркие губы. Потом дамочка тщательно осмотрела себя в зеркальце, осталась довольна результатом и решительно встала. Она легко спустилась по ступенькам автобуса и призывно улыбнулась начальнику охраны.

– Здравствуйте, Контантиииин Сергееееевич, – протяжно произнесла она низким чувственным голосом.

– Здравствуйте, – холодно поздоровался тот и сурово посмотрел на Султана. – Ты знаешь правила. Никаких посторонних в зоне “Б”. У твоей жены нет допуска.

Султан ничего не ответил, только вздохнул и кивнул головой.

“Сейчас он ее выпрет. А может и обоих, – подумала Катя, уже имевшая возможность убедиться в суровом нраве начальника охраны, но ошиблась.

– Хорошо. Под твою ответственность, – подумав некоторое время, решил Кентавр и повернулся к Толяну. – Дай ему ключ от пятнадцатой дачи.

Потом он понизил голос и добавил:

– Осмотр по первой категории.

“Это чтобы зеркало не притащили,” – сообразила девушка. Она уже знала, как трепетно здесь относятся к зеркалам, в которые сумеет пролезть взрослый человек, ведь через него на территорию могли проникнуть люди Хлебникова.

Султан радостно вскинул на него глаза.

– Спасибо! – проникновенно сказал он и приложил обе руки к сердцу.

Кентавр недовольно пожал плечами, развернулся и быстро пошел прочь от сторожки. Султан подошел к жене и укоризненно произнес что-то вроде: "ну, что, убедилась?"

Анжела надула губки, округлила глаза и громко объявила:

– А если вы с ним вместе по девкам бегаете! Откуда я знаю?

Султан воздел руки к небу и громко скрипнул зубами.

– Где тут девки? – горестно воскликнул он.

– Вот! – обвиняюще ткнула пальцем в Катю блондинка.

Султан перевел взгляд на девушку, которая продолжала тихонько почесывать разные части черно-белой Багириной шкуры.

– Кто это? – завопил он, накидываясь на Толяна. – Откуда посторонние?

Охранник смерил его уничтожающим взглядом, протянул ключи и многозначительно произнес:

– Кто надо!

Он бросил быстрый взгляд на Анжелу и тихо добавил:

– Скажи спасибо, что твою жену впустили. Сам знаешь, у нее в эту зону допуска нет.

– А у нее есть? – возмущенно наседал крепыш, кивая на Катю.

– Есть! – рявкнул Толян так громко, что Багира встрепенулась, вскочила на ноги и залаяла.

– Бери ключи. Пятнадцатая дача. Вещи не трогать пока не проверим, – он быстро сунул Султану ключи и отступил подальше от собаки.

Багира склонила голову на бок, внимательно следя за всеми движениями охранника. Тот ей определенно нравился, но чувства Толяна были прямо противоположными. Он расценил собачий интерес как очевидное намерение отхватить у него какую-то часть тела, и загвоздка лишь в том, что проклятая псина еще не решила какую именно. Толян принялся медленно отступать задом к сторожке, не сводя взгляда с оскаленных зубов.

Поняв, что объект ее интереса удаляется, Багира резво прыгнула вперед и призывно тявкнула.

– Убери собаку! – в страхе завопил Толян, вихрем взлетая на крыльцо сторожки.

– Фу, Багира, фу! – поспешно крикнула Катя, бросаясь следом, но её опередила Анжела.

– Ой, какой пёсик! – заворковала она сладеньким голосом и двинулась навстречу.

Багира повернула голову в её сторону, сморщила нос и чихнула.

– Хороший пёсик, – блондинка протянула руку, собираясь погладить собаку.

Багира съежилась, попятилась и испуганно заскулила.

– Собачка боится? – удивленно захлопала ресницами Анжела. – Такая большая и боится?

"Собачка сейчас задохнется,” – поняла подоспевшая Катя, хватая Багиру за ошейник.

От аппетитного розанчика исходил такой мощный аромат парфюма, что ей самой хотелось заскулить.

– Мы пойдем, – торопливо проговорила она, увлекая пса за собой. – Здравствуйте. И до свидания. Извините.

И она потащила упирающуюся Багиру вверх по дороге.

– Видишь, дорогая, – подошедший Султан ласково погладил жену по спине. – Она здесь работает, собак обучает.

Блондинка смерила мужа подозрительным взглядом.

– Да? И много их здесь?

– Кого? – удивился он. – Собак?