Настя, выплакав все слёзы, обняв за шею коня, пошла вдоль деревни, заглядывая в пустые дворы в надежде кого-нибудь встретить. Но только оглушающая тишина встречала её, да изредка мычала где-то оставшаяся в живых недоеная корова. Людей нигде не было видно, ни единой души.
– Эй, люди, вы где! Отзовитесь! Это я, Настёна-сирота! Что у вас тут произошло? Ну, пожалуйста, ну кто-нибудь! – что есть мочи кричала Настя, переходя от дома к дому.
У тётки Аксиньи заскрипела калитка. Девчушка резко повернула к ней голову. У калитки появилась хозяйка, лицо её опухло от слёз. И из других дворов стали появляться уцелевшие односельчане.
– Фу, слава тебе Господи, есть живые! – с облегчением произнесла Настя.
Постепенно вокруг девушки собралась небольшая толпа из четырех человек. Все подсчитывали потери и наперебой рассказывали Насте ужасы прошедшей ночи. Вскоре она уже была в курсе произошедших событий.
– Ты-то как уцелела? – спросила её Аксинья. – Ты что, ночь в лесу провела? Ты спряталась, и тебя не заметили?
– Нет же, у меня сломалась телега, и мне пришлось заночевать на мельнице, – ответила Настя.
– Да, тебе тоже несладко пришлось, как ты только не испугалась ночь на мельнице провести со страшным мельником?! – вздохнула тётка.
– Будет вам, это он с виду такой страшный, а так он очень добрый и заботливый. Да если бы не он, может, и меня настигла бы та же участь, что и тех бедолаг в лесу! – заступилась за мельника девушка. И она поведала про свои находки на дороге.
Успокоившись и переведя дух, Настя поехала отвозить муку в Петровку. Она ещё издали поняла, что страшная участь её деревни минула соседей, беда прошла стороной. На полях паслась скотина, мирно пожёвывая сочную траву. Повсюду спокойно трудились люди, раздавался детский смех. Она доехала до дома дядьки Афанаса, постучала железным кольцом, висевшим на воротах, из окна высунулась его голова.
– А-а-а-а, приплелась, негодная! Ты бы ещё завтра заявилась! Проспала всё на свете! – закричал он на девушку. – Я тебе что велел сделать?! Когда быть? А? Молчишь, как воды в рот набрала!
– Дядька Афанас, я Вам всё объясню, выслушайте меня сначала… это очень важно, – умоляющим голосом ответила Настя.
– Тоже мне, важно! Значит, она где-то прохлаждалась, а мне теперь её сказки слушать?! Знаю, знаю я вас, молодёжь, врать вы все горазды! – не успокаивался мужчина.
– Нет, я правду расскажу, всё как есть, ей-богу! – девушка перекрестилась.
– Ладно, стой, где стоишь!
Взъерошенная, нечёсаная голова ворчливого мужика исчезла, и через несколько минут его шаркающие шаги послышались за воротами. Калитка заскрипела и открылась, сначала показалось толстое пузо Афанаса, а затем только он сам. Сколько его Настя помнила, он всегда ходил в одной и той же мятой рубахе с жирным пятном на животе. Лицо его было хмурым, заострённый нос нервно подёргивался. Маленькие, как пуговки, зелёные глазки впились в Настину хрупкую фигурку.
– Ну, и… – Афанасий, широко расставив ноги, руками подперев свисающие по бокам штанов бока, прищурил один глаз, всем своим видом показывая, что, мол, сам всё знаю, и что бы ты ни сказала, я не поверю.
Настя, шмыгнув носом, торопливо и коротко, чтобы он не передумал её слушать, рассказала всё, что произошло с ней и с деревней. Мужчина выслушал её, не перебивая, и в конце всей истории задумчиво произнёс:
– Ну, такого даже я придумать бы не смог.
– Я не придумываю! – вырвалось у Насти, ей до слёз стало обидно, что он ей не верит, она ни разу в жизни никому не соврала, всегда говорила и будет говорить правду!
– Конечно-конечно, всё так и было… – с ехидством, почёсывая корявым пальцем свою нечёсаную голову, протянул Афанас.
– Скажите своим односельчанам об опасности, пусть остерегаются! – настаивала на своём девушка.
– Ага, чтобы они меня за сумасшедшего считали?! – покрутил указательным пальцем у виска мужик.
– Но это же правда! – пыталась убедить его Настя.
– Ладно, убедила, давай, въезжай во двор, сгрузим мешки, а ты ступай себе! – Афанас повернулся к девушке спиной и пошёл отворять ворота.
– Так вы предупредите их? – с мольбой в голосе спросила Настя.
– Ну, конечно, обязательно… – рассеянно пробубнил мужик.
Сделав работу и получив расчёт, Настя, уверенная, что предупредила всех о нависшей угрозе, двинулась в обратный путь. Дядька Афанас, стоя у калитки, крутил пальцем у виска:
– Совсем рехнулась девка, про птиц каких-то огромных наплела, ещё бы про драконов рассказала! Что-то у неё с головой не в порядке…
И, плюнув на землю, ушёл в дом.
Заскрипело железо. Это открывались огромные двери темницы, показались люди с факелами.
– Идут, окаянные, – заохал женский голос.
– Так мы тут давно сидим, хоть бы попить принесли, – отозвался мужской голос.
Но у стражей в руках, кроме факелов, ничего не было. Они, переговариваясь между собой, медленно, переходили от клетки к клетке, разглядывая испуганных, голодных людей.
– Давай возьмём вон ту тётку и этого мужика, – наконец, сказал один из стражников.
– А мне вообще без разницы, сказали двоих, значит, двоих, – лениво ответил другой.
– Эй, ты, мужик, а ну, руки сюда протяни, – приказал, наконец, первый страж, глядя на приглянувшегося ему пленника. Тот молча просунул руки в щель между решётками, подождал, когда его свяжут и откроют дверь, и вышел из клетки.
– А теперь ты, жирная свинья! – крикнул страж женщине.
– Ой, батюшки, куда вы нас? Я никуда отсель не пойду! – истерично запричитала она.
– А тебя никто и не спрашивает, мать! Пойдёшь, как миленькая! – засмеялся один из стражников.
– Да оставь её, не хочет, пусть тут в подвале с крысами сдохнет! – подхватил другой.
Испуганная баба, перестав вопить, секунду подумала и попросила:
– Со мной сынок, можно я его с собой возьму?
– Валяй, нам не жалко, – ответили стражники.
Всю дорогу охранники веселились, всё им было смешно: то женщина споткнётся, то ребёнок упадёт, то мужик на дверь наткнётся. Пленников вывели во двор. Солнце уже почти село, ещё немного, и станет совсем темно. Узники нервно и испуганно озирались вокруг, пытаясь понять, где они находятся. Но ничего знакомого не приметив, опустили головы и молча стали ждать своей участи.
– Эй, как вас там, люди, люди, человеки?! – раздался откуда-то сверху мужской голос. Пленники вздрогнули и подняли головы. Женщина с удивлением посмотрела на товарища по несчастью, он бросился на землю, упёрся лбом в землю.
– Батюшка, благодетель, наш спаситель, не губи нас, отпусти! – прокричал он.
– Тьфу, какая невоспитанность, – прошептал мужчина с балкона женскому силуэту, стоящему рядом.
– Это же людишки, жалкие существа, глупо от них ждать галантных манер! – с укором ответила ему спутница.
Красивое, утонченное лицо мужчины отражало столько злобы, что, казалось, он вот-вот прыгнет на узников и растерзает их.
Мужик, не поднимая глаз, стоя на коленях, только и делал, что отвешивал поклоны. Баба со страху тоже присела, пригнула и мальчонку к земле.
– Слушайте нас, никчёмные существа! Вам сегодня так повезло! И вы даже не представляете, насколько! Да вы просто счастливчики! Ведь вы сегодня не только проститесь со своей жалкой жизнью, но и удостоитесь чести порадовать нас! Итак… та-да-дам… вы будете участвовать в охоте!!! – мужчина на балконе радостно засмеялся и захлопал в ладоши. – Это будет так весело! Но, правда, для вас есть одна печальная новость, вы будете… целью… э-э… мишенью… э-э… ну или как так там правильно будет, мам? – он обернулся и вопросительно посмотрел на мать. Та только закатила глаза и ничего не ответила. Как же её любимый сын любит эти драматические, пафосные представления!
– Мы даже, – тем временем продолжал сын, – милостивый ваш господин и властитель леса, даём вам ровно полчаса, чтоб убежать, спрятаться, раствориться, исчезнуть… – он выдержал паузу. – И если вам каким-то образам удастся это сделать и дожить до восхода солнца, то мы, так и быть, сделаем вам величайший дар! Даром этим будет ваша бестолковая, никчемная, жалкая жизнь, за которую вы так отчаянно цепляетесь и так боитесь потерять!
– Ой, как это на охоту? Что же это? Это ж не по-человечески! Это что ж, за нами охотиться будут?! Как так можно-то, а? Ох, беда-то какая, – затараторила баба. – Ребёночка отпустите моего!
– А ну, цыц! – заорал на весь двор граф. – Сама скоро всё увидишь! А ребёнку твоему ещё лучше будет, быстрее поймают, меньше мученья!
Молодой граф взглянул на солнце, он ждал, когда оно совсем скроется за горизонтом. Когда солнце скрылось, по всему двору загорелись факелы, а на площади стало светло, как днём. Вокруг стали происходить странные вещи. Пленники, округлив глаза от ужаса, оцепенели – они такого в жизни своей ни разу не видели. Сначала на их глазах все слуги замка превратились в волков, затем граф, который успел спуститься с балкона вниз, стал ужасно страшным, сгорбленным мужиком, со злобными опухшими глазками и отёкшим, морщинистым лицом. Пленники ахнули: был один, а стал совершенно другой человек.
– Ме-ельник?! – прошептала себе под нос баба в полуобморочном состоянии.
В это время граф хохотал, глядя на изумлённые, вытянутые лица своих жертв.
– Мама, ну ты где?! Давай, спускайся к нам!
Сверху послышался уже знакомый шорох огромных крыльев. Бедная пленная женщина, не выдержав напряжения, потеряла сознание и с грохотом упала на землю. Очнулась она от ледяной воды, которой её с щедростью окатили из ведра.
– Это конец… – прошептала она, потеряв всякую надежду на спасенье. Но вместе с этим возгласом вернулась к ней материнская храбрость, стремление во чтобы-то ни стало уберечь, спасти своё дитя. Она уверенно встала на ноги, обняла сына и смело посмотрела на своих мучителей.
– О-о как! – снова расхохотался граф. – Да ты смелая, мать! Что ж, поглядим, на сколько тебя хватит. Мы столько храбрецов выдели, да только продержались они от силы минут пять. Но мы не такие уж и звери, правда, друзья?! – обратился он своей своре, те оскалились и жутко завыли. – Вы помните про дополнительное время и главный приз! Желаю вам удачи, от души! Мама, прошу, они твои!
О проекте
О подписке