ГЛАВА 3. ПОСЛЕДНИЙ АВТОБУС

Николай Киклевич собирался в гости. Точнее, не то, чтобы собирался, а собрался в долю секунды, моментально. Оставшиеся после вчерашнего полбутылки водки давали основание не сидеть дома, уставившись тоскливыми глазами в телевизор, а совсем наоборот, – обрести где-нибудь весёлую компанию, в которой до одури можно поорать песни, посостязаться в хмельном остроумии, ну и, естественно, поговорить о работе: что ещё мужику-шахтёру надо для полного счастья, хотя бы и ненадолго?

Если приобщить к сказанному анкетные данные, то картина вырисовывается следующая: 25 лет, русский, образование среднее, не судим. Нормальный, ничем особо не выделяющийся гражданин. Нет, пожалуй, была одна черта: среди своих Коля был душой компании, свой «артист», недаром же некоторое время посещал народный театр в местном Дворце культуры. Талант не очень, чтобы очень, но на безрыбье… Впрочем, в анкету этого не впишешь, не впишешь и того, что был он «рубаха-парень», «свой в доску» и т. п. Да и к событиям, о которых пойдёт речь, вся эта лирика особого отношения не имеет.

В дверь постучали. На пороге – знакомый силуэт корефана Витьки, который всегда не прочь выпить. Николай встретил Виктора с радостью: как-никак, есть повод раздавить оставшиеся полбутылки да и на будущее умом пораскинуть, недаром ведь в народе шутят: «Один ум хорошо, а два на бутылку соображают лучше». Да и что такое для двух нехилых мужиков такая доза? – смех один. Отправились к жене Виктора. После недолгих уговоров та добавила ещё на один пузырь.

Хроника последующих событий:

23.00. Надежда Медведева взглянула на часы, остановила вязальную машину. Смена закончилась.

23.00. Компания Николая Киклевича движется по направлению к «хитрому домику» (так окрестили в народе место проживания подпольных торговцев спиртным, палёной водкой или самогоном). После долгих переговоров купили две бутылки. Недорого.

23.30. Надежда Медведева с подругами стоят на остановке у магазина «Уют».

23.30. Приятели зашли за Людмилой, подругой Николая. Та собиралась недолго.

23.50. Надежда Медведева доехала до рынка. Там на остановке стояли трое мужчин и три женщины.

23.50. Прихватив ещё одного соседа, компанией пришли к Виктору и разлили выпивку по стаканам. Сразу стало веселее. Принялись петь под гитару.

00.10. Надежда Медведева села в автобус. Мужчины вошли следом, женщины остались ждать на остановке.

00.20. Гулянка в доме Виктора продолжается. Выпили по последней рюмке.

00.20. Надежда Медведева вышла из автобуса на остановке «Заявочная». Вместе с ней вышли двое мужчин: один – молодой, другой – лет за тридцать.

00.30. Николай с друзьями отправились за дополнительной порцией выпивки. Денег нет. Стали уговаривать Людмилу взять у кого-нибудь в долг, но та отказалась. Чуть не угодили под автобус, объезжающий яму.

00.45. В долг денег не дали. Пошли по улицам в поисках спиртного. Встретили группу парней, которые слонялись без дела (да и какие, собственно, дела ночью?). Спросили, где можно купить выпивки. Парни толком не знали. Повстречали парня, одетого в штормовку защитного цвета. В ответ на вопрос тот махнул рукой в сторону дома С.: «Сюда зайдите, у него всегда есть». Сначала обиделись было на чужака: сами, мол, знаем, не первый год тут живём, но потом кто-то вспомнил, что парень живёт на Садовой. Свой, значит.

Дальнейший путь следования Надежды Медведевой неизвестен…

…Стояла середина мая. Деревья с набухшими почками напоминали нахохлившихся воробышков. Солнце поднималось всё выше, укорачивая тени и насыщая воздух запахом ультрафиолета, начались огородные работы, до отказа заполняя и без того короткий день домохозяек. С утра Надя стирала. Развесив бельё, засмотрелась было на пронзительно синее небо, но тут же спохватилась: «Стою тут, самой скоро на работу, а делам конца не видно». Приготовление обеда, уборка, магазин, – всё напоминало повседневность. Время за суетой пролетело незаметно. В 14.30. Надежда вышла из дома. На ней был чёрный кожаный плащ, на шее – в контраст – красный платочек, в руках – коричневая сумочка.

Надежда Медведева (из материалов уголовного дела)

Когда муж Нади вернулся с работы, дверь открыла тёща. На вопрос, где жена, ответила, что сама пришла к ним только вечером, а Нади до сих пор нет, видимо, осталась ещё на одну смену. «Могла бы и предупредить, – подумал Пётр. – А вообще-то как тут предупредишь? – дома телефона нет, на работу ко мне не дозвонишься. Да и не в первый раз, ничего страшного». Вроде успокоился, вышел во двор, закурил. Было три часа ночи, улицы облепила густая тишина, лишь иногда где-то вдалеке вспыхивал лай собаки. По небу летел спутник, Пётр проводил его взглядом и вернулся в дом. Собрав на стол, тёща ушла восвояси. Жила она совсем рядом и ходить по темноте не боялась. «Да и кому она нужна?», – вдогонку подумал зять о тёще, усмехнувшись.

Утром Пётр проснулся от какого-то очень неприятного чувства: то ли спал в неудобной позе, то ли приснилось что нехорошее. Пошарил по карманам в поисках двушек, чтобы позвонить жене на работу. Не нашёл, направился к тёще в надежде взять у неё. Пройдя несколько шагов, увидел собравшуюся на улице толпу. «Что случилось?», – спросил Пётр у пробегавшего мимо мальчишки. Тот махнул рукой в сторону кустов: «Там девушка, в крови вся…». И Пётр увидел Надю. Она сидела, склонив голову, вся в крови, в какой-то скомканной неестественной позе. Он и не узнал её, если бы не знакомый красный платочек. Пётр рванулся вперёд, взял жену на руки, судорожно соображая, что делать. В этот момент подъехала милицейская машина.

Справка:

«16.05.85 г. в 7 часов утра в дежурную часть городского отделения милиции поступил сигнал о том, что в районе школы №22, находящейся на четвёртом участке, обнаружена молодая женщина, которая сильно избита. Потерпевшей оказалась Надежда Медведева, которая работает в трикотажном ателье и проживает на улице Широкой. Потерпевшая доставлена в травматологическое отделение городской больницы. На место происшествия выехали работники ОУР и работники прокуратуры. Вещи, изъятые с места происшествия, переданы в городскую прокуратуру. Справку составил зам. начальника ОУР Ленинск-Кузнецкого ГОВД майор милиции Душкин».

Вячеслав Михайлович Душкин отдал работе в уголовном розыске не один десяток лет. Нельзя сказать, что происшествия последних дней, а, точнее, попытка убийства двух женщин, были самыми страшными преступлениями на его памяти – случалось и пострашнее. Но всё же на душе было неспокойно: в городе завёлся зверь, убийца, который не остановится, и неизвестно, кто и где окажется новой жертвой. Все отделения милиции города были подняты на ноги. После первого же происшествия весь район обойдён вдоль и поперек, составлены сотни протоколов – и ни одного реального следа, ни одного штриха, словно убийца (или убийцы?) сквозь землю провалился. И вот, пожалуйста, опять в этом же районе. Так называемый Четвёртый участок Вячеслав Михайлович знал очень хорошо: всех судимых, семейных дебоширов и психически больных, а Татьяна Бердюгина даже была в своё время его «подопечной», да и потом он старался не выпускать её из своего поля зрения. Видимо, плохо старался…

Из материалов уголовного дела

Перелистывая папку, Душкин наткнулся на объяснительную В. Маркова, сотрудника Дворца пионеров: «Часов до двух ночи я услышал на улице крик, нечто вроде „помогите!“. Разбудил жену, спросил, слышала ли она что-нибудь. Жена ответила, что нет. Решил – показалось». Нет, не показалось. Потерпевшую нашли недалеко от дома, где живёт Марков. А днём к его жене приставал на улице какой-то подозрительный мужчина. Приметы: рост – 168—170, волосы тёмные, возраст – 30—35 лет, одет в коричневый пиджак и тёмные брюки. Такого пока не нашли.

Неизвестно, один был преступник или нет. По характеру избиения непонятно: десять ударов по голове тупым предметом мог нанести и один человек, и несколько.

Найдена шумная компания, пьяными криками наводившая страх на всю округу, их непричастность к преступлению доказана. Парень, которого компания встретила на улице – это Сергей Варёнов, проживающий по улице Садовой, он ждал свою девушку.

Выявлен водитель и пассажиры автобуса, на котором ехала Надежда. Один из пассажиров, знавший потерпевшую, вспомнил, что на «Заявочной» они вышли втроём: был ещё какой-то парень, который сидел в хвосте автобуса, и в лицо его никто не запомнил. Пошли в разные стороны, а куда пошёл третий – не заметил.

На седьмые сутки Надежда Медведева скончалась, не приходя в сознание.

ГЛАВА 4. ПОПЫТКА ПОРТРЕТА. ЮНОСТЬ

«Девушка, выгляните в окно: яблоня осыпалась», – звонкий юношеский голос будит обитательниц отделения. «Иди, опять твой», – смеются женщины. В соседних палатах к стёклам прилипают любопытные лица: в больнице каждая мелочь – событие, а тут… Но для седьмой палаты голос и проделки юноши давно привычны, а фантазии ему, действительно, не занимать: откуда только и берётся? Наташа ловко спрыгивает с кровати, где она, подтянув под себя колени, читала жуткий детектив, и выглядывает в окно: прямо на асфальте краснеют яблоки. «Откуда?», – вопрошает она одним взглядом. Он поднимает глаза вверх, смеётся: «Яблоня осыпалась». Она следит за его взглядом, поднимает голову: над асфальтом шелестит листвой огромный тополь, а над тополем плывут тяжёлые облака, обрамлённые тёмными полосками – к дождю. Но дождь польётся только под вечер. Простучав по серой плоти асфальта, он оставит зеркальные лужи, в них утром будут купаться воробьи, провоцируя больничного кота Ваську, который всё же изловчится, прыгнет, потерпит фиаско и с позором возвратится восвояси.

…А через три дня после выписки из больницы Сергей придёт домой к Наташе, где его все любят и считают почти своим, и они до полуночи будут целоваться у подъезда, вызывая негодование у некоторых соседей. Но им будет всё равно, что о них скажут. Они будут смотреть на небо, придумывать названия звёздам и считать, что так будет всегда.

После окончания восьми классов Серёжка поступил в горное училище. Причин тому было множество: профессия для настоящего мужчины, в перспективе – постоянный достаток в семье, да и из города уезжать не хотелось – при доме-то спокойнее. И зачем искать счастье где-то, если оно рядом: звонкоголосое, хрупкое, с огромными серо-голубыми глазами. Поезжай хоть на край света – такое не сыщешь. Серёжке было уже семнадцать. Говорили, что они с Наташей чем-то похожи. А в них действительно было сходство, как похожи друг на друга все влюблённые Земли, как похоже пение одного соловья на пение другого, как похожи друг на друга далёкие звёзды. Серёжке казалось, что нет на свете ничего прочнее, чем их любовь. Наташа была чуть сдержаннее, на пылкие Серёжкины излияния отвечала уклончиво или смеялась: о чём серьёзном можно говорить в таком возрасте (она была чуть младше)? И хотя обещала дождаться его из армии, но где-то в глубине души и сама этому не очень-то верила. А Серёжка верил и даже строил планы их последующей совместной жизни.

Однажды в порыве откровения он поделился было своими планами с отцом. Тот посмотрел на Серёжку с таким недоумение и презрением, что парню стало стыдно и страшно: «Думаешь, эта вертихвостка дождётся тебя из армии? Держи карман шире! Это только в книжках про любовь красиво пишут, а в жизни… Да пока ты там будешь, она тут со всеми… Нашёл кому верить – бабе: да им от мужиков только деньги да ещё кое-что подавай!». Такого поворота Серёжка не ожидал. Отец мгновенно стал каким-то чужим и непонятным человеком, а с Серёжкиных глаз словно спала пелена: он взглянул на жизнь отца с матерью совсем другими, взрослыми глазами. Вспомнил, как ещё совсем маленьким бегал к матери в больницу, ведь это тогда её… отец, а сказали, что упала с крыльца. Через несколько дней после того разговора Серёжка подошёл к отцу, прямо глядя ему в глаза, и сказал: «Слушай-ка, если ты ещё хоть раз мать тронешь…» «Дурак ты, – снисходительно проронил отец, – а с дураком разговаривать – время попусту терять». С тех пор отношения между ними так и не наладились…

Годы учёбы летели незаметно, не оставляя следа ни в душе, ни в памяти. Да и сам он был в то время настолько незаметен, что, когда по прошествии нескольких лет зайдёт о нем разговор среди учителей, никто ничего особенного и не вспомнит: обычный, учился средне, ничем не выделялся, не пропускал занятия да и друзей вроде не имел. Хотя были друзья, но все какие-то временные, с которыми можно вместе сбегать в столовую, в кино, мяч попинать, а вот поговорить по душам… Да и бог с ними, у него была Наташка, с которой он мог и говорить обо всём, и молчать обо всём. Поговорить о том, как она будет дожидаться его из армии, о временах, когда он вернётся, и они снова будут вместе, а помолчать о том, что так тревожило его душу, то есть опять о том же: как она будет ждать его из армии, как он вернётся…

И вот этот день наступил. Она провожала его от военкомата, а когда Серёжка сел в автобус, бежала по асфальту мимо Дворца культуры и всё махала ему рукой. А когда автобус скрылся за мостом, Наташа заревела так, что подошла Серёжкина мать и еле её успокоила, а, успокоив, сказала: «Заходи хоть иногда, Наташенька». Но визита предполагаемой снохи так и не дождалась…