Глава 2

Муж проспал, отругал меня, что не разбудила, быстро схомячил завтрак и, продолжая недовольно бурчать под нос, быстро скакал. Даже привычно «клюнуть» в щеку перед уходом забыл. Вздохнула, убрала со стола, и поехала на встречу с заказчиком. Тем самым, который дал мне полную свободу действий.

А вот и его недавно построенный дом. Два этажа хрома и стекла. На мой взгляд, очень сильно на любителя, но сейчас хай-тэк в моде, все повадились себе строить такое. Да и архитектор модный, сам Максим Макарский, недавно вернувшийся из Америки на Родину.

Помню, как гудели дизайнерские чаты, все обсуждали, что Мастер, входящий в десятку лучших архитекторов мира, забыл дома. Ходили слухи о какой-то личной трагедии, но я по себе знаю, даже если ничего нет, люди сами что-то придумают и будут месяцами обсасывать сплетню, лишь бы личность была известная.

Как бы то ни было, Макарский вернулся, точка. Теперь будет делать в Подмосковье пригород Нью-Йорка, очевидно. А мне вовсе не хочется создавать внутри внешне холодного, строгого дома жилище Снежной королевы. Костя, владелец, абсолютно простой парень, ему не журнальные интерьеры нужны, а теплый и уютный дом. По крайней мере, так я поняла из общения с ним.

А вот и он.

– Леееера! – широко расставив руки, Костя, в джинсовой куртке поверх красного комбинезона, направился ко мне.

От обнимашек удалось увильнуть, сославшись на жестяную банку пива, которую он сжимал ладонью.

– Да там на донышке, не оболью, – улыбнулся, взъерошил свои блондинистые вихры. – Вот сразу вижу, осуждаешь. Да, еще только утро, а я нагло бухаю. Но повод есть.

– И какой же?

– Представляешь, сам Макарский тут! – прошептал парень мне на ухо. – Приехал с кучей фотографов дом снимать. То ли для журнала, то ли для презентации какой-то, я не понял, честно говоря.

– Тогда, может, я завтра заеду? Чтобы никому не мешать?

– Не помешаешь, не бойся, – Костя допил пиво и скомкал банку. – Его только наружка интересует. Он же внутренней обстановкой не занимается.

Вздохнула, промолчав. Знаю я этих, из первой десятки, считают себя гениями и всегда опасаются, что дизайнер испоганит их великое творение. Капризные, как дети, избалованные вниманием, признанием, лестью, наградами и деньгами. Я как раз за одним из таких экземпляров замужем.

– Вон как раз идет, глянь, – Костя ткнул меня локтем в бок.

Из-за угла дома вырулила большая группа. Человек, наверное, тридцать. Но догадаться, кто из них тот самый Макарский, не составило никакого труда. Конечно, он шел впереди, как полководец, широкими быстрыми шагами меряя газон. Остальные семенили за ним, заглядывая в рот, и ловили указания, что и как делать.

Я вздохнула. Да, похоже, это тот тип людей, у которых все будет так, как они сказали, и никак иначе. У меня свекровь в точности такая же. Ее воля, так мы с мужем даже одевались бы только так, как она считает нужным. После каждой светской пьянки, пардон, приема, она тут же звонит сыну, едва увидит фотки в светской хронике. И костюм у него сидел мешковато, и галстук плохо подобран, и «что за ужас напялила твоя Лера, она тебя позорит!».

Сейчас я уже отношусь к этому со стоическим спокойствием, как обдолбанный буддист. В одно ухо влетело, мимо мозга провальсировало, в другое вылетело и «пошло оно все нафиг». Замечательная установка, спасающая от скандалов, нервного тика и раннего инфаркта под ручку с инсультом.

А как меня это бесило раньше, кто бы знал! В первый год супружеской жизни только и делала, что представляла Ираиду, мать ее, Рафаиловну, лежащей в роскошном гробу. Вечное безмолвие, благословенная тишина, это же так прекрасно! Пусть с ней теперь черти мучаются. Она тут же пожалуется Люциферу, что топят плохо, сковородки не чищены, а грешники слишком громко вопят.

Когда достанет всех в преисподней, перенаправят посылкой в рай. Однако и оттуда выпрут, гарантирую. Женщина и на ангельских крыльях грязь найдет, и музыку попросит поменять, потому что у нее голова разболелась, и расшалившихся ангелочков по толстым попкам шлепнет.

Но даже в моих мрачных фантазиях стоило мне подойти к гробу, чтобы наконец-то распрощаться с ней навсегда и облегченно выдохнуть, свекровь тут же открывала глаза, и тщательно накрашенные губы изрекали привычное «Что на тебе надето, Лерочка? Ужасный фасон, тебе совершенно не идет! Ты не знала, что недостатки фигуры надо скрывать, а не подчеркивать?»

Вот и Макарский произвел на меня в точности такое же впечатление. Было бы забавно посадить их за один стол с Ираидой Рафаиловной, дать спорную тему и включить режим съемки видео на смартфоне. Думаю, забавный ролик, бесспорно, собрал бы миллионы лайков за первые часы после выкладки в сеть.

Но вынуждена признать, этот известнейший архитектор очень красив. Мужчина словно из рекламы туалетной воды сошел. Холеное лицо, пронзительный взгляд прищуренных глаз, отличную фигуру видно даже на расстоянии. Волосы темно-ореховые, редкий цвет, немного вьются, хотя он, чувствуется, старается их пригладить, чтобы все было строго. А расстегнутые верхние пуговки на белой рубашке открывают смуглую грудь, к которой хочется прикоснуться.

Глава 3

Так, что-то я увлеклась. Вот точно, биологические часики тикают, на всяких красавчиков заглядываюсь. Отвела взгляд, чувствуя, как заалели щеки. Может, он вместе со своей свитой прошагает мимо и не заметит нас? Было бы неплохо. И пусть сразу все дружно маршируют к стоянке, к своим машинам.

– Максим, знакомьтесь, – испортил все Костя.

Макарский подошел к нам. Красивое лицо было хмурым, взгляд тяжелым, как бетонная плита. Но я заметила другое – удивительный цвет глаз. Самый настоящий фиалковый! Яркий, словно светящийся изнутри. Надо же, не думала, что такие бывают! Интересно, это у него не…

– Нет, не линзы, – вывел меня из раздумий бархатный голос.

В котором сквозило плохо скрываемое раздражение.

– Что? – нахмурилась.

– Вы же хотели спросить, не линзы ли у меня на глазах? – презрительно дернул уголком красиво очерченного рта. – Нет, не линзы. И ответ на следующий вопрос – тоже нет, мысли не читаю.

Я снова покраснела, поняв, что беззастенчиво глазела на него. А он к этому явно привык.

– Налюбовались? Слава богу. – Язвительный тон продрал до костей.

Хамить-то зачем? Если у тебя плохое настроение, это не повод портить его всем окружающим.

– Это Лера, – встрял Костя, – мой дизайнер по интерьерам.

– Ясно, – хам кивнул. – Теперь ясно, кто будет портить мой дом.

– Дом не ваш, его хозяин Костя, вы автор проекта, – отозвалась я. – И внутри все будет, как захочет владелец, даже если вам это придется не по вкусу!

– Кусаться вздумали, Лера? – фиалковые глаза опасно блеснули. – Не свою весовую категорию выбрали.

– Правда? – усмехнулась. – Ничего, если постараетесь, подрастете и до моего уровня!

– Серьезно? – Макарский усмехнулся, на мгновение мне показалось, что он с интересом взглянул в мою сторону.

– А что, вам никогда не хамят в ответ? Обычно задницу молча лижут?

– Ребят, а может… – попытался вмешаться Костя, но «тот самый архитектор» так на него глянул, что парень мигом замолк.

– Ты слишком борзая, девочка, – прошипел Макарский, сделав шаг и встав буквально в сантиметре от меня.

– На себя посмотри.

– Пожалеешь, – выдохнул он прямо мне в лицо, так холодно, словно внутри у него был айсберг.

На мгновение показалось, что на моих ресницах сейчас образуется иней.

– Непременно. А сейчас, Ваше величество, вам пора, свита заждалась, – кивнула на фотографов и бог знает кого еще.

Все они, притихнув, глазели на нас.

Фиалковые глаза вновь опасно блеснули. Но убивать меня мужчина не стал. Наверное, счел, что при таком количестве свидетелей это накладно. Хотя, уверена, даже если бы он придушил «борзую девочку» прямо у них на глазах, а потом, уронив бетонную плиту своего взгляда на свиту, приказал говорить, что нахалка все сделала сама, никто бы и слова не против сказал.

– Н-да, знакомство не задалось, – Костя снова взъерошил свои вихры.

– Прости, не люблю хамов.

– Да он просто не в духе.

– Похоже, это его обычное состояние.

– Нет, что ты, – парень покачал головой. – Я его давно знаю. Он нормальным мужиком был. Таким, всегда в себе, неприступным, но чтобы он так с бабой… Прости, женщиной себя вел! Наверное, после развода башню снесло.

– Это не повод кидаться на окружающих.

– Да, но у него там трагедия. У Макарского жена тоже архитектор. Они раньше вместе работали, фирму общую открыли, но он стал звездой, а ее все воспринимали как его приложение, понимаешь?

Кивнула. Мне ли не знать? Я для общества тоже «супруга того самого дирижера», не более.

– Короче, они ссорились на этой почве, расходились, мирились, вся эта суета, как обычно. В конце концов, она не выдержала, к любовнику ушла. Он ее чуть не убил, его тоже. Развелись. Теперь вот такой стал.

– Это от боли, – прошептала я. – И все равно, личные трагедии не повод вести себя, как скотина! – спохватилась. – Давай не будем сплетничать, Костя? Пойдем в дом, расскажу, что и как хочу сделать. А ты внесешь свои правки, хорошо? Учти, я критики не боюсь. Не нравится – переделаю. Главное, чтобы результат тебе понравился.

Глава 4

Сидя за огромным дубовым столом в не менее огромной гостиной свекрови, я окинула взглядом помещение. Эх, если бы это пространство с высоченными потолками организовать немного по-другому, как заиграло бы помещение! Выкинуть весь этот антиквариат, на котором еще, должно быть, последний царь российской империи исподтишка выцарапывал «Николай второй». Поставить современные окна. Удалить обои ровесники Ильича в мавзолее.

Но пока жива владычица всего этого, моя свекровь, не светит. Вот она – сидит во главе стола. Идеальная осанка – та самая, которая, как и балетная походка, остается навсегда. Кирпичного оттенка платье, жемчужное ожерелье на увядающей коже, тщательно убранные в пучок черные волосы. Помада в тон платью – только так и никак иначе.

Помню, когда мы только начали встречаться с будущим мужем, его мама каждый раз критиковала мой выбор помады. Чем навсегда отбила любовь к красному цвету и его оттенкам. Чтобы не чувствовать себя деревенщиной, я перешла на другие цвета в одежде.

В итоге схлопотала за хитропопость язвительное замечание будущее свекрови – «Что, Лерочка, совсем туго с деньгами? Ведь приличная девушка позволяет себе выйти из дома без макияжа только в одном случае – если нет денег даже на хлеб».

– Что, Лерочка, обдумываете, как обставите мою квартиру, когда я, наконец-то, умру? – и тут не упустила случая прима, с усмешкой глядя на меня.

Как же, ты нас всех еще переживешь! Я подавила смех и вежливо ответила:

– Что вы, Ираида Рафаиловна, это профессиональное. На любое помещение так смотрю.

– Ты всерьез считаешь свое хобби профессией? – тонкая нарисованная бровь взлетела на лоб без единой морщинки.

Да, ботокс – он такой, любой лоб сделает гладким, как взлетку космодрома Байконур. Впрочем, если никогда не улыбаться и не хмуриться, втирать весь день дорогущие кремы, то морщины сами сбегут от вас – со скуки.

– Считаю, – ответила ровно.

С такими людьми, как с энергетическими вампирами, надо держать себя в руках, не кормить их своими эмоциями.

– Ну, пока твой муж так хорошо зарабатывает, можешь себе позволить поиграть в дизайнера, – перешла на тяжелую артиллерию свекровь.

– Я могу себе позволить все, что захочу, – с улыбкой отозвалась, изящно уклонившись от летящего в меня снаряда. – Того, что зарабатываю, вполне хватает на нормальную жизнь в Москве.

Спокойно посмотрела на Ираиду Рафаиловну, готовясь к контратаке после ее следующего колкого выпада. Можно сказать, выглянула из окопа, высматривая танки. Но женщина удивила – вместо того, чтобы обрушить на меня напалм, приправленный гранатами, она растянула узкие губы в подобие улыбки и промолчала.

Хм, привычный сценарий дал сбой. Любопытно. И тревожно!

– Что-то случилось? – осторожно уточнила я, не вылезая из окопа – на всякий случай.

– Сын рассказал мне о твоей новой идее, – свекровь не стала тянуть кота за шарики для мяуканья. – О том, что тебе взбрела в голову мысль о ребенке.

Уже наябедничал мамочке, надо же! Видимо, я не на шутку его напугала!

– Это естественное желание каждой женщины, – ответила я. – Вам так не кажется?

– Не кажется. – Голос женщины покрыл мою кожу мурашками. – Я терпела тебя, пока ты помогала моему сыну занять положенное ему место на Олимпе. Закрывала глаза на твои закидоны и прочее.

Это какие же закидоны, интересно?

– Но теперь, Валерия, ты перешла границы! Жизнь моего сына несовместима с детьми. Ты сама все прекрасно понимаешь! Ему нужны тишина, покой, обустроенный быт, чтобы он мог проявить талант, дарованный ему Богом, в полной мере. Это больше, чем твои желания!

– Вы стали матерью, Ираида Рафаиловна, – тихо ответила я, пытаясь сохранять спокойствие. – Почему же мне вы в этом счастье так категорично отказываете?

– Глупая! – она нервно дернула плечом. – Пойми же, у него – Предназначение! И твои бабские желания не смеют мешать ему в этом!

– Не вам решать.

– И не тебе! – костлявая рука скомкала салфетку – так, что начали отваливаться накладные ногти – того цвета, который подходил в тон помаде и платью, конечно же. – К счастью, сын уже позаботился обо всем!

– Что?.. – я нахмурилась, не понимая. – О чем вы говорите?

– Он сделал вазектомию! – явно с удовольствием в лицо мне выплюнула свекровь.

– Что? – как испорченная пластинка, повторила, не веря ушам и приоткрыв рот, донельзя, наверное, сейчас напоминая того самого карпа в магазине, выловленного из аквариума с мутной водой.

– Это я посоветовала ему, – прима закивала, – знала, что рано или поздно это взбредет в твою голову. А такие ушлые бабенки, как ты, хитрые, всегда найдут способ залететь без согласия мужа. А потом уже поздно будет!

То есть супруг сделал себя стерильным. Мама, роди меня обратно! Как так-то?! Не посоветовавшись со мной, просто один за нас двоих решил, что детей не будет. И когда он собирался мне рассказать об этом? И вообще, собирался ли?