Глава 4
Лукас

– Будь здесь Кэл, мы могли бы брать на обслуживание сразу три тачки. А то и четыре.

Генри выглядывает из-за поднятого капота БМВ, который пригнали вчера вечером.

Я вытираю руки о футболку, чтобы открыть бутылку воды, и киваю ему.

– Да. Были времена.

С момента открытия гаража, что было две недели назад, мы вдвоем с Генри подготовили к гонкам три машины, две из них вернулись к нам после заезда и привели с собой еще несколько желающих автолюбителей. Места в гараже было достаточно, а вот наших рук – нет. Раньше мы действительно работали быстрее, потому что нас было трое.

Не считая самого гаража, Кэл больше всех пострадал в том пожаре. Несчастный случай, возгорание проводки – официальная версия, которую все знают. Включая Генри. Кэл умолял меня не ввязываться в это, потому что был напуган за свою жизнь и не только. Чем меньше люди знали об истинной причине, тем больше были в безопасности, так что мы оставили это между нами двумя.

В тот день я поехал отгонять машину клиенту. Днем ранее Кэл предупредил, что будет ночевать в гараже. Это было обычным делом. Гараж был своего рода убежищем. Его отец мечтал сделать из сына рок-звезду. Ну, серьезно. От рок-звезды у него была только внешность. И Кэл знал об этом. Но тот упорно гонял его по дурацким кастингам, невзирая на то, что парню из раза в раз приходилось краснеть из-за отсутствия слуха.

Генри всегда уходил пораньше, а Пейдж работала официанткой в кафе на соседней улице и приходила к нам между своими сменами.

Меня не было сорок минут. В двенадцатом часу я вернулся, чтобы забрать свою тачку и ехать домой. Черт, я не узнал это место. Все было в дыму, языки пламени вспыхивали то тут, то там, две пожарные машины, скорая, Кэл на носилках. На нем было множество ссадин. Я сразу понял, что дело дрянь.

Я удивился, как огонь не добрался до моей машины, ведь она стояла не так уж и далеко. Мне пришлось ее оставить на улице, это ее и спасло. Здание гаража было маленьким, и, чтобы выгнать одну машину, надо было сначала выгнать другую, это ее и спасло. Но и без моей тачки урон был колоссальный. Я не верил своим глазам. Моя сбывшаяся мечта горела синим пламенем у меня на глазах, друг был в тяжелом состоянии, а я ничего не мог сделать. Было слишком поздно.

Я купил это место, потому что оно было удачно расположено. В пригороде, вблизи Чатсуорта, излюбленного места стритрейсеров. Один раз я тоже участвовал в гонке на машине, которую сам же и готовил. У владельца были проблемы с деньгами, и он расплатился со мной таким образом, одолжил тачку и свое место в гонке. Я приехал вторым, и был несказанно счастлив. Появился азарт делать свою работу еще лучше. Но в тот день мой запал угасал с каждой секундой и с той силой, с которой огонь поглощал небольшое здание.

Что ж, по крайней мере, у меня все еще была машина. И не было ни одного ответа. Я поехал в больницу вслед за скорой помощью.

Позже, этой же ночью, после того, как пришел в сознание, Кэл рассказал мне, что там произошло. Если коротко, то дело было в девчонке, которая не была разборчивой в связях, но очень боялась, что папочка увидит ее истинную натуру. Когда эти двое попались в пикантный момент, она свалила все на Кэла. Отчего Кэл и пострадал.

Он решил, что никому не надо знать об этом, да и ему самому лучше исчезнуть на время, пока все не уляжется. Отец девчонки оказался и правда, жестоким и властным типом. Мой друг был хорошенько разукрашен и настолько напуган, что взял с меня обещание не идти в полицию, не заявлять о поджоге, и вообще закрыть эту тему раз и навсегда. Если бы он только знал, насколько это непросто, мать вашу.

Утром его уже не было в Лос-Анджелесе.

– Подбросишь меня к университету, когда закончим?

Генри временно не на колесах, так что при любой возможности пользуется моими. У меня нет никаких проблем с этим, кроме тех случаев, когда Джереми срочно вызывает меня в офис, или когда это не имеет никакого смысла. Сейчас, очевидно, второй случай.

– Ты прибыл оттуда два часа назад. Если это твоя тяга к знаниям, то она уже пугает.

Он громко усмехается, заползая под машину.

– Ты умный парень, Люк.

– В ход пошли комплименты, я понял. Когда уже покрасят твою тачку?

– Подожди, я не закончил.

Я разваливаюсь в старом кожаном кресле, которое приволок из подвала Холдеров. Точнее, два кресла и диван. Мне надоело слушать нытье Генри и Пейдж о том, что им некуда посадить свои задницы. Небольшой столик мы соорудили из досок, которые остались после прошлого хозяина. У него здесь была мастерская по реставрации мебели или что-то вроде того. К тому же, мне кажется, он жил здесь. Оборудованная туалетная комната с душем и отдельная комната отдыха ясно дают это понять.

– Я внимательно тебя слушаю.

– Ты умный парень, но не настолько, чтобы извлечь пользу из природных катаклизмов. А вот я да.

Каких еще катаклизмов? Что на этот раз придумал этот неугомонный?

– О чем это ты?

Генри высовывается специально, чтоб посмотреть на меня «ты правда идиот или притворяешься?» взглядом.

– Ты не смотришь новости? Ураган. К нам движется ураган, братишка. И я собираюсь случайно застрять в библиотеке с взбудораженными от страха куколками, пока на улице бушует стихия. Черт, ты такой недальновидный.

Я не могу удержаться от смеха.

– То есть ты думаешь, что куколки так же, как и я не смотрят телевизор.

– Почему нет? – он пожимает плечами.

– И даже если так оно и есть, – я продолжаю, – ты, конечно же, уверен, что самые горячие цыпочки собираются в библиотеке по вечерам, и когда начинается ураган, становятся достаточно взбудораженными, чтобы найти утешение в трахе со случайным парнем среди книжных полок. И тут ты оказываешься очень кстати. – Я щелкаю пальцами.

– Бинго! – радостно восклицает Генри.

Генри – представитель редкого вида «оптимист-потаскун». Он трахает бесчисленное количество девиц, часто, знакомых друг с другом, свято веря в то, что они не узнают об остальных и не захотят объединиться в один прекрасный день, чтобы надрать его задницу.

Я сдаюсь.

– Ладно, я отвезу тебя.

По крайней мере, я доставлю его туда в целости и сохранности, что, конечно, не гарантирует того, что его гениальный план не выйдет ему боком.

Какого хрена я ничего не слышал про ураган? Если это правда, то мне лучше остаться на ночь в гараже, чтоб не бросать неприлично дорогие тачки на произвол судьбы. Когда случился пожар, в нем не было ни одной машины. Если стены этого обрушатся, то я попаду на очень-очень большие деньги. Хотя, это здание новое и будет покрепче многих других, к тому же оснащено системой видеонаблюдения и пожарной сигнализацией, я чувствую свою обязанность присмотреть за всем лично.

Повозившись еще немного под капотами, мы садимся в мой кабриолет и выезжаем из гаража. На улице небольшое усиление ветра, только и всего.

Когда я выгружаю Генри, мой телефон начинает трезвонить. Мама.

– Лукас, дорогой!

Даже без приветствий. Она точно в курсе про ураган.

– Здравствуй, мама.

Пока мы разговариваем, а точнее, я пытаюсь убедить ее, что прямо сейчас я подъезжаю к дому и через несколько мгновений буду в безопасности, наблюдаю, как пустеет улица. Люди спешат кто куда, листы бумаги перелетают через дорогу, цепляются за ветки, а затем скрываются из виду. Начинается дождь, и я сворачиваю наш разговор, ссылаясь на то, что мне нужны обе руки, чтобы загнать машину в гараж дома.

На самом же деле, мне никогда не нужны обе руки для этого. Благодаря временам, когда я уже имел права, но еще не был посажен на крючок «зеленого змея», как Джереми, я бесчисленное количество раз привозил его домой после вечеринок. Так что заехать в тот гараж я могу даже без рук с закрытыми глазами.

Я завожу мотор и трогаюсь. И тут же жму по тормозам.

Прежде чем сделать что-то нормальное, я какое-то время любуюсь на то, как Молли Эванс борется с юбкой, которая то и дело норовит задраться от ветра. Волосы в полном беспорядке разлетаются в разные стороны и закрывают лицо, маленькая сумочка спадает с плеча. Она делает быстрые маленькие шажочки, цокая каблуками, одной рукой воюя с волосами, а другой умудряясь ловить свою юбку то с одной, то с другой стороны. Но кусочек черного кружева успевает броситься мне в глаза.

Наслаждаясь этим зрелищем, я улыбаюсь. А затем открываю пассажирскую дверь, решив, что с нее уже хватит. Потому что это представление не идет мне на пользу.

– Эй, Эванс? – Она замирает, когда слышит свое имя, оглядывается по сторонам, и, когда замечает меня, я похлопываю по сиденью рядом с собой, приглашая ее. – Запрыгивай.

Она закатывает глаза и ускоряется. Она так зла на меня. Это потрясающе. Я могу играть в эту игру вечно.

Снова завожу мотор и медленно качусь за ней.

– Да ладно тебе, – говорю я громко, чтобы перекричать барабанящий по стеклу дождь, и поднимаю крышу, уже будучи хорошенько промокшим. – Тебе не справиться со стихией в одиночку. Никогда не поздно стать благоразумной. Ну же?

Она фыркает в мою сторону.

– Ты, трус, о какой стихии ты говоришь? Испугался небольшого дождика?

– А ты такая смелая, что способна справиться с ураганом в одиночку. Похвально.

Она останавливается, уставившись на меня. На ее лице шок.

– Ураган, Помпончик. Ты что, не смотришь новости? – Порыв ветра заставляет ее сделать два шага назад. Я смеюсь над бедняжкой. Боже, я ужасен. – Можешь и дальше танцевать тут танго, но я не уверен, что таким темпом ты доберешься хоть куда-либо, а можешь сесть в машину и оказаться в безопасности. Решайся, пока я не передумал.

– В безопасности с тобой? – Она выжимает из себя театральный смех, хотя ее саму уже можно выжимать. Дождь усиливается, а эта красивая стерва продолжает упрямиться. – Оказаться под завалами или быть унесенной ветром будет куда более безопасно, чем рядом с тобой.

Ага, то же самое можно сказать и о тебе.

– Как знаешь, – ору я и жму на газ. Испуг на ее лице в зеркале заднего вида доставляет мне удовольствие. Но пора заканчивать с этим, если я хочу вернуться в гараж вовремя, и если не хочу выслушивать Джера по поводу того, что оставил подругу Эви на улице во время чертового урагана. В этом вся причина. И только.

Включаю заднюю передачу и со свистом возвращаюсь обратно. В этот раз Молли запрыгивает в машину без разговоров. Несколько секунд мы изучаем друг друга. Капли стекают по нашим лицам. Ее дыхание учащенное, а пухлые губы приоткрыты. Какого дьявола я согласился быть личным шофером Генри?

Минут через пять мы заезжаем в гараж, и металлические ворота опускаются, оставляя всю непогоду снаружи.

Внутри настолько тихо, что различим каждый звук. Мягко закрываются дверцы, Молли медленно стучит каблуками, щелкает выключатель под моими пальцами. Она щурится, когда загорается свет.

– Что это за место?

– Гараж.

– Ты притащил меня сюда не для того, чтобы воспользоваться мной? Если ты думаешь, что я буду благосклонна к тебе за спасение, то ты сильно ошибаешься. Я не такая. Может быть в «Лаксе» у меня было легкое помутнение рассудка из-за алкоголя, но чтоб ты знал, я отлично протрезвела с тех пор. – Она скрещивает руки на груди и изо всех сил пытается выглядеть уверенно, произнося подобную чушь.

Мой взгляд демонстративно скользит от ее туфлей до глаз, после чего я открываю рот, намереваясь ответить ей, чтобы даже не мечтала об этом, но она опережает меня.

– Ах, да, я не в твоем вкусе. – И я захлопываю рот за ненадобностью. – Помню.

– Верно, – немного помедлив, соглашаюсь я. От нее так приятно пахнет, что путаются мысли. – И у тебя невероятно интересная собственная интерпретация слова «притащил». Я бы послушал, что еще такого есть в твоем словарике, но мне нужно поработать, раз уж я застрял здесь на всю ночь.

Поработать. Ага, конечно. И что такого я собираюсь делать? Все необходимые на данный момент детали заказаны. Мы сегодня отлично потрудились, и до завтрашнего утра делать здесь точно нечего. Но не развлекать же мне ее? Лучше уж сделаю вид, что безнадежно занят.

Я захожу в комнату с компьютером и диваном, оставляя ее одну. Но через мгновение она следует за мной.

– Ты здесь работаешь? Я думала, что ты работаешь в «Холдер Реалти», – озвучивает она свое удивление. Тут же в ее глазах вспыхивает понимание, и она усмехается. – Джереми так считает во всяком случае.

– Пусть считает дальше. Ты же умеешь держать язык за зубами, верно?

Она садится на диван и осматривается.

Молли в моем гараже. И мы, похоже, застряли тут на всю ночь. Наедине.

Более хренового положения вещей и представить трудно.

– Умею, не волнуйся.

– Хорошо.