Глава 7

.

Семейные распри.

Слова сестры никак не выходили из головы. Я не могла понять, как можно было быть на стороне Великана. Он же мерзкое чудовище! Его эгоизм отравлял жизнь всем вокруг.

Я покосилась на Когана в халате, развалившегося на кровати, и невольно признала, что он был очень эффектен. Альф уступал ему в брутальности и физической подготовке. В нём не было столько тестостерона и уверенности в себе.

Наверное, эволюция была на стороне Великана, такие выживали несмотря ни на что.

Ложиться с ним в одну кровать мне не хотелось, а спать на полу было холодно.

– Если мы ненастоящие жених и невеста, нам необязательно спать в одной кровати. – стараюсь выглядеть уверенной. В магазине я купила пуританскую пижаму, скрывающую тело с головы до пят, но она не спасёт меня от Когана О’Донелла.

Великан лениво поднимает голову, смотрит на мою пижаму, прыскает от смеха, демонстративно катаясь по кровати. Коган выбивал чечётку на моём самолюбии, а его и до встречи с ним было не так много.

– Даже моя бабушка Клаудия выбирает на ночь более дерзкие наряды. Амелия, не хочешь пойти в монахини? – мужчина вытирает кулаками глаза, в уголках которых собрались слёзы. Я оглядываю свою пижаму и не понимаю, что его так развеселило. Обычная пижама в красную клетку. Хочу проигнорировать его слова, но на душе становится так грустно, что я не выдерживаю.

– Ты просто привык к шлюшкам в мотелях, которые вообще ничего не надевают! Я не собираюсь перед тобой щеголять в соблазняющих нарядах! Мне может быть тоже противно смотреть на твою животную поросль!

– Тебе не нравится? – начинает он шептать и театрально развязывает пояс халата, чтобы оголить грудь и провести медленно рукой по густой рыжей поросли на груди. Я внимательно слежу за его рукой, скользящей вниз к мужскому хозяйству, обрамлённому кучерявыми волосами. Член столкнувшись с моим вниманием как заговорённый начинает подниматься.

А я начинаю кричать, в панике осознавая, что только что увидела. Член. Из крови и плоти.

– Извращенец!

Мой голос разлетается по всему особняку. А я глупо убегаю в ванную и закрываюсь там, как будто Коган сейчас меня догонит. Сажусь на табуретку и начинаю нервно перебирать пряди волос.

Я не выдержу долго с ним, сойду с ума от постоянных шуток и пошлых колкостей. Чего он вообще добивается своим поведением?

Стук в дверь заставляет меня вскочить на ноги.

– Коган! – глава семейства О'Донеллов влетает в спальню. За закрытой дверью я не вижу Дункана, но уверена, что он вне себя. – Почему мы должны терпеть это? Где Амелия? Девочка! С тобой всё хорошо?

– Терпеть что? Если речь обо мне, то, наверное, потому что вы моя семья… были когда-то. – в его голосе я улавливаю отвращение. Когану как будто противен собственный отец.

– Мы были твоей семьёй пока ты не переступил черту. Даже после этого, я хотел поддержать тебя, но ты… – голос Дункана пропитан злостью. Мужчина не хочет прощать своего сына.

– Не захотел поджариваться на электрическом стуле, знаешь ли. – холодный смех пробирает до основания. – И не захотел в психушку, чтобы спастись от казни. Такой же был вариант спасения?

– Ты сам виноват, ты убил людей! – Дункан разбивает что-то, а я сильнее прижимаюсь к двери, чтобы услышать всё из их разговора. – За такое нужно понести наказание.

– А кто-нибудь из Вас спросил, за что я убил этих людей?

– А есть разница?

– Большая. – холод стал обжигающим, я чувствовала, как Коган заводится и становится злее. – Но это в прошлом, папа. Теперь я профессиональный убийца, можешь гордиться мной. И к моему счастью, теперь у меня есть семья, которая меня поддерживает.

– Рад за тебя, только проваливай отсюда. Не хочу, чтобы твоя мать умерла раньше отведённого для неё срока. Тебе тут не рады, Коган. И Амелию отпусти, она хорошая девочка и не заслуживает того, что ты с ней делаешь. Развлекайся со шлюхами.

– Обязательно уеду, но после того, как закончу с делами здесь. Очень уж хочется увидеть, как Вы будете просить у меня прощения. А вот Амелию не могу отпустить. Знаешь, нравится она мне. Не такая конченая как Вы все в этом купленном Хонхофами городке, хочу спасти девичью задницу, пока и её не купили с потрохами.

– От себя спаси её!

– Если наш разговор подошёл к концу, то иди спать. Не заставляй меня выволакивать себя силой.

– Я не уйду, пока не удостоверюсь, что с Амелией всё хорошо и ты её не тронул!

– А если тронул? Тогда что? – Коган бросает отцу вызов. – Что ты можешь, Дункан? Ни-че-го. Ты своего сына не смог защитить десять лет назад, как ты старик защитишь Амелию?

– Ты был моей надеждой, самым любимым сыном… Поверить не могу, что ты вырос иудой.

– Боюсь, ты не совсем понимаешь, кем был Иуда, папа! Иди спать и не трепи мне нервы.

Коган выпроваживает отца силой, я слышу, как захлопывается дверь в спальню и мне становится ещё страшнее. Великан в плохом настроении, мало ли что ему придёт в голову.

– Всё слышала, Амелия? – грозно рычит Коган, рывком открывая дверь и срывая её тем самым с петель. Я практически падаю ему в объятия. Киваю и опуская глаза.

– Почему ты убил братьев Альфа? – спрашиваю его прямо. – Почему считаешь себя невиновным?

– Если скажу, поверишь мне? – Коган наклоняет голову в бок, щурясь. Великан хочет услышать от меня нечто определённое. Всматривается в лицо внимательно, заставляя меня нервничать.

– Не знаю. – честно отвечаю ему. – Я же не знаю тебя, Коган. Никогда не знала, как я могу поверить тебе на слово?

Мужчина кладёт руку мне на шею и слегка сдавливает её. Он не причиняет мне боль, так он заставляет смотреть ему в глаза. Когану важен контакт.

– Тебе сейчас безопаснее всего рядом со мной, Амели. – Коган проводить шершавым пальцем по скуле, оставляя след мурашек. Судорожно сглатываю. Необъяснимая волна тепла разливается по всему телу. – Я единственный, кто может спасти твою жопу от Хонхофов.

Великан резко отпускает меня, в его глазах пробегает нечто такое, что заставляет прислушаться к нему. Коган искренне верит в то, что говорит.

– А что Хонхофы могут сделать мне? – спрашиваю его, желая услышать его версию событий. Прямо сейчас. Хочу выслушать его. Коган кривится, но не отвечает.

– Ладно. Где у Вас тут самое приличное заведение? – неожиданно интересуется он, обрывая контакт. Мгновенно тепло превращается в холод. – Хочу набухаться и потрахаться.

Его вопрос застаёт меня врасплох, задевает лично. Нет, я не ревную этого неандертальца, просто не приятно, что он так нагло спрашивает меня, где он может потрахаться. Манеры у него хуже, чем у первобытного человека. Этот только вылез из пещеры и научился говорить.

– Согласен, глупый вопрос. Откуда тебе знать? – Коган идёт к шкафу и переодевается прямо при мне, натягивает джинсы и рубашку на голое тело. – Не жди, я приду поздно.

Провожаю его взглядом с открытым ртом, глазам своим поверить не могу! Он серьёзно?

После ухода Когана чувствую себя преданной, должна радоваться, что Великан ушёл, но вместо этого нервничаю и злюсь. Когда становится понятно, что я не засну, спускаюсь вниз, чтобы найти кухню. Хочется горячего чаю. Ещё больше – чтобы это поскорее закончилось.

Очень неловко копаться в чужом доме, но жажда и нервы толкают меня на преступление.

– Амелия? – встречаю на кухне мать святого семейства – Марию. Женщина сидит с бокалом вина за столом, глаза её опухли от слёз. Мне становится жалко мисс О’Донелл. Ей, как матери, особо тяжело.

– Мисс О’Донелл. – переминаюсь с ноги на ногу. – Я не хотела Вас беспокоить, мне просто очень захотелось чаю.

– Конечно, Амелия. – Мария поднимается на ноги и торопливо идёт к чайнику. – Сейчас всё сделаю, милая. Любишь с травами? С мелиссой есть.

– Спасибо. Давайте, помогу Вам? – не хочется озадачивать её в такое позднее время.

– Не нужно, мне в радость. Мужчины выросли и не за кем теперь приглядывать. Как Ко… в общем, редко теперь собираемся все за одним столом. – забираюсь на стул и осматриваюсь. Тут всё очень старое, потрёпанное годами. После десять лет ничего не менялось.

– Извините за вопрос, Мисс О’Донелл, но скажите, каким Коган был раньше? Я его плохо помню, он всегда держался особняком и не участвовал во всех городских праздниках. – сама не знаю зачем завожу разговор о нём. Мужчины забирается мне в голову и зудит там назойливой мыслью.

– Точно, не такой как сейчас. – вздыхает женщина. – Раньше Коган был очень весёлым, добрым и чутким мальчиком. Он так хорошо учился. У него же ещё очень высокий IQ. Фантастически высокий! Как у Эйнштейна. В школе делали тесты, и у Когана он запредельный, намного выше, чем у обычного человека! – Мария говорила с гордостью. Её глаза при этом светились. – Коган учился, не заглядывая в учебники. Мы думали, что он первый в нашей семье поступит в университет с мировым именем. Такой он умный!

Мария налила мне в чашку травяной чай, аромат которого заставил меня жадно облизываться. Мисс О’Донелл села напротив меня.

– А он не говорил, почему убил тогда парней Хонхофа? – меня не отпускал разговор Когана и Дункана. Коган намекал, что он не просто так убил их. Я не была на стороне Великана и ненавидела его, но Коган, если бы был хладнокровным убийцей, то уже убил бы Альфа и его отца. У него были все карты и обстоятельства прошлой ночью, но он не стал расправляться с Альфом, хотел наказать его иначе. Что если тогда всё было не так однозначно?

Не понимаю, почему в мою голову вообще закрадываются такие мысли?

– Он был сам не свой тогда. – Мария вздыхает. – Его трясло постоянно. У него нервный срыв был. Коган плакал и постоянно повторял, что Хонхофы чудовища, которых нужно убить. Мы даже врача позвали, чтобы он успокоил его, тогда мы не знали, что Коган убил их. Доктор сказал, что у него нервный срыв, связанный как раз с его повышенным IQ. Такие люди более раздражительны и подвержены психическим заболеваниям. Потом уже мы поняли, что Коган, когда узнал, что его девушка Карин изменила ему, вышел из себя и не понял, как убил всех. Не мог простить измену. Мы хотели помочь ему, спасти от казни, попросили врача описать его психическое заболевание… так бы его отправили лечиться. Помогли бы ему, а он сбежал… – Мария сделала жадные глотки вина из бокала. – Не узнаю своего сына. Смотрю на него и поверить не могу, что это мой Коган.

Я посмотрела на часы и внутри меня всё неприятно сжалось. Сейчас где-то этот гений развлекался. Хотя у него была, пусть и номинальная, но невеста.

– Я хотела бы тебе помочь. – Мария кладёт руку поверх моей. – Не хочу, чтобы он причинил тебе боль. Мы с Дунканом пытались как-то посодействовать через гардов, но они слушать ничего не хотят. Дело Когана даже больше у них… Не знаю даже, радоваться этому как матери или бояться. Кем он стал? Откуда столько охраны и денег?

– Спасибо за ваши переживания. – мои губы трогает улыбка. Мария очень милая. – Коган странный и страшный, но меня и пальцем не тронул. – Смущаюсь, вспоминая утро, когда Великан играл со мной. – Пока он только сорвал мою помолвку и подпортил репутацию, но физически он ничего не сделал мне. Теперь я официально Ваша невестка.

– Я рада такой невестке. – мне нравится сидеть с Марией на кухне. Она намного проще моей мамы. – Будешь вино?

– Простите, я не пью. Всегда так нехорошо становится от алкоголя. – облизываю губы и вздыхаю. – А чай у Вас замечательный. Мы зимой с сёстрами любим так сесть, открыть варенье и пить чай весь вечер. Я вообще сластёна, люблю всякие конфеты, печенюшки.

Мария смеётся надо мной, и мне нравится как она улыбается так.

– Я вот всегда дочку хотела, а Бог посылал сыновей. Хорошие у меня мальчики, но мальчики и в Африке мальчики. Не поговорить с ними о женском.

Мы сидим с ней ещё час и болтаем о разных мелочах. Мне нравится Мария и её простота. Становится немного легче, у меня появляется союзник в этом огромном доме.

– А Вы общались с Коганом? – спрашиваю у Марии, собираясь уже в комнату. За окном начало светать. Я вспомнила, что Великан говорил, что содержит дом.

– Нет. – сказала женщина, качая головой. – Он стал оплачивать наши счета и оплатил долги за аренду. Но с нами не связывался. Мы случайно узнали, что это Коган платит. Дункан тогда был вне себя, но отменить платёжки невозможно.

– Видите, сын не забыл о Вас. Может быть, Вам стоит поговорить с ним? – касаюсь её плеча, сжимая его. Коган не забыл о своей семье.

Поднимаюсь в комнату и ложусь на кровать, накрываюсь одеялом и подтягиваю ноги к груди. Очень неуютно спать в чужом доме. Неосознанно жду Когана. Не знаю зачем. Но с ним как-то спокойнее в этих стенах.

– Ждёшь? – спрашивает подкравшийся в темноте Великан, и я от неожиданности ахаю. От него исходит терпкий запах алкоголя и сладких духов. Ещё от Когана пахнет порочным сексом, почему-то я чётко улавливаю нотки незнакомой женщины. Становится противно.

Гневно смотрю в блестящие в темноте глаза Когана, хочется выцарапать их.

– А я надеялась, Вы не появитесь до обеда. Так быстро управились? Скорострел… – отталкиваю наглую морду, не хочу находиться с ним рядом. Как у него вообще хватило совести вернуться ко мне в кровать после ночи любви и пламенного секса?

– Ревнуешь. – утвердительно говорит Коган и разваливается на кровати, закидывая на меня руку. Его близость доводит меня до ручки.

– Не дождёшься! – пинаю его ногой, скидывая руку. Меня трясёт всю. Какое животное. Натрахался и пришёл. В ответ Коган просто захрапел, проваливаясь в сон. От злости я стала пинать его, стараясь скинуть с кровати, но Великан был таким тяжёлым, что мне удалось его сдвинуть всего лишь на пару сантиметров. – Ненавижу!

Из глаз брызгают слёзы. Ничего не остаётся как лечь рядом с ним.

Меня окутывала энергетика этого страшного человека. Он был рядом и согревал своим присутствием. Дикое животное. Самое необычное было, что я перестала его бояться и подсознательно не считала больше чудовищем.

Я не боялась Когана О’Донелла.