Цитаты из книг автора «Екатерина Вильмонт»

два месяца умер… Нет, сейчас не время воспоминаний, надо подумать, что надеть. Я открыла шкаф. Обед для двоих, дома. Надо одеться совсем скромно, чтобы он не подумал, что я намерена как-то его завлекать. И я надела джинсы и бирюзовую рубашку навыпуск. Ой, надо бы освежить лак на ногтях! К половине второго я была уже готова. И совершенно не волновалась. Зазвонил мобильник. – Алло! – Карина Георгиевна, это Ключников! – О, Феликс! Как здоровье вашей мамы? – Спасибо, на сей раз все обошлось, хотя перепуг был нешуточный. Карина Георгиевна, мама просила передать вам привет. – Благодарю. – И кроме привета я должен все-таки передать вам тот альбом… – Да-да, конечно. – Может, встретимся сегодня, выходной все-таки… – Увы, сегодня не получится. – Карина Георгиевна, дело в том, что я вынужден буду опять уехать, у меня процесс в Саратове. Это может затянуться. Может, просто пересечемся где-то… – Пожалуй! Я скорее всего освобожусь часов в пять… – Отлично! Если позволите, я бы заехал к вам буквально на пять минут. Я сегодня уезжаю… – Хорошо. Записывайте адрес. – Я появлюсь от половины шестого до шести. В этом промежутке. – Очень хорошо! * * * Мне вовсе не улыбалось опять погружаться в прошлое, смотреть альбом… Но в конце концов, кто меня заставляет смотреть его немедленно? Отправлю его на антресоли к Лёниным дневникам… О, сколько гневных тирад услышала бы я, если б кто-то прочел мои мысли… Сегодня, конечно, у меня все равно будет встреча с прошлым, но с живым… И еще у этого прошлого такой волшебный голос… Би май лав! Ну надо же! Ровно в два часа раздался звонок в дверь. Я кинула взгляд в зеркало. Порядок! И побежала открывать. На пороге стоял Ильяс и смущенно улыбался. В руках он держал… огромный арбуз! – Привет, подруга! Ты не разлюбила арбузы? – Да что ты, Илечка! Заходи! – Куда его положить, тяжеленный, зараза! – Идем на кухню! – Обувь снимать по-прежнему не надо? – Конечно! Вот, сгружай его сюда! – Ох! Ну, дай я тебя обниму на

уже? Не стоит. – Да, пожалуй, я поеду. Прости, я не знаю, в чем дело, что произошло, но пусть будет так! Прощай и прости, если я виноват. И он ушел. Нет, я не прощу! Никогда не прощу! Мне казалось, что я вот-вот разревусь, но слез не было, только комок в горле. * * * За что она так со мной? – думал Кузьма. – Я ничего не понял. Неужели из-за этого певца? Ну, конечно, такой роскошный кобель, да с мировым именем, а кто я? Фермер! Хвосты коровам кручу! А она дамочка образованная, светская, запала на меня похоже просто с голодухи, сама же говорит, со смерти мужа пять лет у нее мужика не было, вот и повелась, а как этот знаменитый хрен нарисовался и наговорил ей комплиментов, да еще телефончик попросил, она и поплыла… Хотя чего врать самому себе, закралась у меня мыслишка, что не очень-то мы с ней монтируемся, а она, видать, считала эту мыслишку и повернула все так, будто это я виноват… Черт, черт

позволит! И потом, первая давным-давно замужем, она сама меня бросила. Вторая живет в Хорватии… Да и вообще, я ж не знаменитый режиссер! – Но ты крупный бизнесмен! – Это ты так считаешь, а я вот в прошлом году случайно столкнулся со своей третьей… Так она эдак презрительно скривила губки и сказала: «Говорят, ты теперь коровам хвосты крутишь?» – Дура! – А я о чем? Так ты мне не ответила, ты будешь пятой? – Буду, куда я теперь от тебя денусь? Вернее, без тебя! – Любимка моя! – Да, скажи, а Ляля входит в число этих твоих жен? – Нет, Ляля это так… – Но почему же у нее было столько твоих вещей? – Да ну… Это ерунда, я просто останавливался у нее, бывая в Москве. Ну и оставлял какие-то вещи. Я вообще давно хотел слинять… – несколько смутился он. – Да, боюсь нам с тобой не

ней души не чаял, гулял с ней, водил на прививки, а через полгода после Лёниной смерти пес попал под машину. Но тогда я безмерно удивилась. – Отдать вам собаку? С какой это стати? – возмутилась Гуля. У меня не было сил на пререкания. – Я имею право! – заявила нахалка. – Это я научила Леонида любить собак! – А Карина просто научила его любить! И собаку она вам не отдаст! Идите отсюда подобру-поздорову! – выпроводила ее Гуля. – Нет, вы видали такое! Тонька только глаза таращила. – Нет, что за бабы у него были, у твоего мужа, тихий ужас! Это они его довели до могилы! – Да уж! Андрей говорит, что, если б Лёня не встретил Каринку, он бы уже давно… – высказалась Гуля. А сколько гнусных интервью они тогда дали! Что я только и делала, что тянула с него деньги. Какие там деньги! Чтобы достойно его похоронить, я продала то самое

следующем проекте сделать меня ведущим сценаристом. – Ну и что? Но ведь не за подлость, а за гениальную идею, это совсем другое дело. И я лично

изящно называлась тогда рыба, которую поставляли детям галактики. Следующей нашей стоянкой был поселок Кусьё-Александровский в Пермской области. О нем я писала в книге «Нашла себе блондина!». В нашей шестьдесят первой партии за три месяца перебывало много народу, но отношения сохранились лишь с Сашей Живковичем. Мы с ним по-прежнему друзья, он живет в Израиле, в маленьком городке Арад, и его жена Наташа, тоже моя подруга, со смехом недавно сказала мне: «Что ж ты прямо из-под нас продала нашу квартиру?». Я даже не сразу смекнула, в чем дело. В романе «Хочу бабу на роликах!» бабушка героини продала свою двухэтажную квартиру с видом на

ныне находится театр Джигарханяна. Билеты, особенно на дневные сеансы, стоили какие-то копейки и я бегала на все фильмы, которые там шли. Мне было лет двенадцать, не больше, когда я попала на фильм «Все о Еве» с потрясающей Бэтт Дэвис. Он меня буквально ошеломил, я смотрела его раз пять подряд. Посмотрев его вновь не так уж давно, я пришла к выводу, что у меня в двенадцать лет был уже неплохой вкус. Еще одним потрясением, правда, совсем иного рода, стал фильм с Марио Ланца «Любимец Нового Орлеана». Его я тоже видела множество раз. Но все рекорды побил «Мистер Икс» с Георгом Отсом. Мы с мамой обе в него влюбились. У нас в доме было много его пластинок, мы ходили на все его концерты и гастрольные спектакли. А потом нередко ездили в Таллин, в театр «Эстония». Это был поразительный артист, обладавший не только фантастическим по тембру голосом, великолепной внешностью и обаянием, но и настоящим драматическим талантом. Ему были подвластны все жанры, от легчайшей

не наступила зима. Постоянным спутником у меня был ныне знаменитый кинорежиссер Иван Дыховичный, тогда просто Ванька. Он был моложе меня на год, но общаться с ним было весело. Он всегда знал, что нынче в моде, несмотря на более чем юный возраст. Дочь Татьяны Аркадьевны Смолянской, моя нежно любимая подруга Наташа Фиш, вспоминает, что как-то я сказала: «Судя по тому, что говорит Ваня, его родители тоже против советской власти». Взрослые, слышавшие это заявление одиннадцатилетней девицы, похолодели! А тетя Таня сказала маме: «Тата, самое страшное тут слово “тоже”!». Кукс после посещения коровника. Кстати, в ту первую зиму в Пахре на меня возложили весьма ответственную задачу – выгуливать беременную Наташу Фиш. Мне это льстило безмерно, еще бы – взрослая замужняя женщина гуляет под моим присмотром. Мы ходили в лес, беседовали чинно-благородно и, насколько я помню, нам обеим не было скучно. Кстати, два забавных эпизода, связанных с Наташиным сыном Мишкой, которого я выгуливала еще, так сказать в утробе матери. В школе ему велели написать слово «герой» в дательном падеже. Он написал «По герою ползала муха». Казалось бы, все правильно, «герой» в дательном падеже, но в нашей галактике этого было недостаточно, родителей вызвали в школу и долго песочили за идеологическую незрелость восьмилетнего пацана. Тот же Мишка прославился среди знакомых тем, что спросил у матери, кто такие евреи. – Это такой народ… – слегка растерялась Наташа. – Народ? И где они живут? – Везде, они рассеяны по всему миру… – А в Москве они есть? – Есть. – А у нас на Полянке? – И у нас на Полянке. – Евреи? На Полянке? – несказанно удивился Миша Гальперин. В детском саду ему еще не успели объяснить, кто он такой. С нами частенько ходила гулять и Альба, собака Фишей, гладкошерстный фокс, белый, с черными ушками, существо фантастического ума. Как-то Татьяна Аркадьевна сказала дочери: «Наташа, одевайся, идем к Вильмонтам». Подойдя к нашему дому, они обнаружили у крыльца Альбу. Она знала, куда идти. В другой раз мама сказала: «Наташа, зайди к нам, есть косточки для Альбы». Альба это услышала и прямым ходом направилась к нам. Создавалось впечатление, что она понимала каждое слово. Школа в военном городке была хорошая, у меня появились новые подружки из офицерских семей. Помню, как-то осенью нам объявили, что в ближайшие дни занятий

маленький домик под названием «времянка» и позарез нужен был толь), подошла к рабочим и спросила у бригадира: «Скажите, у вас есть яйца?». «А как же!» – гоготнул он. Тетя Таня, как теперь говорят, не въехала. «А сколько?». «Сколько положено!» – ответил он под хохот бригады. И только тут до тети Тани дошло, что она сморозила… Отлично помню, как знаменитый поэт Павел Григорьевич Антокольский вышел на дорогу и просто перехватил машину, доставившую кому-то цемент. Скандал был нешуточный! И вот мы переехали в Пахру. Боже

пароходике, а потом где-нибудь пообедаем? – С удовольствием! – Лиля, а каблуки? – Что каблуки? – Вы на таких каблуках выдержите? – А черт его знает… – засмеялась Лиля. – Я сдуру их надела, хотелось быть красивой… Ой, что я несу? – испугалась она. – Для меня? – спросил он тихо. – Для себя. Хотя… и для вас тоже. – Будем считать, что я все оценил. Но, может, забежать домой переобуться? Я, конечно, готов носить вас на руках… – Ну, я даже не знаю… Он видел, что ей не хочется снимать красивые модные босоножки. – Хорошо, вам сейчас в них удобно? Нигде не жмет? Не натирает? – Нет. – Тогда сделаем так. Я думал дойти пешком до Невы, но раз такое дело, поймаем машину. На пароходике вы можете их снять, а дальше в зависимости от того, как будете себя чувствовать… Либо пойдем пешком, либо возьмем машину. – Спасибо, Артем! Вы все