Глава 2

Или?.. Или мне нормально так залетело тубусом по голове.

– Я же говорила! – На меня, радостно вереща, неслось нечто маленькое, лохматое и в грязном тряпье. – Вот оно! ЧУ-ДО! Стоило только попросить!

Я инстинктивно отшатнулась в сторону.

«Нечто» озадаченно замерло и пристально глянуло на меня внимательным взглядом с легкой хитринкой, а потом обезоруживающе улыбнулось. Это «нечто» оказалось ребенком. Замызганной, грязной девочкой с колтунами в пышной темно-русой гриве и в платье, которое явно видало лучшие времена.

Я нервно хрюкнула. Вышло что-то среднее между смешком и истеричным: «Что за чертовщина?!» Иллюзий по поводу того, что провалилась к соседям снизу, я уже не питала. Слишком странной показалась не только планировка и обстановка, но и… все. Буквально все. Начиная с древней, полуразвалившейся мебели, продолжая внешним обликом «соседей» и заканчивая тем, что надо мной не оказалось дырки.

Может, я разбавитель надышалась? Интересно, если ущипнуть себя за руку, это реально поможет?

– Меня зовут Нетта! – все с той же счастливой улыбкой произнесла оборванка. – А это Лайн и Эвен!

Девочка болезненно тонкой рукой махнула в сторону дверного прохода. Там стояли два пацана. Таких же лохматых и в плане прически, и в плане одежды. Один невысокий и пухленький, в скошенных набок очках. Он перепуганно вжимался в долговязого жилистого парня с затравленным, даже диким взглядом. Я множество раз видела этот взгляд. В той жизни, которую предпочла бы не вспоминать.

– А ты ведь крестная фея, да? – оживленно поинтересовалась девочка.

– Видимо, – пробормотала я, вставая на ноги.

Итак… три варианта. Либо я свихнулась, либо надышалась химией, либо… Да-да, оставшееся «либо» я задвигала на самый край сознания. Я сделала больше сотни обложек для авторов сетературы, более двадцати для издательств… Кем бы я была, если бы хотя бы с десяток раз не ознакомилась с теми, на кого работаю?! Точнее, с их творчеством.

В период брака я особенно фанатела по романам в жанре попаданчества в другие миры. Или убегала в фантазию, и мозг сам заменял желаемое на действительное. Или… Или авторы каким-то совершенно невероятным образом умудрялись захватывать своей легкостью и погружать в удивительные сказки с моралью.

Судя по количеству детей и разрушенному дому, я оказалась в творческом репертуаре какой-нибудь Рыжей Ехидны.

Главное, чтобы сейчас мозг не играл со мной в коварные игры. Тяжело вздохнув, я решилась на самое отважное – действовать по ситуации. Если это бред, то он пройдет. Но если ВДРУГ… разгребать собственные ошибки постфактум будет слишком сложно.

Только я собрала мысли в кучу и даже прикинула список вопросов, которые мне положено задавать по роли, как над нашими головами раздался грохот помощнее первого, после которого я очутилась непонятно где.

– Инквизиторы? – испуганно спросил у старшего средний паренек. Лайн, вроде как.

– По местам! – сухо буркнул он, сворачивая в узком холле в какую-то нишу.

Меня же, дитя двадцать первого века, ноги понесли туда, куда никогда бы не отправили мозги. А именно – вверх по лестнице. Прямиком на звук.

Уж не знаю, как я в кромешной тьме лестничного проема умудрилась не сломать себе шею, но когда очутилась в основном холле дома, опешила.

Дверь сбита с петель, на пороге трое мужчин весьма сомнительного вида, уставившихся на меня не с меньшим удивлением, чем я на них. Это вселило крохотную надежду на то, что они пришли сюда не убивать.

– Белая дама?! – поразительно высоким голосом поинтересовался один из них.

Тот, который выглядел наиболее устрашающе, – все лицо его было испещрено шрамами. Он замер позади двух других, что позволяло оценить широкий размах плеч. Черт, да он в дверь-то только боком может пройти!

– Цветочек, ну какая Белая дама? – мягким и бархатистым голосом произнес второй. Несмотря на высокий рост, он обладал низким голосом. Интересно, как настолько глубокий грудной бас может умещаться в настолько субтильном человеке? – Простая девушка, которая, наверное, хотела поживиться тем, что плохо лежит? Сейчас мы ее ве-е-ежливо попросим, и она покинет вверенную нам территорию.

– Кончай, Жила, – огрызнулся… Стоп, ЦВЕТОЧЕК?! – Давай я ее это, за шкирняк и восвояси?

Серьезно?! Он что, эльф, что за флора в имени?! Цвето-о-о-очек! Ну умора! Смысл его фразы дошел до меня секундой позже, тут же обострив все инстинкты. За шкирняк не хотелось ни при каких обстоятельствах, а с учетом того, что где-то в подвале прятались еще трое перепуганных детей… Я мгновенно ощутила на плечах весь груз ответственности в ситуации, которую считала каким-то дурацким сном.

Скосив взгляд вбок, увидела держатель для каминной утвари. В нем одиноко болталась кочерга. Ура, вот и первый рояльчик! Как оказалось после, он же стал последним на сегодняшний день.

Резко дернувшись, я вытянула кочергу и перехватила двумя руками.

– Видишь?! Ве-э-э-эжливо попросить не получится! – злобно выплюнул Цветочек.

Смотрел на мое оружие при этом крайне насмешливо. Его напарники не отставали в красноречивости взглядов. Выглядела я, вероятно, жалко и нелепо – домашняя одежда, заляпанная краской, всклокоченный пучок на затылке, – потому пришлось разъяснить:

– Вас больше, да. Вы сильнее. Но первому, кто ко мне подойдет, точно неплохо достанется, – перехватила кочергу покрепче. – Потому объясните, что вы забыли в моем доме?!

– В вашем доме? – переспросил самый пухлый, впервые подав голос. – Может, вы не в курсе, но ваш дом через неделю будет выставлен на аукцион за долги?

Так, контакт есть. Вялый, но хоть какой-то. На безрыбье, как говорится…

– Во-первых, не в курсе. Была в отлучке, – осторожно произнесла я. – А во-вторых, если аукцион через неделю, то что вы делаете тут сейчас?

Долговязый странно переглянулся с пухляшом, что дало мне повод усомниться в правомерности их намерений.

– Ваш дом заложен лорду Митчелу, – произнес толстый. – Мы его представители и имеем полное право оценить ущерб…

– Хряк, да что ты с ней… А-а-а-а-а! – на финальном «а-а-а-а» Цветочек взял настолько высокую ноту, что в первую очередь я испугалась, что оглохну. И только во вторую после его добивочного: – При-и-и-и-израк!

Неподдельный ужас, написанный на лицах бандюганов местного разлива, убедил в том, что мне лучше не знать, что происходит у меня же за спиной. Я натурально приросла к полу с кочергой наперевес. С призраками я ни разу не встречалась – да и не горела желанием! – но что-то мне подсказывало, что чугунная кочерга не самое лучшее оружие против фантомов.

По всей видимости, примерно такой же ход мыслей был и у наших внезапных визитеров. Их и след простыл, только пятки засверкали.

Холодные мурашки ужаса прошлись по спине. Теперь надежда на то, что призрак сперва подкрепится тем, что покрупнее, пропала. Пять секунд, десять, двадцать… За спиной, сбоку, по ту сторону камина, раздавались странные шорохи, но я никак не могла заставить себя развернуться.

– Все, они ушли! – услышала я голос девочки.

– Ну наконец-то, – мальчишеский голос. Я предположила, что это говорил старший брат. Голос ломался как у подростка. – Одной морокой меньше.

Я все же нашла в себе силы повернуть голову и… Завопила от ужаса. Прямо рядом со мной висел натуральный… призрак! С пустыми глазницами, невесомый. Он показывал пальцем в уже пустой дверной проход и колыхался в пространстве. Настолько охренев от всего происходящего, я впервые в своей жизни грохнулась в обморок.

Как оказалось, совсем ненадолго. Прошло не больше пары минут, потому что в темноте я различала уже знакомые детские голоса. Решила не спешить с пробуждением – вдруг удастся что-то подслушать. Как оказалось, шпионаж, к которому я часто прибегала в детстве, работал до сих пор:

– Какое-то слабенькое у тебя чудо, – насмешливо произнес средний.

– Просто ты в него не веришь, вот оно и не вошло в полную силу, – совершенно уверенно произнесла Нетта.

– Да это простая баба, Нетта, присмотрись! Ну вот чем она нам поможет?! Свалилась еще одна обуза на мою голову, – фыркнул старший. – Куклы набитой испугалась, тоже мне!

Стало обидно за малышку. На слова «обуза» и «свалилась на голову» у меня с самого детства острая аллергия. Новость о том, что призрак оказался никаким не призраком, тоже больно саданула по самолюбию.

Сон это, явь или «надышалась» – не так важно. С этим можно разобраться на ходу.

Гопочка, ежели чего, в комнату с вонью от разбавителя не зайдет – ненависть к этому запаху у него куда сильнее, чем любовь к хозяйке. На пару дней еды в миске хватит, воду в крайнем случае похлебает из грязной посуды, которую я замочила в раковине. А там уже и Лариса из Анапы вернется, уж не бросит ни его, ни мое бездыханное тело.

Опекунша? «Братья и сестры»? В целом, мы все уже давно и плотно взрослые люди – погорюют, да смирятся. Не такой уж серьезный доход я им приносила по сравнению с остальными.

Но если хотя бы на секундочку представить, что меня и правда куда-то затянуло… Мда-а-а, картина безрадостная. Дом разваливается, дети нищие, я ничего об этом месте не знаю. И вот последнее надо хотя бы попробовать исправить:

– Во-первых, меня зовут Ярослава, – все же открыв глаза и приподнимаясь на локтях, произнесла я. – Можно просто Яра. А во-вторых, надо предупреждать. И в-третьих…

Я осмотрела чумазые моськи двух младших ребятишек. Явно перепуганные, но любопытные. Скорее всего, они привыкли так жить… Если у них налажена схема набивной куклы-призрака – а то и нескольких по всему дому! – то они держат осаду уже не первую неделю.

Старшего у меня язык бы не повернулся назвать ребенком – из-за озлобленности во взгляде, скорее всего. Но это напускное. Бедняге, скорее всего, приходилось тянуть и брата, и сестру.

– … рассказывайте все, – твердо добавила я. – Кто такие, где ваши родители, что не так с этим домом?

Лучше бы не спрашивала. И не задавала уточняющих вопросов.

Если сводить весь их сбивчивый рассказ в одну сухую фабулу, выходило нерадужно. В этом доме дети жили с самого рождения, и когда-то тут не было такого запустения. Два года назад их матери не стало, пришлось выживать самостоятельно. На вопрос, почему не обратились в какой-нибудь приют, они странно переглянулись, проблеяли что-то невразумительное и ушли от ответа. Расспросы перенесла на потом – и так ясно, что сразу мне мелкие ни за что не вывалят всю информацию.

На вопрос о том, на какие доходы выживали, они тоже промолчали. Подозреваю, ничего законного. Единственным лучиком солнца в темном царстве стала новость о том, что у них на руках все имеющиеся документы по дому.

С этим пришлось поразбираться. Я задницей чувствовала, что вопрос надо решать даже не в ближайшие часы, а в ближайшие минуты, и не ошиблась. Матери детей – Ильзе – я мысленно отвесила поклон, потому что в одном простеньком сундуке она хранила не только свидетельство о праве собственности, но и другие документы. В том числе именные листы – что-то вроде паспортов – детей, парочку закладных и… – та-дам! Да пусть ей облака будут периной! – тонкий, буквально в двадцать листов, Кодекс человеческого права.

Да, вот именно так он и назывался.

После развода в чтении документов я немного поднаторела, но не настолько, чтобы досконально изучить от «А» до «Я» все подводные камни. Да и, будем честны, от юридической литературы какого бы там ни было мира у любого мозг в узел завернется!

Мой завернулся настолько, что я решила прямо сейчас поговорить с тем, кому мать детей заложила дом. И попросила Эвена проводить меня до конторы Волдера Митчела. Не сказать, что подросток обрадовался, но под по-детски суровым взглядом сестры тяжело вздохнул и вальяжным шагом направился к нише, где еще недавно была дверь.

Ее починкой нам предстоит заняться сразу, как только вернусь. Если в этом вообще будет толк – вдруг после разговора с графом Митчелом нам с детьми придется покинуть эту развалюху.

Оказавшись на крыльце, я осмотрелась. В мозг долбануло осознанием того, что где-то я это уже видела. Поддавшись эйфории, почти скатилась вниз по кривым ступенькам. Толком не обращая внимания на другие строения, расположенные поблизости, вперилась взглядом в дом.

Тот самый, который я вписала в свою картину.

– Эй, ты идешь? – даже не стараясь быть дружелюбным, поинтересовался парень. – И смотри, дорогу запоминай. Я тебя ждать не собираюсь.