– Знаете, всё это смахивает на какое-то грандиозное лицемерие и лицедейство, на циничный розыгрыш. И ведь подобным образом со мной поступает не только Женечка.

– Вы правы, но только во второй части своего заявления. В том, что не только Женя поступает с Вами подобным образом. А вот лицемерия и лицедейства, в смысле лжи и коварства здесь нет ни грамма.

Ира, пожалуйста, закройте ещё раз глаза и проведите ладонью по дверце. Вы не в состоянии даже более-менее определённо уловить ощущения ладони, не то, что бы описать их, а ведь это – всего-навсего доступное всем обычное осязание.

Вы же поставили своей целью постичь вещи куда МЕНЕЕ ЗАМЕТНЫЕ и куда БОЛЕЕ ВАЖНЫЕ. Даже соприкоснуться с этим за одну жизнь обычной продолжительности самостоятельно, без помощи со стороны невозможно. Не то, что попытаться познать, уложить это в сознании.

На самом деле, весь мир пропитан этой помощью, и она всем доступна, но… Практически НЕЗАМЕТНА. А, следовательно, если и воспринимается, то лишь как нечто, чем МОЖНО ПРЕНЕБРЕЧЬ.

Самая ЗАМЕТНАЯ, для человека, её часть находится в так называемых духовных учениях. Но и тут…

Ира, Вы ведь прекрасно знаете, как воспринимает информацию, изложенную в духовных учениях, человек, которого социум признаёт абсолютно нормальным. Чушь и бред!

Но «абсолютно нормальный» человек даже не догадывается, до какой степени это на самом деле чушь и бред. Понять это можно, только как следует соприкоснувшись с тем, к чему «чушь и бред» подталкивают.

Духовные учения – не цель, а средство. Притом средство, способное помочь немногим и только на определённом этапе. На этапе поиска пути.

– Мне они ничем не помогли. Лишь по ранней юности ненадолго слегка захватили внимание с воображением.

– Вот видите? Хотя Вы вряд ли сейчас способны заметить, понять и оценить их истинное влияние на Вас, как на человека. Как не способны пока понять и по достоинству оценить то, что проделывают с Вами близкие Вам люди и не люди. Так как и то, и другое лежит за пределами возможностей человеческого понимания самого ПОНИМАНИЯ.

Радный выжидающе смотрел на Иру.

Выбитая из колеи его взглядом она вдруг заметила, что двигатель машины молчит, а за силуэтом Радного прячутся ворота её дома.

Радный продолжал выжидающе сверлить Иру глазами, не оставляя ей шанса просто поблагодарить, попрощаться и отправиться домой.

Ира окончательно смутилась и, в конце концов, промямлила:

– Стас, я чувствую себя школьницей, не выучившей урок.

– Вижу, – медленно произнёс Радный, выдержал паузу и добавил. – По сути, так оно и есть. Даже более того. Вы даже не знаете, какой именно урок следовало учить.

Повисла гнетущая тишина, красноречиво свидетельствующая о том, что Радный не собирается говорить больше ни слова, пока не услышит нечто от Иры.

– И какой же? – вынужденно спросила она без тени энтузиазма.

– Ира, Ваша догадка, что я не отвечу на этот вопрос, верна. Но кое-что я Вам подскажу.

Вопросы существуют не для того, чтобы один субъект узнал нечто от другого. Вопросы существуют для того, чтобы, независимо от того, кто и кому их задал, найти ответ в себе и сформулировать его для себя.

Вам приходится достаточно слышать о минусах вербализации и от людей, и особенно от не людей, но есть и плюсы. Безусловный плюс – возможность коммуникации, но главный плюс…

Этот плюс начинает иметь силу лишь тогда, когда пытаешься сформулировать ответ, найденный в себе.

Главный плюс вербализации в создании кода доступа к Знанию, то есть, ключа.

Конечно, любой вербально оформленный ответ, полученный извне, тоже является ключом, но это не значит, что полученный таким образом ключ сможет чем-то помочь.

– Ключ от обычной двери должен подходить к замку, а от двери к Знанию – желающему открыть, – сказала Ира.

– Верно. – Радный снова замолчал, выжидающе глядя на неё.

– Стас, чего Вы так настойчиво ждали от меня? Не заявления же о том, что я чувствую себя школьницей, не выучившей урок? Чего Вы сейчас так настойчиво от меня ждёте?

– А как Вы думаете?

– Если бы я знала, я бы не спрашивала.

– Логично. Но ведь кое-какие догадки у Вас имеются?

– Ну-у-у. Да, – нехотя и неуверенно призналась Ира.

– Поделитесь!

– Мне кажется, Вы ждёте от меня какого-то вопроса.

– Вам не кажется. Действительно жду. Этот вопрос прозвучал почти в самом начале нашей сегодняшней беседы и задал ей направление, но так и остался для Вас без ответа.

– Какой вопрос?

– А вот и ещё одна подсказка:

То, что усиленно уходит от внимания, не нуждается в нём в данный момент.

– Так Вы не скажете мне, что это был за вопрос?

– Нет, конечно.

– Стас, если то, что усиленно уходит от внимания, в данный момент в нём не нуждается, зачем Вы разжигаете моё любопытство?

– Чтобы использовать. А потому ещё три подсказки. Насколько я знаю, Вы хорошо и легко учились в школе, но также хорошо и легко забыли бо́льшую часть того, чему Вас там учили. Ира, как-нибудь на досуге перечитайте школьные учебники физики.

– Я думала, мы говорим о сверхъестественном. – Ира улыбнулась.

– Законы гораздо более естественного, изначального успешно функционируют и в естественном. Человечество неплохо изучило естественные законы. Так что, вместо того чтобы, как говорится, изобретать велосипед, гораздо эффективнее ознакомиться с его устройством.

Для более точного понимания процессов, как естественных, так и сверхъестественных, неплохо выяснить для себя, к примеру, чем в академической терминологии физики отличается то, что называют энергией, от того, что называют силой. В повседневной речи мы смешиваем эти понятия, превращая в синонимы.

Выяснить Вам, само собой, необходимо не только это. Что именно, сами разберётесь.

– Ладно. Как скажете. Завтра же займусь приобретением учебников.

– Ира, расслабьтесь. Полный школьный курс физики сам к Вам придёт в нужный момент. Сейчас я говорю об этом лишь для того, чтобы возникшее вдруг желание углубиться в точные науки не озадачило Вас своей кажущейся странностью.

– А оно должно у меня возникнуть? – весело спросила Ира.

– Оно уже формируется, и даже уже проявлялось. Вспомните свою работу над мебелью. Внутренние точки. Искривления плоскостей, создающее иные преломления энергетических токов. Это ведь Вы об этом говорили, не так ли?

Интерес к физическим законам тогда будто вытекал из конкретной задачи, ничем не противоречащей Вашему основному занятию, а потому и не зацепил Ваше внимание, не показался странным. Теперь же может получиться по-другому.

Откуда я это знаю? Подсказки к ответу тоже находятся в школьном курсе физики.

– Заинтриговали, однако!

Радный улыбнулся.

– Не спешите в школьную библиотеку. Тем более что каникулы уже начались. У Вас, насколько я знаю, есть Золотой Принцип: Чётко сформулировать задачу и забыть на время, отправить в подсознание на проработку. Верно?

– Да.

– Воспользуйтесь им и в этом случае. Это, кстати, была вторая подсказка. Ну а теперь третья.

Ира, Вы догадываетесь, почему так называемые Соглашения никогда не нарушаются?

– Что-то вроде верности слову?

– Нет. Человеческие ценности вроде чести, достоинства, верности слову здесь ни при чём.

Когда, независимо от состояния воплощённости, личности, или безличные силы, или личности и безличные силы вступают во взаимодействие, между ними возникают Соглашения.

Соглашения – это не законы и не правила, это не договоры и не обязательства. Само слово «соглашение» полностью объясняет суть явления. Ира, может быть, догадались? Ну?

Ира отчего-то растерялась и начала в панике перечислять всё, что у неё в этот момент ассоциировалось со словом «соглашение», прекрасно понимая, что перечень получается для данной ситуации дурацким:

– Мировое соглашение, соглашение о намерениях, соглашение о сотрудничестве, соглашение о конфиденциальности, соглашение о передаче полномочий, соглашение сторон, Шенгенское соглашение.

– И-и-ира! – в притворном разочаровании с шутливым упрёком протянул Радный. – Причём тут правовые акты? Хотя и в приведённых Вами словосочетаниях слово «соглашение» говорит само за себя. Вот только то, что я имею в виду, гораздо глубже и естественнее. Точнее, сверхъестественнее.

Соглашение – это когда соглашаются.

Соглашение никогда не нарушаются только потому, что все его участники СОГЛАСНЫ. Согласны на очень глубоком уровне.

Между людьми, то есть, в сфере человеческого воплощения, подобного рода Соглашений не существует. Есть некий суррогат – частные примеры которого Вы привели выше – но не более.

Однако между личностями, воплотившимися людьми, такие Соглашения действуют, направляя течение жизни, что люди называют судьбой.

Соглашение невозможно нарушить, потому что оно либо есть, либо его нет.

На Соглашения такого уровня не влияют мимолётные прихоти и смена убеждений. Но Соглашения появляются и исчезают, развиваются и видоизменяются, принимаются и отвергаются.

– Но тогда получается, что их всё же можно нарушить, – заметила Ира.

– Нет. Нельзя. Невозможно!

– Но почему? А если один из участников Соглашения в какой-то момент перестаёт быть согласным?

– Можно нарушить человеческие соглашения, так как, не соблюдая какие-то условия соглашения, субъект, тем не менее, остаётся в рамках соглашения.

К примеру, в трудовом соглашении оговорено, что работник обязуется – читай, согласен – приходить на работу к 9-ти часам утра. Приходя позднее установленного срока, он нарушает соглашение, но не перестаёт находиться в поле его действия.

Соглашения, о которых у нас с Вами идёт речь, невозможно нарушить потому, что любое малейшее отклонение от него выводит субъекта за рамки Соглашения.

Возвращаясь к приведённому мной примеру, если бы трудовое соглашение имело такую же силу, то опаздывающий работник не попал бы на место своей трудовой деятельности, а, грубо говоря, оказался бы туманом на Юпитере.

Соглашение действует, пока имеет минимум двух участников. Но, участников, как правило, гораздо больше. Дело в том, что в любом Соглашении двух личностей всегда задействован целый ряд безличных сил. Поэтому Соглашение двоих в чистом виде – это что-то подобное идеальному газу. То есть, нечто чисто теоретическое.

– То есть, Соглашение – это некое сложное поле, в процессах которого задействованы личности и безличные силы?

– Поле? Ира, Вы только что воспользовались термином академической физики. И не просто воспользовались, а воспользовались по назначению.

– Да? Я как-то и не заметила.

– Слово «сила», конечно, из той же области, но его применение в данном контексте носило более общеупотребительный характер.

Ира, я рассказал Вам вполне достаточно для того чтобы Вы смогли создать свой собственный код доступа. Хочу ещё раз напомнить, что любые слова – это лишь способ говорить и не более.

А теперь разрешите огласить все вышеизложенные пять подсказок, правда, немного в ином порядке, и добавить к ним ещё две, которые уже звучали сегодня, но без пояснения, что это – подсказки:

Первая подсказка:

Следуйте убеждению, что вопросы существуют для того, чтобы, независимо от того, кто и кому их задал, найти ответ в себе и сформулировать его для себя.

Вторая подсказка:

Следуя этому убеждению, попытайтесь разобраться с сутью Соглашений.

Третья подсказка:

Разбираясь с сутью Соглашений, освежите в памяти школьный курс физики. Эта информация непременно окажется полезной. И не только в сфере Соглашений.

Четвёртая подсказка:

В моменты, когда Вам что-либо будет казаться непонятным, нереальным, невозможным и непостижимым, проведите ладонью по любой поверхности, концентрируясь на тактильных ощущениях руки. Это эффективно напоминает, что для человека нет ничего до конца понятного, реального, возможного и постижимого.

Пятая подсказка:

Не тратьте понапрасну сил и не сомневайтесь, что то, что усиленно уходит от внимания, в данный момент не нуждается в нём.

Шестая подсказка:

Ищите в себе и старайтесь сознательно задействовать то, влияние чего малозаметно или незаметно вовсе, если не прикладывать к этому специальных усилий.

Седьмая подсказка:

Используйте свой Золотой Принцип, который заключается в том, чтобы чётко сформулировать задачу и на время забыть, тем самым, отправив в подсознание на проработку.

Вот и всё на сегодня.

– Всё, что Вы хотели мне сказать?

– Разумеется, нет. Это всё, что Вы сегодня хотели услышать, – в глазах Радного еле заметно светилась улыбка.

– В гости зайдёте?

– Спасибо за приглашение, но, к сожалению, у меня сегодня есть ещё дела.

– Тогда, до свидания, – сказала Ира, приоткрывая дверцу.

– Надеюсь, до скорого, – с налётом многозначительности заметил Радный. – Удачи, Ира!

К дому Ира неслась на всех парах, бегом поднялась из прихожей в гостиную, пересекая которую едва ответила на приветствия Зива и Лоренца, взлетела по лестнице на второй этаж и ворвалась в кабинет.

Там, скидывая с полки книги прямо на пол, она отыскала свой заветный листок с достоянием Точки Выбора, и, в едином порыве усевшись на пол рядом с хаосом из книг, стала, чуть ли ни прожигая глазами бумагу, перечитывать:

«Было – НАЙТИ. Стало – ПОНЯТЬ. СВЕТ – Радный; Радный и я. Человеческое – Гена. «Некое средство» – Женечка и Гиала».

Листок, зажатый обеими руками, дрожал с таким грохотом, словно он не бумажный, а металлический.

– Ирочка, ты дома? – послышался снизу голос Татьяны Николаевны.

– Да, Татьяна Николаевна! Я сейчас! Только переоденусь и спущусь.

Ира обвела взглядом собственноручно устроенный погром.

– Так. Сейчас всё убрать, – жёстко сказала она сама себе вслух. – Расслабиться. И… Короче…

Чего «И…» и чего «Короче…» Ира самой себе пояснять не стала даже и не вслух, а принялась расставлять книги на полке, аккуратно спрятав между ними листок.

Против обыкновения, Татьяна Николаевна составила Ире компанию за ужином. Милый вечерний «ни о чём», приправленный колкими замечаниями Зива и Лоренца, помог расслабиться почти до полного умиротворения.

Почти. Но не…

«Если я прямо сейчас начну разбираться со всем, что изложил мне Радный в купе с собственными проблесками озарений, то опять впаду либо в прострацию, либо в спячку наяву», – констатировала Ира.

Но впереди зловеще маячили суббота и воскресенье, перечеркивающие возможность до отказа забить свою голову производственными проблемами и тем самым загнать не на шутку расшалившихся мышей куда подальше.

Дабы оградить себя от себя, Ира за чаем позвонила Владу, рассчитывая пригласить его с семьёй в гости.

– Извини, Ир, никак не получится, – ответил Влад.

– А что случилось?

– У Алины сессия, а у меня… В четверг на следующей неделе Станислав Андреевич должен нагрянуть. Так что надо все хвосты подтянуть.

– А он разве не в Сочи?

– Нет, конечно. Он уехал ещё в ноябре. Почти сразу, как тебя нашли.

– Забавно, – отключив мобильник, медленно произнесла Ира.

– Что, Ирочка? – спросила Татьяна Николаевна.

– Да так, – с улыбкой сказала Ира, и блаженное чаепитие беззаботно продолжилось.

Потом Ира в компании Зива и Лоренца проводила Татьяну Николаевну домой, после чего они сходили окунуться в водопаде.

Зив неестественно веселился, а Лоренц безуспешно пытался скрыть нервозность.

Оказавшись дома, Ира вновь поднялась в кабинет. Она включила компьютер и, уже без учинения погрома, достала свой рукописный лист с достоянием Точки Выбора.

Ещё раз перечитав, она набрала его содержимое в Word-е, два раза кликнула Enter и принялась, восстанавливая в памяти, набирать «подсказки» Радного.

Созданный документ Ира сохранила под названием «for» в специально созданную папку под названием «Новая папка 23», которую, несмотря на то, что к информации в её компьютере никто не имел доступа, надёжно затеряла в одной из папок с клипартами.

Затем она распечатала только что набранное, сохранённое и надёжно спрятанное в недрах жёсткого диска, выключила компьютер, перечитала ещё раз и вместе с рукописным листком втиснула между книг.

Всё это она проделала формально, не позволяя себе вникать. Даже поверхностно.