Генри сжал землю в кулаках. У него не осталось ни друзей, ни семьи, – ничего, кроме дара, который не подчинялся ему.
Ничего, кроме дара.
Генри открыл глаза. Серые комья земли были прямо перед ним, и он долго смотрел на них, пытаясь поймать какую-то слабую, ускользающую мысль. Ничего, кроме дара. Почему это важно? Генри медленно вздохнул и сел, глядя в небо. Он мог сколько угодно повторять себе, что сияющий Барс был плодом его воображения, но даже сейчас, в безнадежности и тишине, он знал, что это не так. Древние мудрецы верили в то, что нельзя увидеть глазами, верили в невидимые мосты и веревки, в золотые нити между людьми, в судьбу и в то, что в волшебном королевстве тебя всегда кто-то слышит. И Генри знал, что Барс где-то здесь, потому что без этого все его приключения не имели смысла. Он не хочет показываться, но он слышит.
– Я принц этой земли, – хрипло сказал Генри, глядя наверх. – Я Роберт Олден, брат своего брата и сын своего отца. А еще я сын Освальда. Я охотник, и разрушитель, и наследник Сиварда, который ждал меня у своей могилы триста лет. Я нашел Сердце, я нашел корону, я победил лютую тварь. Я верю в тебя, но этого мало. Я верю в себя. Ты не дашь ответ на мой вопрос, но я и сам его знаю. В том-то и дело: я должен решить все сам. Ты белый король, я белый ферзь. Король слаб, но без него игра заканчивается.