Цитаты из книги «Дарители. Земля забытых»

– Любопытство – это людской порок, – проворчал Пальтишко, мрачно оглядывая скриплеров.

Думаю, ты не можешь переместиться вперед, а назад могла бы вернуться в любой момент, – серьезно ответил Пал, оглядываясь так, как будто он не на грязной равнине, а в самом прекрасном месте на земле. – Сама знаешь, как это устроено: проходя испытание, человек всегда снимает магическую защиту, которая запрещает вход.

«Земли Ужаса заставили меня свернуть с пути. Это место создано страхом, оно обнажает саму твою суть, а нет для человека ничего столь же невыносимого, как он сам».

Вот чему он меня научил: звериная серьезность портит любое хорошее дело. Мы – люди, мы созданы, чтобы играть.

«У ключа от всех дверей есть своя воля.

Каждое испытание, как обычно и бывает во всех этих дурацких сказочных проверках, направлено на одно качество, которое устроитель испытания – в данном случае, видимо, само королевство – считает важным. Первое испытание было на дипломатию и умение добиться своего: нужно было уговорить целую деревню впустить нас сюда, и если бы хоть один взрослый житель оказался против, деревья прикончили бы нас. Этот путь ведет к источнику бесконечной силы, и разумно, что второе испытание нужно для проверки еще одного важного для всесильного правителя свойства: готовности пойти на все ради власти.

– Один не пройдет. Кто нарушит условие, тому путь к цели явит то, что страшнее всего на свете. Исполняйте или поворачивайте назад. Разговаривал он так же, как Барс, – не открывая рта.

– Вернись, – сказал он, глядя на свои руки. Месяц назад ему показалось бы сумасшествием беседовать с теми, кого не видно, с Барсом или с огнем, но все, что он узнал о жизни, говорило: не все собеседники должны быть из плоти и крови. – Ты – часть меня, и я от тебя не откажусь. Ты хотел меня проучить, показать, что можешь не подчиняться, и я усвоил урок. – Огонь шевельнулся в груди, как теплое пушистое животное. – Больше никаких разговоров о том, что я хочу от тебя избавиться. Никогда. Я не могу стать Робертом Олденом, каким он был бы без дара, пора это признать. Но я не могу быть твоим покладистым рабом, и ты это знаешь. Если ты хотел получить тупого разрушителя, который будет убивать, пока его не прикончат, жди до следующего раза. Но я принимаю тебя, и, кажется, я даже немного тебя люблю.

У него не осталось ни друзей, ни семьи, – ничего, кроме дара, который не подчинялся ему. Ничего, кроме дара. Генри открыл глаза. Серые комья земли были прямо перед ним, и он долго смотрел на них, пытаясь поймать какую-то слабую, ускользающую мысль. Ничего, кроме дара. Почему это важно?

Я верю в тебя, но этого мало. Я верю в себя. Ты не дашь ответ на мой вопрос, но я и сам его знаю. В том-то и дело: я должен решить все сам.