Цитаты из книги «Дарители. Игра мудрецов»

выражениях, каких Генри еще не слышал, – видимо, из библиотечных кни

Генри смеялся, пока не заболело в груди, смеялся, пока окончательно не поверил, что потерянные сокровища иногда возвращаются, смеялся, пока внутри него не исчезло что-то уродливое, искореженное и темное. Какой же он болван, что не догадался раньше. Он же знал: королевство вечно стремится повторить старые сказки на новый лад. «Жил-был король, и было у него два сына: старший умел исцелять прикосновением, а у младшего был дар огня».

Дрозд-разбудильник оказался прав: в день, когда Генри проснулся от его пения, ему сопутствовала удача, потому что Эдвард сбежал вслед за ним. Не волшебство уничтожило заклятье Джоанны, а путешествие, которое важнее места назначения. Эдвард все время невольно задевал воспоминания, которые Джоанна убрала под замок, и это подтачивало стену в его памяти, как вода подтачивает камень, – господин Теодор просто стал последней каплей. Мама ведь сказала: память – это тоже волшебство. «Прятки, Роб? Место подходящее». «Вернись. Возвращайся». Генри медленно поднял взгляд на слова, которые вчера написал на стене конюшни от лица Эдварда. Они не изменились, изменился только смысл. «Папа, я жив и скоро вернусь домой».

нельзя гробить будущее ради прошлого. Иногда кое-что лучше забыть.

За следующие полчаса Генри понял, как реальные истории превращаются в сказки.

Правда, господа придворные в башню подниматься не жаждут и всячески стараются избегнуть этой чести. – Еще бы, – проскрипел старик, который сидел справа от Генри и распиливал у себя на тарелке какой-то овощ. – Это же сразу делать что-нибудь придется! Нет уж, дары – это для крестьян.

– Господин Уилфред мне по секрету сказал, что если вы так с имуществом обращаетесь, пусть в следующий раз кто-нибудь другой едет. А еще сказал, что у вас обоих стадия юношеского бунта, который часто приводит к экзотическим стрижкам. Я ему верю.

– Приличные люди в таком виде из похода не возвращаются, господа. Извините меня за дерзость, но я надеюсь, что у вас обоих были веские причины постричься.

Генри привык, что мир людей – суровое место, где нельзя ждать подачек, и он каждый раз терялся, когда ему предлагали такие щедрые дары.

Эдвард помолчал. – Мы ведь не обязаны быть такими же, как наши отцы? – Думаю, нет, – сказал Генри. От этой мысли ему стало легче.