Глава 3

Порой за счастье нужно бороться даже с самим собой.

Джейн Остин

Открыв глаза, я поняла, что все еще сплю. Потому что явно была не дома, на мне не было одежды, и… я спала в обнимку с не менее обнаженным мужчиной! Макс мило посапывал в мою макушку, захватив меня в объятия.

Я попыталась вспомнить хоть что-то…

А мы уже переспали? А если да, то почему я ничего не помню?! Неужели я пропустила… все?.. Впрочем, судя по тому, что мне упиралось в живот, у меня были все шансы наверстать это «все» хоть сейчас.

Воспоминания хоть и были мутными, но заканчивались на злосчастном коктейле. Надо бы умыться и зубы почистить… Еще бы щетку где-то взять…

В овальном зеркале ванной над раковиной обнаружилось помятое, лохматое чудище в огромном банном халате. И если волосы еще можно было попытаться уложить маленькой расческой из моей сумки, то чистить зубы пришлось пальцем.

Кофе и турка нашлись над плитой, там же оказался и геркулес. Отлично. Будет кашка. Полезный, сытный завтрак. Во всяком случае, для меня. А вот Максу… А что любит Макс?.. Юрке на завтрак требовались котлеты и яичница, причем первые ни в коем случае не должны были быть вчерашними, а вторая – не глазуньей!.. А папа на завтрак вообще все ел. Главное, чтобы кормили.

Ладно, рискну…

В результате ревизии холодильника я обнаружила сыр, паштет и масло. Яичница с помидорами томилась на сковороде, а черный хлеб грелся в древнем ростере. Такие штуки, наверное, уже и не делают сейчас: маленький противень размером с три смартфона подогревается в микропечке. Можно разогреть хлеб или сделать горячие бутерброды, – чем я сейчас и занималась.

– Ммм!.. – раздалось за плечом, когда горка бутербродов остывала на блюде, кофе был разлит по чашкам, тарелка с овсянкой аппетитно исходила паром, а я перекладывала чудесно удавшуюся яичницу для Макса.

– Да ты у меня хозяйка!..

– Доброе утро, Максим, – улыбнулась, встречая поцелуй в висок. – Я не знаю, что ты любишь на завтрак, но, надеюсь, ты не против такого варианта. Это должно быть неплохо…

Завтракали мы, купаясь в лучах яркого летнего утра. Щурились от солнца, проникающего даже сквозь коричневые матерчатые жалюзи, и заглядывали в светлейшее, ясное небо из окна пятнадцатого этажа. Играла негромкая заводная музыка – я выбрала свою любимую рок-радиостанцию.

Максу понравился завтрак. Он с любопытством пробовал разные бутерброды, – я их сделала и с расплавленным сыром, и с паштетом, добавив ломтик огурца для свежести, и с сочетанием помидора, чеснока и того же расплавленного сыра. А я наблюдала за ним, быстро управившись со своей кашей, и теперь держала в руках небольшую черную кружку с изображением золотой Эйфелевой башни, неторопливо потягивая вкусный воскресный кофе с приправой из новой жизни.

– Макс… – позвала, когда он игриво подмигнул и снова вернулся к яичнице. – А что вчера было?

Задумчиво жуя печеный помидор и хитро щурясь, как кот, Максим пытливо смотрел на меня.

– Вчера все было отлично, Катюш, – улыбнулся. – У меня моя девушка ночевала. Правда, напоить пришлось, чтобы не заболела. Но зато меня теперь вкусно кормят на моей же кухне, что редкость, и я самый счастливый человек на свете!

Я польщенно улыбнулась, ощущая, как незримые крылья расправляются за спиной.

– А… девушка только ночевала, или… ну, что-то было?

– А ты ничего не помнишь?

Покачала головой, пытливо вглядываясь в его реакцию. Отчего-то стало страшно, что он обидится. Может, старался ночью, а я…

– Ма-а-акс… – мягко позвала, отказываясь гипнотизироваться.

– Я похож на подонка, споившего женщину для плотских утех? – обиженно сощурил глаза, дуя на кофе. – Гусар ребенка не обидит.

– Спасибо, – шепнула, лучась не хуже утреннего солнышка.

– Допивай кофе, поехали в магазин. Надо продуктов купить и тебе все, что потребуется.

– Мне?..

– Кать, ты же говорила, что тебе хорошо со мной. Не могу сказать, что у меня большой опыт совместного проживания с девушками, но… Давай попробуем?

Это что же я вчера такого наговорила?..

– Максим… Ты правда классный, но не слишком ли быстро? Ты ведь совсем меня не знаешь, да и я тебя тоже…

На мою заледеневшую от волнения руку легла его рука, и он успокаивающе огладил ее, согревая теплом.

– Знаешь, в Средние века люди женились, даже не зная друг друга, а в современном мире некоторые мои друзья так и не спрашивают имени подруг утром. Так что нет, не быстро. Мы с тобой взрослые люди и вполне способны на взрослые решения. К тому же, после того что ты вчера рассказала, мне совсем не хочется отпускать тебя, – тем более к твоему мужу.

Страшно. Очень страшно. А вдруг он тоже окажется… другим? Вдруг я снова разочаруюсь и тогда уже точно никогда не смогу поверить в счастье между мужчиной и женщиной?

– Ладно, если ты не уверена, я не буду настаивать. Давай так: купим тебе самые необходимые вещи, чтобы ты могла хотя бы оставаться ночевать у меня. Я плохо себе представляю, что женщине может понадобиться дома, но хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Нам обоим потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу, но знаешь, если на утро я все еще хочу обнять девушку, с которой провел ночь, то это дорого стоит, – улыбнулся, подтягивая меня к себе.

Утыкаться носом в его шею отчего-то с самого начала было удивительно прекрасно. И душа рвалась и металась от нерешительности и страха. Ведь довериться – значит отдать часть своей жизни в чужие руки и перестать ею управлять. Это же как на скорости вдруг зажмуриться и убрать руки с руля! И пусть дорога на удивление хорошая, пусть рядом нет машин и препятствий, – никто и никогда вам не даст гарантий и не отмерит заранее время, в течение которого будет длиться такая поездка.

Где-то в спальне истошно завопил сигнал напоминания из смартфона.

– Дамьен!.. – вспомнила о походе к ветеринару.

При мысли о том, что домой все же придется вернуться, в животе все похолодело, и я сникла. Даже приятные объятия Макса не спасли.

– Во сколько? – серьезно спросил он.

– К двенадцати, на Пражку… – уныло отозвалась я.

Максим кинул взгляд на часы.

– Пол-одиннадцатого… Одевайся. И не вешай нос, – легонько коснулся его кончиком пальца с улыбкой. – Все будет хорошо, мне сверху звонили.

Конечно, в собственный подъезд я заходила не без содрогания. «Мицубиси» с ее напряженным водителем ждали на улице, – я обещала позвать, если что. Но чего я никак не ожидала, так это увидеть, как в нашу квартиру звонит женщина. Симпатичная, ухоженная, немного старше Юрки на вид.

– Вы к кому? – спросила, поднимаясь неспешно по лестнице.

– Идите, девушка, идите… – буркнула она. – Юра, открой! Ты ни в чем не виноват, слышишь?! Я тебя прощаю!..

Сверху раздался щелчок двери, шаги… Соседка со второго этажа свесилась вниз, наблюдая за нами.

– Господи, целыми днями орут!.. Сейчас полицию вызову, – ни днем ни ночью покоя от вас нету…

Я решительно шагнула к двери, отодвигая рвущуюся к Юре женщину. Просто выразительно поболтала ключами перед ее носом.

– Заходите! – улыбнулась, как подобает выдрессированному менеджеру. – Проходите, не стесняйтесь!..

Женщина замешкалась, кинув цепкий взгляд на мою руку. Но это ей ничего не дало, ведь обручальное кольцо я не носила уже больше месяца.

– Это вы его довели, это вы виноваты! – прошипела она, врываясь в квартиру.

В ванной комнате был слышен шум воды, громко кричала музыка.

– Юрочка, миленький, открой, пожалуйста!.. – безошибочно нашла она объект преследования.

Я не стала терять времени. Подхватила Дамьена, просочившегося из-под дивана и преданно замурлыкавшего вокруг ног, нашла переноску для кота. Прогрызенный мешок корма пришлось упаковывать в пакет, Дама – в переноску….

Со скрипом распахнулась дверь в ванную, откуда показался мокрый взлохмаченный Юрка с моим полотенцем в ромашках на бедрах. Над полотенцем слегка нависало волосатое пузико, с которым я отчаянно боролась всю супружескую жизнь и которое проявилось во всей красе только сейчас.

– Юрочка!.. – вскинулась женщина, без стеснений повисая на шее пока еще моего мужа. – Ты живой? Что она тебе сделала?..

Это она обо мне? И что я ему сделала?..

– Марина?.. Ты что здесь делаешь?..

Как-то неудачно я как раз зашуршала пакетом, да и Даму вздумалось поиграться с переноской, – лапу просунул сквозь решетку мягкой сумки и попытался поймать на коготь кусок креветки, лежащей на столе. А там и шампанское, и пиво, и чипсы…

Грохотнула входная дверь, – наверное, сквозняком захлопнуло.

– Что, уже вернулась?! – издевательским тоном обрадовался обладатель пузика. – О, и кот нашелся!.. Вчера все креветки сожрал, гад, и исчез!.. Фантомас, блин… Ладно, я сегодня добрый. Катюх, приготовь нам чего-нибудь, раз вернулась. Есть хочу.

– Она за вещами, – раздался спокойный голос, от которого я чуть не подпрыгнула.

Просила же в машине посидеть!..

– Ой, и Дон-Жуана привела? Прямо Санта-Барбара!.. – всплеснул руками. – Только это ничего не меняет, зайчик. Развод я тебе не дам, а с общим имуществом при должных связях нас до-о-о-лго судить будут.

– Собирайся, – кивнул Макс на комнату.

А я что? Я собираюсь.

Юркина любовница стояла, разинув рот, и не могла подобрать слова для открывшейся ей полноты ситуации. Не знаю, что он ей там про меня наговорил, но даже не сомневаюсь, что я хитрая мегера, а он – святой. Вот только она еще не осознала, с кем связалась, и чисто по-женски мне было ее жаль.

Я старалась не трястись и сосредоточиться. Но мужская перепалка в коридоре заставляла лопатки подниматься, словно холку у вздыбленной кошки. После недолгих размышлений в еще один пакет полетело нижнее белье, колготки, джинсы, свитер, кроссовки… На большее меня не хватило. Обстановка в квартире, которую до недавнего времени я считала своей, просто искрила от напряжения.

В коридоре творилось неладное. Юрка запер дверь, загородив ее собой, и Макс, зло щурясь, уговаривал его уйти с дороги. Тот обещал, что никуда свою жену не отпустит, а Макс может катиться ко всем чертям. Любовница, которая вроде бы Марина, увещевала Юрку отпустить обоих с миром, ибо им и вдвоем будет хорошо. Даже Дамьен нервно крутился в переноске на кухне, когда я за ним зашла.

«Ничего, все будет хорошо, – глупо повторяла я себе. – Все будет хорошо, нужно просто это пережить…»

А у самой руки трясутся и ощущение такое, что если Юрка сам не отойдет, то у него потом будут все основания обратиться в суд за нанесение ему побоев мной лично.

– Слушай, Юрий, – ты же Юрий? – наступал Макс. – Ну зачем она тебе? Все, уже ничего не вернешь. Нет у тебя давно семьи и жены нет… – задержал Юркины ручищи, уходя от удара, а тот тут же вцепился в ворот куртки Макса. – Все, все, мужик… Отпусти. Смотри, вон и женщина твоя рассуждает здраво…

– Юрочка, да пусть идут! – Марина всплеснула руками, стоя поодаль от мужчин. – Ты же хотел здесь жить, помнишь? А она сама уезжает, чего ты в нее вцепился?..

– Отстань, дура!.. – рыкнул. – Катерина, ты никуда не пойдешь! – переключился на меня, безумно сверкая глазами, все еще цепляясь за Макса. – А вы все убирайтесь из нашего дома! Оба! Ясно вам?! Она моя, моя!!!

На секунду мне даже почудилось, что что-то шевельнулось в груди теплое по отношению к мужу. Он рванулся в мою сторону, освобождаясь от несуразного плена у двери, и схватил меня за плечи.

– Катюшка, зайчонок, ну прости дурака! Не уходи, пожалуйста!.. Ну, хочешь, я на колени перед тобой встану?! Ты же у меня самая лучшая, самая заботливая, самая прощающая… Катенька, родная…

Он и впрямь быстро очутился у моих ног, неистово целуя мои руки, которыми я до побелевших костяшек вцепилась в пакеты. Стояла, словно зачарованная, впервые в жизни наблюдая мужа таким… жалким. Всегда гордый и неимоверно тщеславный Юрий впервые за долгое время сыпал комплиментами, как в тот вечер, когда соблазнил меня в клубе. Те три минуты первого в жизни эротического контакта надолго остались в памяти как эталон поклонения женщине. А я ведь прежде долго динамила всех парней!..

Но в результате отдалась… ему.

От напряженности момента Дамьен начал пронзительно мяукать. Ему-то совсем не хотелось долго сидеть в клетке, тем более когда у хозяев такое творится. Наверное, это и вывело меня из ступора. Я встретилась взглядом с выжидающим прищуром мужчины, который колебался у открытой двери. Его напряженная фигура, как у тигра перед прыжком, и этот взор сказали сейчас больше, чем все еще говорил Юрка, стоя на коленях.

И стало неуютно.

Я быстро обошла мужа, практически убегая. Но бежала я не из квартиры, а из прошлой жизни, где мне сегодняшней просто не осталось места. Если бы Юрка вернулся ко мне тогда, раньше… Об этом было даже страшно подумать, как бы тогда было. Я бежала к черному седану надежной марки «мицубиси», словно за мной гнались все демоны ада.

Хлопки дверей, встревоженный вой Дамьена, рвущегося из кошачьей переноски, знакомый запах машины и рев мотора. Пять минут мы ехали молча. Макс то и дело вдавливал педаль газа в пол, сигналил, закладывал резкие виражи. Это было страшно! Но на мои призывы быть осторожнее он не реагировал и только спустя минуту немного поуспокоился и начал нервно рыться в бардачке. Не обнаружив искомое, мой «любовник» тихо зарычал, со злостью уставившись на дорогу. До «Пражской» оставалось ехать еще минут двадцать, а по пробкам – так и целый час. Но мне было уже все равно, что мы не успеем к ветеринару…

– Ты не куришь? – спросил с обреченным вздохом.

– Нет.

Я так же упорно смотрела на дорогу и просто дышала. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Просто мимо проплывают улицы, мостовые, огромные многоэтажки с магазинами на первых этажах, торговые центры. А я просто сижу, пытаясь не дрожать. И это сейчас единственная настоящая проблема – согреться. Остальное неважно, остального просто нет.

Неожиданно Максим свернул с проезжей части на обочину возле известного супермаркета. Выключил двигатель и откинулся на подголовник.

Долгий изучающий взгляд на меня, – усталое, но уже совсем не злое выражение лица, задумчивый прищур.

В душе что-то болезненно шевельнулось.

Теплая рука на моей ладони, греющейся на коленях, едва ли не до боли сжавшая мои пальцы. Я отвернулась.

Не надо сейчас. Я же не смогу просто сидеть и счастливо улыбаться, как это делают героини любовных романов в таких ситуациях, хотя можно, наверное, попытаться. Мне больно, у меня, бес вас раздери, жизнь в дыру улетела! И знать не знаю, что теперь будет, да еще и нервы ни к черту…

– Иди сюда… – осторожно, но настойчиво потянул к себе за руку.

Легкое сопротивление было сломлено слишком быстро. Но отчего-то стало так легко, стоило лишь поддаться, уткнуться, вдохнуть эту родную уже гамму запахов, утонуть в теплом и крепком кольце объятий.

– Все… Все, – горячо шепнул в висок.

Он стиснул меня, словно боялся выпустить, потерять. Гладил по голове, горячо дыша в лицо у виска.

– Катька, я сам за тебя испугался. Знал, что уроды существуют, но чтобы такие?.. Как же тебя угораздило, малыш?

– Макс, прости меня, – тихо всхлипнула. – Ты не должен был участвовать во всем этом. Мне жаль, что я втянула тебя в это…

– Ерунда. Бывали в мире войны и страшнее твоих проблем. Мы все решим.

Его крепкие, бережные объятия были лекарством для изболевшейся души, и поцелуя я ждала, едва ли не с мольбой взглянув в суженные глаза. Мне очень нужно было хотя бы на несколько секунд перестать чувствовать боль, забыть, раствориться, спрятаться… Но только Макс коснулся теплыми мягкими губами моих, как с заднего сиденья раздалось до ужаса противное, возмущенное «Мууаааууу!!!»