Особенно памятным для него осталось первое занятие, тем более что проводил его ректор. Представ перед вновь принятыми учениками, он, строгий, сдержанный, в неизменной черной рясе, сразу же задал вопрос, обратившись к одному из воспитанников:

– Скажи, что есть богослужение?

Глаза спрашиваемого наполняются ужасом. На шее у бедного вздрагивает, дергается жилка.

– Отчего такой страх? Вы же знаете это! Ректор тычет перстом в соседа.

Мальчик вихраст, одежда на нем сидит как-то боком, он и говорит, словно за ним гонятся:

– Богослужение, когда в колокола, да когда певчие, да когда батюшка, когда на Пасху, когда дьякон кадит…

Ректор бледнеет, но на лице его нет гнева и раздражения. Оно печально.

– Об истинах не гадают, истины знают. Кто ответит? Встало сразу двое.

– Ты! – указывает ректор на высокого тоненького мальчика.

– Богослужение есть богопочтение или благоугождение Богу, выражающееся в молитве и других священных действиях.

– Ответ похвальный. С таким учеником приятно беседовать, а потому не изволишь ли назвать нам святого, к кому ты расположен душою?

– Я часто молюсь князю Александру Невскому.

– Любопытно. А какие святые, я подчеркиваю, святые подвиги защитника рубежей Отечества тебе известны?

– Почитание благоверного князя началось сразу же по его погребении. Было чудо: святой сам протянул руку за разрешительной молитвой.

Лицо ректора озаряет улыбка. Впервые за целый час.

– Думаю, не ошибусь, предрекая тебе, отрок, большой успех на поприще священнослужителя. Как твое имя?

– Виктор Васнецов!

– Отлично, Васнецов!^[41]

Ректор не ошибся. При несомненных способностях мальчика ко всем дисциплинам, его любимым уроком в училище оставалось рисование. Как Виктор ждал этого часа, когда в класс неторопливой походкой войдет учитель Николай Александрович Чернышев. Говорил он негромко, смотрел только перед собой, будто не видя учеников, не слыша их гвалта, не замечая шалостей. Виктор, в отличие от остальных, был предельно внимателен на его занятиях, легко, верно выполнял все задания, и его рисунки приобретали все бόльшую точность построений, все бόльшую тонкость решения деталей – приближались к профессиональным произведениям. Иногда Виктор с горечью рассказывал Николаю, как невнимательны другие ученики к предмету Николая Александровича. Старший брат утешал его, советовал относиться к рисованию все также серьезно, чтобы учитель привлек Витю к иконописи. Так и произошло – пригласил в свою иконописную мастерскую, показывал старинные иконы, в том числе строгановского письма, давал посильные задания. Так, на практике Чернышев учил мастерству писания икон, знакомил с религиозной живописью Древней Руси и несомненно, что его наставничество во многом повлияло на дальнейший творческий путь и формирование личности Виктора Васнецова – художника, глубоко верующего человека, гражданина, в восприятии которого образы Господа Вседержителя, Богоматери, святых угодников были неотделимы от духовной жизни и истории Отечества.

Виктор и Николай жили на квартире, расположенной довольно далеко от училища. При напряженном графике занятий, обилии домашних заданий, учитывая длинный путь до дома, свободного времени у них почти не оставалось. К тому же с пяти до восьми часов вечера ученики могли быть подвергнуты инспекторской проверке – должны были находиться на месте проживания. Известна даже фраза, которую хозяева квартир по договоренности со своими постояльцами произносили в ответ инспекторам по поводу отсутствия воспитанников: «Пошли по ландкартам^[42] да по лексиконам снискивать^[43]!» Поэтому и парадоксально, и вместе с тем обоснованно, что, уже довольно долго живя в Вятке, братья Васнецовы почти не видели города. Наконец младший не выдержал:

– Когда же мы пойдем в город? – спрашивал он старшего брата. – Уж столько времени живем, а я его и не видел.

– Да ты поди сам! – разрешил Николай. – Держись Раздерихинского оврага и не заплутаешь. Выйди к Трифоновскому монастырю – оттуда на реку Вятку вид с птичьего полета. Чтоб к городу привыкнуть, надо одному ходить^[44].

Такое стремление отрока видеть город было вполне понятно, тем более с учетом его пристрастия к рисунку и живописи, врожденного чувства зрительного постижения образов всего окружающего: людей, пейзажей, архитектуры, а особенно старинных построек: обителей, храмов, стародавних изб, которых в древней Вятке сохранилось немало. Виктор знал исторические вехи основания и становления города. Вятка, в старину Хлынов, относилась к древнейшим городам Русского Севера. В Х веке был основан Белозерск, в XII – заложены Тотьма (1137), Вологда (1147), Согласно «Повести о стране Вятской» (конец XVII века) город Вятка упоминается после 1181 года новгородцами. К этому времени они уже основали Никулицын^[45] и Котельнич^[46] и намеревались основать единый центр. Первое известие о Вятке или Вятской земле в общерусских летописях относится к 1374 году, связано с походом новгородских ушкуйников на главный город Волжской Булгарии – Булгар.

Виктор проходил по улицам старой части города с ее регулярной планировкой, разбивкой на правильные прямоугольники, характерной для многих древнерусских городов, но пробретенной в уже более позднее время. Его цепкий взгляд то и дело останавливался на столь разных фасадах: то приветливых, то сумрачных, неухоженных или, напротив, расписных, живописных. Постепенно мальчик начинал осваиваться в совершенно новом для него городском пространстве с его масштабом и многолюдностью, что так разительно отличалось от тихого Рябова, окруженного бескрайними лесами, полями и лугами с богатой палитрой трав.

Прогуливаясь по Вятке, он не мог не подойти к Успенской Трифоновой обители. Стоя под древними монастырскими стенами он, вероятно, вспоминал житие святого, которое в подробностях запомнил по рассказу ректора училища. Преподобный Трифон Вятский происходил из Архангельской губернии, служить Господу ушел на Каму, где принял монашество. В качестве послушания ему было назначено быть пекарем. Во время сильной болезни перед ним в видении предстал святитель Николай, исцелил и предрек ему подвижническую жизнь. Трифон, всегда носивший власяницу и тяжелые вериги, проповедовал среди пермяков, обращал в христианство остяков и вогулов. В Хлынове в 1580 году им был основан Успенский монастырь.

За монастырем Виктору Васнецову наконец-то открывалась привычная его взгляду картина – луговой да лесной простор с едва заметными у горизонта избами Дымковской слободы, образ столь характерный для северных вятских земель. Виды Вятки известны по пейзажам Аполлинария Васнецова: «Село Вятка» (1900), «Город Вятка» (1902), а также благодаря произведениям современника братьев Васнецовых, северянина, пейзажиста Аркадия Александровича Рылова, автора пейзажей «Вятка» (1900), «Вятка. Озимые поля» (1903), «Озеро. Вятка» (1906). Михаил Васильевич Нестеров поэтично и восторженно называл Рылова: «наш русский Григ»^[47].

Быстро летели месяцы за напряженными и интересными учебными занятиями. В 1862 году Виктор, успешно окончивший духовное училище, был переведен в Вятскую духовную семинарию. Сохранилось «Свидетельство», датированное 10 июля 1862 года, позволяющее судить о его достижениях в учебе:

«Предъявитель сего, Вятского Духовного Уездного Училища высшего отделения ученик Виктор Васнецов, Вятской округи села Рябовского Священника Михаила сын, имеющий ныне от роду 13 лет, обучался в оном училище с 1858 года.

При поведении весьма хорошем,

способностях хороших

и прилежании ревностном

Пространному Катехизису с объяснением зачал

воскресных и праздничных Апостолов,

Священной истории,

Уставу Церковному,

Церковному пению ………………………………………….. Хорошо

Грамматике русской …………………………………………. Хорошо

[Грамматике] Славянской,

Языкам: Латинскому, Греческому,

Русской Истории,

Географии

и Арифметике ……………………………………. Довольно хорошо

Ныне, по окончании испытаний, бывших в июне месяце, обозревавшем Вятское Духовное училище Ректором Семинарии, Архимандритом Дионисием, переведен в низшее отделение Вятской Духовной Семинарии для продолжения учения.

Дано сие свидетельство, за надлежащим подписом, с приложением училищной печати. Июля 10 дня 1862 года…»^[48]

Как и в училище, курс семинарии был разделен на три двухлетних класса – риторики, философии, богословия. Достаточно легко осваивая все обязательные предметы, Виктор Васнецов все свободное время посвящал рисованию, начинал осваивать и живописное искусство.

В 1863 году привычное течение жизни было прервано, на их семью обрушилось несчастье – ушла из жизни мать Аполлинария Ивановна в возрасте тридцати девяти лет. Отец отныне должен был и содержать всю семью на свой скромный доход, и вести хозяйство, и заботиться о детях. Виктор как семинарист по большей части жил в Вятке, но, приезжая в родное Рябово, как мог помогал отцу и справляться с делами, и присматривать за четырьмя младшими братьями.

Взрослея, Виктор все большее значение начинал придавать искусству и потому в 1867 году принял решение уйти из предпоследнего философского класса семинарии. Стремление посвятить себя искусству оказалось сильнее. На Севере начинающий юный художник работал над своими первыми произведениями: пейзажами, зарисовками сцен из крестьянского быта, портретами крестьян, жанровыми живописными сценками.

Образы родного северного края, хранящего старину, отголоски искусства Древней Руси, будут сопутствовать творчеству Виктора Васнецова, включая религиозные произведения, в течение всей жизни. Зрелым мастером он вновь посетит вятский Троицкий собор, где в юности подмастерьем работал над росписями, и Иоанно-Предтечинский храм села Рябова, в котором к тому времени и фрески, и иконостас померкли и облупились (с болью будет об этом писать).

Помня о некогда сияющих красочных интерьерах северных храмов, он создавал росписи и религиозные картины. В них он гармонично соединял художественные традиции Древней Руси, Византии, итальянского Возрождения, обретая тем самым самобытную живописную манеру, добиваясь собственного образного звучания произведений, в том числе исполненных для киевского собора Святого Владимира, Георгиевского собора в Гусь-Хрустальном, храма Александра Невского в Варшаве и т. д. Среди образов, созданных им во Владимирском храме Киева, присутствуют северные святители: Варлаам Хутынский, юродивый Прокопий Устюжский, изможденный монах Кукша Печерский, просветитель вятичей.

В 1866 году, еще учась в Вятской семинарии, он начал работать как профессиональный график и к 1868 году исполнил иллюстрации для издания Ивана Трапицына «Собрание русских пословиц»^[49], увидевшего свет в 1870 году. Восемнадцатилетний Виктор Васнецов, не имевший еще специального художественного образования, верно и живо отобразил в графических композициях – сценах народной жизни – быт северян. Прикосновение к искусству помогало юному автору противостоять горю по ушедшей из жизни матери и облегчить груз заботы о братьях, особенно об Аполлинарии, тоже начинающем художнике. Семью в тот момент не миновали и финансовые трудности.

Несмотря на все душевные волнения, Виктор не оставлял занятий искусством. Уже в следующем, 1867 году он писал маслом свои первые станковые картины, получившие известность среди вятской интеллигенции: «Жница»^[50] и «Молочница»^[51]. На полученные от их продажи 60 рублей с разрешения отца, по его благословению, решил отправиться в Санкт-Петербург поступать в Императорскую Академию художеств.

Нелегко ему далось это решение – поехать в северную столицу, казавшуюся недавнему семинаристу неприступной. О тревогах и сомнениях начинающего художника могут напомнить скупые строки официального «Свидетельства» от 14 мая 1869 года, где было сказано следующее:

«Дано сие свидетельство из Вятской Духовной Консистории уволенному из высшего отделения Вятской Духовной Семинарии ученику Виктору Васнецову в том, что он вследствие поданного им прошения Вятским Епархиальным начальством уволен из духовного звания в Гражданское ведомство для образования в Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств.

Мая 14 дня 1869 года»^[52].

Так было положено начало осуществлению его мечты, во многом определившей всю дальнейшую жизнь художника.