Глава 3. Лекарство от всех проблем

– Вер, а что так официально? Мы вроде перешли на ты. – Голос Ильи звучал преувеличенно бодро, словно и не было вчерашних посиделок.

– Ой, прости. Я просто растерялась. Как дела?

– Да ничего. Вер, я тут у тебя папку забыл с рабочими бумагами. Принеси, пожалуйста, в понедельник. Не забудешь?

– Папку? А где она может быть? – Вера оглянулась по сторонам, все еще надеясь, что папку Илья забыл не у нее дома, а где-нибудь в другом месте.

– Вер, я не помню точно. Наверное, в твоей спальне.

– В спальне? – эхом переспросила женщина. А сердце ухнуло куда-то вниз. Вот это номер. Что они делали в спальне? – Хорошо, я сейчас посмотрю. Если найду, то обязательно принесу.

– Хорошо. – Мужчина замолчал. Неловкая пауза затянулась.

– Ну тогда до понедельника? – Вера хотела поскорее закончить неприятный для нее разговор.

– Да. Пока.

Вера бросилась в свою комнату. На журнальном столике возле телевизора и впрямь лежала тонкая папка, перехваченная синей лентой. Она даже не стала открывать. Папка точно принадлежала не ей, у Мишки тоже таких не было. Значит, Илья и был ее ночным гостем.

«Илья Сергеевич, как официально. И что за суки эти бабы? – Илья допивал вторую чашку крепкого кофе. Голова постепенно приходила в норму. – Сама фактически домой притащила, целоваться первая полезла. А потом бац – за порог выставила, даже не дав толком одеться. Вдруг недотрогу начала из себя строить. Ну ничего, Вера Павловна, неприкасаемая ты наша, с безупречной репутацией. Кажется, не такая уж у тебя она безупречная. Пить-то ты, дамочка, не умеешь. Да и водку прячешь в шкафчике кухонном не от хорошей жизни. Что там шеф про тебя рассказывал? Любишь по понедельникам с утреца отпроситься? Кажется, понятна теперь ваша болезнь. Похмельице называется. Да и сейчас видать хреновенько тебе. „Илья Сергеевич“. Не помнишь, небось, сама, как вчера ножки передо мной выставляла да на жизнь свою нелегкую жаловалась. На муженька я на твоего похож, как же, размечталась. Может, внешне и похож. А в остальном не дождешься. Хотя… Тоже тот еще фрукт, раз с лучшей подругой шашни за спиной разводил. Может, и правда похож. Зря, Веронька, ты меня вчера выставила. А ведь могли б подружиться. Я бы твой секретик еще подержал до поры до времени».

Илья ухмыльнулся, отставил чашку в сторону и стал что-то быстро записывать к себе в блокнот.

***

Вера наконец заставила себя принять душ и переодеться. Дозвонилась до сына и попросила его сесть на трамвай и приехать самому, всего-то пять трамвайных остановок. Она в свою очередь обещала встретить его возле пешеходного перехода через дорогу, пообещав, что по пути домой зайдут в магазин и купят чего-нибудь вкусненького.

– Ты только бабушке не говори, что один поедешь. Скажи, что я тебя на пути к остановке перехвачу, ладно? А то она опять ругаться будет. Ты же у меня совсем взрослый? Да?

– Мам, обижаешь. Я в шестом классе уже! Вовка Зорькин у нас уже с прошлого года один в школу ездит, а живет в другом районе, с пересадкой приходится добираться. И ничего, ни разу не потерялся. А что вы меня все как маленького? Я бы и до дома сам дошел! Хожу же из школы.

– Ладно, встречу, прогуляемся. Жду минут через двадцать.

Вера выглянула в окно. Солнце хоть и светило почти по-весеннему, но градусник показывал минус двенадцать. Конец февраля – еще не повод радоваться теплу. Чувство тревожности то отпускало ненадолго, то возвращалось с новой силой, заставляя хозяйку гонять по кругу одни и те же мысли.

Возможно, в понедельник что-то прояснится. Но до понедельника еще целых два дня. Вера дала себе слово, что спиртное покупать не будет. Купят любимых Мишкиных печенюшек к чаю, фруктов, апельсины сейчас вкусные. Да и свежие овощи уже местные стали появляться на прилавках. Неплохо бы овощной салатик к обеду настрогать. Колбаски копченой давно не покупали. Вчера на застолье вкусная была, а она успела лишь кружочек попробовать. Надо наверстать. Картошечки сварит. Какого-нибудь мясца возьмет в готовом маринаде.

Рот наполнился слюной, Вера вдруг поняла, что голодна. Картина накрытого стола уже стояла перед глазами. Женщина накинула шубку и заторопилась в магазин. Зачем ждать, пока Мишка подъедет? Она и так знает, что он любит. Пока ждет его, зайдет и купит все сама.

Женщина за прилавком приветливо кивнула. Магазин находился на углу дома, покупатели изо дня в день одни и те же. Да и ассортимент каждого знаком.

– Добрый день. – Вера вежливо поздоровалась. – Взвесьте мне полкило вон той колбаски, хлеба половинку, печенья вот эти две упаковочки.

– Больше ничего? – Продавщица сноровисто уложила продукты в фирменный пакет.

Глаза пробежались вдоль пивного ряда, отметили цены на стоявший рядом коньяк. Вера отвела глаза в сторону.

– И бутылку «Путинки». – Словно кто-то толкнул Веру в спину и заставил произнести эти слова. «Я даже открывать не буду, я ж обещала. Просто пусть стоит, на всякий случай», – мысленно оправдывалась женщина перед невидимым собеседником. Она протянула руку, пресекая жест продавщицы, собиравшейся добавить покупку в общий пакет. – Давайте я в свою сумочку уберу. А то пакет слишком тяжёлый, вдруг не выдержит?

Вера всегда прятала спиртное в сумку. Конечно, ей не хотелось, чтоб Мишка видел, как мать выгружает водку. Гостей не ожидается, праздников тоже. Ни к чему это. Придет домой и спрячет в шкафчик. Даже открывать не будет. Пусть стоит до лучших времен. Или до худших, как знать.

Неторопливым шагом Вера брела к остановке. Пакет с продуктами оттягивал плечо, в соседнем отделе женщина купила еще килограмма два фруктов. Она чувствовала себя неловко, когда приходилось отправлять Мишку к бабушке, хотелось загладить как-то потом свою вину. Хотя сын с удовольствием проводил время с любимой бабулей.

В глубине души Вера понимала, что недостаточно времени уделяет сыну. И дело даже не в количестве времени, а в качестве того общения, которое может дать только мать. Она любила Мишку больше жизни. Он совсем не был похож на Влада. Влад высокий, худощавый, с вьющимися русыми волосами, которые любил зачесывать назад, открывая высокий лоб, свидетельствующий о недюжинном интеллекте обладателя. Мишка же черноволосый, в мать, немножко даже смугленький. Волосы торчат непослушным ежиком. Глаза большие, темно-карие, но он редко смотрел в глаза, особенно сейчас.

– Мам! – Мальчишка бежал навстречу прямо через дорогу, яркий рюкзачок равномерно постукивал по спине.

– Миша! – Вера чуть не выронила продукты, испугавшись за сына. Но мальчик буквально в несколько прыжков преодолел опасное расстояние и уже стоял рядом с мамой, выдирая из ее рук тяжелые пакеты. – Ты бежишь не глядя, тут же машины одна за одной!

– Мама, я все предусмотрел. Посмотрел налево, потом направо, все как ты меня учила!

– Да когда ты смотрел! Ты вперед бежал и не смотрел никуда.

– Я боковым зрением смотрел. Мам, да не волнуйся ты, все под контролем!

– Господи, какой ты у меня взрослый. А я все думаю – маленький. – Вера погладила сына по шерстяной спортивной шапочке. – Ну, пошли домой?

– А ты же в магазин обещала?

– А я все купила, пока тебя ждала, чтобы время не терять зря. Пошли устраивать пир на весь мир?

– Пошли! А то мне еще уроков целую кучу назадавали. А вечером Славка звал на каток, можно?

– Это куда это?

– Да в соседнем дворе коробку залили.

– В соседнем дворе можно. Только не очень поздно.

Пока Мишка переодевался, Вера разобрала продукты. Бутылку из ридикюля она вытащила первой и спрятала ее в том же месте – в шкафчике среди посуды. Ничего съестного в этом шкафу не хранилось, и Мишка вряд ли мог туда залезть.

Вера помыла и красиво нарезала апельсины – колечками, как любил сын, да и Влад тоже так любил. Мандарины заботливо очистила от кожуры и разложила по краю тарелки, а виноград просто разобрала на мелкие веточки и заполнила им пространство между оранжевыми кольцами.

– Красота! – Она отступила на шаг назад и полюбовалась накрытым столом. «Под такую закуску только стопочки не хватает!» – Навязчивый голос зудел в самое ухо.

– Миш, ты скоро? – крикнула Вера в пространство детской комнаты.

– Мам, минуточку, Славка звонит, сейчас с ним договорюсь на вечер и иду.

Рука отточенным жестом метнулась к шкафу. Женщина словно разделилась на две части. Одна чутко прислушивалась к звукам, доносящимся из детской, вторая полностью сосредоточилась на бутылке. Раз – открутила пробку, сорвав защитный знак, два – глоток прямо из горла, три – второй глоток, четыре – послышались шаги, о чем незамедлительно сигнализировала первая часть, и женщина, заглотнув третий раз столько, сколько смогла, тут же спрятала бутылку на место.

– Мам, а ты чего на полу сидишь?

– Да… вон кастрюли на место убирала. – Голос стал заметно мягче, алкоголь сразу же ударил в голову, тем более желудок у женщины был пуст, да и остатки вчерашнего банкета еще не растворились в организме. Женщина поднялась и тут же потянулась к тарелке с фруктами, чтобы сын не учуял запах спирта. – Эх, я бы сейчас теленка съела, какая голодная! Может, картошечки сварить?

– Давай, хотя лучше бы пожарить! Мам, а ты чего такая румяная?

– Да, наверное, с мороза еще не остыла. – Вера отвернулась к раковине, делая вид, что ей нужно срочно помыть чашки.

Ну вот, сын уже все замечает. Надо быть аккуратнее. Ладно, она больше не будет сегодня. С выпитого ей значительно полегчало, тревожность растворилась в спирте. Мысли о вчерашнем вечере больше не донимали. И вообще жизнь стала казаться прекрасной, легкой и манящей новыми приключениями.

Быстрыми движениями Вера почистила несколько картошин, закинула их в кипящую воду. Легкость в теле позволяла женщине творить чудеса на кухне, дела спорились, колбаса резалась как по маслу, тоненькими кружочками. Захотелось петь.

– Миш, помнишь, ты тут про песню мне рассказывал, поставь, давай споем?

– Ну давай. Сейчас планшет принесу, на нем лучше звук, чем на телефоне. – Мишка сорвался с места и умчался в комнату. Вера мечтательно подняла глаза к потолку: «И что я сама себя мучила все утро? Давно бы надо было подлечиться!»

В этот момент раздался резкий звонок в дверь.

Глава 4. И ты, Брут!

Вера пригладила мокрой рукой волосы и подошла к домофону:

– Кто? – недовольно спросила она. В выходные редко кто навещал семью Кричевских, разве что распространители или агитационщики, на носу предстояли выборы в Государственную думу.

– Верунь, я это! – Услыхала она знакомый голос друга-соседа, и сразу же нажала кнопку электронного открывателя.

– Поднимайся, Вить, квартиру помнишь? – Игривое настроение подталкивало женщину к лёгкому флирту.

– Ой, забыл! – в тон ей подшутил мужчина. – Если заблужусь в подъезде, звони в милицию!

Вера повернула замок в положение «открыто» и вернулась на кухню.

– Мам, ну что, я нашел песню, давай петь? – Мишка радостно размахивал планшетом, в зубах торчало яблоко.

– Миш, давай попозже. Дядя Витя чего-то там принес. Или просто поговорить хочет. Сейчас с ним пообщаемся, и приду, хорошо?

– Эй, хозяйка, ты где, дверь открыта, а никто не встречает?

Вера выглянула в коридор.

– Ты чего это такой радостный? Премию, что ли, дали?

– Вер, сейчас все узнаешь. Ты чего делаешь-то?

– Да ничего особенного, вот обедать собирались с сыном.

– А у меня повод есть, такой повод! – Витька вытащил из-за спины бутылку. Но не какую-то там «Путинку», в его руках сияла огромная литровая бутылка легендарной водки «Смирновъ».

– Ой, Вить, я сама еле отошла после вчерашнего застолья на работе. Ну давай, если только по чуть-чуть, да и с Мишкой хотели посидеть поболтать, всю неделю времени не было.

– А я смотрю, что-то глазки у тебя блестят, со вчерашнего что ль, или уже подлечилась?

– Я не болею! – почти крикнула Вера.

– Да ладно, знаю я, как ты не болеешь. Сейчас все хорошо будет. Найдется чего закусить-то или я в магазин сбегаю?

– Не надо, я только что оттуда. И картошка как раз сварилась, наверное. Пошли на кухню.

Витька расстегнул мокрую от растаявшего снега куртку с меховым воротником, по-босяцки стащил кроссовки, не развязывая шнурков, чуть поправил ворот клетчатой рубахи и прошел на кухню следом за хозяйкой.

– О, привет, Михаил Батькович. Как учеба? – Мужчина протянул руку для взрослого рукопожатия.

– Да все нормально, дядь Вить. А у вас как, много упырей поймали за неделю?

– Ой, Миш, много, расскажу такую историю…

– Миша! – Мать жестко оборвала диалог. – Ты давай ешь быстрей и иди в свою комнату, нечего тут уши греть, пока взрослые будут разговаривать.

– Да я уже наелся. – Мальчишка отодвинул тарелку и, понуро опустив голову, поплелся в свою комнату.

– Ну вот, чего ты его выгнала? У нас ведь нет секретов!

– Секретов-то нет, но вот еще не хватало, чтоб он смотрел, как мы тут с тобой «Смирновку» распиваем.

– А то он не понимает, слепой, глухой. Вер, парню уж тринадцать лет почти!

– Витя, не учи меня, как воспитывать сына! Ты своих вот нарожай и воспитывай!

– Вер, ну ты прям угадала! Я уже!

– Что уже? – Женщина поперхнулась на полуслове. – Ты родил?

– Вер, ну шутишь, что ли? Какое родил? Светка беременная!

– Какая Светка? Эта твоя сожительница? Ей сколько лет-то?

– Да ненамного старше тебя. Короче, Вер, женюсь я! Заявление в ЗАГС подали. И скоро буду папой! Давай, можешь начинать меня поздравлять! – Виктор сиял, как начищенный сапог. Почему-то женщина его радость не разделяла. Лицо ее вытянулось, губы слега скривились, как будто ее сейчас стошнит. – Вер, тебе чего, плохо, что ли?

– Да все нормально, замутило слегка. Давай наливай быстрее. – Вера достала круглые стопки с надписью «Россия», подаренные давным-давно еще Владу, и с громким стуком поставила перед другом.

Витька не пожалел спиртного, налил до краев. Вера молча поднесла стопку к губам и не чокаясь опрокинула содержимое внутрь, словно залихватский казак.

– Ну, за тебя! – подняла она уже пустую емкость, так же громко стукнула донышком об стол, и только после этого села напротив Витьки, двумя пальцами ухватила из тарелки кружок колбасы и сунула в рот.

Витька качнул головой, то ли в знак согласия, то ли напротив – в знак неодобрения, но также молча опрокинул водку и занюхал рукавом.

– Ты закусывай, Вить. А чего ко мне-то пришел? Что с супругой новоявленной не празднуешь? – В голосе женщины чувствовался чуть заметный сарказм.

– Так ей же нельзя, беременная, говорю ж! Вер, ты че, не слушаешь меня?

– Да все я тебя, Витенька, слушаю. Очень хорошо слушаю. Но тебе не кажется немножко странным, что отмечать помолвку ты пришел к другой женщине, да тем более один? Приводил бы и невесту с собой?

– Да, Вер, сама знаешь, не больно она тебя любит-то. Вообще-то я думал, что ты за меня порадуешься! Отметим как следует, а ты, смотрю, что-то не очень довольна? Что не так?

– Да с чего ты взял? – Вера подняла голову, нос вздернулся кверху. – Говорю, вчера перегуляли. Рада за тебя, давно пора тебе жениться. – Женщина выдавила улыбку, но это получилось больше похоже на гримасу брезгливости.

– Ну давай еще по маленькой, да пойду, что ль, тогда, раз ты не больно хорошо себя чувствуешь. – Витька уже наливал, опять по полной, а сам исподлобья наблюдал за соседкой.

– Да нормально я уже себя чувствую! – Слова вырвались из Вериных уст резче, чем обычно. Она вдруг почувствовала боль в груди, что-то внутри сжалось и не хотело разжиматься. И ком к горлу подкатил. И ноздри мелко задрожали…

– Вер, ну ты чего опять? – Мужчина потряс ее за локоть.

– Ничего. – Вера опять одним махом опрокинула содержимое рюмки. – Давай, наливай по третьей, и можешь катиться на все четыре стороны!

Виктор молча разлил водку, встал и не чокаясь выпил. Еще раз покачал головой, быстро глянул на женщину и направился к выходу, прихватив, однако, недопитое с собой.