26. Eugene Chernosvitov писал (а)

Дорогая Паулина! Две вещи мне не дают покоя:1) у тети был сейф в швейцарском банке – не дома же?.2) не вижу необходимости подписывать непонятные мне бумаги. Пусть переведут деньги – я укажу карточку – и на этом закончим. Пока ничего с собой не могу поделать!

С уважением и благодарностью, Ваш Евгений Черносвитов

27. Paulina Wogau писал (а)

Многоуважаемый Евгений Васильевич,

Вы имеете ввиду номер счёта? Но слов номер счёта нигде нет, ни в том документе от 1992 года, ни в теперешнем. В письме от 23.07. я давала своё объяснение, которое подтверждают и Роз Бадер и моя коллега из Моржа. Обе на мой вопрос, почему разные номера счетов, спросили меня: а где ты вообще видишь здесь номер счёта? Я их специально так с ошибкой спросила. Потому что номера счёта в документе от 1992 года нет. Есть референтный номер, если переводить этот документ, то Ваша референция. А в теперешнем документе тоже нет номера счёта, а есть номер отношений. Поэтому можно задать в письме, которое ожидает от Вас Фабьен, и этот вопрос.

Моё объяснение от 23.07. было:

(У меня для себя есть другое объяснение, почему номера не совсем совпадают, но я ему это, конечно, не сказала, думала подождать его объяснения: в Вашем документе от 1992 года столбик, под которым стоит этот номер, называется не номер счёта/депозита/вклада, и не номер книжки депозитного вклада (как в документе банка сейчас), а просто: ваша ссылка/ваша референция. И это сокращение (для удобства учреждения) от полного номера счёта. У меня такая же история с документами, касающимися моей немецкой пенсии. Номер социальной страховки и идентификационный номер почти совпадают, но номер страховки имеет намного больше элементов. Все документы идут под одним номером, но если я звоню в Берлин в Deutsche Rentenversicherung, на другом конце провода меня спрашивают: Ваш референтный номер. И я называю, то, что короче. Точно также и IBAN включает номер счёта клиента банка.)

Все вопросы надо будет, как сказал Фабьен объединить в одно письмо и отправить ему. Только вот моя подружка-коллега из Моржа, которая пообещала мне помочь в поисках вопросов и их формулировке и которая пригласила меня домой к себе, как только она освободится, сегодня опять не дома. У них, у мужа и у неё очень старенькие родители в Цюрихе и они часто там. Или ездят, отдыхают по всей Швейцарии. Так как второе письмо уже после этих вопросов как-то неудобно будет посылать, (а мне кажется, что её муж может сформулировать всё грамотно), то я вынуждена ждать её.

Ждала ответа от бывшей своей ученицы в группе русского языка, бабушка которой была русской и в России вышла замуж за студента из Эквадора. И моя бывшая ученица, Клэр, родилась в Эквадоре и её родной язык испанский и теперь она аудит в Лозанне. Она целый вечер вчера после работы и сегодня до работы анализировала все страницы письма из банка, которое Вы получили. Она мне только что позвонила и сказала, что это обычная бюрократическая формулировка, принятая в банках швейцарии, (то есть там, где вместо слова счёт в единственном числе употреблено слово счета, а про ценные бумаги посоветовала мне ещё раз позвонить и уточнить). Она и её муж (крупный менеджер) сказали, что они бы на Вашем месте свободно подписали бы все 3 бумаги, потому что никакого подвоха не видят. Я им посылала и первое наше письмо в банк на французском языке с документом от 1992 года. Они анализировали всё вместе.

Звонила опять только что Фабьену, как посоветовала мне Клэр из Эквадора. Он сказал, что это банковская формулировка, связанная с их поисками сейфа и других счетов в Швейцарии, как это указано на первой странице письма. Что они ничего не нашли, и ценных бумаг тоже и что их не было.

Клэр сказала дальше, что бывает индивидуальное недоверие, связанное с историей страны и что в таком случае только наём адвоката может помочь преодолеть это недоверие. Но сказала, что это не наш случай, она наизусть мне сказала несколько адвокатов в Лозанне и сколько они берут за час.

То есть, пока 2 человека из знающих, по своей профессии, работу швейцарских банков, сказали, чтобы Вы подписывали письмо. Клэр с мужем.

Моя коллега из Моржа сказала, сначала отправить письмо-вопросы, подождать ответа, а потом уж подписывать.

Роз Бадер молчит и отдыхает. Она очень сердится, когда её отвлекают от отдыха, потому что она с Вашего года рождения и работает в 3 разных городах на 100 процентов, я бы такого не выдержала.

Ещё один мой бывший ученик, служащий банка в Лозанне, сказал вчера, что позвонит, когда проанализирует Ваше первое письмо в банк и теперешнее письмо из банка.

Если у Вас есть или возникнут очередные вопросы к банку, сразу пишите вопрос мне, а можете просмотреть все Ваши предыдущие вопросы, их пронумеровать и прислать ещё раз.

Если я не отвечаю, значит я вопросы Ваши прочла и занимаюсь Вашим делом, переводом страниц из банка и своими делами. (Я ещё не ответила на несколько писем своих потенциальных частных взрослых учеников, детей-учеников и их родителей, которые с понедельника лежат не отвеченными, боюсь потерять этих учеников.)

Всего самого доброго

Паулина Вогау

28. Eugene Chernosvitov писал (а)

Да, дорогая Паулина! Попросите Фабьена, мне, неграмотному советскому пенсионеру, объяснить, почему счет, который я предъявил банку, так сильно отличается от счета, от которого банк заставляет меня отказаться? Извините! Ваш Евгений Черносвитов.

29. Eugene Chernosvitov писал (а)

Дорогая Паулина! Вы уже, наверное, получили мое письмо с двумя вопросами Фабьену. Да Вы и сами их четко формулируете: поэтому я жду от Вас их французский перевод, который я подпишу. Первый вопрос: был ли у Евгении Александровны Черносвитовой сейф, если был, то когда, как и по каким причинам он аннулирован? Второй вопрос о начальном капитале, его движении и ценных бумагах. И почему я сейчас должен отказываться от ценных бумаг, если их никогда у тети не было? Да, опять Марина интересуется, зачем мне порывать все отношения с банком, помимо денежных? Напишите, пришлите электронной почтой, я подпишу и отправлю Вам. Но, Фабьен пусть отвечает мне обыкновенной почтой. Елизавета Георгиевна говорила, что она уговаривала тетю не держать документы в сейфе в швейцарском банке, а держать их в архиве Пушкинского Дома, как она сама делала, это надежнее даже на случай атомной войны, но тетя не согласилась. А Елизавета Георгиевна действительно весь свой архив (широко известный – и Черносвитовых, и Щуко – знаменитые архитекторы), несмотря на то, что в СССР практически не жила, держала в Пушкинском Доме. Он сохранился нетронутым, пережив блокаду. Жду с нетерпением ответ и письма! В душе мы все понимаем – что банк найдет способ отстоять свою позицию, возможно с небольшим отклонением в нашу сторону, ибо явно, что со мной погорячился!

С уважением и благодарностью, ваш Евгений Черносвитов.

P.S. Завтра буду решать сложный вопрос – перевоз библиотеки в Завидово. Почти месяц упаковывал книги в коробки из-под разливного пива! Е.Ч.

30. Paulina Wogau писал (а)

Многоуважаемый Евгений Васильевич, сказала, что уговаривала тетю отдать документы, в том числе и фото из сейфа мне посоветовали пока Вам для подписи ничего дальше не переводить, а вместо этого потратить время на то, чтобы среди своих знакомых поискать людей, которые работали или работают банковскими служащими и которым известен бюрократический язык банков, для того, чтобы они просто прочитали то, что Вам послали подписать и сказали своё мнение. Все отдыхают и на звонки не отвечают (при этом я с 10 утра до 5 вечера только и делала, что обзванивала знакомых. Правда в 11 часов звонила, кроме знакомых, ещё и Фабьену).