Глава 2

В тот день я больше так и не смогла уснуть. Ворочалась в постели до самого утра, снова и снова прокручивая слова отца в голове. Родители были всем для меня, я бы умерла за них и доверяла им всецело, но только все равно боялась, что они отдадут меня тому огромному мужчине, Вахиду Ахмадову, который был в нашем доме ночью.

Тогда на кухне я долго просила маму поговорить с отцом, но в конечном итоге она заверила меня, что я просто что-то не так поняла и, конечно, никто за мной не приедет. Никто не заберет и насильно замуж не выдаст.

Мама отругала меня за то, что я подслушивала, и назвала глупой мышкой, которая, как обычно, сует нос не в свое дело.

Эти слова немного успокоили меня. Возможно, я и правда все не так поняла. Отец, конечно же, не даст меня в обиду. Он ведь любит меня. Любит, не так ли?

После того случая еще примерно месяц я плохо спала. Мне казалось, что в своих снах я видела черного дьявола, который приходил ко мне в облике того огромного мужчины.

В такие ночи я резко вскакивала на кровати, чувствуя, как быстро бьется мое сердце.

Хоть мама и пообещала, что никто меня не заберет, какая-то доля сомнения все еще тлела во мне, и это не проходило.

Я лишь всеми силами надеялась, что, когда вырасту, к тому моменту Ахмадов уже сто раз женится и просто забудет о долге моей семьи перед ним.

Как все мои одноклассницы, я тоже хотела когда-то выйти замуж, но только по любви. О чем еще может тайно мечтать девочка в четырнадцать лет? Конечно, о красивом нежном принце из сказки, но уж точно не о каком-то опасном бандите с пистолетом в руке.

И я мечтала, так же как и мои русские подружки, вот только моя жизнь существенно отличалась от их. Им не нужно было стыдиться за то, что родились они девочками. Им не требовалось спрашивать разрешения у отца, когда они собирались просто выйти на улицу погулять, а мне это было необходимо. Папа контролировал меня, и после того случая с Алмазом этот контроль стал еще более серьезным.

Я всеми силами надеялась на то, что после того позора мой брат Алмаз будет наказан, однако даже этот проступок сошел ему с рук. Отец слишком сильно любил сына и не смел наказать его, а мне… рыдать хотелось от такой несправедливости.

Конечно, я была маленькой, но не была дурой. Я прекрасно понимала, что мама меня тогда на кухне просто успокоить хотела и договор с Ахмадовым был все еще в силе. Отец не отменил его ни спустя день, ни спустя месяц. Он не отдал за меня ни копейки тому опасному мужчине, и это больно ранило меня. Очень больно.

Я совсем не видела в этом всем своей вины. Почему я должна нести за Алмаза наказание? Потому что менее ценна для отца? Потому что меня не жалко, ведь я девочка… Ответов, конечно, у меня не было.

Сколько раз после того я ни пыталась заговорить об этом с мамой, но она всегда быстро меняла тему. Обсуждать договор было запрещено, что только растило во мне бунтарство и излишнюю тревогу.

С той поры в моей жизни были только учеба, работа по дому и решение отца, которому, как ни старалась, я не могла перечить. Но во мне все равно все время тлела надежда. Я хотела верить, что никто меня не заберет. Родители защитят меня. Они любят меня и не дадут в обиду.

Я так считала, я так хотела думать и успокаивала себя, когда в очередной раз во сне видела того опасного накачанного мужчину с черной бородой и пистолетом в руке.

***

Пять лет спустя

Мы трижды переезжаем, поэтому совсем скоро я перестаю думать о том страшном договоре и мужчине, которому когда-то была обещана в детстве. Все сильно меняется, и, кажется, я тоже.

Теперь мне девятнадцать, и я студентка второго курса медицинского университета. Как я ни старалась и ни упиралась рогом, поступить на музыкальный факультет мне никто не дал.

Отец закатил настоящий скандал на это мое желание. Конечно, ведь Малика Оздемир не может быть “непутевой грязной певицей”. Собственно, моего желания никто не спрашивал. Меня просто заставили подать документы, и теперь я учусь на педиатра, достойному, по мнению отца, делу.

Конечно, в этой профессии много плюсов, однако их все перечеркивает то, что я никогда не хотела быть врачом. Я хотела стать певицей, и только.

Учеба в университете отнимает все мое время, поэтому петь теперь я могу только в своей комнате, специально плотно закрыв дверь, да еще и повесив покрывало сверху. Чтобы никто этого не слышал. Чтобы меня снова не пристыдили и я опять не рыдала по три часа в подушку.

Мой старший брат Рамиль женился три года назад. Алмаз тоже женился год назад. Они выросли крепкими красивыми мужчинами, а я… все же превратилась в девушку, как ни старалась стать мальчуганом. У меня округлились формы, появилась талия, выросли грудь и попа. Ноги стали еще более длинными, а в глазах появился блеск.

Благо братья с женами уехали в свои дома, так как даже не представляю, как бы ужилась с двумя новыми в нашей семье девушками.

Наверное, я бы их просто выжила. Уж слишком часто мы бодались с братьями в детстве. Я всегда хотела им быть равной и ни в чем не уступать. Я научилась давать сдачи, драться, и в последнее время у меня это отлично получалось.

Я хотела видеть гордость в глазах отца. Хоть чуточку, хоть каплю. К счастью, мое отчаянное стремление стать похожей на мальчишку не прошло даром. И хоть теперь меня уж точно невозможно спутать с парнем, по повадкам, мне кажется, я тот еще пацаненок, за что мне до сих пор частенько прилетает от матери. Она не любит моей грубости и часто называет третьим сыном, когда я в очередной раз смею спорить с ней.

Мои братья женились по любви, и, конечно, я тоже жду такого же исхода. Многие мои подруги уже встречаются с парнями и даже целуются с ними, однако это все не про меня. Отец знает почти каждый мой шаг. Даже мобильный телефон у меня появился только в университете, и то только для того, чтобы еще лучше меня контролировать. Я люблю отца, однако за этот тотальный контроль часто просто ненавижу его.

– Малика, может, уже хватит спать на паре? Смотри, ты же все пропустила!

Меня в бок толкает одногруппник Лехич. Высокий светловолосый парень с рыжеватыми веснушками и яркими голубыми глазами. Мы познакомились еще в первый день учебы и частенько сидим вместе. Он по левую сторону от меня, а Замира по правую. Тоже моя подруга. Лучшая.

– Извини, задумалась просто.

Ловлю на лице Леши улыбку, впервые замечая, что он, оказывается, симпатичный. Странно, как я раньше этого не видела? Второй год, как-никак, учимся вместе.

– Мне-то что. Просто потом не реви, когда завалишь сессию. Я свои конспекты тебе не дам.

Не могу сдержать улыбку.

– Ну ты и жадина, Лех. Больно надо. Обойдусь как-то.

– Лехич правду говорит. Малика, давай соберись, а то мы тебя не увидим совсем. Почтовым голубем разве что письма будем отправлять. Твой отец уж точно постарается. Ой, прости… Ты не виновата в этом.

Сжимаю зубы. Как бы я ни хотела сейчас придушить этих обоих, они правы. За заваленную сессию отец лишит меня телефона и как минимум на месяц закроет с учебниками дома. Тут даже к бабке не ходи, сделает.

Крепче сжимаю ручку в руке и стараюсь сосредоточиться на том, что мне говорит преподаватель по анатомии, однако моя рука лишь царапает новые тексты для моей песни.

Да, это стыдно, но я пишу песни. Тайком. У меня таких уже два блокнота, однако их никто не услышит, кроме меня самой. Один раз я уже пыталась устроить домашний концерт и спеть перед отцом, но он разорвал мой блокнот прямо при братьях, назвав меня глупой, безмозглой девчонкой.

Тогда я долго плакала, собирая ошметки своих текстов, и после этого больше ни разу не пела для отца или в кругу семьи. Я пела только для себя. Очень тихо, стараясь, чтоб никто не услышал.

В этот день я задерживаюсь на учебе, поэтому не могу, как всегда, вернуться домой в сопровождении Замиры. На улице быстро темнеет. Местами моросит дождь, а я, как назло, потеряла деньги на проезд. Отцу не рискую звонить, а то сразу отхвачу люлей за потерянные деньги. Прекрасно, Малика. Так держать, хотя чему удивляться. Я всегда такой была. Неуклюжей.

Ехать зайцем в автобусе гордость не позволяет, поэтому я просто шлепаю по мокрой дороге, стараясь теплее укутаться в свою ветровку, но что-то она не греет.

До дома остается меньше пяти километров, когда, уже дрожащая от холода и вся мокрая от дождя, позади себя я замечаю яркий свет от фар. В следующую секунду огромный черный джип чуть с ног меня не сбивает, заставляя буквально влететь в лужу.

– Ты что творишь, урод? Совсем сдурел?! Смотреть надо! – что есть мочи я ору вслед этому полоумному водителю, но вскоре машина замедляет движение и съезжает на обочину. В этой темноте я отчетливо вижу задние фары, которые сейчас горят ярким красным цветом. Джип медленно сдает назад и припарковывается буквально в нескольких метрах впереди меня.

Сердце ускоряет ритм, когда двери внедорожника открываются и оттуда выходят двое огромных бритоголовых мужчин.

От неожиданности я сразу же замолкаю, а после чуть рот не открываю, когда вижу, что и позади меня тоже припарковался такой же большой черный джип и сейчас его белые фары светят прямо на меня.

Глава 3

Вахид довольно откинулся на кожаное кресло, привлекая к себе белокурую женскую голову. Крашеная, сиськи тоже точно сделаны, но ему было без разницы. Один раз поиметь сойдет.

Умелый рот девицы заставлял ствол каменеть еще больше. Втянул воздух носом, расширяя ноздри и сжимая зубы до скрипа. Хорошо работает, сука. Старается, блядь. Может, и пройдет испытательный срок.

– Давай сильнее заглатывай, раз сама на колени встала.

Блондинка поерзала на полу, опираясь о его колени руками, но нормально заглотнуть у нее так и не вышло. Член был большим, и она, хоть и была опытной соской, явно недотягивала.

Вскоре Вахид перенял инициативу и уже сам начал вбиваться в ее мягкую влажную глотку, заставляя пускать слюни на пол, размазывать тушь под глазами от слез, но при этом довольно причмокивать.

Убрал волосы с ее глаз. Ему нравилось смотреть. Заводило даже. Похлопал девку по щеке. Рано отключаться.

– На меня смотри, Рита. Глотнешь все до капли, поняла?

Понятливо кивнула. Профи, мать ее. Вахиду нравилось послушание этой новой секретарши. Знает свое место с первого дня, хотя оно и понятно. За такие бабки эта блядь должна молиться на него, а не только стоять на коленях.

Рыкнул и слил ей в рот, чувствуя короткий, но пробирающий оргазм. Приятно, но мало. Девка тут же глотнула все до капли, да еще и довольно облизнулась. Заерзала. Видать, тяжело стоять на коленях.

Застегнул штаны, достал из стола пачку крупных купюр. Бросил секретарше.

– На. Трусы нормальные купи.

Рита довольно кивнула и взяла деньги. Еще бы не взяла. Шмара офисная.

– И чтоб я не видел тебя здесь больше. Уволена.

Ее глаза округлились. Секретарша явно не ожидала такого исхода после того, что только что случилось.

– Что вы сказали?

– Что слышала. Ты мне не интересна.

– Да вы… вы просто сволочь!

– Мне нужна адекватная работница, а не соска. Вон пошла. Дверь закрыла.

Девка скривила лицо, быстро застегнула блузку и, размазывая сопли, выбежала из кабинета.

Ахмадов не успел даже дыхание перевести, как в дверь вломился Рустам.

– Стучать не учили?

– Извините…

– Чего тебе?

– Поставка в Бельгию прошла удачно. Следующая будет в Тунис, но на родине проблемы. Требуется ваше присутствие. Есть проблемы с Тураевым. Уж больно разошелся. Палки в колеса вставляет. Видать, совсем страх потерял.

– Хорошо. Я это предвидел.

Не удивился. За годы жизни в Москве Вахид научился думать на десять шагов вперед.

Последний раз дома он был пять лет назад. За время его отсутствия вряд ли там что-то сильно изменилось.

– Собирай людей, дом мой подготовьте к приезду.

– Понял.

Рустам развернулся, чтобы уйти, но голос босса его окликнул:

– Стой.

Вахид поднялся и пристально всмотрелся в даль города с двадцать третьего этажа. Это было его здание. Одно из нескольких. В своей жизни он уже многое перевидал, однако даже спустя годы неизменным оставалось одно: Ахмадов никому не прощал долгов.

– Малика Оздемир. Принеси досье на нее.

Рустам понятливо кивнул и вышел. Уже через час у Вахида в руках была папка с информацией. Он долго рассматривал эту девушку. На фото она улыбалась. Черные длинные волосы, выразительный взгляд темных глаз с пушистыми ресницами, аккуратный маленький нос, пухлые губы, как раз для его члена.

Ибрагим тогда не соврал. Его дочь и правда красоткой выросла. Девятнадцать уже. Хм, просрочил даже.

Ахмадов внимательно рассматривал фото, а после довольно отбросил папку на стол. Набрал помощнику.

– Рустам, по приезде заехать кое-куда надо. Пора долги забирать.

***

Сердце замирает от ужаса, когда я вижу, как эти мужики огромные полным ходом идут прямо ко мне. На улице уже темно. Вокруг ни души. Только изредка на дороге видно проезжающие машины, которым до меня нет никакого дела.

Какая же я дура. Надо было отцу сразу позвонить. Он бы меня забрал, уже дома сидела бы. В тепле.

Быстро пячусь назад, но почти сразу же врезаюсь кому-то в широкую грудь. В нос тут же ударяет сильный аромат, заставляющий меня всю подобраться. Как только голову поднимаю, застываю. Очень высокий и широкоплечий мужчина стоит прямо передо мной, и почему-то мне кажется, что я уже видела его однажды.

Это же… Быть не может. Я просто обозналась.

Не знаю, какой демон вселяется в меня, но, не теряя больше времени, я резко разворачиваюсь и бегу в совершенно другую от них сторону, однако далеко убежать мне не удается.

Уже через секунду сильные мужские руки буквально выбивают из меня воздух. Я оказываюсь схвачена за предплечье. Больно. Хватка просто железная.

Я попалась. Как птичка в стальные силки.

– Тихо, лялька. Поздно бежать.

Замираю от услышанного. Этот голос басистый пробирает до костей. Тот самый, низкий и хриплый. Этот точно он. Дьявол Ахмадов. Сомнений быть не может. Он нашел меня. Приехал за мной, чтобы забрать!

Оказавшись в чужих руках, я едва удерживаю равновесие, чтобы не свалиться на землю. Его ладони обжигают мою кожу. Этот высокий мужчина сильный. Очень сильный.

Я дрожу невольно. Вся мокрая от дождя. Волосы слиплись в какую-то паклю. Пронизывающий ветер чуть ли не сбивает с ног. Уже зуб на зуб не попадает. Вот же ж.

– Уберите свои руки! – шиплю на него, но мужик сильнее. Он и не думает отпускать меня.

Ахмадов просто огромен. Я высокая, но, чтобы заглянуть дьяволу в глаза, мне приходится высоко задрать голову.

Впервые вижу его так близко, и дух захватывает. Блестящие черные, как тьма, глаза, четко очерченные брови с изломом, прямой нос, искривленные в недовольном оскале губы, густая ухоженная борода. Взгляд дикий, прямой, свирепый. Пробирающий.

Сердце тут же замирает от страха. Он точно дьявол. Вблизи этот мужчина еще более страшен.

Вахид одет в явно очень дорогой черный костюм и серую, распахнутую на две пуговицы рубашку. А еще… этот запах. От него доносится сильный аромат мужского парфюма, кажется, это гранат и кофе. Очень крепкий.

Мужчина прямо сейчас до боли сжимает мою руку, не давая вырваться из его захвата, отчего у меня невольно подступают слезы к глазам.

Краем глаза замечаю тех двоих. Они тоже уже подошли к нам и заслонили своими спинами меня от проезжающих мимо машин.

Дыхание спирает. Еще никогда я не была в подобной ситуации и даже не знаю, как реагировать на этот беспредел. Что ему надо, что?

Я начинаю паниковать в чужих руках. Пытаюсь поцарапать, оттолкнуть, сделать хоть что-то, но Ахмадов слишком силен. Мне не мериться с ним силой.

– Пустите меня, не трогайте! Помогите! Помог…

В один миг я оказываюсь в жестком захвате рук дьявола, намертво впечатана в чужой торс. Он зажимает мой рот ладонью и крепко прислоняет к себе спиной. По телу бегут мурашки, когда я слышу его шепот прямо у своего уха:

– Будешь орать – сделаю больно, ясно?

Киваю, пытаясь не задохнуться. Такого страха я еще ни разу в жизни не испытывала.

Поднимаю руку и к его ладони прикасаюсь. Кожа грубоватая, горячая. Мне нужен воздух. Срочно!

Пальцы медленно разжимаются, и вскоре Вахид отпускает меня, отчего я чуть на землю не сваливаюсь.

Все еще чувствуя его грубый захват, поворачиваюсь и обнимаю себя руками. Судорожно втягиваю воздух носом, кутаясь в уже насквозь мокрую куртку.