– Она с первого вечера приходит. – Слегка пожаловаться Наари оказалось легче, чем ее брату. Наверное, оттого, что лично она меня не шантажировала и не пыталась лапать. – И уже успела пнуть меня магией.

– Ух ты!

– Это вообще у вас нормально для кошки? И почему она в короне?

Пушистая негодяйка слушала наш разговор так, будто он не имел к ней никакого отношения. Что с наглой кошки возьмешь?

– Нормально для непростой кошки, – понизила голос Наари.

– Что значит – непростой?

Тема разговора пошевелила ушами и окинула нас презрительным взглядом.

– Ее зовут Фелиция Урсула Гвендолин Лемар Амари Сольстен, – прошептала моя информаторша. – И она Хранительница печатей.

Я растерянно моргнула.

Показалось, что кошка важно приосанилась.

– Каких печатей? – спросила явно глупость.

– Ледяных, само собой. В этом доме она важнее даже мамы.

Ну… что сказать. Как бы меня окончательно не сослали спать на пол.

Платье напоминало музейный экспонат или реквизит на съемках какого-нибудь фильма. Красивое и необычное. Никогда такого не видела. Сразу захотелось фотографировать. И фотографироваться, чего со мной обычно не случалось. У меня вообще нет фотографий, кроме детских, которые еще сохранились у родителей.

Первым слоем шло белье из мягкого трикотажа. Непривычно, зато тепло. Я, конечно, улизнула переодеваться в ванную, поэтому получилось не продемонстрировать оэни любопытной льдинке. Хватит уже того, что вся семья думает, будто я сплю с Эрихардом. И, кажется, не имеет ничего против. Их смущают только чувства, ну да. Раздраженная тем, что приходится временно существовать в непривычном и неприятном лично мне укладе, я чуть сильнее, чем следовало, дернула шелковое нижнее платье. Блин… Не порвала.

Главный наряд остался в комнате, пришлось возвращаться туда.

– Мя-я-я!

– Да ладно тебе, я ничего такого не делаю!

Вернулась.

И, похоже, помешала.

Кошка смерила нас с Наари презрительным взглядом, махнула хвостом, перебралась с кресла на подоконник и скрылась за шторой. Вот и чудно. Без ее пристального внимания я ощущала себя куда свободнее. Тем более теперь, когда узнала, что Фели-как-там-ее не простая кошка. А может, не кошка вообще?

– Повернись, застегну.

Белоснежное платье тончайшей вязки и одновременно невероятно теплое. Оно будто сплеталось из снежинок и совсем не кололось из-за шелка под ним. Интересно, мне оставят хотя бы нижнюю часть? Потому что чесаться уже надоело.

Привычными движениями Наари застегнула ряд мелких крючков на спине и высоком воротнике.

Ох. С трудом себя узнаю.

– Садись, причешу тебя, – распорядилась льдинка. – Волосы слишком короткие, но попробуем что-нибудь сделать.

– Это они еще отросли.

Наари скривилась. Для ледяной тьеры у нее слишком выразительная мимика.

Прическа, которую она хотела сделать, не получилась. Почему-то это было так важно, что она должна была сообщить об этом матери. И сообщила. Но дальше ничего не произошло. Что касается меня, по крайней мере. Они поговорили, потом Наари сходила к себе за расческами, шпильками и косметикой. Вторая попытка тоже провалилась, но с чуть меньшим треском. Все пряди были разной длины и дерзко рассыпались. Наари даже ругательство прошептала. Затем принесла щипцы и завила мне локоны.

– Как думаешь, он угадает?

Я пожала плечами и повернулась так, чтобы ей было удобнее наносить макияж.

– Прости, – сразу же смутилась льдинка.

– Ничего. Это же магия. Для меня не имеет особого значения исход церемонии.

Вот теперь ее глаза расширились, увеличились и превратились в огромные ледяные омуты.

– То есть ты не возненавидишь его, если он тебя не узнает?!

– Нет, конечно.

Эмоции, которые вызывал во мне Эрихард Талайский, были далеки от любви, как Тенерра далека от жаркого Арнеара. По слухам, на них одновременно даже переход не настраивается. Вообще никогда. Но ненависть… Нет.

– Ты странная, – заключила двойняшка моего «жениха».

– Просто я из другого мира, – возразила, улыбнулась и тихо удивилась, как легко мне оказалось это сделать. – Почти в буквальном смысле.

Она рассмеялась в ответ.

И заговорщицким шепотом в самое ухо заметила, что тьеру Ильмару ждет большой сюрприз.

О, как она была права…

Макияж сиял снежной крошкой. Не настоящей, само собой. Я покрутилась перед зеркалом впервые в жизни, наверное. Созданный Наари образ делал меня непривычно холодной и в то же время более выразительной. Не думала, что подобное возможно.

Жаль, не получилось запомнить, как и что она делала. Результат мне понравился.

Дальше пришлось ждать. Церемония начиналась в определенное время, и до нее еще оставалось больше часа.

Ладони почему-то противно задрожали.

Да не боюсь я!

Ну что там может пойти не так?

Воображение пасовало. Максимум я поскользнусь, шлепнусь и опозорюсь. Но это я уж как-нибудь переживу.

Слишком внимательная для тенерки, Наари быстро заметила мое состояние и ободряюще взяла за руку. Паника усилилась. Нет, эта льдинка мне даже нравится, просто… нравилась бы еще больше, если бы сидела чуть дальше. А так пришлось аккуратно отбирать у нее свою руку, маскируя маневр тем, что мне срочно понадобилось пройтись по комнате.

– И что, никто не угадывает? – Вопрос тоже имел цель отвлечь лишнее внимание.

– Как правило, нет.

– Надо же.

Я присела на подлокотник кресла.

– Ты не понимаешь. Это же магия! – воскликнула льдинка. И уже тише начала рассказывать: – Известна только одна церемония, закончившаяся подтверждением чувств. Алброн, первый кронс объединенной Тенерры. Вроде бы он хотел жениться на девушке, которую не одобряли. Тогда кто-то из арлордов придумал этот ритуал. Алброн согласился и пригласил не только семью, а вообще всех желающих. И они прошли, представляешь!

– Похоже на красивую сказку, – сдержанно заметила я.

– Ну, это было почти шесть сотен лет назад, – улыбнулась Наари. – Но Алброн правда существовал. Его очень любили. Это он построил Редстаун, укрепил печати, договорился с Пустошами, и еще много всякого. Другие кронсы просто поддерживали его достижения.

Возможно. Я об этом еще не читала.

Пока мы болтали, принесли сапоги, коротенькую белоснежную шубку и… корзину алых роз от Эрихарда. Каждый бутон покрывала серебристая каемка инея. Я так и застыла, любуясь.

Очнулась только от голоса Наари совсем рядом:

– Что ж, по крайней мере, у тебя были эти чудесные дни.

– А… Ага.

Чудесные? Да я считаю минуты до возвращения домой!

Мех скользнул по плечам. Пока Наари ходила к себе одеваться, я успела оценить обувь. Удобная и с секретом, чтобы не скользила. Как раз то, что мне нужно. Похоже, издеваться надо мной больше никто не собирается.

Знаю, слишком наивно было так думать.

Сопровождаемая Наари и двумя служанками, я покинула дом. Кругом царила чернильная темнота, но девушки несли большие старые фонари. Тоже, наверное, традиция. Фонари, конечно, должны быть тяжелыми. Иначе бы это была не Тенерра. Ни за что не поверю, что у них тут нет каких-нибудь технических штучек, чтобы осветить узкую скользкую и довольно крутую тропу, по которой мы шли!

За дом. И потом среди деревьев.

Я осторожничала и порой задерживала всех, но все же успела полюбоваться ветками, покрытыми изморозью. Иногда они слегка царапали лицо и роняли холодные кусочки снега за шиворот, но это приносило лишь облегчение. Не то от непонятного волнения, не то из-за шубы было жарко.

Место, где проходила церемония, больше всего походило на каток. Каменные ступени-трибуны и большое ледяное озеро в середине. Боюсь подумать, сколько лет этим камням. Столетий. Лед прозрачный, а под ним… яркие цветы и рыбки. Серьезно! Стайки живых рыб.

Отстраненно подумала о камере, оставшейся в комнате.

Служанки с фонарями отошли в сторону. Здесь было достаточно освещения.

Навстречу мне шла тьера Ильмара с ларцом в руках. Тоже тяжелым, судя по тому, как напряжены ее руки. Позлорадствовать, что ли? Приблизилась. Не говоря ни слова, она открыла ларец и протянула мне тонкую белоснежную маску как будто из кружева.

– Надевай и спускайся.

Пальцы обжег настоящий иней.

Ну конечно! Неужели кто-то сомневался?

Мысленно пожелав этим ледышкам увидеть кошмарный сон про раскаленную пустыню, я приложила маску к лицу и… ощутила лишь легкий холодок. Вполне приятный, учитывая, что под шубой и платьем мне было немного жарко.

Так. Меня не заморозили. Ладно.

Я решительно преодолела оставшиеся ступени и сошла на лед.

Откуда здесь взялись другие девушки, их же вот только что не было?! Но сейчас я стояла в окружении собственных копий, каждая из которых казалась в разы лучше меня. Вон та, справа, такая уверенная. А вон та ходит по льду, ничего не боясь, и при этом до сих пор позорно не шлепнулась. Молчу уж о том, что все они гораздо красивее. Я будто перенеслась на несколько лет назад. Давно уже не ощущала себя такой никчемной. Это оказалось так знакомо и так затягивало, что я далеко не сразу вспомнила о действующей здесь магии. Лишь поймав себя на мысли, что была бы не прочь больше никогда этого не чувствовать, не чувствовать горечи унижения и вообще ничего плохого, сообразила, что здесь что-то не так.

Тише, Ллана. Это наваждение.

Они как-то играют на твоих слабостях.

Нельзя им это позволить.

С другой стороны замерзшего озера как раз появился Эрихард.

Мать что-то сказала ему. Полагаю, напутствие. На красивом лице обозначилась холодная жесткая усмешка. И он пошел ко мне.

Едва его темно-серый ботинок, лишенный, кстати, шипов из особого сплава, цепляющихся за лед и мешающих скользить, ступил на твердую гладь озера, я уже четко знала, что он идет ко мне.

За мной.

Несмотря на присутствие вокруг других девушек.

Это пугало.

Некоторые из них стояли смирно, другие мельтешили, даже пытались виснуть на нем, но Эрихард, казалось, ничего не замечал. Он просто шел. Не спеша пересек озеро. Остановился напротив меня. И с той же пугающей улыбкой, следуя правилам, осторожным движением снял с меня маску.

– Настоящая, – сказал совсем тихо… и в уголках его рта появилась какая-то другая улыбка.

Появилась и спряталась. Только я заметила.

Маска кружевной тряпочкой повисла в его руке.

– Да, – подтвердила я.

– Вот видишь. А ты боялась.

Я?! Не было такого!

Справедливое возмущение отвлекло, и я поздно заметила, как опасно он приблизился. Что он… Следующее движение ледяного было таким быстрым и неожиданным, что я не успела уклониться. Он запустил пальцы в мои волосы, другой рукой обхватил талию, настойчиво притянул к себе, вжал в свое тело. Воздух вокруг сделался вязким и горячим. Я задохнулась, приоткрыла рот и… вот в этот момент и случился поцелуй.

Эрихард настойчиво прижался к моим губам.

О…

Одновременно его пальцы слегка тянули меня за волосы, вынуждая чуть прогнуться в спине и запрокинуть голову, что со стороны наверняка выглядело проявлением страсти.

Мгновение я оставалась настолько потрясенной, что вообще никак не реагировала. За это время поцелуй изменился. Стал мягче, нежнее. Эрихард дважды провел по моим губам языком, дразня, призывая открыться, но… нет. Просто нет.

Воздух закончился.

Я протестующе пошевелилась, насколько это было возможно в тисках совершенно не ледяных объятий.

Как ни странно, Эрихард послушно прервал поцелуй и посмотрел мне в глаза. Совсем не ледяным взглядом. Показалось, что его взгляд затянула такая же дымка, что укутывает местные вулканы. Показалось… И от этого перехватило дыхание.

Вокруг нас с еле слышными хлопками исчезали иллюзии других девушек.

Раскаленный воздух сжался вокруг шеи.

Я почувствовала, что лечу в темноту…

– Она перенервничала, – привычным прохладно-издевательским тоном сообщил кому-то «жених». – Нормальные люди, знаешь ли, не привыкли, что их чувства подвергаются нападкам.

– Скажи ей, что Тенерра не терпит страстей.

– Не вижу смысла зря сотрясать воздух. Это скоро изменится.

Тихий стук.

Дверь закрылась.

Эрихард вернулся к моей постели, присел на край.

Как ни хотелось притвориться, что я еще без сознания, сдержаться я не смогла и инстинктивно отодвинулась. Блин. Выдала себя с потрохами.

– Вот и ответ на вопрос, пришла ли ты в себя, – с улыбкой отметил ледяной.

Смысл притворяться отпал.

Я моргнула.

– Прости.

Он серьезно и даже искренне сказал, вот что пугало.

– За что?

Голос слушался с трудом, тело заполнила противная слабость. Я кое-как уселась в подушках. Не скажу, что почувствовала себя увереннее. Эрихард смерил меня внимательным взглядом и подал стакан воды.

Так лучше.

Намного.

– Твой первый поцелуй должен был быть совсем не таким. – Чуть стакан не выронила от его слов. – Я прекрасно это понимаю.

Осторожно вернула стакан на столик у кровати.

Так безопаснее.

– Ллана? Ну скажи что-нибудь? – По определению полагающегося ледяным тенерцам терпения Эрихарду явно недодали. – Что мне сделать, чтобы ты перестала дуться? Хочешь…

– Да все в порядке, – перебила его. – Поцелуй был не первый.

Людей я снимала крайне редко, и все же сейчас именно профессиональная наблюдательность помогла разглядеть, как на долю секунды под маской ледяного бездушия вытянулось лицо.

Он издевается? Трудно найти девушку, которая бы в свои двадцать три еще ни разу не целовалась.

– Тогда не вижу проблемы, – заявил «жених».

Была бы я не собой, сейчас бы стукнула его по голове хотя бы подушкой.

– То есть, если поцеловала кого-то хотя бы раз, уже обязана это переделать со всеми доступными мужчинами? – Я не собиралась с ним спорить, но… почему-то не сдержалась. Зависимое положение нервировало, просто сводило с ума. Хотелось на стену лезть от беспомощности. – Можно согласия женщины не спрашивать, так? Ей даже в теории не может не понравиться. Хочу напомнить, если ты вдруг забыл, мы договаривались избегать лишних физических контактов. И через двенадцать дней ты меня отпускаешь, все верно?

Последний произнесенный звук маленькой испуганной искоркой замер у меня внутри. Подспудно я ожидала, что меня сейчас жестко поставят на место. Так уже было. Но… Эрихард медленно выдохнул, явно стараясь сдержаться.

– Да, все в силе. – Он перенял мой деловой тон. Надо же, сработало! – И я извиняюсь за свою выходку. Хотелось подразнить семью, и я не устоял. Не следовало поддаваться порыву.

Правда?

Недоверчивый вопрос так и остался беззвучным, но… понятым.

– Ллана, не смотри на меня так, ты совершенно не в моем вкусе, – отмахнулся Эрихард.

Звучало бы убедительнее, если бы при этом его взгляд не застрял на моем лице. Его вновь заволокла эта дымка, как над вулканами.

– Хорошо. – А что я могла еще сказать?

– Мы здорово встряхнули это ледяное царство, – с самодовольной улыбкой заметил «жених».

– Что теперь будет? – Кажется, я тут единственная, кого волнуют последствия.

– Посмотрим, – беззаботно пожал плечами он.

Дело не во мне, а в его конфликте с какими-то местными правилами. Похоже на то. Можно выдохнуть. Главное, не попасть под раздачу во всей этой непонятной возне.

Эрихард посидел у меня еще немного, но говорить нам было особенно не о чем, и скоро он засобирался уходить.

– Постарайся выспаться, – бросил уже от двери. – Завтра у меня на тебя планы.

– Ты хотя бы представляешь, насколько пугающе это звучит?

Что со мной? Злосчастный поцелуй будто сделал меня смелее… и разговорчивее.

– Бояться нечего, – заверил будущий арлорд. – Самое страшное для тебя уже позади. Дальше от тебя требуется просто быть рядом со мной, что бы ни происходило.

То самое ледяное партнерство. Ну да.

– И еще одно. – Он уже открыл дверь. – Я видел, тебя привела Наари?

– Она милая и вроде бы неплохо ко мне относится.

Следовало заранее почувствовать подвох.

– Держись от нее подальше. – Видя, что я собралась возражать, Эрихард властно вскинул руку. – Наари напиталась моей силой еще до рождения. Случись со мной что, она останется сильнейшим магом в семье. Поверь, она точно не желает мне долгих лет жизни. Следовательно, и тебе тоже.

И вышел, не слушая возражений.

Я прикрыла глаза. Прожитый день ворочался внутри пестрым клубком. Давно такого не было. Пришлось приложить некоторые усилия, и в последние годы моя жизнь текла спокойно и одновременно нескучно. Контролируемо. В большой степени предсказуемо. А теперь что? Хороший вопрос.

Покорить ледяного арлорда с первого взгляда я не могла. Такие, как он, вообще с первого взгляда не покоряются. Значит, в последние сутки он играет не только с семьей, но и со мной. Зачем-то ему надо, чтобы я как минимум заинтересовалась им.

Нечто подобное со мной уже случалось.

И я не из тех, кто повторяет глупые ошибки, так что одного самоуверенного шантажиста ждет большое разочарование.

Губы дрогнули в улыбке, но это была безрадостная улыбка.

На меня теплым одеялом опускался сон…

В нем малейший звук казался громовым раскатом. Осторожные шаги. Дверь бесшумно открылась – и закрылась так же. Крадется кто-то. Кошка встряхнулась под кроватью. И… оэни на плече вдруг начала нагреваться. Это и вытолкнуло меня в реальность.

Я распахнула глаза и неверяще уставилась на занесенный надо мной нож.

Прошло долгое мгновение, прежде чем страх начал душить. Он лишил воли и способности двигаться. Не получалось ни пошевелиться, ни вздохнуть. Только кровь стучала в ушах и снежинка обжигала плечо.

А потом случилось невероятное…

Тип с ножом готов был ударить. С моим сопротивлением он бы справился и наверняка удивлялся, почему я не пытаюсь убежать. Но когда рядом раздался настоящий звериный рык, заметно струхнул, и рука дрогнула – нож вонзился не в меня, а в матрас рядом.

Убийца пошевелил губами. Явно выругался.

Повторить попытку ему не позволили. Рычание сменилось хриплым мявом. В темноте сталью и магией блеснули когти.

Кошка взвилась в воздух.

Брызнула кровь.

С трудом веря, что это происходит на самом деле, я почувствовала, как теплые капли упали на лоб и шею.

Сон. Очередной затянувшийся кошмар.

Как же я хочу уже проснуться!

Почти двухметровое тело с глухим звуком рухнуло на пол.

Получилось вдохнуть. Виски противно сдавило. Ллана, ты точно ненормальная! Как можно просто лежать и ждать, когда тебя убьют! Меня начала бить дрожь. Самым отдаленным уголком сознания понимая, что мои действия сейчас лишены всякого смысла, я сползла с кровати по другую сторону и сжалась на полу.

Безумие… За что мне все это?

Я уже должна была быть дома.

– Мя-я-я! – громко объявила кошка, забралась ко мне на руки и громко замурчала.

Отлично, теперь я окончательно перемазана в крови.

Отстраненно отметила, что глажу жутковатое животное.

Когда моя размеренная жизнь успела превратиться в этот вот хаос?!

Дверь с грохотом развалилась, и в комнату ворвался Эрихард.

– Ллана?

Я прижалась затылком к кровати и зажмурилась.

Даже при желании не сумела бы сейчас выдавить ни слова.

– Ллана! – Кажется, он до смерти перепугался.

До чьей-то смерти.

Жаль, что этот кто-то уже мертв.

– Мя-я! – выдала нас кошка.

Какой противный у нее все-таки голос.

Это была последняя мысль, перед тем как я на некоторое время перестала соображать.