Глава четвертая

Он вернулся с дежурства с единственным желанием поспать хотя бы пару часов. Сначала, конечно, Марина отправит его гулять с Баксиком, полчаса он будет ходить с ним подальше от мест, где своих питомцев выгуливают хозяева крупных собак, а среди них много агрессивных – и псов, и их владельцев. Баксика несколько лет назад покусал неадекватный стаффорд; досталось и Марине, которая бросилась оттаскивать от своего любимца разъяренного пса. Теперь Баксику больше четырнадцати лет: зубов у него почти не осталось и он плохо видит. Но Марина после того случая с ним не гуляет, она патологически боится крупных псов, да и не очень крупных, вообще всех собак. А уж когда те гуляют без намордников, это вообще страх и паника.

Но в этот раз она встретила мужа уже готовой для путешествия: в квартире у входа стояли две дорожные сумки, большой зонт в чехле – похожий на те, что стоят на пляжах. А еще пакет с древесным углем.

– Мы куда-то собрались? – поинтересовался Гончаров, скидывая кроссовки.

– Как – куда? – сделала удивленные глаза Марина. – Мы же договорились, что едем в воскресенье на дачу. Зря, что ли, купили?

Вообще-то Игорь не помнил такого разговора, он думал, что погуляет с собачкой, вернется и устроится на диване.

– Я с Баксиком уже погуляла, – продолжала жена, – мы с ним вместе в магазин ходили. Я его все время на ручках держала, он чуть пачку сосисок не стащил.

– Кто задержал преступника? – поинтересовался Гончаров. – Протокол составили?

Но жена не оценила юмор.

– Бери сумки и спускайся к машине, а я возьму Баксика – и следом. Только ты проверь, чтобы там не было собак без намордника.

Машину оставили на дороге, потому что отдельного въезда на территорию не было. Пришлось перепрыгивать через неширокую канаву и тащить все вещи к старой баньке.

Почти сразу появился сосед, бывший еще позавчера владельцем земли, подошел, поздоровался и уставился на пакет с древесным углем.

– Это что? – спросил он.

– Уголь, – ответил Гончаров.

– Я и сам вижу. А зачем он вам? Вы что – миллионеры, деньги на ветер выкидывать? У меня вон сколько дров – берите сколько надо без всяких денег. На шашлыки позовете – и на том спасибо, а если еще стаканчик нальете…

– Какой тебе еще стаканчик, – возмутилась внезапно возникшая из-за кустов малины его жена, – будет тебе уже стаканчиков! Как говорится, слазь – кончилось твое время!

– Да я и не пью, – успокоил ее Игорь, – я за рулем, как вы сами можете убедиться.

Мангал Гончаров соорудил из старых кирпичей, которые стояли стопкой возле бани. Начали растапливать дровами, а потом сверху Марина высыпала привезенные угли. Когда на мангал положили шампуры с мясом, снова появился сосед.

– Я чего заглянул, – начал объяснять он, – спросить хотел: вы строиться скоро начнете?

– В этом году не планируем, – ответил Игорь, точно зная, что в ближайшее время не будет никакого дома, если он будет вообще. – Конечно, пристроечку надо бы какую-то сделать к бане, потому что внутри тесно…

– А сажать что будете?

– Я планирую посадить розы, – поделилась своей мечтой Марина.

Бывший хозяин земли задумался.

– Я вот по какой причине интересуюсь, – начал объяснять он, – если вы не планируете сажать ничего ценного, то можно мне напоследок тут картошку посадить… Не везде, а так, чтобы вам туда-сюда проходить можно было.

– Какая картошка? – удивился Гончаров. – Июнь на дворе.

– А что? Сейчас посажу, а в октябре выкопаю – такая крупная, тебе скажу… У меня семенной фонд знаешь какой! Сам-десять называется. Один клубень закопал, а осенью десять картошин из него получается, да такие крупные все – белые, рассыпчатые, когда сваришь. Я вам потом мешок дам на прокорм. Мы сами в девяностые только картошкой и спасались. Курочек еще держали, поросенка как-то завели, а потом что? Резать его надо. А как? Он ведь как родной нам уже был. Имя свое знал, отзывался на него, прибежит, бывало, и хвостиком дрык-дрык. Мы его Борькой назвали в честь одного хрена…

– Да ладно тебе, – остановила мужа подошедшая соседка и посмотрела на Гончарова: – А вы сами в девяностые чем занимались?

– Учился в мореходке, потом в плавание ходил.

– Моряк, значит, – покачал головой сосед, – опасная у вас специальность!

– Мой муж сейчас в полиции служит, – сказала Марина, – начальник убойного отдела в районном управлении.

– В полиции? – не поверил сосед. – Да я сам здесь участковым отмантулил почти сорок лет. Уважаемым, можно сказать, человеком был. Убийств на участке, правда, не много было. Разве что по пьяни. А так все больше драки с нанесением увечий мелкой и средней тяжести. А потом, когда с алкоголем боролись, вообще невмоготу было. Начальство требует отчетности – давай конфискуй, дела возбуждай. А какая тут может быть отчетность, когда все вокруг гонят. А начальство гнобит, говорит, что мы демократическое государство строим, а там самогонщики не нужны.

– А сейчас никто не гонит?

– Как никто? – удивился сосед. – Все гонят, только в еще бо`льших масштабах. Потом ходят в гости друг к другу и обмениваются продуктом, выясняют, у кого лучше. Порою до драк доходит – спор ведь, но убийства не случалось пока. Но у нас и участковый хороший. Майор Францев Коля. Может, слышали про такого? Ему орден дали за то, что маньяка поймал, который душил всех в округе.

– Так маньяки у вас все-таки водятся? – осторожно поинтересовалась Марина.

– Теперь нет. Да он и не наш был. Он городской сам – дворец себе неподалеку отгрохал. Потом его следователь Кудеяров пристрелил^[6].

– Вы же сказали, что участковый.

– Ну да, – согласился старик, – следователь застрелил, а орден дали участковому. Ну и правильно, я считаю. Коля Францев – хороший парень. Как ему орден дали, сразу и женился, теперь у них двое детей.

– А вы кем работаете? – обратилась соседка к Марине.

– У меня барбершоп, – ответила Гончарова.

Старики недоуменно переглянулись. Потом сосед посмотрел на Марину.

– Бабье, простите, что? – тихо поинтересовался он.

– Парикмахерская, – объяснил Игорь.

– У-ух, – выдохнула соседка, – а я уж, грешным делом, подумала, что это болезнь какая.

– Парикмахерская тоже ничего, – произнес старик, – но себя я стригу сам.

– А жену вашу тоже вы подстригаете? – спросила Марина.

– А чего ее стричь, – махнул рукой сосед, – у нее и волос-то не осталось. А раньше такая коса была! Ниже этой самой… Все оборачивались и завидовали. Бабы – косе, а мужики – мне.

Он засмеялся.

– Дурак, – сказала его жена, хлопнула мужа по руке и тоже рассмеялась.

– Ну, ладно, – подвел черту сосед, – давайте еще раз представимся друг другу, – он показал на мангал с шашлыками, – на этот раз уже в неофициальной обстановке. Я для вас теперь не Дмитрий Иванович, вроде академика Менделеева, который водку изобрел, а просто дядя Митя. А моя жена теперь не Надежда… эта самая, Петровна, а просто баба Надя.

Сосед посмотрел на шашлыки, достал из кармана пачку папирос, протянул ее Гончарову, но тот отказался.

– Вишь, как оно получается, – перешел Дмитрий Иванович на доверительный лад, – я, стало быть, дядя, а жена моя – не тетя вовсе, а сразу – баба. Такая вот жизненная философия, одним словом.

– А дети у вас есть? – спросила Марина.

– Дети? – повторил дядя Митя. – Был сын. Да бог забрал. Его в Чечне убили. Мы как раз картошку сажали. Подъехали из военкомата и сообщили. Похоронку вручили, как полагается. Надюша сразу тут же и упала – инфаркт у нее случился. Вот так живем теперь одни на земле. А на миллион, что от вас получили, мы Коле нашему памятник на могилке поставим, а то там просто табличка.

Соседи принесли небольшой стол. Марина выставила на него привезенную снедь, а потом и шашлыки. После того как трапеза завершилась, Надежда Петровна пошла показывать новой соседке свое хозяйство и яблоневый сад. Дядя Митя обернулся, провожая взглядом женщин, а потом достал из внутреннего кармана пиджака бутылку.

– Давай по рюмашке ради дегустации. Это продукт моего собственного производства, я его на смородиновых почках настаивал.

Гончаров отказался. Сосед вздохнул, а потом сказал:

– Я хотел просто поговорить. С женой-то о чем разговаривать: все давно уж переговорено. Она только рот собирается открыть, а я уже знаю, чего она сказать хочет. Ты со своей часто разговоры ведешь?

– Когда только познакомился с ней, мог говорить часами. Я ее допрашивал: Марина была подозреваемой.

– Но не села? – уточнил дядя Митя.

– Была подозреваемой, потом стала свидетелем, а потом и пострадавшей …

Глава пятая

Гончаров, несмотря на сломанное пулей ребро, все же вышел на работу, чем удивил начальника отдела.

– Старший лейтенант, – строго произнес Грицай, – тебе же было приказано сидеть дома до полного излечения. Лежи и лечись!

– Я все равно на подоконнике целый день. Во двор выглядываю, нет ли чего подозрительного. Но у нас и дворик-то маленький – укрыться нигде нельзя – все просматривается..

– Завтра продолжишь наблюдение. А поскольку ты здесь, примешь участие в совещании. На сегодняшнее утро уже есть кое-какие подвижки.

Когда все четверо сотрудников отдела собрались в кабинете начальства, майор сразу перешел к делу и сообщил, что обратился в управление кадров ГУВД с просьбой узнать фамилии сотрудников, уволенных из органов год назад плюс-минус пару месяцев.

– Я указал параметры: рост, возраст, сообщил, что подозреваемый предположительно был опером, возможно, у него осетинский нос…

– Да ну? – усомнился старший лейтенант Иванов. – Они даже по носу могут кого-то найти?

– Не могут. Но я стоял рядом с компьютером и сам просматривал всех, кто хоть как-то соответствовал. Я думал, что придется возиться долго, но выяснил, что из управлений регионов, которые меня интересовали, только пятеро уволенных сотрудников как-то соответствуют нашим данным. Из них двое – просто идеально подходят, чтобы заинтересовать нас. Один уволен по служебному несоответствию – бывший старший лейтенант. Он сейчас горбатится в коллекторском агентстве, светится в соцсетях, размещает свои снимки с накачанным торсом – предполагаю, что тупой. А мы ищем умного, осторожного, циничного…

– И жестокого, – подсказал старший лейтенант Иванов, – вспомните про отрезанное у мальчика ухо.

– Помню. Правда, мальчику было шестнадцать, он организовал сбыт наркотиков в своей школе, а потом выбивал долги. Мальчика несколько раз брали с поличным и отпускали, потому что папаша, которого потом застрелили, решал вопросы на всех уровнях… Теперь второй. А вот тут попадание, как мне кажется, в яблочко…

Грицай выдвинул ящик стола и достал несколько листов:

– Разбирайте и смотрите.

Гончаров взял лист, на нем была распечатана на принтере фотография молодого человека в полицейской форме с погонами капитана.

– Знакомьтесь: бывший капитан Михаил Борисов. Имел кучу благодарностей и поощрений, награжден двумя ведомственными медалями: «За отвагу» и «За проявленную доблесть». Уволился по собственному, но в характеристике сказано, что проявлял излишнюю жестокость к задержанным, пытаясь получить показания. Говоря не казенным, а нормальным языком, выбивал показания.

– Он служил в спецназе, раз у него такие награды? – догадался Гончаров.

– В спецназе, а потом опером уголовного розыска. Первое, что меня сразу привлекло: он родился в Осетии, в городке Ардон, откуда была родом его мать. А вы говорите нос. Если бы не наблюдательный житель Новгорода, мы бы его вовек не вычислили. Я-то просто предположил, что мы ищем мента, ткнул, как говорится, в небо пальцем. А ведь сработало. В соцсетях этого парня нет. Последние пару лет он не приобретал каких-либо сим-карт, по месту постоянной регистрации не проживает. Я нашел номер телефона участкового, попросил его проверить квартиру, но тот сразу ответил, что и так хорошо знает: квартира была сдана через агентство. Теперь там проживает женщина-предприниматель.

– Но деньги за аренду она кому-то отдает или переводит на карту?

– Деньги она отдала наличными за год вперед. Дама согласилась, потому что стоимость аренды в таком случае была значительно ниже. Участковый выяснил и это. Он сообщил, что женщина развозит по рынкам мед, получаемый из Башкирии, откуда она сама родом. Ей чуть больше пятидесяти, и не думаю, что она как-то связана с Борисовым. Теперь задание всем, кроме Гончарова, который нужен мне здесь. Берете по фотографии и отправляетесь искать. Кто-то обходит участковых, кто-то торговые точки, где нет видеокамер, автостоянки и другие места, где мог бы засветиться бывший капитан. К сторожу стоянки я уже заскочил сегодня с утра: там работают посменно двое, но я застал обоих, и оба сказали, что видели этого человека. Он приезжал на черном «Лендкрузере» – том самом, который потом сгорел.

– А если Борисов в другом районе скрывается? – спросил капитан Иванов.

– Не исключено. Но до нашей с ним встречи он наверняка был поблизости, поэтому гараж с подвалом он здесь нашел, рядом с местом своего обитания. Сторожа показали, что к этому гаражу приезжали всего около пяти человек, приблизительно одного возраста – от тридцати до сорока лет. Все крепкие ребята. Когда спросил, не бандитского ли вида, оба замялись, а потом один сказал: «Обычные ребята – таких сейчас много». Внешность их описать не смогли. На вопрос, на каких машинах приезжали, ответа также не дали, сказали только, что на джипах. Номеров не помнят, а ведь сторожа обязаны записывать все марки и номера автомобилей, проезжающих на охраняемую территорию. Скорее всего, что-то получали от тех «обычных ребят»: спиртное, сигареты, может быть, и деньги. Утром не стал их колоть, сюда торопился, но сейчас отправлюсь к ним и скажу, что они будут привлечены по статье о соучастии или о недонесении о совершенном или готовящемся преступлении. Скажу, что речь идет о террористическом акте, и их ждет пожизненный срок, и только показания, данные против преступников, освободят их от сурового, но справедливого наказания. – Грицай подмигнул подчиненному. – Я погнал туда, к гаражам. А вы давайте по другим делам. Игореша сидит здесь на телефоне и прикрывает нас.

Майор взглянул на Гончарова и подмигнул:

– Не скучай тут.

Скучать не пришлось с самого начала. Почти сразу, как Гончаров остался один на весь отдел, включился селектор, и голос секретарши начальника РУВД произнес:

– Подполковник Жаворонков приказал всему отделу явиться к нему срочно.

Пришлось идти одному.

– Что ты притащился, – встретил его начальник РУВД, – я уже связался с твоим начальником. Он сказал, что скоро сам здесь будет. Грицай якобы этим делом уже занимается.

– Каким «этим»? – изобразил недоумение Гончаров.

– Ребята, вы уж договоритесь, что ли, промеж себя заранее, чтобы потом не путаться в показаниях. Не знаю, чем вы там занимаетесь, но весь город на ушах с самого утра стоит. Сколько дел у тебя лично в производстве?

– Так никаких дел пока нет, дело возбуждается по материалам оперативно-разыскной деятельности, если есть основания… А наша работа, согласно статье шесть об ОРД^[7]: опрос, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль за …

– Ты чего, меня законам вздумал учить? – возмутился начальник РУВД. – Я просто не так выразился. Чем ты лично сейчас занимаешься?

– Я вообще-то на больничном.

– Вот и болей себе на здоровье. Иди домой… Хотя погоди. Тут такое дело – весь город на ушах… уже говорил. Так вот: в городе опять похитили человека. Не абы кого, а дочку крупного чиновника. И потребовали выкуп – миллион евро. И обязательно пятисотками. Мне Корнеев уже звонил и рассказал. Он сам был против того, чтобы платить выкуп, но…

– Пообещали отрезать девочке ухо, а подобный случай уже был, и Корню это известно…

– Ну да…

– А как похитили?

– Просто: девочку отвозил в школу и забирал оттуда водитель-охранник. Она вышла, села в машину, а там был уже другой человек. Потом машину нашли, водитель лежал связанным в багажнике… Объясняет, что, когда садился в машину, кто-то сзади ударил его по голове, а потом он ничего не помнит… Видеорегистратора в машине нет, то есть был, но сейчас снят… Но и он ничем не помог бы… Автомобиль с ребенком загнали во двор неподалеку, девочку пересадили в другую машину. Корень… то есть подполковник Корнеев считает, что ребенок свидетель и его могут…

– То есть деньги никто отдавать не собирается.

– Уже отдали. Настоящие деньги, не куклы с маячками, а реальные. Чиновник сказал, что он таких сумм никогда в жизни в глаза не видел и накоплений у него нет, но есть один знакомый предприниматель, который поможет…

– А чем чиновник занимается?

– Возглавляет комиссию по приему в эксплуатацию зданий.

– Если деньги отдали похитителям, то почему не отследили, кто их получил?

– Отслеживали. Похитители сказали, куда ехать, их указания выполнили. Район блокировали… потом приказали свернуть в один двор, где у стены стояла бортовая «Газель», подъехать и бросить сумку с деньгами в кузов, причем сделать это немедленно, а то деньги будут уже не нужны и девочке ничего уже никогда не понадобится. Человек, отвозивший деньги и получавший приказания, естественно, сделал все, как от него требовали. Те, кто телефон прослушивал, тоже были спокойны, ведь весь район был перекрыт. А когда деньги перебросили в кузов, «Газель» поехала – как оказалось, она стояла перед низкой и узкой аркой. Тронулась, въехала в нее и остановилась. Встала так плотно к обеим стенам арки, что не обойти ни справа, ни слева и снизу никак. Пока к машине подскочили группы захвата, было уже поздно. В «Газели» никого и в кузове тоже, сумка пустая, денег нет… И свидетелей не имеется. Никакая машина вроде как не отъезжала. Пошли проверять соседние дома – может, в какой-нибудь квартире укрылись похитители… Но ничего: пару дверей только зря выломали…

– Так это в нашем районе было? – удивился Гончаров. – Почему нас не задействовали и даже не предупредили?

– Корень хотел все сделать сам. Меня он предупредил в самый последний момент, что будет проводиться операция. Они же не знали, куда их поведут.

– Но он же не может вам приказать.

– Так он и не приказывал: операцией руководил начальник ГУВД лично, а Корень просто рядом стоял, и…