Глава 5

Я уже в четвертый раз падаю на кровать, задыхаясь, и готова умолять Мишу оставить меня в покое. Он подтягивает меня к своему неугомонному телу и крепко прижимает, заставив положить голову на его грудь. Слышу, как часто барабанит его сердце, в такт моему собственному. Я не решаюсь положить руку ему на живот или, тем более, обнять, потому что это не мой мужчина. И вообще все, чего я сейчас хочу – это уснуть на часик, чтобы перезагрузиться, а потом сбежать, не оглядываясь. Ну и аппетиты у этого мужчины! Просто сногсшибательные, и это сейчас не аллегория. Я трусь щекой о грудную клетку Михаила, устраиваясь поудобнее.

– Ты только с войны или из армии? О, Боже, ты, наверное, только из тюрьмы, вышел! – ахаю я от ужасающей догадки.

Грудная клетка Миши ходит ходуном от смеха.

– Что? Это что за чушь?

– Мужчины любят секс, но не настолько. У тебя его давно не было?

– Давно не было, – нехотя отвечает он. – Но… тюрьма?

Он снова засмеялся, а я чувствую, как меня покидают силы, и зеваю, широко раскрыв рот и совсем не прячась.

– Значит, очень давно не было. А почему?

Я прикрываю веки. Миша начинает отвечать, но я его уже не слышу, потому что отключаюсь.

Просыпаюсь как от толчка. Нет, не того, о котором вы сейчас подумали. А такого легкого в спину. Разлепляю налитые свинцом веки и поворачиваю голову. Ага, не как от толчка, а именно от него. Мишина ладонь упирается в мою спину, пытаясь что-то, видимо, нащупать. Она шарит по позвоночнику, а потом находит талию и, обняв за нее, Михаил резко дергает меня на себя, впечатывая в свое тело. Издает шумный выдох и снова засыпает. Я понимаю, что мне бы, по-хорошему, сейчас выскользнуть из его захвата и сбежать, но в его объятиях так сладко спится, что я решаю дать себе еще немножко времени на восстановление. Потом я точно встану и тихонько уеду.

Но тихонько не получается, потому что Миша просыпается раньше меня и к тому времени, как я наконец открываю глаза, уже слышу негромкий разговор из кухни и стук посуды. Встаю с кровати, проскальзываю в ванную, где на скорую руку привожу себя в порядок, принимаю быстрый душ и одеваюсь, и только потом появляюсь на пороге кухни. Замираю, глядя, как два вчерашних амбала уплетают оливье. В момент моего появления Миша как раз ставит на стол чашки с кофе. Он переводит на меня взгляд и улыбается.

– Доброе утро. Присоединяйся.

Я крепче сжимаю в руке микроскопическую сумочку, с которой появилась в этой квартире, и осознаю, что мне лучше ретироваться.

– Доброе. Спасибо, я не голодна. – Поднимаю телефон как доказательство моего вранья, и тыкаю в него пальцем. – Мне надо срочно бежать. Подруга позвонила, у нас в квартире потоп. Там соседи сверху, видимо, хорошо отпраздновали, что теперь нас заливает.

Три пары глаз смотрят на меня с подозрением, Миша при этом прищурился и у меня складывается впечатление, будто он может услышать мои мысли. Я, наверное, слишком громко думаю. Или просто паникую. В общем, это еще один сигнал к бегству.

– Ну пока, – коротко выкрикиваю я, разворачиваюсь на пятках и спешу в прихожую, где накануне были разбросаны мои вещи.

Но теперь пуховик висит на вешалке, а на узком комоде слева от нее лежат мои рукавички, шапка и аккуратно сложенный шарф. Вообще странновато для мужчины проявлять такую педантичность. Мой папа, например, помечает территорию носками, и никакие увещевания мамы Аллы на него не действуют. Я быстро запрыгиваю в сапоги и, как только срываю с вешалки пуховик, в прихожей появляется Миша. Прислоняется плечом к стене, сложив руки на груди, и наблюдает за тем, как я одеваюсь.

– Я тебя обидел чем-то?

– Что? Нет, конечно, – отвечаю, избегая его взгляда.

– Тогда почему ты так быстро уходишь?

– Мне правда пора.

– Можно было так и сказать, необязательно придумывать всякую чушь.

– Это не чушь, у нас правда…

– Белка! – рявкает он так, что я, дернувшись, замираю с шапкой в руках. – Повернись ко мне.

Я медленно разворачиваюсь и поднимаю взгляд на недовольного Мишу.

– Я их сейчас выгоню.

– Не надо. Это твои братья. Кстати, они на тебя не похожи.

– Похожи, ты не рассмотрела.

Я быстро пожимаю плечами, считая миссию по отвлечению внимания успешно завершенной, и продолжаю одеваться. Миша подходит ко мне вплотную. Тянется, чтобы поправить мою шапку, а потом его ладони съезжают мне на щеки, и мы застываем на мгновение.

– Ты не должна уходить.

– Должна, – так же тихо, как и он, отвечаю я.

– Мне мало. Я готовил тебе завтрак, хотел накормить и повторить то, что было ночью.

У меня между ног все болезненно сжимается, но не от томления, а от того, что я бы, пожалуй, сделала перерыв. Дней так на десять, пока мое лоно оправится от потрясения. А потом можно и повторить.

– Ты хочешь, чтобы я стерлась? – абсолютно серьезно спрашиваю я, а Миша негромко смеется.

– Обещаю быть нежным.

– Ты не умеешь.

– Ты могла бы меня научить.

Я вздыхаю и отнимаю его ладони от своего лица.

– Миш, мы встретились, переспали. Это было замечательное приключение, но давай на этом и закончим.

Он фыркает.

– Такое со мной впервые. Еще никогда девушка не говорила, мол, мы трахнулись разочек, на большее не рассчитывай. Обычно это моя фраза.

– Ты ловелас?

Он немного кривится и неопределенно качает головой.

– Скажем, человек свободных нравов.

– Блядун, – выношу я вердикт.

– Ценитель женской красоты.

– Что, в принципе, одно и то же. Ладно, с Новым годом, – бросаю, взявшись за ручку двери, а Миша в этот момент ловит мою вторую руку.

– Давай встретимся.

– Настойчивый какой, – бурчу я.

– Я же сказал, что получаю все, что хочу.

– Да, помню-помню, но тогда ты хотел меня, и ты получил. Что еще?

– Еще хочу.

– Счастливо, – отвечаю я, выдернув свою ладонь и повернув ручку, которая, к счастью поддается.

– Уля! – выкрикивает он мне в спину, когда я уже сбегаю по ступенькам. Я не стану ждать лифта, потому что существует вероятность, что этот неандерталец снова затащит меня к себе в квартиру. – Ульяна!

Я не отвечаю и даже не машу ему, просто сваливаю, как любовник бежит от любовницы в момент, когда ее муж появляется на пороге.

Спустя почти час я уже сижу на кухне, поджав под себя ноги, и пытаюсь игнорировать заинтересованные взгляды своих подруг.

– Ну и?.. – первой не выдерживает Дина. – Какой у него?

– Господи, да какая разница? – вступает Таня. – Он тебя не обижал?

Я качаю головой и набиваю рот оливье, чтобы поменьше отвечать на назойливые вопросы.

– Ну секс-то нормальный? – раздраженно спрашивает Оля. – Блин, Улька, хлеб, что ли, возьми, что ты давишься салатом?

– Я не давлюсь.

– Не разговаривай с набитым ртом, – по привычке отчитывает меня Дина. – Прожевала? – Как только я киваю, Дина выхватывает из-под моей руки салатник, не дав воткнуть вилку в желанное лакомство, и даже не обращает внимания на мой возмущенный возглас. – Мы будем морить тебя голодом, пока не поведаешь о своих приключениях. Давай. Чем быстрее расскажешь, тем быстрее поешь.

– Жадюга, – бурчу я, отпивая чай.

– Ну?! – бросает она раздраженное.

Я откидываюсь на спинку стула и обвожу их взглядом, а потом быстро тараторю:

– У него большой, нет, огромный член, который во мне едва поместился. Он сделал мне лучший куни в жизни, и я кончала от его члена, не только от языка. Мы трахнулись четыре раза, я испытала столько оргазмов, сколько у меня не было за последний год. Еще он просил не уходить и говорил, что хочет повторить. Я уже могу есть?

Кайфанув секунду от произведенного эффекта и застывшего шока на лицах подруг, я, пользуясь моментом, подтягиваю к себе салатник и наконец продолжаю жевать оливье.

– Прямо огромный? – шокировано спрашивает Оля.

Киваю.

– Мгм. Ну, для меня.

– О, это не мужчина, мечта, – выдыхает Дина. – А почему не осталась?

– К нему пришли братья, но он хотел их выгнать. Это неважно. – Я замолкаю, даю себе минуту проанализировать то, что собираюсь произнести вслух, и наконец решаюсь. – У меня там все болит. А он хочет еще. Я не выдержу.

Минута молчания, а потом в кухне раздается дружный хохот.

– Только ты могла посчитать это достаточной причиной, чтобы уйти от такого мужчины. Номер хоть взяла? – спрашивает Дина.

– Нет. Он мне не нужен. Слушайте, ну мужики же столько не трахаются. Ну, то есть, они делают это много, но не прямо уж так. Я вот думаю, а что, если он только вышел из тюрьмы? Был там без женской ласки, а тут дорвался до покорного тела и буквально растерзал его. Может же быть?

– Может, – подтверждает мои слова Таня, и я указываю на нее вилкой, мол, видели, первая уже согласна.

– Или он был в армии, – озвучиваю второе предположение.

– Староват для армии, – со знанием дела констатирует Оля.

– Может, он контрактник.

– У них нет ограничений в сексе.

– Вдруг он был в горячей точке?

– Может, и был, кто знает, – соглашается она. – Почему мы вообще это обсуждаем? Номер-то почему не взяла? Просто потому что натерла свою… – она не успевает договорить, как ладонь Дины ложится на губы Оли, и остаток фразы та бубнит в руку подруги.

– Потому что мне стыдно.

Глаза подруг расширяются, и в них появляется еще больше вопросов, чем было до этого. Мне приходится рассказать им о позоре с Тони, о том, насколько неопытной я себя чувствовала рядом с Мишей, о его братьях и вообще чувстве неловкости, которое я испытала утром. Конечно, они знатно посмеялись над моей способностью попадать в дурацкие ситуации, но также покрутили пальцами у висков, единодушно признав меня непроходимой идиоткой, которая умрет старой девой в окружении кошек. После вердикта мы решаем дружно переместиться в гостиную, чтобы валяться целый день и предаваться лени под салаты, шампанское, фрукты и новогодние фильмы.

Глава 6

Миша

Я возвращаюсь на кухню и сразу иду к окну. Складываю руки на груди и пялюсь вниз в ожидании, когда стройная фигурка Ульяны выскочит из подъезда. Она выбегает и быстрым шагом направляется в сторону остановки. Могла бы подождать, и я отвез ее сам. Или вызвал такси, но Уля даже слушать ничего не захотела.

– Зацепила девочка нашего Мишаню, – слышу за спиной голос Марка.

– Однозначно. Так бежал за ней, так бежал… – подхватывает Славик.

– Заткнитесь оба, – цежу сквозь зубы.

Парни знают, что моя злость не имеет ничего общего с реальным чувством, потому что злиться мне на них не за что.

– Помнишь, маме когда-то гадалка сказала, что ты однолюб? – спрашивает Марк. Я молча киваю. – Обманула, зараза.

– Да, не выдержала Маринка конкуренции фурии Улечки.

– Я вас сейчас прикончу. Похавали? Валите к себе по домам.

Оборачиваюсь, когда Ульяна скрывается за углом дома напротив, и сверлю взглядом братьев, продолжающих потягивать чай.

– Ну что ты как неродной? – бурчит Слава.

– Так он и есть тебе неродной, – хмыкает Марк. – А вот со мной мог бы быть понежнее.

– Понежнее я сейчас затолкаю салаты вам в глотки. Валите отсюда!

– Похоже, нам-таки пора.

Парни встают, гремя стульями по кафельному полу и ретируются на выход.

– Слушай, так а кто она? – все же спрашивает Марк, сжимая в руке три печенья.

– Понятия не имею, – отвечаю я, пожав плечами. – Я ее ночью впервые встретил.

– О, и даже номер не дала? – Я качаю головой и прижимаюсь бедрами к подоконнику. – Теряешь хватку, Миха. Будешь искать?

– Буду.

– Как?

– Напомни-ка мне, каким боком это касается тебя?

– А-а-а, – тянет он. – Подключишь тяжелую артиллерию в лице Макса?

– Иди уже, – рычу я.

Марк поднимает руки, показывая, что сдается, и они со Славиком наконец покидают мою квартиру. На всякий случай я запираю дверь – чего практически никогда не делаю, потому что на одной площадке со мной живут только мои братья, – и возвращаюсь на кухню. Подставляю пустую чашку в кофемашину и жду, пока она будет наполнена горячим напитком. Барабаню пальцами по столешнице, прикидывая, как в огромном городе буду искать девушку, фамилии которой не знаю. Можно, конечно, обратиться к Максу, но впереди у меня целый день безделья, который я собирался провести с Улей до того, как она сбежала. Тем не менее, я все равно скоротаю этот день в ее компании. В смысле, в поисках Ульяны.