Глава 3. Слёзы матери

Они так и не сомкнули глаз за ночь, то и дело ворочаясь с боку на бок. Как только стало светать, все не выдержали, и сели на постелях. Мать пообещала заварить успокоительные травы. Она подала напиток девушкам, которые, кутаясь в шали, сонно зевали. Велирима устало присела за стол, положив перед собой сцепленные пальцы. Несколько минут она молчала, глядя перед собой пустыми глазами, будто искала слова, чтобы начать разговор. Дарина и Орина, затаили дыхание и боялись даже шевельнуться, чтобы не спугнуть эту особую тишину. Наконец мать заговорила тихим, надломленным голосом:

– Я знаю, о чём вы хотите спросить. Знаю, что вам нужно узнать правду. Но вы даже представить себе не можете, что свершилось тогда… Всё происходящее – моя вина.

Орина тихо подошла к ней и робко коснулась её плеча:

– Может, пора довериться нам? Скажи, что произошло тогда, когда пропал отец. Мы ведь уже не дети. Почему ты так боишься?

Велирима подняла голову, и девушки увидели в её взгляде не просто страх, но и глубокую боль:

– Потому что правда страшнее, чем вы думаете…

Орина опустилась на табурет, обхватив колени руками. Лицо её отражало тревогу, а в глазах плескался страх. Она всегда была слабее сестры, а из-за последних событий её неуверенность только усилилась.

– И всё это из-за того самого «долга» перед Велисгаром? – пробормотала она. – Мы слышали об этом, но… какая связь с нашей семьёй?

Мать молчала, словно пытаясь решиться: рассказать ли дочерям всё прямо сейчас или ещё немного оттянуть неизбежное. Понимая, что скрывать правду больше невозможно, она тяжело вздохнула и указала дочерям на лавку возле очага:

– Садитесь. Я расскажу вам то, что должна была сказать уже давно, – сказала она тихо, постелила на лавку старое одеяло и села рядом, опустив голову. – Настало время открыть вам всю правду…

Огонь в печи отбрасывал неровные тени на стены и потемневшие балки потолка. Девушки сели поближе друг к другу. Велирима сглотнула мучительный ком и начала:

– Много лет назад, когда вас ещё не было, жизнь в Яснице текла иначе. Земля давала щедрый урожай, люди жили спокойно и радовались простым вещам. Но шестнадцать лет назад всё резко изменилось. Вы уже слышали о сердце Златомати, которое похитили. С тех пор гора словно охладела к нам и ожесточилась. Именно тогда и начались беды: люди стали пропадать, появились первые трещины в шахтах…

Дарина вздрогнула и выпрямилась, почувствовав, как внутри стало холодно:

– Это ведь случилось в год нашего рождения?

– Да, – тихо кивнула Велирима. – Вы родились ровно в то время, как исчезло сердце. Люди в деревне долго ещё говорили о том, что именно в тот год, когда гора лишилась своей силы, у нашей семьи появились двойники. Они считали, что земля потеряла часть себя и вернула её в виде «сдвоенного дитя». Людям всегда нужно найти причину того, что они не понимают. А двойники – отличная такая причина.

Слово «двойники» неприятно резануло слух. Дарина давно знала о подобных пересудах, но обида от несправедливости таких обвинений не проходила. Она бросила быстрый взгляд на Орину, и та нервно сглотнула, опустив взгляд в пол.

В мире Ясницы существовало древнее поверье о так называемых «двойниках» – детях, которые рождались у одной матери в один и тот же час и, по каким-то неведомым прихотям судьбы, были обречены делить одну душу на двоих. В народе тихо говорили, что появление двойников – не столько чудо, сколько дурной знак от духов горы. Считалось, что если в семье рождались сразу двое детей, то земля непременно возьмёт с них двойную плату. Подобные суеверия переходили из уст в уста, старики перешёптывались у колодцев и во дворах, вспоминая истории о несчастьях, преследовавших родителей таких детей. И хотя никто точно не мог объяснить природу этого явления, клеймо «двойников» прочно закреплялось за такими детьми, словно резные узоры на древнем бревне.

Чаще всего о двойниках вспоминали, когда в поселении случались беды, и люди искали, на кого бы свалить вину за свои несчастья. Самым страшным было то, что двойникам не прощали даже мелких проступков.

– Сдвоенная душа – двойная беда, – бросали сердитые соседи, а беспомощные старейшины и травницы лишь тяжело вздыхали.

В глухой Яснице верили, что рождённые вместе девочки забирают у земли гораздо больше, чем положено, и когда-нибудь гора сама потребует свой «долг». Никто не знал наверняка, правда ли это, но подобные разговоры формировали отношение к двойникам с самого их рождения.

– Но почему… – тихо проговорила Орина, – почему именно нас считают виноватыми?

Велирима закрыла лицо ладонью, будто пытаясь отгородиться от болезненных воспоминаний.

– Дети мои, – медленно начала она. Первой родилась Дарина. И всё было так хорошо. Ваш папа радовался, я отдыхала и отходила от родов. Но никто не ведал, что в моём чреве остался ещё один ребенок. Снова начались схватки, и я снова испытала муки родов. Но из-за того, что мы о двойниках не знали, Орина чуть не умерла при рождении. – Велирима сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. – Ты появилась на свет без дыхания, Орина. Я… потеряла тебя в тот миг. Дарина родилась живой и здоровой, ею тут же занялись родовые повитухи, а ты… – Её голос сорвался, она на мгновение замолчала. – Я обезумела от горя и отчаяния. Не могла смириться.

Девушки слушали историю своего появления на свет открыв рты.

– Честно говоря, мне было очень плохо. Много крови натекло. Но как только повитухи оставили меня на мгновение, я вскочила. Схватила Орину и вон из дома. Я бросилась к подземному озеру, туда, где обитают ключевницы – водные духи. Там тогда ещё стояла статуя Златомати. Люди говорили, что вода, связанная с духом горы, способна совершить невозможное. Я молила духов помочь, вернуть тебе жизнь. И… они согласились. Они вдохнули в тебя вторую жизнь.

На миг в доме повисла абсолютная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в печи. Дарина сидела неподвижно, ошеломлённая услышанным, в груди смешивались обида и горечь оттого, что от них так долго скрывали правду. Орина, не в силах сказать хоть слово, смотрела перед собой широко раскрытыми глазами, и по её щекам медленно потекли слёзы.

– Давай ещё раз… – наконец выдохнула Дарина, – сестра была мертва? Ты попросила духов горы и воды, и они… вернули её?

Велирима с трудом кивнула, отводя взгляд в сторону. Казалось, сама память об этом была для неё мучительной.

– Я сразу поняла, что за это придётся заплатить. Мне являлись видения: духи горы требовали чего-то большего взамен. Когда я впервые вошла в воду с мёртвым ребёнком на руках, услышала шёпот: «Двойная цена». Я тогда не знала, что это значит, надеялась, всё обойдётся. Главное было вернуть дочь. Но прошло шестнадцать лет, и я боюсь… – Её голос дрогнул. – Я боюсь, что духи могут потребовать вас обеих. А если мы не найдём другого решения, они потребуют детей всей деревни. Как вы поняли, они уже забирают детей наших соседей, намекая, что пора возвращать долг.

Слёзы стояли у неё в глазах, она часто моргала, стараясь удержаться от рыданий. Орина, потрясённая услышанным, всплеснула руками:

– Значит, я… неправильная? Ты буквально вырвала меня из рук смерти… Получается, гора гневается из-за меня?

– Нет, детка, – мягко, но твёрдо перебила её Велирима. – Ты тут ни при чём. Это я пошла против закона природы. Я не могла смириться с потерей. Хотела только одного – чтобы ты жила.

Дарина внезапно вскочила, ощущая, как бешено заколотилось сердце:

– Но зачем тогда ты обрекла и меня? Ведь духи сказали – «двойная цена»! Значит, мы обе теперь под ударом?

– Прости меня… – прошептала Велирима, и слёзы наконец скатились по её бледным щекам. – Я не думала, что выйдет так страшно. Я верила, что материнская любовь сможет защитить вас обеих, что горные духи проявят милосердие… Но сердце Златомати было украдено, и вся Ясница оказалась без защиты. Духи воды, земли и леса обезумели, потеряв связь с высшей волей статуи. Они требуют вернуть похищенное.

Дарина слушала, тяжело и прерывисто дыша. Нужно было действовать быстро, иначе толпа могла исполнить угрозу и расправиться с ними при следующем несчастье.

– Значит, – тихо проговорила Орина после мучительного молчания, – мы обречены? Я – часть твоего колдовского договора, или… мы ещё можем что-то исправить?

Велирима осторожно взяла дочерей за руки:

– Есть в глубине Велисгара место, где раньше стояла статуя Златомати. Может, там, у подземного озера, ещё и теплится её сила. Возможно, если прийти к духам не как одинокая мать, а как те, кто готов вернуть утраченное, нас услышат. Но Петрий сказал, что там всё обвалилось, и в Грот не попасть. Но мы можем попробовать умаслить ключевниц, духов воды, утопленниц, что обитали ранее у излучины Струмени. Это опасно – они могут захотеть утянуть нас на дно, но могут и помочь.

Орина уставилась на пляшущее в печи пламя, чувствуя, как внутри загорается твёрдая решимость. Ей всегда было страшно идти на риск, но теперь речь шла о самой её жизни и о том, чтобы доказать своё право жить среди других людей.

– Значит, выбора нет, – сказала она. – Или пойдём мы, или… – Она не договорила, вспомнив наполненные ненавистью лица соседей. – Или нас уничтожат.

Дарина прикусила губу. Сердце её было полно горечи и обиды на мать, но прошлого не изменить.

– Я пойду с тобой, сестрёнка, – тихо проговорила она. – Это и моя история тоже.

Велирима всхлипнула и обняла обеих дочерей:

– Дети мои… будем верить, что можно обойтись без новых жертв.

Наступила тягостная пауза. Огонь в печи мягко потрескивал, согревая комнату, но в сердцах у всех троих царил страх. За окном ещё хозяйничала ночь, и тишину нарушил лишь короткий шорох у ворот – кто-то прошёл мимо, не задерживаясь. Дарина с Ориной переглянулись, ожидая слов матери. Велирима глубоко вдохнула:

– На рассвете пойдём к реке.

На этом разговор оборвался: всех клонило в сон после отвара Велиримы. Все трое разошлись по постелям и мирно заснули.

Наутро трава за околицей блестела от росы, словно была усеяна мелкими хрусталиками. Дарина, Орина и их мать осторожно вышли за ограду и направились через заросли к реке. По дороге они чувствовали на себе взгляды соседей, которые отворачивались, стоило встретиться глазами. Никто не подошёл к ним и не сказал ни слова.

Они дошли до поворота реки Струмень, где прозрачная вода быстро неслась меж камней, огибая блестящие галечные отмели. Велирима несла в небольшом холщовом мешочке несколько тщательно отшлифованных осколков самоцветов – щедрый дар ключевницам. Было принято считать, что водные духи особенно любят красивые камни: ими они открывали родниковые потоки и очищали воду от мути.