Читать книгу «Мой Повелитель» онлайн полностью📖 — Екатерины Владимировны Набоко — MyBook.
image

Глава 2

Сая взглянула на часы. Половина второго. А некроманта все нет.

Девочка не понимала, почему не может перестать думать о нем. Внезапно появившийся в ее доме таинственный Рихард, о котором она не знала почти ничего, загадочным образом завладел ее мыслями. Сая положила на стол книгу, которую так и не открыла в течение прошедшего часа. Перед глазами стоял образ высокого, бледного мужчины с правильными чертами лица, длинными, густыми черными волосами и взором, пронзающим насквозь ее душу. От него веяло страшной силой, вид его был суров, но серые глаза приветливы. Было что-то неуловимое в этом человеке, манящее и, в то же время, пугающее.

Сая поежилась и обратила внимание, что камин почти потух. Пришлось встать и подложить еще дров. Когда огонь разгорелся, девочка уселась на пол возле камина, обхватила руками коленки и снова предалась размышлениям. Сая знала, что некромантия – опасная черная магия, манипулирующая жизнью и смертью, искажающая эти понятия и часто подменяющая их. И маг, практикующий ее, наполовину принадлежит миру живых, а наполовину – миру мертвых. Сае казалось бессмысленным, зачем нормальному хорошему человеку стремиться к такой двойственности в собственной душе. Но врожденного зла в этом красивом мужчине она не видела.

Жизнь его сильно изменила, особенно некромантия. Не хотелось думать, что ему пришлось пережить, находясь на службе у Хранителя Полуночи. То, что он покинул Темную Цитадель, казалось Сае естественным. Такой замечательный, сильный человек никак не мог всю свою жизнь посвятить Тьме. Откуда взялась эта уверенность в его благородстве, Сая не понимала, но не хотела задумываться об этом. Ее разбирало любопытство – какую цель поставил перед собой некромант, что ценит ее больше своей жизни? Нет сомнений, это – достойная цель, и девочка искренне желала помочь некроманту.

В дверь постучали.

Сая вздрогнула от неожиданности. Привычный страх заполнил душу. Девочка рванулась к потайному ходу, но у самого зеркала остановилась. Привычка прятаться… Страх, как обычно, выбил из головы все мысли, а ведь за дверью, скорее всего, не враг, а некромант, ее защитник. Сая направилась в прихожую, но на полпути остановилась. А что, если она ошибается, и на пороге ее ждет не Рихард? Ведь кто-то мог видеть, как он уходит, и предположить, что расслабившаяся девочка спокойно откроет дверь. Ледяные тиски страха медленно, но неотвратимо сжимали сердце. Дрожащими руками Сая взяла заряженный арбалет и заставила себя пойти к входной двери. Скорее всего, это некромант, это точно некромант, это обязан быть некромант! Цепенея от страха, Сая приблизилась к двери и выкрикнула:

– Кто это?

– Это я! – раздался знакомый голос, – Сая, впусти, пожалуйста!

Облегченно вздохнув, девочка открыла дверь. Некромант вошел, буркнув:

– Чего так долго? Люди могут что-то заподозрить…

И обомлел, увидев в руках у Саи арбалет в боевой готовности.

– Опять?

Девочка поспешно заперла дверь и сползла на пол.

– Неужели ты испугалась? – удивился некромант, – Прости, я не предупредил тебя, что должен уйти. Все хорошо?

Сая кивнула.

– Ну вот и славно.

Его улыбка, его ободряющий голос казалось бы, должны были успокоить Саю. Но, неожиданно для нее самой, вызвали злость. Он что, правда не видит, как она напугана? Она ведь в ужасе! Как он может быть таким спокойным? Он же некромант, он же привык видеть страх в глазах жертв, так почему же не замечает в ней?

Некромант продолжал говорить что-то утешительное, но Сая, не помня себя от ярости, вскочила на ноги.

– Замолчи!

Рихард недоуменно уставился на нее. Он послушно замолчал, но это еще больше разозлило Саю.

– Почему ты не видишь, насколько мне страшно? – выкрикнула она.

– Страшно? – некромант растерялся, – Сая, совсем недавно ты казалась мне до безрассудства смелой.

– Да я боюсь всю жизнь, всю свою проклятую жизнь! Я боюсь когда засыпаю, что уже не проснусь! Боюсь, когда просыпаюсь, что увижу над собой занесенный нож и ухмыляющееся лицо убийцы! Я боюсь одна выходить из дома. Я боюсь, что с Лафиком может случиться несчастье, и меня совсем, совсем никто не защитит! Я боюсь, что какой-нибудь умный преступник однажды сможет проникнуть в мое подземелье. Я знаю, что при всем желании не смогу отбиться от нескольких врагов и моя душа цепенеет от страха! Я боюсь жить в этом кошмарном мире, некромант!!!

Сая не выдержала и разрыдалась под его пристальным взглядом.

– Меня ты тоже боишься? – тихо спросил некромант.

Девочка отрицательно затрясла головой, из-за рыданий не в силах произнести ни слова. И резко затихла, когда некромант обнял ее.

– Я не замечал, насколько силен твой страх. Ты прекрасно его контролируешь. Будь все действительно так плохо – ты бы уже сошла с ума. Ты сильнее, чем думаешь, Сая.

Слезы еще текли из глаз, но на душе у девочки стало спокойнее. Ярость исчезла, осталась только усталость.

– Пока были живы папа и мама, все было хорошо. А потом появился этот убийца. И на моих глазах… – Сая не выдержала и снова всхлипнула, – А я застрелила его. Он не ожидал… Да и я тоже. Вот на что способен страх. В этот вечер страх поселился в моем сердце. И я каждый день жила с ним.

Тихонько плача, Сая крепче прижалась к некроманту. Он неловко провел рукой по ее волосам. Она не плакала со дня смерти родителей, а тут не выдержала. Некромант говорит, она сильная, но разве это так? Ей хотелось навсегда остаться в этих надежных объятиях и не видеть того презренного мира, что всю жизнь окружал ее, неся одни разочарования.

Но некромант резко отстранился от нее. Он взволнован, или ей это только кажется?

– Тебе ведь уже лучше, Сая? – заговорил он, старательно отводя взгляд.

Девочка недоуменно кивнула.

– Тогда я пойду, – буркнул некромант и, отвернувшись, быстро направился в подземелье.

Он скрылся. На лице девочки застыла задумчивая улыбка. Сая осталась одна, но больше не чувствовала себя одинокой. И на душе было тепло и спокойно, как никогда.

* * *

Я упал на кровать и уткнулся лицом в подушку. Нет, нет, нет! Я чуть было не совершил отвратительный поступок, о котором, наверно, жалел бы всю жизнь. Что за безумие! Она же ребенок, совсем еще девочка, почему меня так влечет к ней? Почему у меня такое необъяснимое ощущение, будто я знаю ее много лет, хотя знаком с ней только день от силы? Мне страшно об этом думать, а все происходящее кажется абсурдным. Наверное, я действительно схожу с ума. Я всегда был уверенным и рассудительным и никогда не выходил из состояния душевного равновесия – это тоже, кстати, принцип некромантии. Но, Тьма и Бездна, что же сейчас со мной происходит?

Дрожащими руками я достал из мешочка на поясе темно-зеленую пилюлю кантия и проглотил ее. Я понимал, что так выходить из ситуации нельзя, но мне было почти все равно. Наркотик одурманивал, безумные мысли покидали мозг, стало легко и свободно. Где-то далеко звучала приятная музыка, успокаивающая и манящая. Это было настолько прекрасно, что мне захотелось петь. Я пел и парил высоко над миром и чувствовал себя самым счастливым человеком в Авильстоне. В мире не было ни Света, ни Тьмы, весь мир искрился подо мной радужными красками, а я летал над ним и наслаждался божественной музыкой. Я ничего не хотел, мыслей не было, а с ними исчезали страхи и сомнения. Я задыхался от счастья, мир, окружающий меня сейчас, был идеален. Я тянулся за одной мелодией, вместе с нею вплетался в симфонию других и растворялся в гармонии музыки Вселенной. Я не знал, кто я, просто парил и наслаждался счастливым забвением. Радужные краски были моим взглядом, пение – моим дыханием, музыка – моими мыслями. Я сам стал этим миром, стал един с ним, стал совершенен. Я хотел вечно оставаться таким, но прекрасная музыка почти неуловимо притихла. Изменение было мизерным и совсем незначительным, но я сам превратился в музыку, и оно причинило мне боль. Я заплакал, чувствуя, как одна за другой умирают мелодии моей души. Радужный мир вокруг мерцал, но безупречное сияние цвета неумолимо тускнело. Я медленно падал, и не было силы, способной поднять меня обратно на вершину блаженства. Прекрасный мир поблек, отстраняясь от меня, возвращая мне мое ничтожное сознание и личность. Горечь невосполнимой утраты наполнила душу, музыка становилась все тише, а я все слабее. Я проваливался в бездну, разбитый, раздробленный, ненужный.

Резкий вдох, легкие раздуваются от воздуха, я открываю глаза. Выдох. Пустота. Абсолютная пустота в душе. Никаких чувств нет, только жуткая усталость. Я закрыл глаза и провалился в сон.

* * *

Просыпаться было тяжело. Меня мучила жуткая головная боль – неизбежная расплата за пережитое наслаждение. Каждый раз, погружаясь в этот мир грез и покидая его, ощущаешь невосполнимую потерю, затмевающую все реальные переживания. Быть частью совершенного мира, нотой в музыке бытия, и раз за разом лишаться этого – не существует большего страдания. Я понимаю, это самообман, но до сих пор кантий мне помогал. Сейчас все, что волновало меня в реальном мире, кажется почти бессмысленным.

Я закрыл глаза. Хочу назад, снова раствориться в божественной музыке и слиться с ней навсегда. Не помнить и не видеть ничего. Сознание отказывалось верить, что это всего лишь галлюцинации, и требовало продолжения. А разум подсказывал мне, что следующая доза сведет меня с ума, если не убьет. Но с каждым разом отказываться становилось все труднее и труднее.

Я все-таки поборол себя и встал. На столике нашел кувшин воды и выпил весь, затем кое-как привел себя в порядок и поднялся наверх.

Сая накрывала на стол. Я какое-то время внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, задело ли ее мое вчерашнее поведение. Ведь она, сорвавшись, открыла мне душу, а я сбежал посреди разговора. Надеюсь, она не поняла, почему.

Девочка, наконец, заметила меня и улыбнулась. Мне показалось, по ее щекам разлился румянец, и я вздрогнул.

– Доброе утро, некромант.

– Доброе утро, Сая, – в горле пересохло, – Вчера я вел себя недостойно. Прошу извинить за мое поведение.

Девочка смущенно отвела взгляд и принялась разливать ароматный травяной чай.

– Не стоит. Ты ведь не обязан нянчиться со мной. Это мне нужно извиняться. Повела себя, как маленькая девочка, требуя заботы от едва знакомого человека.

– Но ты и есть маленькая девочка…

Я запнулся. Мне показалось, или в мимолетном взгляде Саи промелькнула совсем не детская обида?

– Я хотел сказать, в твоем возрасте нормально столь бурно проявлять эмоции. И я отвечаю за тебя перед Лафиком, не забыла? Так что ты имеешь полное право требовать от меня заботу и защиту.

– Ладно. Садись за стол, – в глазах девочки блеснули искорки смеха, – Ты всегда так много спишь? Полдень уже, а мы только завтракаем.

– Сплю всегда, когда появляется возможность, – улыбнулся я, принимаясь за еду.

Травяной чай унял головную боль. Я вдруг вспомнил, что мать Саи была чародейкой, а я даже не догадался проверить девочку на магические способности. Присмотревшись, я с удивлением понял – волшебный дар дочери не передался. Довольно редкий случай, надо сказать.

Неудивительно, что она чувствует себя беззащитной и постоянно испытывает страх. Отец был солдатом, мать – магом, но они не смогли защитить себя и дочь и погибли. Сая по сравнению с ними совсем беспомощна. Но, даже дрожа от страха, она продолжает бороться за свою жизнь. Воля ее сильна, и это вызывает восхищение.

– Чудесная еда, – похвалил я Саю, – Давно я так вкусно не завтракал.

Девочка зарделась.

– Спасибо. Мама научила. Папе тоже нравилось.

Сая помолчала и едва слышно прошептала:

– Мне их не хватает.

Она сдвинула брови, сосредоточенно ковыряя вилкой яичницу. Я видел, каких усилий ей стоило сдержать слезы, но девочка не заплакала.

– Мне здесь не нравится, – сказала она решительно, – Тут все напоминает о них.

Я невольно бросил взгляд на запертую комнату, где, как я знал, была спальня родителей Саи. Она проследила за моим взглядом.

– И поменять все в той комнате я тоже не могу. Ведь это словно вычеркнуть их из моей жизни. Мне больно вспоминать их, но я не хочу, чтобы они исчезли из моей памяти.

– Если тебе тут так тяжело, почему ты не переехала к Лафику, как он предлагал?

– Тогда было бы еще хуже. Видеть, что в доме, где смеялись и радовались жизни мама и папа, теперь живут чужие люди, было бы невыносимо. Знаешь, иногда мне хочется уехать из Тавра. Далеко-далеко, может, даже за пределы Катарона, чтобы ничто не напоминало о них. Начать новую жизнь… Но потом я ужасаюсь, ведь такие мысли предают память о моих родителях. А я не должна забывать их.

– Я понимаю тебя. Тяжело решиться на поступок, который изменит всю твою жизнь. Но это вовсе не предательство. Память о твоих родителях живет в тебе, она не привязана к дому или городу. Уверен, Эрику не хотелось бы, чтобы его дочь всю жизнь тосковала по нему. Не зацикливайся на прошлом, Сая, и не бойся делать выбор. Я когда-то стал некромантом, и это решение далось мне не просто. Да и сейчас… Впрочем, не важно.

– Что неважно? – Сая даже привстала, – Нет уж, говори, раз начал.

– Достаточно сказать, что я решился на самый безумный поступок, на который может пойти только самый безумный некромант. Я не хочу сейчас об этом говорить, я все расскажу на собрании и искренне надеюсь, что друзья меня поддержат, несмотря на эту сумасшедшую идею.

Сая смотрела на меня, а я на нее. Я снова залюбовался ею, эти большие, глубокие серые глаза очаровывали меня. Серьезный взгляд делал ее взрослее, а кудрявые волосы и курносый носик лишний раз напоминали, что она ребенок. Мне очень хотелось довериться ей и рассказать все немедленно. Но я сдержался.

– Почему ты решил стать некромантом?

– Я думал, это даст мне свободу. Но ошибся. Однако, я не жалею о своем выборе, ведь он стал отправной точкой на пути к моей цели. Не знай я того, что открылось мне в Темной Цитадели, никогда бы не решился на столь безумный план.

Сая надолго задумалась. Я молча закончил завтракать.

– Спасибо тебе, некромант, – произнесла она.

– За что, Сая?

– Ты указал мне путь. Ты вернул мне волю к жизни. Ведь я уже почти отчаялась.

Она начала убирать со стола. Немного растерянный я вышел во внутренний двор и сразу заметил сидящую на краю колодца Йови. Увидев меня, горгулья потянулась, словно кошка, и поприветствовала меня довольным урчанием. Я погладил холодную каменную голову, и горгулья снова превратилась в статуэтку. Значит, Конрик получил послание. Я спрятал горгулью в складках одежды и вернулся в дом.

Сая уже убрала посуду и остатки еды. Увидев меня, девочка сказала:

– Мне надо уйти за покупками. Поесть захочешь – найди что-нибудь на кухне.

– Хорошо. Сая, а где ты берешь деньги на жизнь?

Девочка пожала плечами.

– Продаю мамины драгоценности. Точнее, Лафик их выкупает. Потому, что принимать от него деньги просто так я не соглашаюсь.

Я невольно улыбнулся. Немыслимо, впервые слышу, что кому-то удалось переспорить Лафика! Представляю, как он намучился с дочкой Эрика.

– Чувствуй себя как дома, – произнесла Сая, собираясь в город, – Внизу есть маленькая библиотека, можешь почитать что-нибудь. Все, я ушла!

– Удачи.

Дверь захлопнулась.

Я прошелся по гостиной. С того момента, как я бывал в гостях у Эрика, тут мало что изменилось. Добротный каменный дом изнутри был отделан деревом. Гостиная была обставлена деревянной же мебелью. Кое-что из нее сделал Лафик, например широкий обеденный стол. У восточной стены расположился камин, им, помню, Эрик очень гордился – не каждый солдат мог позволить себе такую роскошь. Тканые занавески, покрывала, яркие коврики, украшавшие дом, выдавали влияние в нем женской руки. В целом, жилище выглядело небогато, но очень уютно.

Я заметил, что дверь в комнату Саи была приоткрыта. Искушение увидеть ее хоть одним глазком было столь велико, что я не выдержал и заглянул внутрь. Аккуратно заправленная кровать, маленький столик, тумбочка, несколько полок на стене. Обычная комната, но что-то в ней было не так. Я внимательно обвел ее взглядом. Те же нарядные занавески, коврик, аккуратно расставленные на полках игрушки. Я вдруг понял, что меня насторожило в обстановке: все слишком аккуратно. Ни брошенной впопыхах расчески, ни забытого на столике рукоделия, ни закатившейся в угол игрушки. Комната была не жилой.

Впрочем, это неудивительно. Когда раз за разом сталкиваешься с необходимостью защищать свою жизнь, уютная детская комнатка теряет былую привлекательность. Логично предположить, что Сая облюбовала одну из комнат в подземелье, где чувствовала себя в большей безопасности. Загоревшись желанием подтвердить это предположение, я спустился вниз.

Большинство комнат в подземельи оказались кладовыми. Запах выдавал, где хранились продукты, а где – запасы снадобий, трав и порошков погибшей волшебницы. Пара комнат была завалена старой мебелью и разным хламом. Внимание мое привлекла комната, в которой я не сразу узнал бывшую лабораторию мага. Ни один чародей не станет держать в беспорядке свое рабочее место, ведь небрежность в отношении реактивов и хрупкого оборудования может стоить рассеянному магу жизни. Эта лаборатория меня неприятно удивила. Жаровни, колбы, реторты были кучей сдвинуты в угол стола, а освобожденное пространство завалено книгами. На полках и стеллажах тоже царил хаос – рядом со склянками, задвинутыми ближе к стенке, умещались предметы туалета: расчески, ленты, гребни. И опять же книги. Я обошел стол, и моему взгляду открылась никак не вписывающаяся сюда кровать. Однако, теперь все встало на свои места. Кровать явно перетащили сюда после смерти хозяйки лаборатории, как и сдвинули инструменты и приборы, явно не разбираясь в их назначении. Именно в этой комнате поселилась Сая, решив перебраться в подземное убежище.

Я по-новому взглянул на бывшую лабораторию. Даже став служить жилым помещением, она не слишком напоминала комнату девочки. Никаких игрушек, цветов или украшений. Слишком скупо для ребенка или молодой девушки. Любая хозяйка, особенно маленькая, непременно привнесла бы в свою комнату что-либо, радующее глаз. Но Сая этого не сделала. Невольно складывалось впечатление, что жизнь для нее совершенно утратила привлекательность, лишившись всех красок.