Глава VII. Понимание

– А император-то злопамятен, – сходу заявил Ссадаши, заползая в гостиную покоев наагасаха и наагасахиа. – Два десятка лет прошло, для человека почти вечность, а он всё ещё таит обиду.

– Что произошло? – мгновенно насторожился Шашеолошу, прижимая к себе напрягшуюся жену. Та с подозрением и недоверием смотрела на ворот одеяния наагалея, будто ожидая, что сейчас оттуда выползет очередная змея.

Ссадаши сам невольно напрягся. Змея у него действительно была. Прихватил с собой, думая выпустить в парке, да забыл. Хранительница одним щелчком кнута всю память отшибла.

Плюхнувшись на подушки рядом с Делилонисом, который полулежал-полусидел, опираясь спиной на дремлющую кошку, Ссадаши взволнованно зашевелил хвостом. Вааш отвлёкся от очередного письма из дома и уставился на фиолетовый кончик, как кот на бумажный бантик.

– Он мне телохранителя подсунул! Вааш, ты им ещё не рассказал?

– Оставил это удовольствие тебе, – осклабился друг.

Шашеолошу и Делилонис только-только вернулись с первого из череды собраний глав, и последние новости ещё не успели их порадовать.

– И кого он подсунул? – заинтересовался Дел. – Смазливого мальчика под стать твоим шуточкам?

– Было бы неплохо… – немного мечтательно и неуважительно – всё же Ссадаши его ещё ползать учил – протянул наагасах.

– Бабу, – не смог смолчать Вааш.

– Что? – Дел озадаченно вскинул брови и перевёл взгляд на Ссадаши, а потом опять на Вааша.

– Бабу, – повторил Вааш. – Сочную, красивую! Рядом с такой на мужиков будет сложновато засматриваться, а, Ссадаши?

– Он серьёзно? – не верил Дел. – Император отрядил к тебе в охранники женщину? Но он же должен знать, что наги… – наагариш не договорил и досадливо поморщился.

Лаодония хихикнула.

Делилонис хотел сказать, что император должен помнить об инстинктах нагов. Ни один змеехвостый мужчина не бросит в беде женщину или ребёнка. Сама кровь потребует, чтобы он их защитил, и сведёт с ума, если он не справится. Ни один наг не возьмёт в телохранители женщину. Это же вечное беспокойство за её жизнь и безопасность. Дел хотел сказать всё это, но сообразил, что император именно этого и добивался.

– Не думал, что его величество так жесток, – ошеломлённо хмыкнул Шаш. – Даже отец не посмел так издеваться.

– Ну император же не наг, – резонно заметил Вааш. – На кой ему этому поганцу сочувствовать? – он кивнул на вальяжно развалившегося Ссадаши. – На него взглянешь и засомневаешься, есть ли у него вообще хоть какие-то инстинкты.

Ссадаши раздражённо цыкнул. Увы, инстинкты у него имелись.

Осознав всю глубину подлости императора, наагалей даже растерялся, что с ним не происходило уже очень и очень давно. Ему – Ядовитому, Бесплотному, Неуязвимому Призраку княжества Шаашида̀ш – поставили в хранительницы женщину! Человеческую женщину! Из язвительных баек, что гуляли почти по всем наагатинским княжествам – кроме Квараза, где он бывал редко, – следовало, что Уста наагашейдисы невозможно ранить, ибо он дух. Навредить наагалею рода Фасаш мог только один наг во всём мире – он сам! И спасти его от него самого не могли самые опытные телохранители семьи.

А тут человеческая девочка. Сколько ей там? Двадцать шесть? Двадцать восемь? Может, хотя бы тридцать есть?

Отказаться от дара «заботливого» императора… Ну он уже его как бы принял, нехорошо возвращать. В других обстоятельствах Ссадаши порадовался бы куда больше. Всё же такое знатное развлечение: расстроить планы императора и заставить разгневанную хранительницу сбежать. Но сейчас наагалей жаждал более опасных развлечений и хрупкая женщина рядом была не нужна.

– А мне Дерри про неё рассказывала, – Лаодония радостно завертелась на хвосте мужа.

– Ты мне не говорила, – удивился Шаш.

– Да когда бы я успела? Тем более Дерри говорила, что это «какой-то наг». Я не сообразила, что она про дядю. Про него обычно говорят так, что сразу понятно, что про него.

– Да, Ссадаши, бабу на твои обычные развлечения не потаскаешь, – фальшиво посочувствовал Вааш. – Никакой радости, так и придётся вокруг неё хвост вить. Император пошёл даже дальше рода Фасаш!

– Ты серьёзно думаешь, что она его остановит? – лениво удивился наивности друга Делилонис, отмахиваясь от кошачьего хвоста.

– Нет, – ничуть не расстроился Вааш, – но ты бы видел его морду, когда она его заботливо под локоток выводила в парк. Глазища как тарелки, а рот распахнут так, что хоть птицам гнёзда вей!

Ссадаши раздражённо запустил в него подушкой, но друг с лёгкостью отбил её хвостом, и шёлковый снаряд, злорадно встопорщив кисти, рванул в обратную сторону. Ссадаши едва успел уклониться.

– Бассадешыс! – рявкнул не столь расторопный Делилонис, и возмущённо рыкнувшая кошка едва не куснула Ссадаши за хвост. – Шириша! Лежать!

– Да, лежи, Шириша, – Ссадаши нагло поддразнил всклоченную и сонную кошку кончиком хвоста, – а то моя хранительница с тебя шкуру спустит.

– Ссадаши! – Дел рыкнул не хуже зверя. – Шириша, гулять!

Кошка неохотно поднялась, шагнула к окну и выскользнула наружу одним слитным движением. Где-то внизу только кусты хрупнули, а затем раздался душераздирающий женский крик. Пересевший на подушку Дел мгновенно подорвался и бросился к окну.

Не успел он закончить сдавленно ругаться, как дверь распахнулась и внутрь решительно, не слушая маячившего позади Шширара, вошла женщина. Наги воззрились на неё в молчаливом изумлении.

– …да всё хорошо, не обращай внимания, – шипел Шширар, – здесь господину ничего не угрожает.

Дейна обвела комнату взглядом и уставилась на невинно улыбающегося Ссадаши своими словно пылью припорошенными глазами.

– Мой господин, всё хорошо?

– Да, – весело отмахнулся тот хвостом, – от нас просто кошечка убежала.

Хранительница неторопливо осмотрела его, убеждаясь, что драгоценный хозяин цел и невредим, а затем прошлась оценивающим взглядом по всем присутствующим в комнате. И опять посмотрела на наагалея.

– Мне найти и привести Госпожу?

Вааш присвистнул. Ссадаши сам едва удержал лицо. Обычно после знакомства с его нежной кошечкой не находилось желающих это знакомство продолжить.

– Не нужно, – Дел выпрямился и, развернувшись, величественно пополз навстречу хранительнице. – Это была моя кошка.

Остановившись напротив женщины, наагариш смерил её взглядом и, в отличие от многих, выдающейся груди внимания уделил не больше, чем сапогам хранительницы.

– Значит, его величество отрядил вас хранить нашего друга?

Дейну невольно охватила оторопь. Ослепительно белый и величественный советник наагашейда производил должное впечатление. Под взглядом серых глаз хотелось почтительно склонить голову, и женщина опустила подбородок.

– Да, господин.

Дел посмотрел на склонённую голову с искренним сочувствием. Отдали лису перепёлку. Ссадаши, пользуясь тем, что хранительница не смотрит на него, с явным удовольствием пялился на её ягодицы.

– Терпения, – только и пожелал Дел.

– Дедушка, можешь немного посторониться, – попросил Шаш и, дождавшись, когда наагариш отползёт, обворожительно улыбнулся Дейне. – Забота императора безгранична. Надеюсь, дядя не доставит вам беспокойства.

Дейна с трудом смогла оторвать взгляд от чернохвостого змея и его жены. Госпожа Лаодония лежала в объятиях мужа, прижимаясь к его груди и шаловливо переплетая свои локоны со смоляными прядями наагасаха, а он нежно обвивал кончиком хвоста её стопы. В давриданском обществе не было принято так ярко демонстрировать близость даже между супругами, и Дейна смутилась, словно ворвалась в чужую спальню во время интимных игр.

– Забота о господине не может меня тяготить, – отозвалась хранительница. – Простите, что побеспокоила.

Поклонившись, женщина вышла и закрыла за собой дверь.

– Как быстро она захочет его прибить? – Вааш спрятал письмо и азартно потёр руки. – Будем спорить?

– Э, нет, – Ссадаши довольно прицокнул, – не в этот раз, мой славный друг. Эта красавица бережёт меня, как золотую монету. Видел бы ты, как она орудует кнутом… Полчаса назад спустила моего обидчика в пруд и даже заставила его извиниться. Как вам такое?

– Брешешь? – не поверил Вааш.

Ссадаши сам до сих пор был под впечатлением. Когда хранительница неожиданно извлекла на свет кнут, он просто оцепенел и поражённо смотрел, как она тащит виконтишку в воду и хладнокровно топит его.

За восемь веков жизни он встречал великое множество женщин. Самых разных. Нежных и жестоких, легкомысленных и суровых, равнодушных и… не очень. Кривляющийся и вешающийся на мужчин слабосильный наагалей почти никому из них не нравился. Только две девушки когда-то благосклонно отнеслись к нему и в этом образе: глупенькие хорошенькие малышки, увидевшие в нём возможную подружку. Настоящий же, не скрывающийся за маской, наагалей женщинам нравился, порой ему даже приходилось чувствовать вину из-за разбитых сердец.

Такие женщины, как Дейна – суровые и решительные, – обычно неприязненно относились к легкомысленной маске. Не стоило и ждать, чтобы они за него заступились или хотя бы одарили его «обидчиков» грозным взглядом. Поэтому поведение хранительницы Ссадаши откровенно озадачивало. Озадачивало, что он не ощущал фальши в её поступках.

– Сам не понимаю, что происходит, – честно признался Ссадаши. – Шаш, ты можешь узнать, что император ей про меня сказал?

– Я?

– Тебе проще задать вопрос императору.

– А зачем спрашивать императора? – Шаш с лукавой улыбкой посмотрел на дядю. – Твоя хранительница за дверью, спросим её. Лаодония, прости…

Шашеолошу пересадил жену на подушки и, поднявшись, пополз на выход.

Шширар и Дейна тут же ему поклонились и удивлённо замерли, сообразив, что наагасах не собирается проползти мимо. Напротив, он остановился рядом и обворожительно улыбнулся женщине.

– Госпожа, я могу задать вам пару вопросов? Простите моё любопытство, но я переживаю за дядю Ссадаши и хочу быть уверен, что от вас ему не будет вреда.

– Вы можете спрашивать всё, что пожелаете, – поклонилась Дейна.

– Что вам рассказал император о дяде?

– Его величество рассказал мне, что он стал свидетелем собрания заговорщиков.

– Я не об этом. Что император рассказал о дяде?

Дейна ответила не сразу. Её озадачил больше не вопрос, а то, что наагасах называл её господина дядей. Видимо, к нему здесь действительно хорошо относятся, несмотря на обиду, учинённую богами.

– Император ничего не рассказал о вашем дяде. Я сама догадалась.

Шаш заинтригованно приподнял брови.

– Можете быть спокойны, я не собираюсь с кем-то говорить об этом. И не переживайте, рядом со мной никто не посмеет чинить ему обиду.

– Простите, не могли бы вы выражаться яснее? Я хочу быть уверен, что мы думаем об одном и том же и в дальнейшем между нами не будет недопониманий.

Дейна ответила спокойно и прямо:

– Я знаю, что боги при рождении обидели господина и обрекли его на вечное детство.

Шаш так и застыл, лицо его едва уловимо вытянулось. Ошеломлённо моргнув, он неожиданно поклонился и проникновенно произнёс:

– Благодарю за вашу заботу. Теперь я уверен, что мы думаем об одном и том же.

И, развернувшись, величественно уполз обратно в покои.

Шширар вдруг взял Дейну за руку и галантно приложился к ней губами. Не успела женщина выдернуть ладонь, как наг серьёзно произнёс:

– Мы сработаемся.

Одного взгляда на Шаша хватило, чтобы все умолкли и уставились на него с жадным интересом. Всё ещё ошеломлённый наагасах опустился рядом с женой и почти не мигая уставился на стену.

– Такая трепетная наивность, – наконец выдал он, то ли опечаленный, то ли поражённый.

– Ты меня пугаешь, – прищурился Ссадаши.

Шашеолошу перевёл взгляд на него и медленно, выделяя каждое слово, произнёс:

– Она считает, что ты идиот от рождения и обречён богами на вечное детство.

На пару десятков секунд повисла звенящая тишина. Рот Ссадаши обалдело приоткрылся.

Первым опомнился Вааш. Фыркнув, он издал какой-то странный писк, совсем не подходящий его огромному телу, и гулко загрохотал хохотом, сползая по стене на пол. Потом тихо, закрыв глаза ладонью, засмеялся Делилонис, а ему вторило заливистое хихиканье Лаодонии. Шаш посмотрел на них с осуждением.

– Вы бы видели её глаза. Она искренне верит, что ей поручили защищать взрослого ребёнка.

Вааш застучал хвостом по полу.

Ссадаши ошеломлённо пялился на хохочущих друзей.

Его приняли за идиота?

Нет, его часто называли идиотом. Он вообще множество оскорблений слышал, некоторые даже записывал.

Но всерьёз его идиотом никто не считал.

Ребёнок?!

– Да как она могла подумать о таком? – Ссадаши запустил пальцы в волосы. – Она глупая?

– Она не глупая, – помотал головой всё ещё ошеломлённый Шаш.

– Великой мудрости и доброты женщина! – с жаром выдохнул Вааш и опять захохотал.

– Какая доброта? Она едва человека не утопила, – возмутился Ссадаши.

Это он-то идиот? Ребёнок? Посмотрим, насколько её наивности хватит.

– И тебя утопит, хы-ы-ы-ы-ы… – не мог успокоиться Вааш.

– Я напишу Дейшу, – Дел вытер выступившие слёзы, – пусть пришлёт императору подарок.

Ссадаши возмущённо зашипел и оскалился.