Я не знаю, что мной движет сейчас, когда я иду рядом с этой крохотной соотечественницей, зачем караулил её у выхода, а потом бросился догонять, на кой чёрт вызвался проводить до дома… Мне неведомо.
Очевидно же, что она слишком молода для меня. Слишком. В лучшем случае, ей лет двадцать, хотя больше шестнадцати не дашь. Мне, конечно, тридцать пять с копейками, но… Даже десять лет разница – это полный швах. Я никогда не ввязываюсь в отношения с такими крохами.
Да и кто она? Барменша? Зарабатывает, чтобы выжить в этом дорогом городе? Скорее всего, что свалила в поисках лучшей жизни, едва окончив школу.
– Вот мы и пришли, – звенит её голос колокольчиками, врываясь в мои невесёлые мысли. – Спасибо, что проводили.
Осматриваюсь внимательнее и охреневаю.
– Стой, так ты здесь живёшь?
– Да, – она пожимает плечами, – я, между прочим, лучшая студентка на всём курсе. Не похоже, правда?
Она звонко смеётся, пробуждая во мне что-то тяжёлое и пугающее. Опасная девица. Студентка самого престижного экономического колледжа, подрабатывающая барменшей, с внешностью и улыбкой ангела.
– Да я привыкла, расслабьтесь. – она широко улыбается. – Я скажу вам по секрету, – девушка подходит ко мне и становится на носочки, поднимаясь вплотную к моему лицу, – меня папенька сначала сюда насильно сослал, а потом удумал замуж за приятеля-старикана сбагрить, вот я и взбунтовалась. Теперь проявляю самостоятельность: живу в общаге, работаю в баре.
Она так близко, что я могу пересчитать каждую ресничку и каждую веснушку. Я жадно ловлю её дыхание и смотрю на бархатную кожу.
– Вам, наверно, уже пора, – улыбается она. – Спасибо, что проводили.
Она собирается упорхнуть из моей жизни. И неожиданно для себя самого я ловлю её руку.
– Аля, может, оставишь мне свой номер?
Она прикусывает губу, еле сдерживая улыбку.
– В другой раз, ладно? У меня телефон разрядился, а наизусть не знаю свой здешний номер. – И только я хочу задать вопрос, как она на него отвечает: – Я работаю: вторник-среда-пятница-суббота-воскресенье. С семнадцати до двух. Приходите. Я прослежу, чтобы больше никто не покушался на вашу жизнь.
Как в замедленной съёмке наблюдаю, как её рука взмывает вверх, как её большой палец проскальзывает между пухлых губ, как она прикусывает его зубами…
– Я приду, – киваю с серьёзным видом.
Чёрт его знает, нахрена мне это надо, но приду.
Следующим вечером я занимаю то же место и улыбаюсь в ответ на вспыхнувший румянец на лице Али. Я прошу её налить виски и открываю рабочую почту, которой всё никак не находил времени заняться. Зато после вчерашнего неудачного романа без продолжения ещё чёрт знает сколько моих вечеров будут беспросветно пустыми и одинокими.
– Вот, возьмите, – говорит девушка, наклоняясь ближе ко мне.
Её грудь ложится на чёрный глянец поверхности барной стойки и смотрится весьма аппетитно в вырезе голубой форменной рубашечки. В ладонях зудит от желания ощутить тяжесть упругой женской груди. Вся кровь резко ударяет в пах, и я реагирую единственно возможным естественным образом. У меня банально встаёт.
Девушка хмыкает, застав меня за разглядыванием, но не поднимается. Лишь ёрзает, придвигаясь чуть ближе.
– Берите же, ну, – шипит она. – Вообще-то, я рискую остаться без работы! Мне нельзя заигрывать с клиентами.
От несочетаемого сочетания её довольно откровенной позы и убийственного выражения на лице, которое вовсе не соответствует процессу заигрывания, я невольно смеюсь, но всё же беру из её рук вырванный в спешке лист.
– Это мой номер, – улыбается Аля и смущённо отскакивает от меня.
Какая же она очаровательная! Напускная легкомысленность маскирует серьёзный и сосредоточенный взгляд. Обычно, девчонки, что годятся мне по возрасту в дочери, кажутся мне непроходимыми дурами. Но, как правило, они и не являются студентками престижных европейских учебных заведений.
Весь вечер она пытается игнорировать меня, пожалуй, так же, как и я её. Но правда заключается в том, что мы то и дело встречаемся взглядами. Её глаза внимательно смотрят прямо в мои. И она совершенно не смущается этого.
К такому я тоже не привык. Обычно сразу понятно, когда девчонка флиртует и кокетничает, а когда – слишком испугана, чтобы продолжить общение.
В сосредоточенных взглядах Али нет кокетства. Но и страха тоже нет.
Когда наши взгляды пересекаются в очередной раз, она уверенно сокращает расстояние между нами.
– Что? – она снова ложится грудью на барную стойку.
– Что? – усмехаюсь в ответ.
– Я контролирую, чтобы никто больше не покушался на ваш напиток.
– Я контролирую, чтобы больше никто не получил ненароком твоё особое внимание. – поддеваю её, и она краснеет.
Наконец-то! Нормальная реакция на мужчину.
– Вы мой единственный, – серьёзно отвечает она.
– Тогда, как честный человек, я просто обязан на тебе жениться, – усмехаюсь я.
– Ловлю на слове, – кивает девчонка и просто уходит дальше заниматься своими делами.
Этот вечер кажется бесконечным. Аля больше не подходит на мою сторону бара, и меня обслуживает её коллега. Он кидает на меня хмурые взгляды каждый раз, когда я стреляю глазами в сторону девушки. Зачем я продолжаю это делать? Зачем я вообще здесь сижу?
Почему я отшиваю миловидную молодую женщину, которая явно не прочь скоротать ночь в моей компании?
Почему я в нетерпении бросаю взгляд на экран смартфона, отмечая, сколько времени осталось до двух ночи?
Почему, наконец, испытываю чувство облегчения, когда Аля бросает на ходу:
– Мы закрываемся. Вам пора… – неожиданно она теряется. – Если вы, конечно, не меня ждёте?
– Я жду тебя, – не скрываю я.
– Ох! – она на мгновение закусывает губу. – Ясно. Я соберусь минуты за три. Только надену пальто.
К ночи на улице похолодало. Под ногами лёд. Аля идёт рядом со мной, и, несмотря на то, что идём мы медленно, она всё равно то и дело поскальзывается.
Она чуть не падает, и я подставляю ей руку. Девушка стягивает перчатку, убирает в карман, и лишь после этого вкладывает свою крохотную ручку в мою ладонь.
Место, где моя кожа соприкасается с её, зудит и покалывает. Словно миллиарды тонких иголок одновременно вонзились в меня, разлетаясь по всему организму, пронзая напряжённые внутренности. Что за чёрт?
Аля вскидывает на меня взгляд, полный удивления и растерянности, и я непроизвольно сжимаю крепче её руку.
– Завтра ты выходная, – констатирую я.
Не спрашиваю. Ни к чему. График её работы, произнесённый торопливым звонким голоском, набатом проигрывается в моей голове.
– Выходная, – она пожимает плечами.
– Я заеду за тобой к часу, – снова не спрашиваю.
Ставлю перед фактом. Вот мудак! Зачем?
– Я буду свободна и готова к трём, не раньше. У меня занятия.
Глаза Али выдают неуверенность. Сомневается, что успеет?..
– Значит, к трём, – киваю ей.
– Хорошо, – моментально расслабляется она.
Решила, что я потеряю интерес из-за отказа? Забавная девочка.
Забавная и неискушённая. Словно не знает, какое действие оказывает на мужчин. Два часа – незначительный срок. Я готов подождать и дольше. Потому что я хочу её.
Но с ней нельзя, как с искушёнными любовницами, к которым я привык. Нельзя сразу потащить в койку, нельзя прямо сказать, что необременительный постельный роман – всё, что меня когда-либо интересовало. И всё, что когда-либо будет интересовать.
– До завтра, – говорю ей у самых дверей общежития.
– До завтра, – глухо отзывается Аля.
Наивная, маленькая девочка, скрывающаяся за массивной дверью кампуса, ещё не знает, что попала в мой список задач первостепенной важности. А как ещё объяснить это немыслимое наваждение?
И совсем скоро я поставлю галочку и вычеркну этот пункт, чтобы двинуться дальше.
Около двух я покидаю аудиторию в числе первых студентов. Рядом со мной неизменно шествует моя подруга Оливия МакАлистер. Лив что-то беспечно щебечет, а я не слышу ни слова.
– Эй, Эл! Земля вызывает мисс Эл! – смеётся она. – Вижу, тебе не слишком интересно, как я сходила на вечеринку к МакАддамс?
– Прости, мисс Ливи, голова другим забита, – честно признаюсь я.
– Всё в порядке? – в голосе девушки слышится неподдельное беспокойство.
– Пока не знаю. Понимаешь, я встретила кое-кого… Мужчину. Красивого. Он старше меня. И он пригласил меня…
Ладно, фактически не приглашал. Уверена, что отказала бы ему. Или нет. От него исходит такая энергия, которой невозможно сопротивляться. А весь мой опыт общения с противоположным полом ограничивается трёхнедельными отношениями с одноклассником, которые начались внезапно, а закончились известием о болезни моей мамы. Мне было четырнадцать. Четыре года назад.
После стало не до парней. Я всеми силами хваталась за любую подработку, но так и не смогла помочь своей маме.
Потом случился богатый папенька, Лондон, пансион для благовоспитанных девиц, колледж, ссора с отцом и… Александр.
И что мне с ним делать? Я понятия не имею! Хотя сейчас вынуждена признать: я ни разу не испытала дискомфорта в его обществе. Он всячески этого не допускал, хотя разница между нами – и в возрасте, и в социальном статусе – налицо.
– Это же здорово, Элла! – восклицает подруга. – А то ты постоянно одна. Решено, головокружительный роман – это то, что тебе необходимо! Ты погрязла в своей работе, Эл! Тебе нужно развеяться. Это то, что делают студентки в восемнадцать лет!
– Ты вообще меня слушала? Он старше меня…
– Это прекрасно! Опытный мужчина – наилучший вариант для лёгкого романа со всеми вытекающими последствиями!
Я в смущении отвожу взгляд в сторону. Я никогда ни с кем не целовалась, про остальное и подавно молчу. Чем я могу заинтересовать опытного мужчину, повидавшего всякого разнообразия? Вспомнить одну ту клофелинщицу… Красивая, уверенная, умеющая себя преподнести. А у меня мысли путаются от одного его взгляда!
Подруга желает мне удачи. Мне очень нужна удача. Потому что я совсем не знаю, чего ожидать от будущего, чего ждать от предстоящей встречи и от интереса этого мужчины к моей скромной персоне.
Без пяти три мой телефон коротко вибрирует на тумбе.
«Жду тебя. Алекс».
Во рту пересыхает. Он здесь. Александр. Стоит внизу и ждёт меня. Альку. Мужчина ждёт меня, чтобы отвезти… куда? Надеюсь, не в свой номер. Потому что я уверена, что его опыта хватит сделать так, чтобы я не смогла отказать.
Мои переживания напрасны. Алекс расслабленно ожидает возле авто представительского класса, а стоит мне приблизиться, как он ныряет в салон и вручает мне две дюжины пионовидных тюльпанов нежно-розового цвета в самом обычном крафте.
– Спасибо, – смущённо улыбаюсь ему. – Мои любимые цветы…
– Угадал, – усмехается он. – Поехали?
– Куда?
– Сначала – гулять, потом – ресторан.
Он открывает и придерживает для меня дверцу, расспрашивает об учёбе всю дорогу к центру, делает это ненавязчиво и проявляет интерес, словно ему действительно хочется слушать ответы на все эти вопросы.
Он оставляет автомобиль на парковке, и дальше мы идём пешком по узким улочкам. Александр учтиво и вежливо придерживает мой локоток.
– В этом году в Лондоне просто сказочная зима, – замечаю я, когда возникает неловкая пауза. – Это мой третий новый год здесь, и впервые – снег.
– Я обычно не обращаю внимание на такие мелочи, – он пожимает плечами. – Когда пытаешься успеть всё и сразу и хватаешься за тысячу дел одновременно, как-то не до романтики. Я часто бываю в Лондоне по работе. А вот так, чтобы просто прогуляться в компании очаровательной спутницы – даже и не припомню, когда такое было.
– Отдыхать тоже нужно, – тихо говорю ему. – Вы выглядите усталым, Александр. Смею предположить, что закрытие года проходит не так, как вы рассчитывали?
Он вглядывается в мои глаза, вызывая смущение.
– Ты очень прозорлива, Аля. И ты права – сегодня я постараюсь отдохнуть. А ты мне в этом поможешь. Так что решено: ни слова о делах, работе и учёбе! Расскажи-ка мне о своих любимых местах в Лондоне или пригороде.
От этого вопроса я смущаюсь ещё больше. Как-то стыдно признавать, что я толком нигде и не бывала. Сначала училась в закрытой школе, а в колледже не успела насладиться свободной жизнью лондонской студентки… Ведь слишком быстро отец решил меня выдать замуж!
– Мы это исправим, – понимает всё без лишних слов мужчина. – Ты влюбишься, Аля. В этот город невозможно не влюбиться!
Кажется, влюблюсь я не только в город, но и в этого странного мужчину тоже. Моё сердце и так предательски замирает рядом с ним. Как мало мне надо! Немного внимания, и я растекаюсь как подтаявший пломбир.
– Я действительно мало, что видела. Когда выпадала возможность, я просто гуляла вот так, по улицам, разглядывая дома. Мне нравится, как здесь всё устроено: почти нигде нет номеров, только названия. Мне встречались разные, но больше всего запомнились «Дом сов», «Долина голубей», «Коттедж незабудок», «Поместье фиалок», «Кошачий замок», – я беззаботно смеюсь. – «Одинокая луна», «Пески времени»… Как вы понимаете, я могу перечислять до бесконечности! Это невероятно нравится мне. Близко по духу. Я даже подумываю в будущем приобрести небольшой домик, непременно, на берегу. И я обязательно дам ему имя!
– Дом тюльпанов? – спрашивает с улыбкой мужчина.
– Не знаю… Жизнь покажет.
– Выбор имени для дома – это очень важно. Это же на всю жизнь. Здесь даже в реестры и на карты наносят эти названия.
– Я не планирую оставаться жить в Лондоне, – выскакивает из моего глупого рта. – Я вернусь в Москву. У меня есть квартира, оставшаяся от матери… Мне не хватает родного языка, я никогда не буду здесь своей.
– Типичный синдром иммигранта, – усмехается Алекс. – Когда я впервые оказался в длительной командировке заграницей, думал, взвою. Иногда казалось, что я даже думать разучился на русском языке!
– Мне тяжело даётся жизнь здесь, – со вздохом признаюсь я. – Я очень тяжело схожусь с людьми. Когда моя мама заболела, те немногочисленные друзья, что у меня имелись, отвернулись от меня. Беззаботность и лёгкость – вот, что интересовало их. Потом, конечно, некоторые смогли признать, что были не правы, но тогда… я осталась одна. Бралась за любую работу. А потом я узнала, что мой отец всё это время знал о моём существовании и просто позволил этому произойти!.. – Я резко торможу. – Господи, что я несу! Простите. Моё нытьё – это последнее, что может быть вам интересно!
– Мне интересно, – заверяет Александр. – Я хочу узнать тебя поближе.
Я сомневаюсь, что его слова не знак чистой вежливости. Словно в реальном мире существуют бизнесмены за тридцать, которых интересуют нехитрые проблемы вчерашних школьниц!
Мы возобновляем движение, но теперь между нами снова повисает тишина.
– А как тебе такое? – усмехается Алекс и показывает на очередную табличку с названием дома.
– «Хижина несбывшихся желаний», – горло перехватывает спазм, – это ужасно! Представляю, как одинок этот человек! Что же должно было произойти в его жизни, что он излил всю свою боль в это мрачное домовое имя?
– Моей первой мыслью было, что тут живёт нытик по жизни.
– Вы слишком циничны, Александр. Нельзя быть столь категоричным, не зная, какая кроется история на самом деле. Я уверена, что только человек, полный грусти и боли, может так назвать свой дом.
О проекте
О подписке