– Миледи, сэр Кристофер Муррей ожидает вас!
Кит стоит у окна. Жесткая складка между бровей, плотно сжатые губы. Он знает.
– Мама? – поворачивается ко мне. – Ты уже знаешь? Ты ведь для этого здесь?
У него на столе – вскрытое письмо.
– О твоем отце? Он просил меня поговорить с тобой.
– Он не виновен!
Кит убийственно серьезен, настолько, что одновременно хочется рассмеяться и расплакаться.
– Кит… – Я подхожу к нему, хочется обнять или тряхнуть, я не знаю. – Кит, ты ведь знаешь, почему его обвиняют?
Он поджимает губы – упрямо, хмуро, совсем как Этард, сейчас это сразу бросается в глаза…
– Из-за Майрет, – говорит тихо, смотрит на меня. – Мне Макинтайр написал. Но это неправда.
Глухо и почти отчаянно.
Так искренне, что я слегка теряюсь.
– Кит, ты разве не знаешь своего отца?
Да, согласна, мне самой это кажется как-то слишком, но я не могу отрицать факты.
– Знаю. Но нет.
Упрямо.
– Почему?
Вдруг мысль проскочила – что если Кит что-то знает? Такое, что могло бы все изменить. Не то чтобы я сильно сочувствую Этарду, он сам виноват, но… что если не виноват?
Кит только хмурится.
– Не с Майрет, – говорит он. – Нет, это невозможно. Она… Нет.
И это все. Стоит, сжав зубы, желваки играют на скулах.
– Кит, если ты что-то знаешь, то лучше сказать. Вдруг это как-то можно использовать. Поговорить с Горданом…
– Нет. Я не знаю ничего. Просто Майрет не могла…
Он запинается. Губы поджимает. Его лицо идет красными пятнами.
Майрет?
Та-ак!
Кит, твою мать! Да что же вы творите все? Ему даже говорить ничего не надо, все так отчетливо написано на лице. Здоровый, вроде, парень, разумный, на войне побывал. А врать так и не научился. Глаза всегда выдают его однозначно. И пылающие уши.
Я смотрю на него и не знаю, что делать теперь.
И честно, прямо смех разбирает, потому, что Кит все еще верит, что я не поняла.
– Надеюсь, ты-то хоть с ней не спал? – говорю я, мысленно закатывая глаза.
Он дергается, словно от пощечины, так испуганно, что становится парня жаль.
– Мама! Нет! Что ты говоришь?! Мы никогда!
«Мы».
– И давно у вас роман? – говорю я.
Глаза Кита становятся совсем круглыми от ужаса.
– Нет! У нас ничего не было! Я бы никогда… я… Я просто люблю ее, но…
Совсем отчаянно.
Та-ак… Я отлично понимаю, что если надавить на Кита еще, то он будет рассказывать, что Майрет едва ли вообще не подозревает о его существовании, а он тайно вздыхает о ней. Конечно. Именно поэтому «Майрет бы никогда». Но Майрет действительно никогда бы не переспала с другим, будь у них все серьезно. Майрет девушка правильная, я не понимаю, как все это вышло.
И Кит будет защищать ее до последнего. И отца защищать. Вот так же упрямо и бестолково стоять на своем, еще, не дай бог, Джону ляпнет, Джон и с него голову снимет, за компанию. Гордан прав, не стоит Киту никуда ездить.
– А отец об этом знает? – говорю я.
У Кита дергается подбородок, он мотает головой. Не знает. Или, по крайней мере, Кит уверен, что не знает.
– Отец не виноват…
– Да? – удивляюсь я. – А кто виноват? Майрет? Может быть, это она соблазнила его?
Кит едва не подскакивает на месте.
– Мама! Как ты можешь?!
Я только вздыхаю. Никто не виноват, оба совершенно случайно оказались утром в одной постели. Сквозняком занесло.
Вот, кстати, интересно, я так и не узнала, в его или в ее постели они были?
Нельзя Кита в Кетнах отпускать, тем более одного. Он наворотит там…
И ведь удивительно, Этард был точно таким же в его возрасте. Прямолинейным горячим балбесом. Прямо один в один. И характером, и внешностью, и всеми этими дурацкими замашками.
И это всегда выводило меня из себя. Наверно, потому, что Этард был полной противоположностью моему отцу, мне все казалось, что так неправильно, я не понимала, чего от него ожидать. Все это упрямо-открытое стремление стоять на своем, и привычка идти только вперед, бить врага в лоб, говорить в глаза. Я ненавидела это в Этарде. Бескомпромиссность.
Самое удивительное, что теперь, в Ките, все то же самое меня восхищает. Потому что именно это делает его хорошим и честным парнем, который и в огонь и в воду готов за близких людей и за то, что считает правильным… не отступая.
Я даже рыжую щетину Этарда ненавидела. А Кит, такой же рыжий, кажется мне красавцем.
Ему нелегко сейчас.
– Тебе нужно поговорить с Горданом, – мягко сказала я. – Не нужно идти к Джону, его ослепляет ярость, он сейчас не видит и не слышит ничего. Не трогай его, дай ему остыть. Объясни все Гордану, он поймет, не станет тебя осуждать… и Майрет он осуждать не станет.
– У нас ничего не было, – глухо шепнул Кит.
– Хорошо, – согласилась я. – Милый, я знаю, что с Майрет вы знакомы с детства, что отец постоянно таскал тебя ко двору, и вы едва ли не выросли вместе. Она стала красивой девушкой, ты – взрослым мужчиной, все это закономерно. А то, что произошло… Гордан приезжал ко мне… Ему тоже сложно поверить, у него чутье говорит, что дело не так просто, но он не знает, за что уцепиться. Поговори с ним ты. С Горданом. Он готов слушать и разбираться. А не с Джоном. Возможно, вместе вы сможете что-то понять. Возможно, какие-то детали, которые кажутся тебе несущественными, помогут Гордану сделать правильные выводы. У него большой опыт, Кит, не забывай. И он на твоей стороне. А если ты пойдешь напролом и Джон, сгоряча, отправит тебя на плаху, то никому от этого лучше не станет. Ни тебе, ни Майрет, ни твоему отцу.
Кит насупился, ноздри раздулись.
Но я видела, уже почти готов сдаться. Он разумный парень, просто горячий. Я смогу убедить его… Не отступиться, конечно, тут он упрется неизбежно. Но подойти спокойно, все обдумав.
– Макинтайр не на моей стороне, – мрачно сказал Кит. – Он давно мечтает увидеть тебя вдовой. Тебя он вытащит… меня, может быть, тоже, чтобы ты была счастлива и благодарна ему. Но отца отправить на плаху будет рад. Такой удачный случай.
– Не говори ерунды…
Кит покачал головой.
– Ты знаешь, что это так.
– Айлин! На пару слов, хорошо?
Шибел успела перехватить меня.
– Джон ждет меня, – сказала я.
– Ничего, я быстро. Давай отойдем.
Королева оттащила меня за руку, глаза блестели лихорадочно, щеки бледные. Никогда я не видела ее такой.
– Я хочу предупредить, – быстро сказала она. – Будешь говорить с Джоном, не упоминай Иверача. Ни Ришерта, ни Алана, никого из них. Если будет говорить он – просто уходи от темы. А то Джон начинает беситься. И будь осторожна. Когда поговоришь с ним, зайди ко мне, я буду у себя.
– Что-то случилось?
– Что-то случилось, – согласилась она. – Но я пока ничего не понимаю.
Джон ходил по кабинету от стены к стене, явно на взводе.
– А, вот и наша бедная овечка! – воскликнул он.
Я остановилась подальше на всякий случай, склонила голову.
– Вы хотели видеть меня, ваше величество?
– Оставь это, Айлин, – Джон отмахнулся раздраженно. – Что ты можешь сказать обо всем этом? Я не понимаю! Нэт всегда был мне как брат, а тут… Как это вышло?! Как он мог?
На его месте я бы тоже была в шоке.
Я и на своем месте в шоке тоже.
– Я сама не понимаю, ваше величество.
– Айлин!
– Не понимаю, Джон, – поправилась я. Штука в том, что с Джоном никогда не угадаешь, стоит ли обращаться официально. – И даже предположить не могла, что Нэт способен на такое… Но за последний год я видела его только дважды, и то на официальных приемах. Я почти ничего не знаю о нем.
Джон скривился.
– А вот надо было знать! Надо было не крутить… хм, романы со своим Глоссери, а следить за мужем. От хорошей жены ни один мужчина гулять не станет. Ты же могла бы его удержать! И не говори, что нет! Если Глоссери смогла, то Нэта – тем более!
Бог ты мой! Вот только не надо сравнивать мимолетное увлечение без обязательств и двадцать три года законного брака!
– Нэт никогда меня не любил.
– Никогда? Да первые три года он из кожи вон лез, чтобы понравиться тебе. А ты только высокомерно задирала нос. Он ни на кого больше не смотрел.
– Это неправда, – сказала я. – Его почти не было дома, а если и бывал, то делал вид, что меня не существует. – Вздохнула, бесполезно спорить об этом. – Не важно, Джон. Все это было страшно давно, к чему вспоминать?
Он скрипнул зубами, верхняя губа дрогнула раздраженно.
– Если бы ты хоть немного уделяла ему внимание, то этого бы не случилось.
Ну, конечно! Виновата здесь я.
– Я виновата исключительно в том, что не люблю своего мужа. Но я никогда не отказывалась исполнять свои обязанности жены. Виновата только в этом и больше ни в чем. Он сам предложил мне жить отдельно… Джон, десять лет мы живем так, ты все прекрасно знаешь. А последний год я вообще почти не видела его, даже не представляю, чем он занимался все это время, о чем думал, какие планы строил.
– Какие планы? То есть ты допускаешь, что это действительно может быть умышленное предательство?
Такого поворота я даже от Джона не ожидала.
– Джон… – И не сразу поняла, как ответить. – Я не знаю, что думать. Я ничего об этом не знаю. И я всегда считала, что мой муж, конечно, тот еще кобель, но… тебе он всегда был абсолютно верен.
Джон чуть прищурился, шагнул ко мне, склонился так доверительно.
– Меня хотят отравить, Айлин! Что если это план Нэта? Что если он хотел отравить меня, соблазнить Майрет и править от ее имени, пока Нивен еще мал? А потом и Нивена отравить тоже. Что если так, ты не думаешь?
И глаза блестят, как у сумасшедшего.
Историю о том, что Джона хотят отравить, я слышу давно. Больше года точно… пожалуй, не один год. Нэт говорил, что у него всегда были такие мысли, но раньше они были менее навязчивы. Да и не совсем уж лишены оснований… И он всегда был подозрительным, боялся, что ему желают смерти. А теперь, с годами, это усугубилось.
Джон пристально смотрел мне в глаза.
– Ты мне не веришь?
– Я верю тебе, Джон. Конечно, верю. – Я даже осторожно шагнула ближе и, когда он не подумал отстраниться, мягко коснулась его плеча, погладила. – Я верю тебе. Корона – всегда лакомый кусок. Но кто же в здравом уме будет соблазнять так? Это надо делать очень тихо, незаметно. Нэт, конечно, никогда не отличался благоразумием, но он не идиот.
– Ты защищаешь его? – глаза Джона сузились, он подался назад.
– Я не защищаю, я просто пытаюсь понять. Это все так… я до сих пор не могу поверить…
– Ты хочешь сказать, я придумал все это? – Джон дернулся, шагнул прочь, его ноздри яростно раздулись.
Да что с ним такое?
– Джон, что ты… я ничуть не сомневаюсь в твоих словах. Да и как я могу сомневаться? Я хочу сказать, что это страшный удар и для меня тоже, я и подумать не могла, что Нэт пойдет на такое. Я ничего не знала. Если бы я только подумать могла, я бы сразу пошла с этим к тебе.
– Пошла бы ко мне и предала мужа?
– Джон… ваше величество, я не понимаю, что вы хотите услышать от меня! – самой даже не по себе стало, слишком уж непоследовательно все это. – Я ничего не знала, даже подумать не могла.
– Я хочу услышать правду!
– Вся правда, которую я знаю, ваше величество, это то, что четыре дня назад, на рассвете, Нэт прискакал ко мне и сказал, что его обвиняют в измене и он сам виноват. Сказал, что я должна знать и быть готовой, и не стоит его защищать, потому что ему нет оправданий. А потом уехал снова. Я была в ужасе и не могла поверить… Но это все, что я знаю.
Джон нахмурился.
Он поднял руку, словно жестом пытаясь остановить меня.
– А если я тебе не верю? – сказал с вызовом.
На кружевном манжете кровь. Я даже вздрогнула, в сердце кольнуло.
– Что такое? – спросил Джон.
– У тебя кровь…
Джон повернул руку, посмотрел, усмехнулся.
– Это не моя, не пугайся так. Я ходил к твоему мужу сегодня утром… поговорить. И вот… запачкался. – Джон нехорошо усмехнулся. – Не заметил. Надо было переодеться все равно.
Все ты заметил, сукин сын!
Гордан говорил, Нэта не пытали, потому что он сразу сознался во всем. Но сейчас Джон…
– Твой муж чего-то недоговаривает, – сказал Джон. – Вначале он вообще отказывался признаваться, доказывал мне, что ничего не было. Что он этого не делал. Но потом, когда я предложил привести тебя и посадить на цепь рядом с ним, он сразу сознался. Но все равно, Нэт недоговаривает чего-то важного. Я вот думаю, пожалуй, стоит привести.
У меня тряслись ноги. Я шла за Джоном в подземелья и уже почти готова была попрощаться с жизнью.
Но ведь он не станет? Я ведь точно не виновата ни в чем. Там Гордан, он тоже не даст меня в обиду… Но Джон король, и то, что я вижу сейчас, – пугает меня. Что-то происходит с ним, что-то нехорошее. Словно он сходит с ума…
И если так, я уже не знаю, на что надеяться.
Но хочется верить, что он просто попугает меня, все не на самом деле…
– Сюда, Айлин. Ты ведь никогда не была здесь? – Джон улыбался. – Не бойся. Если ты действительно не виновата, с тобой ничего плохого не случится.
Виновата в чем? Как мне убедить его?
Но, по крайней мере, нет стражи, никто не хватает меня за руки, не заковывает в цепи… Только вон, пара детин идет следом, но это личная охрана Джона.
На лестнице я едва не свернула шею – юбки длинные, а ступени высокие, не видно ничего. Джон подхватил меня под руку.
– Айлин, не дрожи так.
– А разве есть те, кто не боится, когда их ведут в пыточные подвалы?
Джон небрежно пожал плечами.
– Конечно, есть, Айлин. Те, чья совесть чиста. Я вот никогда не боялся спускаться сюда.
Сукин сын! Он ведь отлично понимает, насколько это разное! Он идет сюда как хозяин, а я… По глазам вижу, что понимает, не такой уж он и сумасшедший. Может быть, это просто игра? Он хочет напугать меня? Думает, что тогда я расскажу что-то новое?
Внизу было душно. Тяжелая кислая вонь мочи и пота, гарь чадящих факелов… До тошноты все это… А когда передо мной распахнули дверь, в лицо ударил запах крови и… у меня голова закружилась. Я зажала ладонью рот, зажмурилась.
Скрежет железа… цепи?
– Айлин? – я услышала хриплый голос. Удивление. Испуг. Ужас почти. – Что она здесь делает?! Ты обещал!
О проекте
О подписке