– Простите, – сказала виновато, – за то, что уронила рис. Я и правда не умею пользоваться палочками, но буду рада научиться.

Госпожа Хошимура улыбнулась, впервые за день. Очень искренне и тепло.

– Я знаю, девочка, – сказала она, – и хвалю за смелость. Ты отринула старое, вышла за круг, который был начертан для тебя другими. Разорвала цепи, которые сковывали тело, но теперь дело за разумом.

Что это значит? Она протянула мне метлу и указала на листья, разбросанные по саду.

– Труд помогает понять себя, расставить мысли в нужном порядке. Переоденься в удобное и помоги моей внучке.

До конца дня мы с Юки таскали листья, собирали их в корзины. Она казалась простым человеком, которому можно доверять. Но в ее человечности я сомневалась. Когда Юки приближалась, внутри будто все сжималось, холодея. Подобные чувства я испытывала рядом с упырями. Но сейчас страха не было. Оставлю этот вопрос на потом, неудобно спрашивать прямо. К вечеру, когда потемнело и вдоль чистых дорожек зажглись небольшие фонарики, мы вернулись в дом. Сложно было описать всю гамму эмоций, которую я испытывала в тот момент.

Восторг вперемешку с абсолютным спокойствием, прерываемым лишь мыслями о человеке, который вытащил меня из мира, полного боли и ужаса. Каин Вуд. Его по-прежнему не было и сердце неприятно ныло, требуя очередную порцию того самого чувства единения, которое я испытала лишь раз рядом с ним. Но раза хватило, чтобы навсегда привыкнуть и желать его почти постоянно. Это приводило беспорядок все чувства и мысли.

Часть 2

Мылись мы с Юки вместе, сестра Каина объясняла, как это принято делать в их стране. Она была худенькой, приятно сложенной девушкой с тоненькими ногами, цепкими пальцами и густыми черными волосами. Сначала мы приняли душ, а затем она объяснила, что мыться нужно на специальной табуретке. Воду принято экономить. После ванны Юки задержалась в дверях моей комнаты.

– Если не хочешь, чтобы он уезжал, скажи прямо, – произнесла она, – я же вижу все. Если что, Каин приехал перед тем, как мы пошли принимать ванную и сейчас работает в кабинете. Сходи и поговори с ним.

– Почему ты… – начала я.

– Я просто знаю, как невыносимо молчать о том, что чувствуешь, – сказал девушка и показалось, что в ее голосе мелькнула крошечная искра грусти, – он уедет, а ты останешься здесь, с сожалениями и разбитыми мечтами.

Последняя фраза явно была сказана не про меня, но я решила последовать совету новой знакомой. В доме стоял полумрак, кабинет Каина располагался на первом этаже, в отдаленной части особняка. За непрозрачной светлой раздвижной дверью горела лишь настольная лампа. Вуд сидел за небольшим деревянным столом, погруженный в собственные мысли. В целом, обстановка располагала к работе. Когда я аккуратно открыла дверь, он поднял на меня взгляд.

– Хорошо выглядишь, щеночек, – сказал он, взглядом предлагая мне присесть напротив.

Честно говоря, решительность, с которой пришла сюда, стремительно таяла. Так, Арефьева, не превращайся снова в школьницу. Я вздернула подбородок и взглянула в глаза Каину Вуду.

– Почему вы уезжаете так скоро?

На лице мужчины отпечаталось непонимание.

– Потому что у меня куплен билет. В Москве ждут дела, а сюда я приехал внепланово. Думал остаться на пару недель, но вижу, что без меня тебе будет куда спокойнее. Поверь.

– Почему вы за меня решаете? – с каждым словом крепла уверенность, я говорила громче.

Он откинулся в кресле и закурил, смотря в сторону окна, думая о чем-то своем.

– Чего ты хочешь, щеночек? Скажи прямо, – сказал Каин.

– Почему вы так со мной обращаетесь? – умоляюще произнесла я, снова теряя былую жесткость голоса, – то отталкиваете, то снова вынуждаете верить, что…

– Во что верить, малышка? – спросил он тоном, в котором насмешка граничила с нескрываемой властностью.

– Я ведь для вас просто вещь, – тяжело было не заплакать, но я держалась, – я и так в вашей власти.

– Так во что верить? – спросил он жестче.

– Что вам не наплевать на меня. Кто я для вас, господин Вуд? – эти минуты выжимали мою душу, не оставляя даже сил дышать.

Каин вздохнул и протер глаза ладонями. Все его жесты говорили об усталости, раздражении. Внезапно захотелось уйти и никогда больше не видеть этого человека. Он изматывал, крутил и вертел душу, словно издеваясь. Я поднялась.

– Извините. Наверное, я устала, не хочу докучать.

– Сидеть, – грубо сказал он и поднялся.

Я послушно плюхнулась обратно, даже не успев сообразить, что произошло. Каин подошел ко мне и прислонился к столу, совсем рядом. Я видела лишь его ноги, не в силах поднять взгляд.

– Щеночек, я устал, – вздохнул он, – но думаю, пришло время все расставить по своим местам. Как я уже тебе сказал, я не хороший, не добрый, не заботливый. Меня вообще мало волнуют человеческие чувства. Мы не будем гулять под луной, держаться за руки, и мы не будем парой.

Каждое слово острым кинжалом вонзалось в сердце, заставляя его кровоточить. Я не хотела отношений с Каином, в глубине души понимая, что это невозможно. Или хотела? Мне всего лишь было необходимо просто еще один раз ощутить то тепло рядом. Хотя сколько можно врать самой себе?

– Катя, понимаю, что тебе нужен кто-то рядом сейчас, – в голосе этого жестокого человека промелькнула нежность, – но соберись и сосредоточься на поиске себя. Мне нужна твоя сила. Если так хочешь, я трахну тебя, прямо сейчас на этом столе, но ничего более.

Я не поверила своим ушам. Почему от этих слов так больно? Когда Александр оттолкнул меня в доме у Чуку, не было настолько плохо. Каин стоял совсем рядом и убивал каждым произнесенным словом. За что ты так со мной? Все говорили, что этот человек уничтожит меня, а я, дура, не верила. Губы сами растягивались в кривой усмешке.

– Знаю, что я не вашего полета птица, господин Вуд, не нужно напоминать. И отношения, тем более с вами, мне не нужны.

Боль трансформировалась в ярость, поднимающуюся из глубины души. Казалось, что мной начинает овладевать холодное и жестокое чувство, имени которому я пока не была готова дать. Да, хотелось задеть его побольнее, отплатить той же монетой. Поднялась и решительно взглянула в глаза Вуда, понимая, какие слова нужно произнести. Каин прищурился, но не двинулся с места.

– И спать с вами я не буду. Никогда! – грубо выплюнула эти слова, затем развернулась и направилась к выходу.

Зачем вообще пришла? Думала, что такой, как он покорится мне? Как наивно. Но мне не хотелось уходить просто так. Я желала ударить его как можно больнее. Решение пришло само собой.

– Знаете, я действительно думала, что вы добрый и заботливый, – произнесла, слегка поворачиваясь боком и глядя на мужчину, – но спасибо, что открыли глаза, господин Вуд. Только теперь я понимаю, что вы и в подметки Алексу не годитесь. И в постели, наверняка, тоже.

– Стоять! – прорычал Каин.

Я увидела, как жестко произнесенные слова проехались по его самооценке.

– Нет! – было плевать, меня уже отвергли, – я сказала, что хотела. Спокойной ночи.

Развернулась и вышла, быстро направляясь на второй этаж, снеся на пути Хару с подносом и переходя на бег. Оказавшись в комнате, я разрыдалась. Одиночество, тоска и полный хаос обрушились острыми осколками, разрывая душу на куски. Я быстро расстелила футон и легла, укутавшись в одеяло. Слезы было не остановить. Неужели и правда полюбила? Нет, ни за что! Запрещу себе, заставлю и выдавлю ненужные чувства из сердца. Никто и никогда больше не посмеет плюнуть в мою душу.

Сжавшись калачиком, пытаясь не думать и не тосковать, уговаривая себя успокоиться, я задремала. И сквозь прозрачный полусон почувствовала легкое прохладное прикосновение чего-то мягкого, воздушного.

– Не плачь, ведьма. Ты не одна, – мягкий шепчущий голос кота слышала лишь я.

– Мы рядом, – знакомый писк заставил улыбнуться.

Я чувствовала их. На грани отчаяния, в момент сильного и беспросветного одиночества почувствовала существ из зеркала. Кот спустился ближе к моему животу и проскользнул под руку, устраиваясь удобнее ближе к бешено стучащему сердцу.

– Засыпай, – промурчал он, – потом полегчает.

– Мы же говорили, – вторил клубок, – хозяин теней сломает тебя.

Но я ждала, как наивный младенец, ждала его. Что Каин придет ко мне в комнату, обнимет и скажет, что пошутил. Неужели он так просто улетит от меня завтра? После всего, что наговорил и после всего, что в пылу ярости сказала я? Дверь скрипнула, заставив вздрогнуть. Вытирая заплаканные глаза, встала. Неужели? Однако за ней никого не оказалось, и я обреченно поковыляла обратно к футону.

С утра Каина не уже было. За завтраком я встретила лишь Юки и Хару.

– Он уехал рано утром, – тихо сказала девушка, – вы поговорили?

Кивнула, стараясь выбросить вчерашний разговор из головы. С сегодняшнего дня жизнь начинается заново, с чистого листа. Проглотив завтрак, я обратилась к новым знакомым.

– Госпожа Хошимура сказала про тренировки. Когда могу начать?

Хару усмехнулся. У этого парня, оказывается, приятная улыбка. Но улыбался он лишь губами, глаза по-прежнему оставались внимательными и серьезными.

– Тренировать тебя – моя задача, Катерина-сан, – сказал он, – начнем с оценки твоей физической формы, а затем уже посмотрим на душу.

В смысле, посмотрим на душу? Нет, они точно не люди. Наверху терпеливо ждала серая спортивная форма. Затянув волосы в высокий хвост, я спустилась и пошла за своим новым учителем. За садом, прямо на берегу голубого озера уютно расположилась спортивная площадка. Хару внимательно оценил мое физическое состояние.

– Брат сказал, что ты травмирована, – протянул он, – ноги. Давай пока пробежку, пару кругов вокруг площадки. А я пока подумаю, с чего начать.

Эти круги оказались настоящим испытанием. Мои ноги, несмотря на то, что выглядели здоровыми и не болели, во время второго круга почти отказывались слушаться. Боль стягивала голени и игры все сильнее, вынуждая остановиться, не в силах одолеть последние несколько метров.

– Нормально, – ободрил меня Хару, – а теперь приседания.

Все утро я делала различные упражнения. Он проверял пульс, сердечный ритм и давление. Спустя два часа мы медленно возвращались к дому.

– Все не так и плохо, – сказал брат Каина, – думаю, за полгода управимся. А вот с твоей психикой будет сложнее.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Сила любой колдуньи, – произнес молодой японец, – в грамотном совмещении физического и духовного начал. С телом проще – оно тренируется и становится лучше, а вот психика…

Хару демонстративно принюхался.

– Твоя душа запечатана чем-то, похожим на древнее заклятие. Это не просто травма или потерянные воспоминания. Это – барьер, выстроенный специально. И тебе предстоит его сломать. Но за такими вещами обычно скрывается очень травмирующие события. И я хочу, чтобы ты была готова к тому, с чем предстоит столкнуться. Начнем с легких медитаций, потом усилим погружение. Каин сказал, что твоя метка не проявилась. Это значит, барьер ее сдерживает. Работы предстоит немало и будь готова к тому, что будет много боли и пота. Надеюсь, ты это понимаешь, Катерина-сан.