– Отлично. Чуть позже ты обо всём узнаешь в деталях. Пока не забивай голову. Пошли покажу тебе самое основное. Обычно новички живут с другими рекрутами, а потом, если получают назначение, переезжают уже к коллегам. Техники – с техниками, скользящие – со скользящими…

– Понял, – отозвался андроид, с удивлением обнаружив, что у него нет никакого желания спрашивать, кто такие скользящие.

Мозг перенасытился событиями и новой информацией, сделался ленивым и уже мало на что реагировал.

Деймон показал Ретту несколько отсеков, уставленных койками. Это были жилые каюты для новичков. Выбрать можно было любую свободную койку, а условным знаком, что она уже занята, считался отвёрнутый краешек термоодеяла. Из жилых кают Деймон провёл андроида через камбуз.

– У каждой группы свой график, – объяснил Деймон. – Так мы не пересекаемся с другими членами команды и не создаём хаос. Рекруты же едят с той группой, к которой были приписаны. Например, у техников ужин в шесть по бортовым часам.

Слушая его слова, Ретт кивал. Киборг и андроид оставили камбуз позади, спустившись на две палубы ниже.

– А помыться можно вот здесь, – Деймон указал на створчатую дверь очередного отсека. – Вам, андроидам, это нужно так же, как и людям. Я тебя подожду, а потом отведу назад в спальные отсеки. Тебе стоит отдохнуть.

– А завтра?

– Перед тем как говорить с Вергилием, ты должен пообщаться с нашим психологом. Она составит психопрофиль, отправит его капитану.

Андроид усмехнулся.

– Вергилий будет знать, с кем говорит?

– Отчасти. Кроме того, психолог поможет выявить отклонения в поведении. Если они есть – их купируют сразу же, не дожидаясь, пока ты слетишь с катушек и всех тут порежешь.

Деймон ухмыльнулся и хлопнул Ретта по спине. Затем киборг отошёл к противоположной стене, кивком приглашая посетить душевую. Андроид, оглянувшись, проводил его взглядом. Потом дотронулся до считывающего устройства на двери. Створки разъехались в стороны, и Ретт шагнул в залитую зеленоватым светом комнату. Вдоль металлических стен тянулись одноместные кабинки, с каждой стороны – по десятку.

В стенки кабинок от пола и до верхней границы были встроены блестящие смесители. Купание длилось всего две минуты: сначала подавалась эмульсия из гигиенических средств, затем чистая вода. Это было очень удобно в условиях космического корабля, где воду приходилось экономить, и она использовалась для купания несколько раз, проходя очистку.

Ретт, пройдя вдоль ряда кабинок, остановился перед последней. Оглядевшись, словно проверяя, нет ли в душевой кого-то ещё, андроид принялся быстро раздеваться. Он стягивал с себя футболку, когда ткань зацепилась за что-то. Прочная цепочка. Ретт подцепил её кончиками пальцев и поднял на уровень глаз. На цепочке висел необычного вида кулон: круглый, ярко-красного цвета с матовой поверхностью, которая словно вбирала в себя свет. По нижнему краю кулона шли зазубринки.

Для чего нужен был талисман, андроид не представлял. Но, раз он был на его шее всё время, возможно, это как-то поможет открыть тайну происхождения Ретта в будущем? Хотелось верить. Может быть, это символ какой-то корпорации? Или человека, которому он принадлежал в прошлом?

Аккуратно положив медальон на гору своей одежды, андроид ступил в кабинку. В ту же секунду дверца плотно закрылась, и Ретт очутился в полупрозрачном коконе.

Тёплые пенные струи без запаха брызнули из смесителей, не только смывая грязь, но и словно унося с собой пережитое на Экстремуме. Андроид закрыл глаза и отдался приятному расслабляющему ощущению, которое казалось совершенно новым. Теперь многие ощущения покажутся ему таковыми.

Вода, насыщенная моющими средствами, закончилась. Наступила пауза между циклами. Шею и лицо Ретт яростно скрёб ногтями, чувствуя, как частички краски скатываются и застревают под ними. Позорное клеймо дичи, двуногой человекоподобной твари, на которую открыли охоту.

«Меченый!» – вспомнил Ретт крик гвардейца. Андроид запустил пальцы в волосы, пытаясь смыть краску и с них. С большим трудом ему удалось распутать слипшиеся пряди. В этот момент из смесителей полилась чистая вода. Частички краски алыми червячками собирались вокруг краёв слива, колыхались на пузырящемся потоке, но были слишком тяжёлыми, чтобы исчезнуть в чёрном зеве.

Вскоре второй цикл закончился, и двери кабинки распахнулись. Ретт вышел из неё и взял чистое абсорбирующее полотенце из высившейся на специальной полке стопки.

Рядом с полотенцами он обнаружил униформу «Афелия» – чёрно-синие брюки, такого же цвета куртку и чёрную футболку из синтетической ткани. Куртка Ретта была испорчена краской, и он отправил её в утилизатор, затем надел бельё и брюки. Андроид потянулся к футболке, заметил какое-то движение слева от себя. От неожиданности он подскочил, натолкнувшись спиной на косяк соседней кабинки.

Ретт сразу же понял, что никого в душевой больше нет, только он и его собственное отражение в голографическом зеркале на противоположной стене. Уловив движение, чёрная непроницаемая поверхность пошла волнами, затем на ней появилось изображение андроида, копирующее каждое действие оригинала. Он медленно повернулся, в одних штанах и босиком неспешно направился к зеркалу, чтобы рассмотреть своё тело.

Он был хорошо сложён, высок и мускулист. На гладкой светлой коже груди виднелись белые старые шрамы: один длинный, начинающийся под правой ключицей и заканчивающийся под левой грудью, и четыре круглых, диаметром около двух с половиной сантиметров каждый. Ретт машинально дотронулся до длинного шрама и провёл кончиками пальцев вдоль него. Память подкинула ассоциацию с чем-то неприятным.

У левого плеча андроид заметил огромный синяк, вокруг которого были кровоподтёки и царапины. Похоже, в это место он и получил удар, до сих пор отдававшийся во всей руке болью. Ретт опустил ладонь, посмотрел на своё лицо. Оно было очень бледным, под глазами разлились тёмные тени, а на точёных скулах и лбу багровели ссадины – следы пережитого на Экстремуме.

В этот момент створки двери в душевую разъехались в стороны, и в помещение, переговариваясь, вошли пятеро киборгов. Они даже не взглянули на Ретта.

Он поспешил отойти от зеркала. Отворачиваясь, мельком заметил огромный синяк под правой лопаткой, в центре которого багровели три точки, словно отмечавшие вершины треугольника. А вот и источник тупой боли в спине. Ретт торопливо подошёл к своему костюму и быстро оделся. Не дожидаясь, пока на него обратят внимание, андроид вышел из душевой в коридор корабля.

Деймон поманил его за собой. Андроид пошёл следом, не особенно запоминая, куда именно: не было смысла пытаться уложить в памяти все эти повороты безликих серо-чёрных металлических стен. Иногда по пути Деймон с кем-то радостно здоровался. Лиц Ретт тоже не запоминал, они все слились в сплошную мешанину причёсок, глаз, носов и губ. Наконец Деймон остановился перед уже знакомыми створками в спальный отсек. Прикладывая руку к считывателю отпечатка ладони, он кивнул Ретту, приглашая войти.

Только сейчас андроид ощутил непреодолимое желание поскорее лечь спать, всё равно куда, хоть на пол – лишь бы закрыть глаза и провалиться во временное небытие.

Но Ретт долго не мог заснуть, прокручивая в голове события этого дня. Ему казалось, что прошёл не день, а целая вечность: так много всего случилось за столь короткий промежуток времени. Остаться в живых, спастись от преследования, попасть на гигантский космический крейсер, узнать, что память утрачена навсегда и принять для себя новую личность…

У некоторых на те же вещи уходит целая жизнь, а у него – какие-то сутки. Андроид неслышно усмехался, переворачивался на другой бок и закрывал глаза, но перед внутренним взором снова вставала груда тел в тёмном помещении, он видел чёрные дула винтовок, летящий на него гравимобиль, образ Зеры и её светящиеся глаза, собственное бледное лицо с голографического изображения…

Мысли словно гудели в голове, не отпускали и наваливались липкими, удушающими комками. К тому же непривычный гул и вибрация корабля тоже давали о себе знать, мешая заснуть. Эти звуки примешивались к шуму, существовавшему только в голове Ретта, и становилось ещё хуже.

По собственным ощущениям, он смог уснуть только под утро, если такое понятие вообще было применимо к времени на борту корабля. Почти сразу Ретту начал сниться сон. Позже он мог вспомнить всё в мельчайших деталях. Андроид задумался над тем, видят ли другие сны так же ярко и запоминают их так же подробно, как он, или это особенность, обусловленная его «пустой» памятью?

Он открыл глаза. Яркий белый свет больно резанул по ним. Ретта словно окутывал полупрозрачный белый дым. Здесь было комфортно и тепло, только этот свет был слишком уж ярким. Андроид вытянул руку, поразившись тому, как сложно ему это далось, словно конечность была сделана из цельного куска металла. К тому же среда как будто сопротивлялась его движению. Ретт едва различил в «дыму» свои пальцы, которые неожиданно упёрлись во что-то мягкое и упругое.

Андроид слегка надавил на эту преграду, та подалась, и он почувствовал сопротивление. Что это? Где он? Ретт замер и прислушался к своим ощущениям. Он не чувствовал под собой опоры, но и не падал при этом вниз. Снова согнув руку в локте, обхватил ладонью плечо. Прикосновение получилось каким-то слишком гладким, даже скользким.

Жидкость! Вокруг был не дым, а жидкость! От удивления и страха Ретт открыл рот и глотнул вязкой белой субстанции. Безвкусно. Он поднял вторую руку, инстинктивно пытаясь зажать лицо и не дышать, и задел запястьем что-то твёрдое. Опустив голову вниз, андроид с ужасом увидел, что к животу подведена тонкая ярко-алая трубка.

Забыв о жидкости вокруг, Ретт схватился за трубку, она была горячей и пульсировала в его ладони. Он потянул за неё, но ничего не произошло, лишь неприятное ощущение прокатилось от центра живота по всему телу. Отпустив трубку, андроид стал в ужасе метаться, то и дело натыкаясь на мягкие стенки окружавшей его преграды. Он выгибался, пинался, хватал руками пустоту перед собой, скрючивался, и тут…

Не успев ничего понять, он ухнул куда-то вниз вместе с белой жидкостью. На эти секунды, пока длилось падение, Ретт словно перестал существовать, мир превратился в белую влажную кутерьму. А затем андроид ударился обо что-то мягкое.

Он барахтался в белёсой жидкости, которой оставалось всё меньше – она с бульканьем куда-то сливалась. Андроид, которому теперь нужно было дышать собственными лёгкими, захрипел, вдыхая носом и с шумом выпуская воздух изо рта. Он лежал на дне стеклянной чаши, на подушке из силикона, липкий и скользкий. На воздухе, вне эмбрионального мешка, движения ощущались совсем по-иному. Ретт попытался схватиться за прозрачную стенку чаши, подтянуться и выбраться, но склизкая ладонь съехала, оставив на стенке вязкий след. Окончательно обессилев и часто-часто дыша, Ретт остался лежать неподвижно, упёршись щекой в изгиб стенки чаши. Увидев, что к нему приближаются тени, он поднял глаза…

Сильнейшее неведомое чувство охватило всё его существо, и Ретт проснулся, дёрнувшись. Андроид, находясь под впечатлением от сна, быстро ощупал себя. Он всё ещё был на «Афелии», лежал на своей койке в общей каюте. Голоса проснувшихся людей звучали глухо, но он к ним не прислушивался. Страх. Вспомнил страх, когда увидел склонившихся над ним людей.

Ретт не торопился вставать с койки и, лишь когда спальный отсек опустел – члены команды разошлись по своим постам – поднялся, держась за низ кровати над ним, и сел, спустив ноги на пол. Опустив локти на колени, андроид спрятал лицо в ладонях и выдохнул. Это был не сон, а воспоминание о том, как он появился на свет.

Он не должен был проснуться тогда, подумалось ему, случившееся было ошибкой. Кто же создал его по образу и подобию человека?

Андроид помотал головой и выпрямился. Передёрнул плечами, словно стало прохладно. Затем осмотрелся. Несколько коек всё ещё было занято: освободившиеся от дежурств или выходные, люди Вергилия мирно спали.

Щёлкнул запор одёжного крючка, когда Ретт стащил с него куртку и брюки. Одеваясь, он пытался понять природу внезапно накативших размышлений о своём происхождении.

Он вспомнил о чистке и фыркнул. Кому бы понравилось осознавать, что ты не личность, а всего лишь механизм, пусть из плоти и крови? Механизм, который можно выбросить, когда он отслужит своё. От которого одним движением можно избавиться, когда он просто станет не нужен.

Покидая спальный отсек, Ретт поклялся себе, что узнает обо всём и найдёт того, кто подписал ему смертный приговор.