Тут же – мечта – если б можно было, то устроился бы в лен-мос-гор-прог концерт, помылся, подстригся и проч. советский имидж, и попс бы гнал за башли, «но анархизм оставил бы». ХЕРНЯ! А в музыке – с'ём 1 в 1 Sex Pistols, ибо «лучше всё равно не родим». «Sex Pistols» – лучшая группа, но – «лучшая только потому, что хороший manager попался. Попадись другой – они бы пели и играли, как Кобзон» (!) Мне аж тошно стало. А про другие группы и говорить отвратительно – онанизм какой-то. Сплошной откровенный СЪЁМ и ПОПС. Мечты все вонючие – вот в люди выйти, популярными стать, официализоваться и вощще. А политики и прочего не касаться – ибо «сомнут, из рок-клуба выгонят»(!). Абзац! Только ДК – хорошие ребята. Их там поэтому и матерят чуть ли нецензурно. Что, мол, группа для ПТУшников, группа, постоянно преходящая пределы живой игры (лажания), группа вульгарная и антиинтеллигентная. Одно слово – концептуальная (этот термин аж как ругательство у них там). Одним словом, что-то вроде «Мухомора» (видимо, самая ненавистная группа). Интересно, что ДК познакомились все в крейзе. Кто-то из них в 80 м попал туда и встретил там всех остальных. Забавно. Ребята – интеллектуалы, слушают серьёзные дела. Шариков (лидер) – дикий любитель русского «декаданса» (советский поносный термин). Кстати, скоро должны прибыть новые альбомы ДК – 85 е и 86 е. Интересно. Я кажется, уже писал тебе, что записал «ДМБ'85». 85. Отличный альбом и хорошая запись. Как приеду обязательно привезу. Возможно, что недели через 2 прибудут новые дела из Питера. Причём некоммерческие. Не знаю. После этих «Рокси» и пр. приходишь к выводу, что кроме ДК, Путти, ГО и прочих негативных элементов у нас и слушать нечего. Не слышал ещё вас. Наверно, хорошо. Похоже, что <на> хорошие дела способны люди, ввиду обстоятельств попавшие и находящиеся в местах, максимально не предназначенных для духовного роста и самовыражения. У меня один друг как-то хорошую вещь сказал: «Если б был закон, запрещающий играть под угрозой смерти – все бы играющие делали бы ПРОБОЙ». Здорово. А в этих местах так всё и получается.

Я собираюсь работать снова. Сочинил новый цикл песен (на 2 альбома). Видимо, имеет смысл писать альбомы по 375 м (1 сторона), получасовые. 500 м – много, 270 (сторона) – мало. 30 минут как раз. Не успеет утомить. Писаться, видимо, можно на любой сов. аппарат, но на 38-й скорости. Для этого нужно лишь вставить насадку на вал. И всё. Качество должно быть довольно сносным, и фона будет меньше. Кстати, я стал приходить к мысли, что распространять свои дела не стоит – просто бессмысленно. Никому (кроме автора) это не нужно (не «нужно позарез»), все и так проживут в сытости и святости. Никого это не пробьёт, никому не поможет. Всё просто сожрут, переварят и высрут. Надо работать как Хлебников. Он считал, что вещи можно не публиковать и не тиражировать – ибо написанная вещь уже в вечности, а всё остальное – по боку. Публикация вещей (если они действительно не – попс) у нас не окупается. Просто все на тебя закладут (кроме таких же, как ты, одиночек – авторов) и засадят во имя любви к Большому Брату. А так – можно работать, работать для себя и для вечности. Придут друзья – поставить им послушать, или почитать… и всё. Говновым не охота дарить свои беззащитности. Ибо сказано в писании: «Не мечите бисера перед свиньями, дабы не раз'ярились и не набросились на вас». Ещё там же – «Не давайте своё сокровище собакам, дабы не бросили они его в навоз!» Хорошо. Иисус большой был чувак. Хорошо бы с ним поговорить или, ещё лучше, поиграть. Рокер бы был крутой. Не знаю, не любят на этой земле ПОЭТОВ. Здесь любят лишь говновых и уподобившихся оным. Остальные подлежат уничтожению извне или, что чаще и естественней, – самоуничтожению. Так желает бог, Великий Вселенский Садист. Не стоит ему мешать. Но стать говновым – НИКОГДА. И смириться – тоже. Раз херово – так пусть уж до конца, до предела, и самоуничтожение – восклицательный знак в конце. Ах, работать хорошо! Хорошо сочинять новые песни, новые слова, новые стихи:

 
О, я блюю на ваши дела!
Я, величайший из крамозлых рокеров,
Изнасилован жа́вым вилым сапогом
Ваших курвенных мироустройств.
Я подпольная ра́ная крыса!
Я, психора́дочный гений,
Жат кре́плой доскою кровалого неба,
Навсегда неуслышан задроченным ухом
Суслых детей зернявой сраны
Неспособных двенадцатиэтажно
Блюнуть мозгами в асфальтово алище,
В асфальтовый туск голожаемой жизни.
 

Или вот ещё:

 
Надо же! —
Солнышко.
Из набитой окурками лампочки
Буду пить оживительный шок.
 

Счастья тебе. Пиши!

P.S. видимо, я приеду в конце августа на субботу/воскресенье.

Д. Егор.

Письмо Егора Летова Валерию Рожкову из Омска в Новосибирск 19 мая 1986 года

* * *

Привет!

Ленты вышлет Jeff Иванычу завтра/послезавтра.

Кстати – мы долго думали с Jeffом – чем об’яснить наш провал в Н-ске. Получается довольно много причин, причем весьма существенных. Я считаю, что здесь – налицо полная разница и пропасть в жизненной позиции между нами и публикой Н-ска. Мы живём в иных условиях – нас тут окружает (да и изнутри прёт) глобальное одиночество, и единственный наш выход – это полное ожесточение и цинизм (как взгляд правде в глаза перед угрозой уничтожения в любой момент), сознательное приведение себя в состояние добровольной смерти, тогда как в Н-ске все эти ребята, похоже, вощще не страдали никогда и не понимают, что такое боль и одиночество – ибо они всегда были вместе, и у них всегда под рукой куча музыки, стихов, книг и проч. и проч. Для них такой взгляд (наш) на мир – непонятен, страшен, дик наконец. Хорошие это люди, добрые, открытые – но… просто чтобы нас понять, надо в Омске пожить. С другой стороны, вроде довольно ясно – что все наши песни (даже такие, как «Пошли вы все на хуй» и пр.) – по сути – о ЛЮБВИ и СВЕТЕ, про то, как плохо, когда их нет внутри. А такие вещи, как «Вслед за солнцем», «На наших глазах», «Среди зараженного…» прямо об этом. Всё равно реакции никакой. Возможно, сдерживало присутствие женщин. Возможно, виноват сам оргмомент – так считает Джефф. Когда я приехал в Омск, я сначала вощще решил не давать зальных выступлений, а потом подумал и решил петь песен 5–7, и, если нет контакта, всё бросать и уходить, либо начать открыто издеваться над публикой. Понимаешь, когда поёшь – отдаешь себя всего – и когда в ответ пустота – холодно душу на сквозняке держать. Что-то вроде того, как если б долго подбирал и готовил подарок, принёс, подарил – а его даже не распечатали (или вообще не заметили). Но с другой стороны – для некоторых это СТРАШНЫЙ подарок, вроде картины Босха. А возможно, и так: наши песни о смерти и пустоте, а смерть/пустота и должны рождать смерть и пустоту. А так и случилось. Но, слава Богу, что не было аплодисментов! Аплодисменты после таких вещей, как «Оптимизм» или «Желтая пресса», – это пощёчина. Тут возможна двоякая реакция – либо хором орать, подпевать, стучать кулаками в пол – либо нам рожу бить, уходить, блевать от нас и вощще. Т. е. активное проявление реакции. Странно – а тут – просто тишина. Что играли, что не играли. Во всяком случае, полезно на будущее. Теперь уж будем готовы к такой реакции. Нас сейчас приглашают на серию концертов в какой-то г. Благовещенск, или что-то вроде этого. Не знаю, не знаю. Надо искать свою публику. Скорее всего, это – молодёжь, живая и озлобленная. Может, это – «путтиловцы», кто знает… Думаю, в Н-ске нам играть заказано – народ ещё долго будет блевать при воспоминаниях о нас. Но опять же непонятно – ведь когда шли – знали – кого шли слушать?! Странные дела.

О поездке в Н-ск, мы написали новую песню – «Мы – лёд».

Привет всем.

Пиши.

Письмо Егора Летова Валерию Рожкову из Омска в Новосибирск, 24 ноября 1986 года

* * *

Речь в письме идёт об акустическом квартирном концерте Егора Летова, Евгения «Jeff’а» Филатова и Александра Рожкова на квартире Александра Рожкова в Академгородке Новосибирска 7 ноября 1986 года, который Летов впоследствии назвал «Песни в пустоту». 32 года спустя, в 2018 году эта запись была выпущена на CD издательством «Выргород», к этому изданию Наталья Чумакова написала сопроводительный текст:

«“Гражданскую Оборону” Егор и Кузьма (Константин Рябинов) основали осенью 1984 года, но выступить группа так ни разу и не успела: из-за заведенного в КГБ дела Кузьму в срочном порядке призвали в армию, Егора отправили в психбольницу, а все соратники в ужасе разбежались кто куда. Выйдя из психушки, Егор, ещё не будучи коротко знаком с братьями Лищенко (с которыми они в 1987 году оглушающе выступили на I Новосибирском рок-фестивале), искал людей, с которыми можно было бы продолжать какие-то совместные действия, и в этот момент к нему присоединился Jeff – Евгений Филатов. С ним они даже сумели записать первый вариант “Красного альбома”, который Егор впоследствии назвал “курьёзом” из-за безобразного качества исполнения.

В Новосибирске у Егора был старинный друг Иваныч – Александр Рожков, математик и флейтист. В своей квартире в поселке Матвеевка, что между Новосибирском и Академгородком, он начал устраивать сейшены. Собиралась там исключительно “элита” местного андеграундного рока. И сама собой пришла идея пригласить туда выступить никому тогда абсолютно не известного омского музыканта Егора Летова, послушать которого и пришел тот самый бомонд в количестве примерно четырнадцати человек. Праздничной атмосфере должна была как бы способствовать дата 7 ноября – годовщина Великой Октябрьской социалистической революции.

Скорее всего, эти люди – а был там и Дмитрий Селиванов, и музыканты группы “БОМЖ”, и прочие много о себе понимающие граждане – даже не поняли и не смогли уразуметь, что они там услышали и как на это реагировать. Я думаю, что именно тогда, после этого первого выступления под именем “Гражданская Оборона”, да и вообще первого исполнения своих песен перед посторонними, Егор полностью изменил свое отношение к публике. Теперь только агрессия и эпатаж. Запись далась Иванычу сложно – он был вынужден не только подыгрывать группе, но и следить за магнитофоном, который не удалось надежно установить. Поэтому аппарат временами кто-то отключал, задевая, и некоторые куски концерта попросту выпали. Затем, уже по приезде в Омск, Егор и Jeff дописали туда свеженаписанные под впечатлением от произошедшего песни, а также “Речи и рассуждения” (так Егор определил этот монолог при оцифровке в 2005-м). Несмотря на то что почти никто об этом и не подозревал, запись сохранилась полностью и действительно образовала отнюдь не мифический альбом “Песни в пустоту”. Я решила ничего не изменять в нём, не выбрасывать песни, пострадавшие от остановок магнитофона, и не сокращать длинные паузы – пусть всё останется так, как это отпечаталось на плёнке».

Наталья Чумакова,

26 сентября 2018 года

От себя добавлю: недавно, уже осенью 2021 года, мне неожиданно позвонил из Омска тот самый Jeff, Евгений Филатов. Лично мы не были знакомы и никогда ранее не общались, хотя, конечно, были наслышаны друг о друге все эти годы. Он увидел мою книгу о Егоре и сам захотел пообщаться. Он по-прежнему называет Егора «Леточкой», вспоминает те времена тепло, но с иронией, и так же, как и Егор в этом старом письме Рожкову, повторяет: мол, в Омске надо пожить, чтобы многое понять.