III. Соседи

О том, как важно чувствовать ответственность

Максим уже четыре года снимал эту квартиру. Когда-то тут жила ещё его бывшая жена с дочкой, но с тех пор, как они развелись, он влачил своё существование в гордом одиночестве.

И за все эти четыре года он всего несколько раз видел соседей по лестничной клетке, а соседей сверху и снизу не видел ни разу в жизни. Складывалось ощущение, что там вообще никто не живёт.

Сверху-то, ясное дело, живут. Иногда он слышит, как двигают мебель или бегают, втыкаясь конскими копытами в пол. Но соседи снизу словно отсутствовали. Их не было слышно и не было видно вот уже четыре года.

Осматривая погром в квартире, Максим точно знал, что сегодня он познакомится с соседями снизу, а возможно, и сверху.

День и так не задался, а по приходе домой, в своё холостяцкое жильё, в свою личную берлогу, он надеялся отдохнуть от суеты. Надеялся закрыться в комнате, выгнать животных в коридор или во вторую комнату. Или навалить им столько жратвы, чтобы носа не показывали, и отвиснуть перед телевизором, попивая красное вино из бокала на высокой ножке.

Но ничего такого не случится. Его мечты, к сожалению, остались всего лишь мечтами. А перед глазами была разруха.

Калошница, поваленная на пол, погрызенная и без одной ножки. У одного кроссовка нет языка, у второго задника. Зато лежат они аккуратно вместе. Прямо под зеркалом с выломанной дверцей.

Наблюдая разруху в коридоре, Максим боялся двигаться дальше. Он, конечно же, догадывался, что в комнатах будет так же, но в глубине души теплилась надежда, что туда эти монстры не добрались.

– Я говорил ему – хватит. Хватит! – мурчал Его Величество Кот, ласкаясь о ногу Макса. – Но он как будто сошёл с ума. Он рвал и грыз всё, что попадалось ему на глаза. Я испугался и кричал. Кричал не своим голосом. Я забрался на шкаф, опасаясь, что он и меня съест. Он меня, кстати говоря, не любит. Что вполне взаимно. Я тоже его недолюбливаю, если честно. Только ему не говори. Пусть он думает, что мы лучшие друзья…

Его Величество Кот продолжал свой нудный монолог, но Максим не слушал. Ему в какой-то момент стало плохо: то ли давление подскочило, то ли нервный срыв намечался, но в глазах потемнело, и он спешно пошёл в ванную, чтобы умыться.

Изжёванное и слюнявое полотенце валялось на полу. Стульчак от унитаза – и тот был пожеван, словно по нему проехался трактор.

Максим не удивился разрухе в ванной. Он наклонился над раковиной и долго полоскал лицо холодной водой.

«Хорошо, хоть зеркало целое», – подумал он, пустым взглядом уставившись в своё отражение.

Лицо довольно бледное. Синие круги окаймляют глаза, будто бы это не он проспал больше суток. Мокрые волосы сбиваются и липнут ко лбу. Глаза ввалились в глазницы, как в какие-то ямы. Скулы резко очерчивают лицо, будто он до боли сжал челюсть… Максим обратил на это внимание и понял, что действительно довольно сильно сжал челюсть. До боли.

Когда полегчало, он продолжил осмотр квартиры. И был крайне удивлён, что ему вновь не стало плохо после того, как прошёлся по комнатам.

В спальне всё было вверх дном. Засохшие цветы валялись на полу вместе с разбросанными комьями чёрной земли. Видимо, Собаке-Собаке было мало, что он обронил горшки и штору, так этот паршивый пёс ещё и раскидал землю по всей комнате.

Чёрные собачьи следы усеивали простынь и одеяло. Несколько отпечатков виднелись даже на обоях, будто Собака-Собака хотел добраться до единственной фотографии, висевшей на стене.

Во второй комнате, которую Максим после отъезда жены использовал как кладовку, было, пожалуй, хуже всего. Здесь и до прихода его новых соседей-животных было не всё в порядке, а после того, как похозяйничал Собака-Собака, стало совсем плохо.

Шкаф. Огромный шкаф до потолка валялся посреди комнаты, изрыгнув на пол: вещи, бельё, обувь, коробки с лекарствами, старую технику и всё, что когда-то хранилось в нём. Как этот бесноватый пёс сумел завалить такую громадину, оставалось загадкой. Да ещё и повалил его на бок. Правда, одна из секций лежит лицом вниз.

Буквально каждая вещь была изжёвана и обслюнявлена. Будто бы Собака-Собака задался целью пожевать каждую вещь в квартире.

Вместе с Максом на обходе был и Его Величество Кот, который крутился под ногами, брезгливо переступая грязь и всё время приговаривая:

– …Когда он добрался до этой комнаты, я кричал не своим голосом. Остановись! Остановись! – Его Величество добавлял в голос нотки трагизма и до невозможности корчил морду. – Но он меня не слушал. Он как животное носился из комнаты в комнату, словно его кто-то гонял.

– А где сам Собака-Собака? – впервые за вечер обратился Макс к Его Величество Коту.

– Спрятался, наверное, где-то. Трясётся, наверное. Боится твоего гнева.

– И правильно делает, – грозно сказала Макс. Он даже не стал разуваться и ходил по квартире в туфлях. – Собака, ты где?

Ответа не последовало.

– Собака! – прокричал Макс второй раз.

В той секции шкафа, которая покоилась в полу лицом, что-то зашевелилось.

– Я здесь. Здесь! – донёсся глухой голос из шкафа. – Меня привалило. Привалило, – продолжал он лаять – Помогите. Помогите!

– Ах вот где он, – наигранно и совсем неправдиво сказал кот.

Максим с презрением посмотрел на кота.

– Будто ты не знал, где он.

– Честное слово. Я и предположить не мог, – Его Величество приложил лапу к груди в подтверждение слов. – Когда его бес совсем попутал… когда я устал кричать и даже голос сорвал… кхе-кхе… я понял, что мне с ним не справиться и поэтому спрятался. И больше я его не видел.

– Нагло врёшь в глаза?

– А что мне оставалось делать? – жалобные глаза кота буквально облизывали Максима. – Что я могу сделать с этим варваром? С этим зверем?

– Но ты ведь знал, где он?

Кот опустил взгляд в пол.

– Туалет. Туалет, – донёсся приглушённый лай из шкафа. – Туалет.

– Ведь знал? – настаивал на своём Максим.

– Ну, знал, – не поднимая глаз, ответил Его Величество.

– А почему сразу не сказал?

– Я пытался, – широко раскрытыми глазами снизу вверх Его Величество Кот уставился на Максима. – Я хотел, но ты был так шокирован, что я испугался. А вдруг ты бы подумал, что это я всё сделал? Вдруг бы ты меня избил? Я и потом хотел сказать, но тебе стало плохо. А потом… потом ты всё сам увидел.

– Туалет. Туалет.

– Заткнись! – крикнул Макс на квадратный шкаф. – Теперь будешь там год сидеть. Пока не навалишь там кучу и сам же не задохнёшься от своего говна. Ты понял? Понял?

Его Величество Кот прижал уши и по-пластунски отполз от сумасшедшего человека в сторону, ближе к уцелевшему столу, где можно было спрятаться в случае опасности.

– Понял, – едва услышал Макс.

– А ты куда пополз?

– Я ничего… Я просто.

– Хочешь сказать, ты не мог его остановить?

– Не мог, – прижимая уши, ответил кот.

– Или не хотел?

– Или не хо… Не мог!

– И он всё это натворил без тебя?

– Не мог… То есть да. Без меня. Я, как светлая сторона, пытался его остановить. Но он как с цепи сорвавшийся пёс. Он рвал и метал всё, что видел. Что я с ним сделаю? Во мне веса восемь килограмм с кислородом в лёгких и съеденными утром консервами, а он, кобелина, килограмм под тридцать весит. Как мне его остановить?

– Ладно, замолкни, – отмахнулся Макс и пошёл на кухню налить себе попить.

В кухне он ещё не был и очень надеялся, что когда откроет дверь, то не увидит там того, что видел во всей квартире. Он надеялся, что кухня останется единственным уцелевшим островком.

Дверь закрыта. Хороший знак.

Максим схватился за ручку и с болью в сердце потянул дверь.

Его надежды не оправдались.

– Твою мать, – только и сказала он.

И, вместо того чтобы просто налить чайник и подождать, пока он закипит, Максим побежал в ванную, схватил пластиковый таз, половую тряпку и ринулся обратно.

Вода доходила уже до порожка. Ещё полчаса – и она, заполнив кухню, тонкими струйками выйдет в коридор и в другие комнаты.

Не снимая туфлей, он кинулся убирать воду. Тряпка впитывала воду мгновенно. Таз плавал как кораблик. Максим несколько раз выжал тряпку в таз, затем понял, что это мартышкин труд.

А что самое главное – он не перекрыл место утечки.

Оказалось, что Собака-Собака перегрыз шланг под раковиной, который ведёт, точнее который вёл, к крану.

Пришлось перекрывать всю воду в квартире.

Максим понял, что одной тряпкой ему не справиться, и притащил на кухню все грязные вещи. Чего-чего, а грязных вещей после погрома было достаточно.

На кухне оказалось постельное бельё, свитера, пиджак, трусы, носки, спортивные костюмы. Всё, что изжевал и изгваздал Собака-Собака, теперь плескалось в воде.

Кухня стала напоминать большую стирку на одной из индийских рек. Примерно как у того корреспондента в телевизоре. Вещи горой лежали посередине и впитывали воду. Но проклятая вода никак не хотела исчезать. Её по-прежнему было много. Очень много…

Максим отжал простынь и пододеяльник, тем самым наполнив пластиковый таз доверху. Он не решился выплёскивать содержимое в раковину, переживая, что Собака-Собака и там погрыз всё что можно.

Он не сразу заметил, что таз подтекает. Приглядевшись, Максим увидел на дне несколько маленьких дырочек, очень напоминающих укус. Ему не пришлось ломать голову, кто бы это мог сделать. Он лишь выругался и продолжил работу, орудуя дырявым тазом и ворохом тряпья, так как другого ничего не придумал.

Со временем воды стало меньше. Теперь она едва скрывала подошву.

Макс краем глаза заметил Его Величество Кота, который тайком подглядывал из-за угла.

– Чего тебе?

– Нет, ничего… Я так, – сказал Кот и продолжил украдкой смотреть за ним.

Максим уже не понимал, чего на нём больше: воды с пола или собственного пота. По крайней мере вся одежда вымокла до последней нитки.

Ближе к вечеру, когда Макс продолжал носить воду, Кот окликнул его:

– Максим… Макс… – словно боясь кого-то разбудить, шёпотом звал Кот.

– Чего?

– Я не хочу надоедать и показаться довольно настырным котом, но меня волнует ещё одна маленькая деталь, которая, кстати говоря, если бы о ней знал и ты, тоже тебя немало бы взволновала…

– …Ну, говори уже, – вытирая мокрым рукавом лоб, раздражённо сказал Максим.

– Как бы ты ни был зол, какой бы гнев ни сидел в твоей душе, но если ты не выгуляешь Собаку-Собаку, то тебе придётся убирать ещё одну лужу. – Как только Его Величество это сказал, он тут же скрылся за углом.

Максим произнёс что-то нечленораздельное, жужжащее и, скорее всего, матерное, бросил таз на мокрый пол, слава богам, теперь уже всего лишь мокрый, и пошёл в комнату.

Одним движением он поднял шкаф, и Собака-Собака, выскочив на свободу, начал нарезать круги по комнате.