– Мы еще это обсудим, Эрик, – процедил он, отступая. – Позже. Валите отсюда, мелюзга, да поживее.

Уговаривать дважды не пришлось. Спотыкаясь, дети побежали прочь, свернули в какой-то переулок и перешли на другую улицу, пробежали еще пару кварталов и, запыхавшись, остановились в тени одного из особняков.

– Дрянь, – зло сплюнул Люций. – Что это было, Эрик? Ты знаешь их?

– Только Варди.

– То есть нам крупно повезло? Кто он тебе?

– Мне – никто. Это парень моей сестры.

– Что они хотели, почему убили культистов?

– Я не знаю. Не понимаю, что происходит…

Тут у Эрика в голове всплыли слова отца, подслушанные несколько ночей назад. «Горячие головы», кажется, так говорил отец про Айварса и его парней.

– Похоже, друг мой, теперь я крупно тебе задолжал, – Луций похлопал Эрика по плечу. – Как минимум одну жизнь.

Друг. Эрик уже не раз слышал это слово от Луция, но только сейчас осознал, что у него, действительно, появился друг. Друг, за которого он готов вступиться в беде. Эрик задумался, а были ли у него еще друзья? Те, за которых он был готов рисковать собственным благополучием, а может быть, даже и жизнью. Родители, сестра – да. Но ведь это не друзья. Кто еще? Он перебирал в голове знакомых и все сильнее убеждался, что ни к кому больше не испытывал такой сильной симпатии.

– Что с тобой? – донесся до Эрика голос Луция.

– Все нормально, – улыбнулся Эрик, так и этак проговаривая в голове слово «друг». – Я просто внезапно понял, что у меня раньше, кажется, не было друзей.

– Правда? – удивился Луций.

– Правда. И знаешь, друг, мне нравится, что теперь есть.

***

Какое-то время шли молча. Эрик продолжал думать о дружбе и о том, как странно устроен мир. Всю жизнь его окружало множество гуддарских сверстников, но ни один не стал для него другом. Они бегали по улицам Патеры, вместе играли, устраивали шалости, однако если кого-то настигало наказание в виде разгневанного взрослого, Эрик мчался прочь без зазрения совести. Почему с Луцием по-другому? Ведь он либер, у него другие взгляды на жизнь, между их родителями – пропасть. Или быть может дело именно в этом? Да и стоит ли вообще задаваться подобными вопросами?

До башни было рукой подать, когда Луций остановился и с деловым видом сказал:

– Нам нужно зайти ко мне, сообщить отцу. Это неправильно, просто молчать о случившемся. Мне придется выслушать длинную лекцию, что не хорошо уходить так далеко от дома, но нам все равно нужно это сделать.

– Постой, Луций. Там ведь был Варди, у него возникнут проблемы. А он друг моей сестры.

– Эрик, ведь это убийство!

– Но…

– Эрик, какие могут быть «но»? На наших глазах убили невинного человека и убийцы сейчас разгуливают на свободе! Твой Варди не знал, что участвует в убийстве?

– Мия, она будет потеряна…

– А вдруг, если мы ничего не сделаем, она будет убита? Или кто-то еще? Об этом ты думал?

– Мы можем хотя бы не говорить о Варди? Луций, пожалуйста. Мы не все знаем, вдруг были какие-то веские причины.

– Я думаю, что с этим прекрасно разберется городской Суд. Если он не виновен – то не виновен. Но если виноват – то виноват и должен понести наказание.

– Луций, я очень тебя прошу, – Эрик схватил друга за руку. – Помнишь, ты говорил, что должен мне. Вот сейчас самое время вспомнить про это.

Некоторое время либер молчал. Эрик пытался поймать взгляд, но тот отводил глаза. Огромная Башня за его спиной беспристрастно наблюдала за происходящим. Сколько таких просьб видела она на своем веку? Сколько несправедливости? Обманов? Убийств? Имеет ли Эрик право вставать на пути правосудия? Имеет ли право просить друга о таком одолжении?

– Ладно, Эрик, договорились, – севшим голосом прошептал, наконец, Луций, словно каждое слово давалось ему с огромным трудом.

***

– Маленький господин!

В паре шагов стоял старый садовник. Как и при первой встрече, он был одет в просторные одежды с широкими рукавами, а лицо лучилось добродушием.

– Дагэ Веньян, – обрадовался Луций.

– С вами опять ваш друг. Приветствую, юный Эрик, сын Герхарда, – улыбнулся Веньян дружелюбно.

– Здравствуйте, – ответил Эрик.

– Какими судьбами снова в наших краях? Слуги шепчутся, что ты живешь аж у городского рынка.

Мальчишки переглянулись. Эрик решил промолчать и позволить отдуваться Луцию.

– Дагэ Веньян, это не важно. У нас дело куда более серьезное. Мы только что были свидетелями убийства.

– Убийства? Здесь? В этих кварталах?

– Не совсем. Недалеко от Префектуры.

– Та-а-ак. Кто-то уже знает? Вы сообщили кустодиям?

– Нет, нам не попался ни один от самой Префектуры. Так ведь, Эрик?

– К-кажется, да…

Эрик задумался. А ведь действительно, они не встретили ни одного стражника за все это время. Даже телохранителей-ликторов не было видно около поместий, хотя обычно кто-нибудь да прохаживался около ворот или стоял под аркой входа. Богатые районы Патеры словно замерли в напряжении и каком-то тревожном ожидании. Жители попрятались по домам, улицы опустели и только около целл кое-где стояли погруженные в благочестивые разговоры служители Культа.

Мальчик отмахнулся от тревожных мыслей. Он просто испуган, и поэтому кажется, что испуган весь город.

– Нужно сообщить о случившемся вашему отцу.

– Дагэ Веньян, не мог бы ты сделать это сам? У нас еще дело, я обещал помочь Эрику и боюсь, что если отец узнает о произошедшем, то сегодня уже никуда меня не отпустит. А я дал слово.

– Слово – это важно. Словами разбрасываться нельзя. Можно я так и сообщу вашему отцу? Он человек чести. Слово значит для него много, и он, я уверен, хотел бы, чтобы оно много значило и для вас.

– Конечно. Я не хочу, чтобы из-за нас у тебя были проблемы.

– Хорошо, но мне нужны подробности. Что там все-таки произошло?

– Мы проходили мимо переулка и видели, как какие-то гуддары, – с этими словами Луций глянул на Эрика, – убили целлита и акколита. Зарезали ножами.

Луций говорил спокойно, но Эрик заметил, что его кулаки крепко сжаты.

– Нас увидели, – продолжал либер, – но мы убежали. Думаю, нам повезло. Те люди были настроены очень воинственно.

– Тревожные вести вы принесли, мой господин. Стоит ли ходить по городу одним в такое время?

– Веньян, ты обещал, – Луций строго посмотрел на старого садовника.

– Верно, и я не буду вас задерживать. Но пообещайте и мне, что, сделав дело, вы сразу вернетесь.

– Можешь мне поверить, Веньян. Я тоже не в восторге, что не могу сам поговорить с отцом.

Мальчишки откланялись и пошли дальше. На углу улицы Эрик обернулся. Старый садовник стоял, задумчиво разглаживая бороду. Тень от соседнего здания падала ему на ноги, отчего они сливались с камнями мостовой. Верхняя часть фигуры, подсвеченная лучами Светил, искрилась множеством разноцветных пятен. Эрик понимал, что это всего лишь игра света и тени, но ему все равно казалось, что старик был укутан волшебным плащом и парил над землей, не касаясь ее ногами. Он словно бы пропускал через себя потоки той энергии, о которой рассказывал им несколько дней назад, и она источалась вовне удивительным хороводом странных метаморфоз, которые каждое мгновение происходили с его одеждой.

Эрик залюбовался зрелищем и остановился.

– Ты что? – одернул Луций. – Пойдем, нам нужно торопиться.

***

До Башни добрались без приключений. Только что слева и справа стояли высокие здания особняков, и вот они уже были на пустом и безжизненном пологом склоне, усыпанном обломками камней и разрезанном прямоугольниками многочисленных полуразрушенных фундаментов.

Прямо перед ними уходила вверх темная громада Башни. Построенная так давно, что рассказы об этом сохранилась только в сказках, она казалась нерушима, как сам мир. На Башню Эрик смотрел с вожделением, он хотел проникнуть в ее суть, разгадать скрывавшиеся в ней тайны. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Его интересовали рассказы матери и мастера Фроуда, проповеди целлитов. Но во всех других историях не было того, что задевало бы до самой глубины души. Мальчик не мог разобраться, что конкретно тянуло его сюда и почему раньше он не испытывал этого чувства. Но точно знал, что надо быть здесь.

– Ну что, мой друг? – Луций, кажется, пришел в себя от потрясения и снова заговорил своим обычным тоном. – Что мы ищем здесь на этот раз?

– Все, что только сможем найти, – неопределенно махнул рукой Эрик. – Все необычное, что поможет понять что-то новое. Или задать новые вопросы.

Они медленно пошли вверх по склону к подножию Башни. Эрик во все глаза глядел по сторонам, надеясь увидеть девочку, о которой думал с момента прошлой встречи. Что он хотел ей сказать? Что хотел узнать от нее? Может быть все и сразу?

– Смотри-ка, – привлек внимание Эрика Луций. – Знаки на этом камне похожи на письмена, но не либерские, совсем другие.

– Руны гуддаров? – предположил Эрик. Он знал, что у гуддаров есть свои руны, но здесь, в Патере, никогда их не видел.

– Может быть.

Луций наклонился к камню и начал водить по нему пальцем, повторяя очертания знаков.

– Я как-то видел гуддарские руны, – наконец сказал он. – Мне показывал их учитель. Рубленые, острые, правильной формы. Какие-то квадраты, треугольники, палочки. Эти похожи, но не совсем. Смотри, здесь много округлых форм, как в алфавите либеров.

– Я ведь не умею читать, Луций.

– Ты не умеешь читать, но надписи-то на лавках и мастерских видел?

Все эти надписи казались Эрику полной бессмыслицей: завиточки, зигзаги, крючки. Они выглядели здорово, но вызывали у него зависть, что кому-то доступно то, что сам он не умеет.

– Ну видел, да, – недовольно бросил Эрик, делая вид, что его не задевает надменный тон друга.

– Было бы интересно узнать, что это за письменность. Жаль у нас нет с собой бумаги, чтобы срисовать их. Давай вот что. Запомним какое-нибудь слово. Например, это, – Луций ткнул пальцем куда-то в середину камня. – Здесь шесть знаков. Первые три запоминаю я, следующие – ты.

Эрик пригляделся. Его знаками оказался приплюснутый сверху круг с точкой посередине, фигура, похожая на песочные часы, которые он видел у мастера Фроуда, и три одинаковые волнистые линии, расположенные одна над другой.

– Запомнил? – спросил Луций.

– Вроде да. Кажется, что это не очень сложно.

– Молодец. Писать и читать тоже не сложно. Нужно просто запомнить символы и то, как они произносятся, а дальше – дело практики. Если у нас будет время, я могу тебя поучить.

– Было бы здорово, – обрадовался Эрик.

– Пойдем? Или ты хочешь задержаться?

Эрик провел рукой по неровной поверхности камня, почесал затылок, понимая, что ничего не понимает, и с умным видом ответил:

– Думаю, можем пойти.

Друзья встали и направились дальше по склону.

– Все-таки, что новое ты надеешься увидеть?