Ложный путь дипломатии

Я подумал, почему так много заблуждений в дипломатии. Ответ нашёл у Фрэнсиса Бэкона: «Усилия на ложном пути множат заблуждения». Итак, дипломатия пошла по ложному пути. И подтверждением служит не результативность дипломатии при решении межгосударственных конфликтов. Большое количество заблуждений в дипломатии перешло в новое качество: дипломатия стала лженаукой. Заблуждения переродились в лженауку. Одной из граней лженауки считается догматизм. Оправданием служит искренние заблуждения дипломатов. Но от этого никому не легче.

Интересно, что дипломаты считают, что дипломатия это наука и искусство. Да, но шахматисты тоже считают свою игру наукой и искусством. В литературе можно встретить определение дипломатии в широком и узком значениях слова. Если речь идёт о дипломатии в широком значении слова, то под ней подразумевают науку международных отношений или внешних сношений государств, а в более узком смысле – это наука о ведении переговоров. Хочется спросить дипломатов, слышали ли они о химии в широком и узком значениях слова? Налицо путаница с понятийным аппаратом дипломатии. Мы приходим к выводу о том, что дипломаты так запутали представления о дипломатии, что сейчас приходится вычищать Авгиевы конюшни. Дипломатическая научная дисциплина может претендовать на статус самостоятельной науки в том случае, если она имеет в своём составе базовые элементы: специфический объект, предмет, эмпирические факты, средства выражения (язык описания, система понятий), методики, онтологическую схему и теории. Вот когда дипломаты дадут описание этих критериев, тогда дипломатия будет иметь право именоваться наукой.

Ещё Декарт говорил: «Уточните значение слов, и вы избавите человечество от половины его заблуждений». После того, как дипломаты и политики осмыслят и переосмыслят понятие дипломатии, произойдёт скачок в международных отношениях.

Превращение алхимии в химию

Науки должны помогать друг другу. Сегодня химия помогает дипломатии. Проведём аналогию дипломатии с алхимией. Грандиозным заблуждением в течение пяти веков была алхимия. В период становления химии как науки произошла её полная рационализация. Химия освободилась от натурфилософских и алхимических взглядов. Бойль, доказав несостоятельность алхимических представлений об элементах как носителях неких качеств, поставил перед химией задачу поиска реальных химических элементов. Опровержение Бойлем флогистонной теории превратило алхимию в химию. Процесс превращения химии в науку завершился открытиями Лавуазье.

Удивительно, что сегодня, в ХХI веке, дипломаты используют ложные знания о международных отношениях. Заблуждения в дипломатии есть искажённое отражение действительности, возникшее как абсолютизация результатов познания международных отношений. Если заблуждение – характеристика знания, то ошибка – результат неправильности действий. Очень дорого обходятся человечеству ошибки дипломатов, в основе которых лежат заблуждения. Истина в дипломатии – это те знания, которые не могут быть опровергнуты. Именно сейчас эти новые дипломатические знания добыты. Прошло двести пятьдесят лет с того момента, когда алхимия превратилась в химию. Что же мешает превращению алхимической дипломатии в изобретательскую? Ничего. Хочется бросить упрёк дипломатам: «Сколько ещё можно искать философский камень и превращать благородные металлы в золото?»

Вывод

Выявленное большое количество заблуждений свидетельствует о глубоком кризисе в дипломатии. Разрушен устойчивый стереотип восприятия научных представлений: о дипломатии, о переговорах, о геополитических договорённостях, о способах урегулирования межгосударственных конфликтов, о международном праве. Концептуальные основания используемой парадигмы для исследования международных отношений поставлены под сомнение. Выявлена крупная ошибка используемой методологии дипломатического познания. Эвристические возможности классической дипломатии полностью себя исчерпали. Выявленные дипломатические догмы резко ограничивают когнитивную функцию дипломатии. Нулевая результативность дипломатии при решении межгосударственных конфликтов свидетельствует о бесперспективности классической дипломатии. В предыдущих моих исследованиях выявлены другие симптомы кризиса в дипломатии.

Выход из ситуации кризиса лежит в принятии парадигмы трансцендентности, в революции в дипломатии. Революция в дипломатии несёт в себе сразу два элемента: отказ от заблуждений и утверждение принципиально иного, нового понимания международных отношений. Революция – это переход от заблуждения к истине.

Глава 3. О Международном праве

Постановка проблемы

Современный мир характеризуется многообразием межгосударственных отношений. Необходимость надёжного миропорядка определяется тем, что произвол угрожает миру и препятствует сотрудничеству. На протяжении всей истории человечества война была постоянным бичом человечества. Не случайно одним из самых актуальных вопросов был вопрос о регуляции межэтнических, межгосударственных отношений. В итоге было принято совместное решение о том, что таким регулятором станет международное право. При его помощи создаётся и поддерживается мировой порядок. Проблема «смысл – отношения», часто возникающие противоречия являются источником драмы межгосударственных отношений: «субъект общения испытывает острую потребность в товарищах, друзьях, соратниках и других, на кого можно опереться, кому можно довериться, но не всегда может реализовать эту потребность» [1, с.93]. Почему? Не потому ли, что международное право не ставит своей целью превращение сопредельных государств в друзей? Международное право устроено таким образом, что побуждает государства завоевывать на международной арене авторитет, но – не дружбу. Международное право устроено таким образом, что побуждает государства фиксировать и поддерживать свое отличие от других государств. У государства есть потребность довериться другому государству, но оно не может этого сделать. Почему? Не потому ли, что международное право не ставит своей целью превращение сопредельных государств в друзей?

Международное право – это юридический подход к
межгосударственным отношениям

При внимательном рассмотрении выявляется, что подходы, жизненные принципы, методы и приёмы представляют собой атрибуты межгруппового взаимодействия, атрибуты межгруппового общения и атрибуты межгрупповых отношений и образуют класс эвристических средств (Рейтблат, 2008).

Подход – стратегическое (магистральное) направление действий, поведения, общения. Образно подход можно определить как линзу, через которую рассматривается ситуация. К услугам человека имеется целый набор линз. Функция подхода – верховное управление предстоящими действиями, общением. Подход отвечает на вопрос, что является главенствующим в предстоящих действиях, поведении, деятельности, общении. Последствия от ошибочных подходов и жизненных принципов тяжелее, чем от ошибочных методов и приемов. Подход зиждется на сущностном основополагающем принципе. Использовать определённый подход к делу значит, подойти к делу с определённой стороны, значит, подойти к делу, руководствуясь центральной идеей, руководствуясь сущностным основополагающим принципом. Отсюда следует, что функция подхода – верховное управление. Международное право – это не что иное, как юридический подход к межгосударственным отношениям. «Международное право – это самостоятельная, специфическая система права, представляющая собой совокупность международно-правовых принципов и норм по регулированию сотрудничества между государствами и международными организациями как субъектами» [2, с.4].

Принципы международного права – негодные принципы

Давайте рассмотрим некоторые принципы международного права. Основополагающим принципом является принцип добросовестности. Принцип добросовестности – это наивный принцип. Разве можно договориться быть добросовестными? Честно пообещать быть добросовестным то можно: нет таких обещаний, которых нельзя было бы дать. Да вот нет смысла их выполнять.

Зачем государствам вести дела честно и справедливо друг с другом, когда можно обмануть, слукавить? От того, что моральную категорию добросовестности ввели в ранг принципа, легче не стало. Искусственный, не вытекающий из права, лишённый побудительного мотива, принцип добросовестности никак не способствовал, да и не способствует регуляции межгосударственных отношений. Сам факт введения принципа добросовестности говорит о слабости международного права. Выходит так, что без уговаривания, без убеждения государства не намерены добросовестно вести совместные дела. Ну и регулятор?! Был бы иной регулятор межгосударственных отношений, может, и не понадобилось бы вводить принцип добросовестности.

Другим основополагающим принципом является принцип недопустимости злоупотребления правом. Разве можно договориться быть благородными? Честно пообещать быть благородным то можно: нет таких обещаний, которых нельзя было бы дать. Да вот нет смысла их выполнять. Зачем соблюдать этот принцип, когда выгоднее его не соблюдать. Принцип недопустимости злоупотребления правом – это декларация. Нет ни малейших оснований для того, чтобы государства вели себя благородно. Принцип недопустимости злоупотребления правом не вытекает из международного права, ничем не мотивирован, не побуждает государства вести себя в соответствии с моралью. Кому нужен принцип недопустимости злоупотребления правом, когда его нарушают все кому не лень? А не провоцирует ли само международное право злоупотребление им самим? Международное право устроено таким образом, что злоупотребление им самим является выгодным. С помощью злоупотребления правом гораздо легче и проще получить то, можно достичь того, чего нельзя добиться честным путём. Сам факт введения принципа недопустимости злоупотребления правом говорит о слабости международного права. Выходит так, что нужно уговаривать либо убеждать государства, чтобы они ни в коем случае не злоупотребляли правом. В противном случае они могут это сделать. Кому нужен принцип неприменения силы или угрозы силой, если он не соблюдается? То тут, то там происходят военные конфликты. Принцип неприменения силы или угрозы силой – это декларация. Международное право не даёт ни малейших оснований для того, чтобы государства вели себя миролюбиво. Принцип неприменения силы или угрозы силой не вытекает из международного права, ничем не мотивирован, не побуждает государства вести себя в соответствии с моралью. Чихать хотели некоторые государства на международное право и на этот принцип в частности. С помощью силы или угрозы силой легче и проще получить то, можно достичь того, чего нельзя добиться мирным путем. Сам факт введения принципа неприменения силы или угрозы силой говорит о слабости международного права. Выходит так, что нужно уговаривать либо убеждать государства, чтобы они ни в коем случае не применяли силу или угрозу силой. В противном случае они могут их применить.

Разве можно считать принцип сотрудничества мудрым принципом? Если государства не желают добровольно сотрудничать, то разве можно заставить их это делать при помощи принципа? Принцип сотрудничества – это братание поневоле. Международное право не даёт ни малейших оснований для того, чтобы государства сотрудничали друг с другом. Если бы это было не так, то государства делали бы это и без напоминания. Принцип сотрудничества не вытекает из международного права, ничем не мотивирован. Сам факт введения принципа сотрудничества говорит о слабости международного права. Выходит так, что без уговаривания, без убеждения государства не намерены сотрудничать.

Давайте зададимся вопросом, почему вообще появился принцип уважения прав человека. Да потому, что юристы-международники через триста лет вдруг вспомнили про человека. На протяжении многих веков международное право имело дело только с государствами, полностью игнорируя отдельного человека. Чтобы как-то обелить международное право и был введен принцип уважения прав человека. Одно дело максимизация полезности международного права для государства как системы, и другое дело максимизация полезности международного права для индивида как винтика этой системы. Кому нужен принцип уважения прав человека, когда его попирают на каждом шагу? А не провоцирует ли само международное право нарушение прав человека? При внимательном рассмотрении выявляется, что само международное право устроено таким образом, что действительная защита прав человека невозможна: международное право было создано с единственной целью – регуляции межгосударственных отношений. Сам факт введения принципа уважения прав человека говорит о слабости международного права. Выходит так, что без уговаривания, без убеждения государства не намерены уважать права человека.

Принцип территориальной целостности государств относится к числу основных принципов международного права, закреплеёных в п.4 ст.2 Устава ООН. В 1970 г. ООН поклялась применять санкции к нарушителям принципа территориальной целостности государств. И что же? Спустя 20 лет была нарушена территориальная целостность СССР, государство вообще было разрушено. Почему же ООН не применила санкции к нарушителям принципа территориальной целостности? Наверное, потому, что СССР был микроскопическим государством.

Принцип территориальной целостности государств вступает в противоречие с универсальным принципом обновления природы и общества. Человечество существует миллионы лет, а такая форма устройства как государство – пять тысяч лет. Принцип территориальной целостности государств – это не что иное, как запрет на развитие и совершенствование человечества. В будущем интеллект человечества настолько возрастёт, что оно придумает новую структуру, новую форму устройства человечества. Например, братский тандем, форму временного соединения двух государств. Потомки мгновенно упразднят принцип территориальной целостности государств и вдобавок обвинят авторов принципа в ограниченности и тупости.

В анализе причинно-следственных связей проблемы межгосударственных отношений была допущена ошибка. Был неправильно определён мотив некоторых государств – захват чужих территорий. На основании этого ошибочного вывода ввели принцип территориальной целостности государств. Вся история человечества свидетельствует о несостоятельности этого принципа. Лишившись Аляски, Россия нарушила свою территориальную целостность. При этом и Америка, и Россия остались довольными. Карело-финская республика вышла из состава СССР, нарушив тем самым территориальную целостность Советского Союза. Но СССР посчитал это нормой. Кёнигсберг был присоединён к СССР, нарушив тем самым территориальную целостность Германии, но немцы считали это справедливым действием. Продажа территории, контрибуция и добровольный выход региона вовсе не означают захват чужих территорий.

Принцип территориальной целостности государств вступает в противоречие с основной функцией дипломатии – установлением межгосударственных дружественных отношений. Ошибка состоит в том, что причина и следствие поменялись местами. Тезис «Неукоснительно соблюдай принцип: не нарушай территориальную целостность моего государства и тогда я стану твоим другом» ложный. Истинный тезис звучит так: «Моё государство будет развивать и укреплять дружбу с твоим государством и тем самым у меня появится гарантия того, что ты никогда не нарушишь территориальную целостность моего государства».

Принцип территориальной целостности государств – это центральная дипломатическая догма. Не будем забывать, что развитие науки связано со становлением и крушением догм. Причём всегда добавляется вера, точнее мощный гипноз веры в абсолютный характер принятой догмы. В астрономии было разрушено множество догм, в том числе мнение о неподвижности Земли. Разрушены представления о небосклоне как твёрдом куполе, по поверхности которого движутся звёзды, Солнце и Луна. В химии было разрушено множество догм, в том числе мнение о существовании флогистона. В физике было разрушено множество догм, в том числе мнение о неделимости атома. В биологии было разрушено множество догм, в том числе мнение о том, что ДНК создает РНК. В психологии также было разрушено множество догм. Так были отвергнуты понятия души, верховного разума, животных духов, животного магнетизма. Был развенчан анимизм – наделение предметов сознанием и волей. Были отвергнуты мнения о человеке как нервной машине, об ощущениях как первоэлементах ума, о поведении как функции наследственности. Мы будем последними глупцами, если не отвергнем принцип территориальной целостности государств. При внимательном рассмотрении выявляется, что принцип территориальной целостности государств входит в противоречие с моралью и является источником военных конфликтов. Подробно об этом принципе написано ниже, в разделе «Международное право и мораль».

Коль скоро эти принципы не являются правовыми регуляторами, то более точными названиями будут: «Сказка о международном праве и его моральных принципах», «На всякий случай составленные моральные принципы международного права», «Международное право и его подпорки – моральные принципы».

Для лучшего понимания проблемы обратимся к далёкой от дипломатии области, к пищевой индустрии. Представьте себе, что в цехе установлена сушилка овощей, у которой отсутствует кожух. Из-за отсутствия важной детали – кожуха – овощи просыпаются с транспортёрной ленты на пол. Рабочие и ИТР подали массу рацпредложений по ликвидации этого недостатка. В жизни нередко так бывает, когда отсутствие продуманной и заложенной проектом важной детали заменяется множеством рацпредложений и изобретений. В нашем случае под видом принципов выступают бесполезные рацпредложения и изобретения. Был бы кожух (принцип дружбы), то бритва Оккама отсекла бы лишние принципы: сущности не следует умножать без необходимости. Зачем усложнять устройство регулятора? Когда будет завоёвана дружба, тогда будет и сотрудничество, и добросовестность. Государства-друзья не хитрят, не злоупотребляют правом, не применяют силу.