Цитаты из книг автора «Эдвард Радзинский»

Дом Свободы и стал первым домом их сибирской неволи. (Станция «Дно»… пароход «Русь»… «Дом Свободы»… «Ипатьевский дом» – все это ирония истории?)

В Петрограде распространялись слухи, что царь и Семья – сбежали. В Царское явился представитель Совета эсер Мстиславский. Приехал один, в грязном полушубке (именно так положено революционерам являться в проклятые царские дворцы), с пистолетом, торчащим из кобуры. Показав мандат, потребовал предъявить ему императора, ибо слухи о бегстве «Николая Кровавого» (так все чаще теперь его называли) тревожат рабочих и солдат.

Разрешения на эту поездку добился некий Александр Парвус – совершенно фантастическая личность: социал-демократ, бредивший всемирной революцией и оказавший огромное влияние на Троцкого, и одновременно… агент немецкой и турецкой спецслужб, и еще – гениальный коммерсант, владелец миллионов, дворца под Берлином и замка в Швейцарии, где в оргиях, напоминавших Древний Рим, участвовали самые блестящие кокотки Европы. Таков был загадочный человек, благодаря которому Ленин смог выехать в Россию.

Вскоре после сожжения «Старца» она увидела сон. Куда страшнее, чем тот, об отрезанной руке, о котором она когда-то писала Ники. Григорий пришел во дворец – все тело было в ужасных ранах. «Сжигать вас будут на кострах. Всех!» – прокричал он. И комната тотчас полыхнула огнем. Он поманил ее бежать, и она бросилась к нему… Но было поздно. Вся комната – в пламени. Огонь уже охватил ее… и она проснулась, захлебываясь криком.

Таким вот образом она перенесла в этот новый дневник все происшедшее с начала страшного 1917 года. Так был создан этот дневник крушения империи, столь похожий на приходно-расходную книгу. Английские слова в нем – вперемешку с русскими. Она часто соединяет буквы русские с английскими, чтобы затруднить чтение, если дневник отнимут.

энтузиазмом устраивает Лили постель на кушетке: «О, Лили, русские леди не умеют стелить себе постель. Когда я была девочкой, бабушка показала мне, как это делать

После ухода Корнилова Аликс вызвала к себе сотника конвоя Зборовского. Ее слова достойны момента: – Начиная с меня, мы все должны подчиниться судьбе. Генерала Корнилова я знала раньше. Он – рыцарь, и я спокойна теперь за детей. (Ровно через год, в марте 1918 года, Корнилов погибнет на поле боя в Гражданской войне. Его труп будет вырыт из могилы и сожжен красными победителями в окрестностях Екатеринослава.)

8 марта, среда: «Последний день в Могилеве. В 10 с четвертью подписал прощальный приказ по армии». «В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые войска, исполняйте ваш долг – защищайте доблестную нашу Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников: да благословит вас Бог и да ведет вас к победе Святой великомученик и Победоносец Георгий». Но публиковать его последний приказ никто не осмелился – слишком непопулярен был автор.

– Приняв престол, вы не спасете Россию. Я знаю настроение масс. Сейчас резкое недовольство всех против монархии. Я не вправе скрывать, каким опасностям подвергаетесь вы лично, взяв власть. Я не ручаюсь за вашу жизнь. Потом тишина, долгая. И голос Михаила, еле слышный голос: – При этих условиях я не могу… Молчание и почти отчетливое всхлипывание. Михаил плакал. Ему суждено было покончить с монархией. 300 лет – и на нем все кончилось. И вопль, счастливый – Керенского: – Я глубоко уважаю ваш жест! И вся Россия. «Новый мир» посылал поздравительные телеграммы Михаилу Романову. Даже из Туруханска, где были в ссылке большевики, пришла поздравительная телеграмма.

Еще 27 февраля Михаила вызывал из Гатчины в Петроград Родзянко. По просьбе Родзянко Михаил связался по прямому проводу со Ставкой, просил Николая уступить Думе – создать правительство, ответственное перед Думой. Николай отказался. Но обратно в Гатчину Михаил не попал – железная дорога была захвачена восставшими. Ночь он провел в Зимнем дворце и утром оказался в пекле. Генералы, перешедшие из здания Адмиралтейства в Зимний дворец (среди них были Хабалов и военный министр Беляев), предложили ему возглавить отряд – спасать Петроград. Михаил отказался. Он предпочел скрыться и проживал в квартире князя Путятина на Миллионной улице.